Книга Николая Елисеевича Томского о жизни и деятельности вилюйского купца 2-ой гильдии Николая Алексеевича Расторгуева. Опубликована с разрешения автора. Выделенное синим цветом содержит ссылки на источники. Выделенное красным - мои комментарии и уточнения.

А.В.Дуглас


H.E.ТОМСКИЙ


ВИЛЮЙСКИЙ РОТШИЛЬД


Якутск
2002


ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Предисловие

2. Истоки

3. Расторгуев как личность

4. Краткая история Вилюйского округа и г. Вилюйска

5. Форпост империи

6. Главный штаб округа

7. Государевы служители

8. У города были отцы-старосты

9. Жили-были улицы и люди

10. Ученый-химик с Вилюя

11. Как на берегу продавали арбузы

12. Зарождение золотой монеты

13. Слава мастерам!

14. Начало конца

15. Похороны монеты золотой

16. Было время - звонили колокола

17. Приложения

18. Список использованной литературы


ПРЕДИСЛОВИЕ


Побудительным мотивом для настоящего повествования стало желание, которое потом превратилось в настойчивое стремление, в период рыночных отношений восстановить в общественной памяти, насколько это возможно, жизнь, деятельность и опыт купца Николая Алексеевича Расторгуева.

Я старался в меру своих сил вскрыть исторический пласт на маленькой территории Вилюйска, чтобы появилась опорная точка, опорный столб для моста, соединяющего прошлое с настоящим, вчерашний день с сегодняшним, былое с текущим днем, совершающимся сегодня.

При выборе темы моего небольшого исследования сыграло роль и то обстоятельство, что картина жизни того времени была в корне искажена советской властью и ее идеологией, теми людьми, которые со всей покорностью и со всей полнотой служили ей.

С особой силой воздействие власти испытали на себе главные столпы жизни тех времен - религия и священники, торговля и купцы, интеллигенция, которые работали для выполнения очень важных социальных функций. Большинство из этих прогрессивных людей были объявлены врагами народа, а все документы, которые свидетельствовали об их жизни и работе, во многом были уничтожены, изъяты не только из хранилищ фондов, библиотек, но и из памяти народной.

В советское время были уничтожены церкви, разогнаны священники, разграблены магазины и их хозяева. И после совершения всех этих черных дел тема о церкви, о торговле и купцах стала строго запретной.

Церкви если упоминались, то только как былое средство одурманивания народных масс, а купцы - исключительно только как кровопийцы, жестокие эксплуататоры. Также не упоминались и другие сословия - дворяне, мещане, казаки, интеллигенция. Сведения о них отсутствуют. По этой причине образовалась огромная зияющая пустота, которая требует заполнения содержанием о жизни тех дней.

В прошлой жизни была не только революционная борьба и революционеры, не только политссыльные, забастовки, митинги, не только писатели и литературные критики, не только крестьяне, а было еще различное строительство, обучались дети, лечили людей, велась торговля, были торгующие люди, вели службу церкви и т.д.

История в советское время была переписана заново на основе господствующей идеологии, в услужение ей, в оправдание тех страшных методов осуществления геноцида, который свел в могилу многие миллионы.

То, что было забыто, растоптано и загублено, должно быть восстановлено. На мой взгляд, это особенно важно для молодежи, которой жить в новых, изменившихся условиях жизни, во времена внедрения рыночных отношений. Начинающие жить люди могут взять на вооружение многое из жизни своих предков. Ознакомление с жизнью, опытом своих дедов даст новый импульс жизни. А мы, люди старшего поколения, должны помочь в этом благородном деле и сказать свое слово правды.

Очень трудно нащупать, найти те ценности, которые могли бы объединить поколения, помочь найти общий язык, понять друг друга, начать разговор между собой, установить таким образом мир между старшим и младшим поколением. Вот почему слова пожилых людей о премудростях жизни, о вере, о том, как возникла эта жизнь, какой она была вчера, часто достигают слуха молодых лишенными убедительности, доказательства.

Молодежь пропускает мимо ушей слова отцов и матерей, дедушек и бабушек, других людей старшего поколения, потому что они слышат иные слова, которые более убедительно, предметно, внушительно доносятся до них с улицы, с площадей, с торговых площадок, которые они слышат по радио и с экрана телевизора, со страниц газет и журналов, расписывающих страшные тяготы и туманное таинство сегодняшнего мутного времени. Молодежь видит совсем другое, видит то реальное, которое обступает ее со всех сторон, загоняет ее в угол, видит опустошение нравов, пьянство, наркоманию, безработицу, безденежье, духовное падение, проституцию, пустое времяпрепровождение, бесконечное говорение, не приводящее ни к каким положительным результатам. Это трагедия, это беда.

И надо бороться с бедой, надо преодолевать ее. Но без восстановления исторической памяти сделать это абсолютно невозможно. Не зная дня вчерашнего, невозможно понять день сегодняшний, потому что он всеми корнями уходит в день вчерашний. Это катастрофа времени лишает нас радостей и познания света завтрашнего дня, т.е. нашего будущего. Будущее - это не то, что когда-то наступит, а оно начинается сегодня. Будущее - это веление дня сегодняшнего. Лишая себя этого фундамента жизни, мы остаемся абсолютно беспомощными и перед будущим.

Поэтому, если заронить в душу молодых зерно необходимости познания своих истоков, если организовать жизнь таким образом, чтобы эти знания стали деятельным знанием, т.е. превратить в житейскую мудрость, тогда многие молодые люди, несомненно, воспрянут духом, произойдет их духовное возрождение и многие, видимо, испытают потребность дойти до сути, углубиться в древо жизни, на котором они являются веткой.

Я хотел бы надеяться, что у таких молодых людей появится сильный посыл к поиску собственного родоначалия, чтобы почерпнуть из него могучие жизненные силы.

Наша современная жизнь характеризуется смещением ценностей, утратой общественным сознанием четких ориентиров во всех сферах жизни и представляет в целом воистину театр абсурда.

Именно в этих условиях нам нужно оглянуться на наших предков, которые смогут служить нам прекрасным примером человеколюбия и заботы о ближних.

Хотя Николай Алексеевич Расторгуев жил давно, но он и сегодня для нас является образцом для подражания, той высотой в морально-этическом плане, к которой, на мой взгляд, следовало бы стремиться.

Мне очень повезло в жизни, ибо на моем пути встретились очень интересные люди с богатым жизненным опытом, любознательные, которые сохранили как драгоценный дар богатейшую информацию об окружающих их людях, об их характерах, об образе жизни, привычках, склонностях и всем этим поделились со мной, рассказали мне о разнообразных жизненных перипетиях, свидетелями и участниками которых они были. Рассказы этих людей - красочные, правдивые, образные - меня, почти ребенка, захватили полностью, без остатка. Я увлекся сюжетом и персонажами этих живых новелл и сохранил в своей памяти все примечательные стороны полученного дара. В ту пору многое мне не было понятно, поскольку условия, в которых я жил, были чуждыми для раскрытия истин, полученных мною.

Согласитесь, уважаемый читатель, кто мог бы поощрить меня тогда, если бы я вслух стал рассуждать о человечности купца, о том, что мещанин мог приносить пользу людям, которые находились с ним рядом.

Мог ли я тогда с кем-нибудь обсуждать в открытую то, что представляла собой церковь, каковы были служители церкви, о чем они думали - эти люди, о чем говорили и что несли народу, какой след оставили они после себя. Мне ничего не оставалось, кроме того как загнать эти сведения как можно глубже в свое сердце.

Сегодня забрезжил свет, появились намеки на демократию, признаки рыночных отношений. Сегодня можно не только рассуждать на вышеназванные темы, но и опереться в своих раздумьях на единомышленников, на те или иные слои общества и даже иногда на государственный аппарат.

И вот, что было заложено в моей памяти, сегодня востребовано, и я с радостью извлекаю на свет из глубин хранилищ памяти загадки моих юных лет и с высоты дня сегодняшнего рассматриваю их во всем великолепии, богатстве, поучительности и назидательности.

Мне как автору, кроме этого, хотелось на примере маленького Вилюйска показать жизнь Якутии и России, ибо Вилюйск, притулившийся к правому берегу Вилюя, жил жизнью огромной империи во все времена. Все беды, обрушившиеся на громадную страну, начиная с октябрьского переворота 1917 года, хорошо видны на примере Вилюйска. Одновременно хотелось, описывая дела давно минувших дней, показать связь времен, взаимозависимость и повторяемость явлений жизни.

В своем изложении, описывая далекую жизнь, приводя цифры, показывающие, характеризующие те времена, я иногда старался сравнить то, что было, и то, что есть. Я считаю это оправданным, ибо, как принято говорить - при сравнении познается многое, если не все.

Относительно названия своего сочинения хотел бы дать некоторое пояснение.

Показывая Вилюйск на фоне образа Николая Алексеевича, хочу подчеркнуть неразрывность этих понятий, ибо и сегодня, когда речь идет о Расторгуеве, то подразумевается Вилюйск - и наоборот.

Ко времени октябрьского переворота большевиков в Вилюйском регионе самым крупным, ведущим коммерсантом, отличающимся нарастающими темпами своих оборотных средств, был, несомненно, он - Н.А.Расторгуев. К тому же братьев Расторгуевых было трое, и все они были торгующими людьми.

Если б не этот исторический эксперимент 1917 года, то, без всякого сомнения, Николай Алексеевич, ввиду деловой хватки, исключительной организованности, даровитости, сплотив с помощью родственных уз и авторитета своих братьев, племянников, детей и новых родственников, т.е. семьи зятьев и снох, создал бы могучую монополию под единым руководством вначале в Вилюйском округе, а затем выдвинулся бы в самые первые ряды по всей Якутии.

Так мне видится возможный путь, который вполне мог бы состояться.

И в силу этого, с моей точки зрения, заголовок книги вполне оправдан. Как ни старались перемешать с грязью его светлое имя устроители новой "счастливой" жизни, все же имя первого купца Вилюйского округа - этого поистине Ротшильда - вернулось к людям и, надо думать, навсегда.

В ходе изложения мной использованы воспоминания старожилов - Ефима Николаевича Ефимова (зятя Т.И.Попова), Тараса Прокопьевича Винокурова, Ивана Ивановича Веревкина (Адац), Гриши Корякина (Гриши Высокого), Иннокентия Александровича Шипкова, Григория Гаврильевича Протопопова, Веры Николаевны Седалищевой, Игната Ксенофонтовича Семенова.

Во время работы над своим произведением я беседовал с бывшим научным работником краеведческого музея, большим эрудитом, человеком энциклопедических познаний - с Н.Г.Баишевым; с правнучкой А.А.Расторгуева - Натальей Николаевной Будищевой, с правнучкой Н.А.Расторгуева - Аидой Николаевной Алексеевой, со старожилами Вилюйска, потомками казаков - В.Н.Седалищевой, Л.И.Шипковой, Г.Г.Протопоповым, А.К.Жирковой, И.С.Поповым, В.Г.Трофимовой и другими.

Искренне благодарен всем этим уважаемым, достопочтенным людям за помощь, за сведения, за совет, за письменные воспоминания.

Большой приятностью является то обстоятельство, что эти люди, несмотря на свой возраст, сохранили в своей памяти до тонкостей события, факты тех далеких лет. К таким прежде всего относятся: Григорий Григорьевич Протопопов, 1905 года рождения, Вера Николаевна Седалищева, 1911 года рождения, и Анна Кононовна Жиркова.

Широко использованы воспоминания жителя Вилюйска, уроженца Кеданды 1 Чочуйского наслега Елисея Семеновича Томского - замечательного рассказчика и человека уникальной памяти, дядя которого, Николай Иванович Иванов, долгие годы служил у Н.А.Расторгуева.

Исторические, подлинные фотографии любезно предоставили: Анатолий Георгиевич Корякин - кандидат ф.м.наук, преподаватель ЯГУ, Аида Николаевна Алексеева - заслуженный работник культуры ЯАССР, а также уроженцы Вилюйска, ветераны труда - Вера Николаевна Седалищева, Иннокентий Степанович Попов, Анастасия Егоровна Евдокимова, Ася Александровна Дуглас.

Выражаю огромную признательность всем этим замечательным, обаятельным людям за прекрасные фотографии. Особенно я благодарен профессиональному фотографу Артуру Ильичу Винокурову - за отличные переснимки и Гарию Викторовичу Томскому - за снимки уцелевших зданий купеческого Вилюйска.

В подготовке материала использованы документы национального архива.

Я не являюсь профессиональным публицистом и надеюсь, что читатели учтут это обстоятельство.


ИСТОКИ


Род Расторгуевых в Вилюйске начинается с Михаила Ивановича, приехавшего в составе казачьего отряда с Урала.

Следует заметить, что на земле уральской фамилия Расторгуевых довольно распространенная. В Екатеринбурге до сих пор сохранился, по рассказам студентов-якутян, старинной постройки двухэтажный каменный дом, который называется до сих пор расторгуевским, где жил местный богач и меценат.

Михаил Расторгуев сын Иванов был приказно-служащим канцеляристом и состоял на службе в Вилюйском окружном полицейском управлении. У него было двое сыновей - Алексей и Дормидонт.

Озабоченный судьбой сыновей, и прежде всего старшего - Алексея, Михаил Иванович написал лично нижайшее прошение самому императору России о причислении своего сына Алексея в сословие крестьян. Поступок старого канцеляриста, на первый взгляд, кажется странным и непонятным. Но все становится на свои места, если иметь в виду, что сыновья были неграмотные. В Вилюйске тогда школы не было. Михаил Расторгуев был человеком грамотным и, вероятно, мог бы сам выучить детей своих грамоте, но этого не случилось. К достижению 20 лет Алексей, сын Михайлов, был неграмотным. И отец, обеспокоенный будущим сына, был вынужден подать прошение в столь высокую инстанцию, ибо сын не мог продолжать сословие отца. По существующему тогда своду законов (т.3, ст.4), изданных в 1842 году, молодой человек по достижении 22 лет должен был определяться в профессии, или, как говорили тогда, избрать себе род жизни.

Поразительно, но факт - письмо рядового канцеляриста из далекого Вилюйска нашло отклик, и был получен ответ от государя императора России, и ответ этот был положительный.

Дословно же в ответе самодержца России от 28 марта 1848 года было сказано следующее: Приказно-служительский сын Михаила Расторгуева, Алексей может поступить на службу, если имеет к тому достаточных познаний, или избрать род жизни по своему усмотрению[1].

Вилюйское полицейское управление было оповещено канцелярией якутского губернатора об ответе из столицы.

Время шло, но Алексей, сын Михаила, даже и после высочайшего разрешения долго не находил себе занятия. Тем временем в 1850 году отставной канцелярист Михаил Иванович Расторгуев скончался. К этому времени Алексею было уже 28 лет, но он так и не определился в сословии.

Окружное управление не раз указывало Алексею на это и, наконец, потеряв терпение, исправник вынужден был взять подписку с Алексея, и заодно с Дормидонта. Братья Расторгуевы дали подписку Вилюйскому окружному управлению 28 июля 1850 года о том, что они отправляются в Якутск для избрания рода жизни. За них в этом документе приложил руку, иначе говоря, подписался канцелярский служитель, приятель покойного Михаила Ивановича - Степан Климовский.

Братья пробыли в Якутске несколько лет. Вернувшись в Вилюйск, Алексей Расторгуев плотничал и начал торговлю.

В 1854 году Алексей Михайлович через коллежского регистратора Кирикова написал прошение императору о переводе его в сословие мещан. Прошение было удовлетворено и ответ был получен примерно года через два, т.е. Вилюйское управление было извещено письмом из Якутска от 31 октября 1856 года[2]. В это время Алексею было 32 года, и у него был сын Андрей четырех лет. Дормидонту было 28 лет.

В дальнейшем о Дормидонте нигде ничего не сказано, и все его следы теряются, документов никаких нет. Но на основании фотографии, случайно обнаруженной мною, можно предположить, что Дормидонт обосновался во II Едюгяйском наслеге Верхне-вилюйского улуса. Эта версия исходит из того, что свое фото Н.А.Расторгуев подарил своему брату и сестре Александре в 1896 году, что явствует из собственноручной дарственной надписи. Родные братья у Николая Алексеевича - Андрей и Федор. Следовательно, он мог подарить свое фото детям Дормидонта, которые являются двоюродными братьями.

На фотографии запечатлены Михаил, Александра, Евдотья Расторгуевы, о чем свидетельствует надпись на обороте фото.

Дальнейшая жизнь этих возможных двоюродных брата и сестер неизвестна, ибо нет никакой информации. В архиве сохранились только рапорта и докладные учительницы Александры Расторгуевой в Вилюйское полицейское управление относительно работы в Верхневилюйске.

Алексей Михайлович Расторгуев, перейдя в сословие мещан, жил безбедно, хотя и не очень зажиточно. В дальнейшем Расторгуевы писали про себя, что они мещане. Андрей и Федор Расторгуевы все время писали про себя, что они торгующие мещане, а Николай Алексеевич писал так только вначале, а затем все время, до 1919 года, подписывался как Вилюйский купец.

По свидетельству старожила Григория Григорьевича Протопопова, Алексей Михайлович имел прозвище Марба, что это означает и на каком это языке, никто теперь не знает.

Алексей Михайлович Расторгуев был отличным плотником, трудолюбивым, трезвым человеком, не любившим картежные игры. Часто к ним в гости, на огонек, заходил публицист, писатель, философ русской земли, защитник трудящихся, и прежде всего крестьян, - Николай Гаврилович Чернышевский, который не любил гостевать у богатых, сотрудников полиции, выпивающих, скупых, необщительных, играющих в картежные игры. В целом Чернышевский в Вилюйске вел замкнутый образ жизни. Можно сделать вывод, что Алексей Расторгуев был среднего достатка, общительный, не скупой, трезвый человек, не любивший азартные игры. Наверно, Чернышевского эта семья привлекала тем, что глава семьи был человек мастеровой и домовитый. Видимо, отношения между мещанином Расторгуевым и ссыльным Чернышевским были достаточно хорошие, ибо государственный преступник №1 подарил ему несколько своих фотографий, что делал крайне редко[3]. К сожалению, эти фото не сохранились.

У Алексея Михайловича было трое сыновей: Андрей - 1852 года рождения, Федор - 1857-го, Николай - 4 мая 1860 года рождения.

Все три сына были образованы. Алексей Михайлович, видимо, немало натерпелся из-за своей неграмотности и поэтому, вероятно, вынес для себя твердое решение - обязательно выучить детей грамоте.

Эти слова подтверждают архивные материалы. 28 декабря 1872 года была проведена перепись населения Вилюйска.

В документе указываются: жилищные условия граждан, состав семьи, возраст, образование, вероисповедание, количество скота, проживающие с хозяевами арендаторы и т.д.

Из переписного листа видно, что грамотных в семье трое, т.е. все три сына, а учащийся один. Этим учащимся, вероятно, был 12-летний Николай. Согласно этой переписи, мещанин Алексей Расторгуев имел 2 юрты, в одной жил с семьей, а во второй жила семья якута. За Расторгуевым записано 12 лошадей и 60 штук рогатого скота. Это, на первый взгляд, много, но он не был первым. К примеру, мещанин Егор Седалищев имел 300 голов рогатого скота[315].

Хотя все три сына Алексея Михайловича были грамотными, но младший, т.е. Николай, отличался не только грамотным письмом, но и хорошим, каллиграфическим почерком, он впоследствии отмечал в личных анкетах, что получил домашнее обучение. Однако, осталось невыясненным относительно учителя, обучавшего его дома. Поэтому можно только строить догадки - кто же был его, так сказать, духовным отцом. Но кто бы ни был его наставником, можно смело сказать, что это был хороший человек, научивший молодого человека не только отлично, каллиграфично, грамотно писать, но и мыслить логически и все это убедительно излагать письменно. Этим учителем мог быть знаменитый Н.Г.Чернышевский, проживший в Вилюйске с 1872 по 1883 год, т.е. к моменту приезда государственного преступника №1 будущему лидеру вилюйского купечества было 12 лет от роду - самое время для обучения, познания. А из официальных источников по случаю попечительства известно, что Н.А.Расторгуев окончил заочно курсы казачьего училища. В этом малозаметном факте мы видим, что с молодых лет будущий купец выбирал простые решения и эффективные действия, т.е. он не стал просиживать в училище, а закончил заочно, как говорят - пошел и сдал[4].

Алексей Михайлович приучал детей с раннего детства к труду, и в том числе плотническому делу. Молодые Расторгуевы без особой раскачки нашли себе занятие, место в жизни - все они стали коммерсантами.

Самым крупным коммерсантом, а по-современному, - крутым, стал младший Николай, который все время давал заявление на получение свидетельства купца 2-ой гильдии, а большевики считали его миллионером. Николай Алексеевич в 27 лет вступил во владение оптовым винным складом и одновременно стал 2-ой гильдии купцом, начав свою трудовую деятельность плотником, помогая отцу. По рассказам старожилов, свой первый дом, совмещенный с магазином, он построил сам с помощью отца.

Федор Алексеевич был мелким торговцем, подписывался как торгующий мещанин. Он торговал с того же дома, где он сам жил.

Андрей Алексеевич занимал среднее положение между своими братьями по размерам состояния и оборотных средств. Он также торговал со своего дома, частично - через магазин брата Николая.

Андрей Алексеевич женился на Ольге Демьяновне - 1857 года рождения. У них родилось 16 детей, из них три сына.

Федор Алексеевич женился на Анне Ивановне, и у них было четверо детей. У Федора Алексеевича был и внебрачный сын.

Николай Алексеевич женился на Фелицате Гавриловне Кокшарской - 1867 года рождения. У них родилось 13 детей.

Жизнь детей Расторгуевых сложилась по-разному, порой трагически, в целом плохо, ввиду октябрьского переворота 1917 года, перемоловшего все устои жизни.


Жизнь детей Андрея Алексеевича:


1,2. Мария и Елена умерли в младенчестве.

3. Иван умер от чахотки (туберкулез) в 24 года от роду, не создав еще семью.

4. Елена вышла замуж за священника Иннокентия Синицына, есть потомки.

5. Капитолина вышла замуж за Олимпия Седалищева. Внуков и правнуков много.

6. Наталья вышла замуж за Леонида Кугаевского. Потомства много.

7. Мария вышла замуж за священника Алексея Винокурова.

8. Ольга вышла замуж за фельдшера Шаравина, умерла в Иркутске.

9. Марфа вышла замуж за Руфа Кардашевского. Потомства много.

10. Людмила вышла замуж за служащего Иннокентия Шипкова. Потомства много. Похоронена в Вилюйске.

На снимке: Cлева - Поликсиния Винокурова (дочь Алексея Михайловича, протоиерея Николаевского собора). Она вышла замуж за М.Н.Жиркова.
Справа - дочь А.А.Расторгуева, Людмила, которая вышла замуж за служащего И.А.Шипкова. Сфотографированы они в Вилюйске еще до замужества.

11. Варвара вышла замуж за политссыльного и уехала с мужем в центральную Россию.

12. Сусанна вышла замуж за Иеронима Попова, земского деятеля якутского округа.

13. Иннокентий вначале учительствовал, затем служил доверенным торгового дома "Коковин и Басов", а с 1916 года - торгового дома Кушнарева. В 1920-21 годах работал бухгалтером Вилюйского отделения "Холбос". Затем оказался в Омске, там и умер. Было трое детей, но одна дочь, выйдя замуж, уехала в Ростов-на-Дону, вторая - в Киев, а сын, пилот ГВФ, перевелся в Омский авиаотряд. Поэтому дальнейших сведений нет.

14. Николай умер в Новосибирске.

15. Надежда Андреевна вышла замуж за Игумнова, очутилась в Ялте, там и умерла. У ней был единственный сын, и неизвестно, как у этого сына сложилась судьба.

16. Клавдия вышла замуж за Николая Спиридоновича Варфоломеева, наркома земледелия ЯАССР, который был репрессирован в 1937 году. Жизнь детей сложилась трагически, т.е. дочка утонула в протоке Вилюя, сын, студент московского вуза, погиб в автокатастрофе, второй сын умер от туберкулеза легких. Клавдия Андреевна работала в Вилюйске в тубдиспансере, она получила звание заслуженного врача РСФСР и ЯАССР. Выйдя на пенсию, поселилась в Якутске, где и умерла в преклонном возрасте. Ее отличали строгая требовательность к себе и другим, подчиненным, большая принципиальность.

Из этого короткого изложения видно, как октябрьский переворот сильно повлиял на жизнь этой большой семьи и так широко разметал эту семью по большой России, да и не только по России.

Глава семьи, Андрей Алексеевич, скончался 28 августа 1917 года, в возрасте 65 лет.

Ольга Демьяновна - приемная дочь пятидесятника Д.З.Жиркова, супруга А.А.Расторгуева.
9 мая 1912 г.

В 1917 году, 12 и 11 августа, А.А.Расторгуева судили у мирового судьи за то, что он не отпустил троим жителям дальних наслегов табаку по талонам, установленным новыми властями. Эти судебные разбирательства по ничтожному поводу, тяжелая и очень продолжительная болезнь жены, прикованной к постели, ускорили, вероятно, смерть старшего Расторгуева. К этому моменту дома было всего трое детей.

Андрей Алексеевич не обладал такой широкой известностью, как брат Николай, уступал ему и по капиталу, ибо революционные власти не облагали его наследников налогами, и не было товаров, описанных у его наследников. В феврале 1918 года на требование новых властей Иннокентий Андреевич, от имени наследников, заявляет, что имеется в наличии у него всего 70 п. муки ржаной, 4 мешка крупчатки, пол-ящика чаю и просит все это оставить для личного потребления и для рабочих. А в сентябре 1918 года на запрос продотдела пишет, что почти ничего нет, кроме двух кулей сахару и ящика спичек. И в последующие годы наследники А.А.Расторгуева не подвергались обложению налогами и не производились описи, что говорит об отсутствии какого-то оборотного капитала. Но зато Андрей Алексеевич из документов предстает перед нами как общественник, т.е. на многих собраниях, особенно, где разбирались конфликтные вопросы, его непременно выбирали председателем. Вероятно, он умел усмирять противоположные мнения, умел ладить с разными людьми. Он был постоянным присяжным председателем оценочной комиссии по недвижимости.


Жизнь детей Федора Алексеевича:


1. Иннокентий Федорович был назначен - мобилизован в феврале 1921 года делопроизводителем при канцелярии начальника Вилюйской уездной милиции. Через некоторое время был переведен в Вилюйский военный комиссариат делопроизводителем. До 1935 года он жил в Вилюйске.

2. Диомид Федорович 1 января 1920 года принят в милицию, но уже 5 января того же года подал заявление об увольнении. В июне 1920 года был мобилизован в Красную Армию и был рядовым 2-ой роты первого батальона 360-го стрелкового полка. В апреле 1921, находясь в Якутске, написал в Вилюйский уездный Совет о том, что в Вилюйске живет его мать, одинокая больная, нетрудоспособная старая женщина, и просил оказать необходимую помощь продуктами и мануфактурой[5]. Его письмо заверил комбат. Письмо уездным Советом было получено, проведено обследование, что подтвердило содержание просьбы красноармейца. В 1922 году красноармеец Д.Ф.Расторгуев погиб при выполнении боевого задания.

3. Дочки Мария и Александра еще до смерти отца, выйдя замуж, уехали в европейскую часть России.

У Федора Алексеевича был внебрачный сын, Максим, жизнь которого сложилась более удачно. Он получил среднее образование и работал председателем колхоза, совхоза, рабочкомом. От него остались потомки.

Иннокентий Андреевич Расторгуев. Фото 20 марта 1916 г.

Федор Алексеевич - отец четверых детей. Капиталу он имел немного. Документов о нем мало. Он был, если можно так выразиться, в какой-то мере невезучим. Когда ограбили его амбар, то в условиях Вилюйска, когда каждый человек был на виду, полицейские, имея явно подозреваемого, не смогли его поймать, выявить ворюгу, который утащил с туеском 80 рублей. Федор Алексеевич вначале занимался торговлей с амбара. Летом 1893 года он утром не обнаружил замка на дверях амбара[6]. Замок, вероятно, открыли отмычкой или изготовленным ключом. Власти не смогли отыскать преступника, дело заволокитили, хотя потерпевший сразу указал на подозреваемого - на бродяжничающего китайца, который нигде постоянно не работал и умел слесарить. Расторгуев написал жалобу в Якутск на бездеятельность вилюйских полицейских чинов. Но и это не ускорило расследование, не дало результатов. Через много времени в дальнем наслеге Верхневилюйского улуса был найден этот замок, отыскали и бродягу китайца, который никуда не уехал и который, более того, принял православие и успел стать Петром Александровичем Ивановым[7].

Но ничего ни доказать, ни выяснить окружное управление не смогло, и в 1901 году, спустя восемь с лишним лет, дело было прекращено за необнаруженностью виновника[8]. Уважаемый читатель! Вы не находите сходство события тех далеких, столетней давности лет с нашей современностью? А этот китаец впоследствии стал держателем бани и обосновался в Вилюйске.

Федор Алексеевич был, говоря современным языком, человеком пассивных жизненных позиций. Это выразилось в том, что когда его выбирали старостой, то он взял самоотвод. И даже после того как избрали, он писал в областное управление, пытаясь снять с себя эту общественную нагрузку, эту должность. Но ему пришлось проработать старостой положенный срок. И при этом он сумел сделать много полезного для Вилюйска.

Федор Алексеевич Расторгуев умер 7 июня 1917 года в возрасте 60 лет. Это были первые дни советской власти. Председатель КОБ (Комитета общественной безопасности) Корякин отбил телеграмму по поводу смерти Ф.А.Расторгуева в Нюрбу, где в это время находился мировой судья[9]. В это время в доме покойника была жена и несовершеннолетний сын, а старший сын по делам службы был в Якутске. Поэтому была создана комиссия и произведена опись имущества, как говорится, начиная с ложки и кончая лошадьми. Общая сумма имущества по описи получилась 3255 руб. 20 коп.[10] И одновременно выяснилась дебиторская задолженность в сумме более 500 руб. В дебиторах состояли в основном сельские жители различных наслегов - Халбатского, Оттунского, Харбалахского, Чочунцев, всего около 50 чел.[11] Как опекун дел отца Иннокентий Федорович стал собирать задолженность. Многие сами принесли, привезли, узнав о смерти Ф.А.Расторгуева. С более крупными дебиторами И.Ф.Расторгуев судился. Судился даже с таким, казалось бы, уважаемым человеком, как главой 1 Чочунского наслега Семеном Алексеевичем Егоровым, которого все знали по прозвищу Бэчиэт.[12] А долгу у этого Егорова всего-то было 15 руб. Некоторые не платили и после решения суда. Согласно существующих тогда законов, если должник не оплачивал в срок, то долг возвращался с учетом дивидендов из расчета 6% годовых.

О Федоре Алексеевиче можно сказать, что он был очень совестливым, сердобольным, милосердным человеком, принимающим близко к сердцу нужды людей, помогающим людям в трудные минуты, в повседневных делах. Он не мог отказать человеку, у которого затруднения. Ф.А.Расторгуев всегда выручал людей. Именно об этом красноречиво говорит факт такого большого количества дебиторов.

После гибели Диомида Анна Ивановна и ее сын Иннокентий Федорович Расторгуев написали прошение на имя революционных властей о наследовании дома Федора Алексеевича, как семьи погибшего красноармейца. Но нарсуд Вилюйского уезда отказал в просьбе, ссылаясь на действующий декрет.


Жизнь детей Николая Алексеевича Расторгуева:


1. Параскева Николаевна, самая старшая дочь и первенец в семье, в 17 лет вышла замуж за казака Гаврила Михайловича Кондакова.

Это произошло, как говорили, убегом, без родительского согласия, благословения и вопреки родительской воле. Жизнь у молодых сложилась удачно и счастливо, у них родилось трое детей. Г.М.Кондаков дослужился до звания казачьего сотника, долго работал помощником исправника Вилюйского округа, был исправником Колымского округа, руководил Вилюйским отделением потребсоюза "Холбос". И где бы ни работал он, служил честно, был очень грамотным, исполнительным работником, справедливым человеком, пользующимся авторитетом. Он был хорошим семьянином. Гаврил Михайлович умер в Якутске в 1946 году, а Параскева Николаевна умерла в Москве в возрасте 90 лет, живя у сына Константина. У Параскевы Николаевны большое потомство (см. фото).

Параскеве Николаевне не досталось от родительского богатства ничего, вероятно, потому что пошла против воли родителей. Можно предположить, что с самого начала здесь столкнулись два характера, два подхода к жизни - извечная проблема отцов и детей. Н.А.Расторгуев, глава большого семейства, хозяин огромного состояния, распределитель больших средств, не без основания считал себя судьей в последней инстанции. Примирение могло бы быть, прощение могло бы состояться, если бы молодые пошли на поклон и в более поздние времена. Но этого не случилось. Дочка тоже оказалась с норовом, с твердым характером. Так получилось, что эти две семьи прожили рядом, не общаясь, ни одна сторона не сделала шага к установлению истинно родственных отношений. Между двумя семьями не было общения, не было дружбы, но не было и вражды.

2. Степанида Николаевна вышла замуж за чиновника почтово-телеграфной службы Петра Ивановича Дугласа. Петр Иванович был арестован коммунистами на непродолжительное время в связи со службой, а Степанида Николаевна - за отказ от работы в канцелярии по мобилизации, что было квалифицировано, как саботаж, подверглась аресту, но была выпущена[13]. У Дуглас большое потомство.

3. Екатерина Николаевна вышла замуж за Капитона Потапова, имеющего несколько детей. Совместный их сын живет в Ялте.

4. Никола Николаевич - старший сын, помощник, единомышленник отца, выпускник Якутского реального училища. До 1919 года - это первый помощник, доверенный отца. С 1920 года работал завскладом продотдела и отделения "Холбос". Его держали на этой работе, несмотря на его заявления об увольнении. Он отличался особенной аккуратностью, скрупулезностью составления отчетных документов, баланса товара. Имел отличный почерк, прекрасную каллиграфию. Был женат на учительнице Вилюйской школы второй ступени, на Александре Евсеевне, которую привез из Якутска. В 1922 году у них родилась дочь Зина. Никола Николаевич был арестован и долго пробыл в тюрьме, около 10 лет, и появился в Якутске после войны, умер в 1960-х годах.

5. Владимир Николаевич. Учился в реальном училище, но не окончил. В смутные годы репрессий жил в Москве, участник Великой Отечественной войны. После войны поселился в Якутске, родных детей не было, умер в 90-х годах в Якутске. Он ушел из жизни самым последним из своих братьев и сестер.

6. Мануил (Эммануил) Николаевич женился на жительнице Вилюйска Зинаиде Иннокентьевне Березкиной, работавшей учительницей в Вилюйске до 1930 года. Затем они переехали в Якутск. У них детей не было, и они взяли на воспитание сына Марии Николаевны после ее смерти и воспитали одну девочку . В 1940 году, живя у них, умерла Фелицата Гавриловна.

7. Петр Николаевич жил в Якутске и имел двоих детей. В 1942 году он погиб под Ленинградом. Про его детей нет сведений.

8. Елизавета, выйдя замуж, жила в Нюрбе или в Сунтарах. О ее жизни нет информации.

9. Мария Николаевна умерла от туберкулеза легких. Её единственного сына взял на воспитание Мануил Николаевич.

10. Христина Николаевна в 1920-21 годах работала кассиром в "Холбосе". В 1922 году некоторое время работала машинисткой в уездной милиции. Она окончила 5 классов гимназии, была замужем за военнослужащим Ипатьевым. Детей у них не было. Умерла в Якутске.

11. Николай Николаевич, младший из сыновей и вообще из числа детей. Умер в Якутске, работал по части торговли в различных организациях. Попал под чистку госаппарата в 1929 году.

Большая семья Николая Алексеевича Расторгуева жила единой дружной семьей. Дети стали понемногу уезжать после смерти отца. В 1918 году была произведена перепись населения Вилюйска с целью выявления количества едоков. Как видно из этой переписи населения, с Н.А.Расторгуевым вместе жили: Никола - 31 год, Екатерина - 22 года, Степанида - 21 год, Мануил - 20 лет, Христина - 16 лет, Мария - 14 лет, Владимир - 13 лет, Петр - 9 лет, Николай - 5 лет. Кроме этого, здесь жили ученики Никифор Иванов, Семен Онуфриев. Работников было 7 человек. Этот факт говорит о том, что дети, ученики и их родители, работники понимали его, доверяли ему. А ведь это было уже после октябрьского переворота, когда началось клеймение, шельмование частных предпринимателей и купцов. После кончины Николая Алексеевича дети, создавая семьи, стали уезжать или жить отдельно. В 1935 году Фелицата Гавриловна осталась в Вилюйске только с сыном Петром.

После того как было отнято у Н.А.Расторгуева (как, впрочем, и у других) все имущество, то его семья была переселена в маленький дом через улицу рядом с домом Федора Алексеевича Расторгуева, в котором квартировал Никола Николаевич.

Вилюйское кладбище. Степанида и Екатерина (справа) на могиле своего отца, Н.А.Расторгуева. 4 мая 1924 г.

С этого маленького дома Н.А.Расторгуев и похоронен, он скончался в 63 года, в день именин сына Николы. Вообще-то Никола Николаевич фактически родился 21 сентября 1887 года, но у христиан днем именин считался день празднования церковью памяти соименного ему святого или ангела. Если бы день рождения отмечался по метрике, то по новому исчислению это была бы поздняя осень. Но, по воспоминаниям старожилов, получается, что купец Расторгуев умер в зимнюю стужу. Так что мы достоверно можем сказать, что 19 декабря 1923 года перестало биться сердце замечательного человека - Николая Алексеевича Расторгуева.

Он шел на именины сына Николы, поднимаясь по высокому крыльцу дома своего брата Федора со стороны двора, упал и скоропостижно скончался... Некоторые рассказывают, что он упал в передней, когда снимал пальто.

Сам факт такой смерти является очень примечательным в плане того, что он до самого последнего часа своей жизни был в действии. Он жил, забывая о себе, о своем здоровье, им двигало как всегда целеустремленность, большая сила воли.

Так жили и так умерли братья Расторгуевы. Хотя они и разные люди, но у них много общего. Все они родились в Вилюйске и похоронены на одном кладбище.

Чета Расторгуевых с детьми. Дети: сзади стоят Параскева и Елизавета; слева, возле Николая Алексеевича - Никола, Мануил и Степанида; справа, возле Филицаты Гавриловны - Христина (с куклой), Мария (на коленях), Екатерина и Александра (она же Филицата). Снимок примерно 1904 года.

Никаких признаков их могил не осталось, ибо в 30-х годах комсомольцы городское кладбище превратили в выставочную площадку, а затем в парк культуры и отдыха. За оградой кладбища виден забор Никольской улицы (современной Муравьева-Апостола), к которой главным фасадом стояла церковь. Рядом улица Кладбищенская, переименованная в Комсомольскую. В этом был прямой резон, ибо, уничтожив кладбище, улицу переименовали в Комсомольскую - в честь главных героев этой акции.

Но не везде комсомольцы тех лет были столь активными, а вернее сказать, беспощадными, как в Вилюйске.

Примером тому является сохранность памятника Кушнаревым. По сей день на правом берегу Лены, в 25 километрах от Якутска, в бывшем селе староверов Павловске красуется великолепная часовня, где покоится прах миллионера Апексима Кушнарева, его братьев, жены, дочери, которые так или иначе участвовали в торговом промысле главы семейства. Вероятно, в Павловске и тогда, и теперь живут люди, ведающие, что такое грех. Сохранились прекрасные воспоминания о Кушнаревых в литературе и в архивных материалах, что лишний раз говорит о том, насколько необдуманно поступили с делами Н. Расторгуева, почти полностью стерев с лица земли все, что могло бы сообщить об этом замечательном человеке. Буквально по крупицам, по фрагментам обрывочных сведений пришлось мне собирать отдельные, разрозненные факты, показания свидетелей. На мое счастье, довелось побеседовать с некоторыми достопочтенными, глубокопочитаемыми людьми пожилого и даже очень преклонного возраста.

Фелицата Гавриловна с детьми около цветника во дворе жилого дома по улице Расторгуевской. Справа стоит Никола, рядом с ним сидит Степанида. Перед Фелицатой Гавриловной сидит Мануил, перед ним - Мария, с гитарой - Христина. Сзади с мандолиной Владимир, крайняя слева сидит Екатерина, рядом с ней Петр, а на стуле сидит самый младший Николай. Снимок примерно 1917 года.

К сожалению, жизнь некоторых Расторгуевых не описана, поскольку не оказалось ни документальной, ни устной информации. Люди, знающие события и факты той поры, ушли из жизни. Если бы данная работа была проведена хотя бы на 10 лет раньше, то можно было бы, наверно, раскрыть общественную жизнь Вилюйска более шире и рассказать обо всех подробнее, ибо тогда еще были живы люди, располагающие необходимой и очень обширной информацией. Последними ушли из жизни Клавдия Андреевна и Владимир Николаевич Расторгуевы, проживавшие в Якутске. Они скончались в преклонном возрасте, но сохраняли хорошую память до самых последних дней. С другой стороны, 10-15 лет тому назад эта тема была закрытой. А что касается людей, то страх, загнанный в них комиссарами Октября, сидит у некоторых до сих пор и очень крепко. Я имел возможность удостовериться в этом. И это, пожалуй, страшнее всего. Можно с большой уверенностью сказать, что очень долго еще придется выдавливать им из себя раба, как сказал знаменитый очеркист, психология плебея будет очень долго сидеть в россиянах, в якутах - в особенности.

Момент жатвы на заимке местности "Хомустаах". Николай Алексеевич работает наравне со всеми, с детьми, с работниками. Крайняя слева Екатерина, около отца сидит Николай - самый младший в семье ребенок, и Мария, сзади отца Степанида. Справа со снопом в руках стоит Мануил. Сидят: справа Владимир и Пётр, в центре - А.А.Шмидт [пока неизветно, кто он такой]. На заднем плане с косынкой стоит неизвестный. Около 1917 года.

Потомство у братьев Расторгуевых многочисленно, но сегодня не удалось обнаружить прямых носителей этой некогда знаменитой фамилии. У Андрея Алексеевича было три сына из 16 детей. Старший сын Иван умер от чахотки молодым, еще не создав семью. Младший сын Николай не имел детей, по крайней мере об этом сведений нет. Средний сын Иннокентий имел сына, который уехал в Омск, и дальше нет информации. У Федора Алексеевича было два сына. Сын Диомид убит в гражданскую войну молодым и неженатым. Старший сын жил в Вилюйске и работал в военкомате в 1920-х годах, но никаких сведений о детях и т.д. нет. У Николая Алексеевича пять сыновей из 13 детей. Известно, что у Николы Николаевича была дочь Зина. У Владимира, Мануила детей не было. У Петра Николаевича, погибшего под Ленинградом, остались в Якутске дочь и сын, а жена вышла замуж и, возможно, фамилии детей были изменены. У Николая Алексеевича в Вилюйске был внебрачный сын - Николай Григорьевич Иванов, 1912 года рождения. Он прожил короткую, но яркую, насыщенную жизнь. Окончил 7 классов в Вилюйске, был активным комсомольцем, участником различных экспедиций, сотрудником ОГПУ в Жиганском, Булунском и Намеком районах и, как рассказывали сестры его, к 23 годам дослужился до подполковника, имел именной наган и ружье "Гекасталь", грамота №1410 от 20.12.1932 г. Я лично имел счастье один сезон охотиться с этим ружьем. Оно было двуствольное, очень тяжелое, длинное и точного боя. На ложе справа был прикреплен никелированный жетон размером со столовую ложку, и в нем было выгравировано: "Сотруднику ОГПУ Иванову Николаю Григорьевичу за преданность делу революции". Жетон меня поразил своим содержанием и лаконичностью.

Рассказывали про именной наган, но я лично его не видел и не держал в руках. Говорили, что после смерти Николая Григорьевича наган был изъят райотделением милиции.

Изложенное мною подтверждается архивной справкой МВД Республики Саха (Якутия) (исх. 2-Т от 4.02.98г.), полученной мною по моему запросу от 13.01.1998года.

Николай Григорьевич был обаятельным человеком и незаурядной личностью. Это был красавец мужчина двухметрового роста. Его отличали такие качества характера, как исключительная решительность, находчивость, нестандартные мгновенные решения в экстремальных условиях.

Старшая дочь Н.А.Расторгуева - Параскева Николаевна в день свадьбы с казаком Г.М.Кондаковым. Вилюйск, 1903 г.

В Тикси есть музей СВУМП (Северо-восточного управления морского пароходства). В экспонатах этого музея в советское время были фотографии 3-го северного сводного отряда под командованием Доли. Отряд выполнял специальное задание. В составе этого отряда был комсомолец Н. Иванов.

Николай Григорьевич принимал активное участие и в спасении членов команды парохода "Челюскин", был награжден за мужество и отвагу Почетной грамотой за личной подписью легендарного О.Ю.Шмидта. Мне довелось увидеть не раз эту большую, красиво оформленную, цветную грамоту у детей Николая Григорьевича, к сожалению, впоследствии утерянную.

Н. Иванов в послевоенные годы, уйдя со службы по состоянию здоровья, жил в Вилюйске, недалеко от своих сестер. Он часто заходил в семью сестры Ульяны и был там самым желанным гостем. В один из таких вечеров я оказался свидетелем разговора между гостем и хозяином дома.

Семья Параскевы Николаевны: Г.М.Кондаков (помощник исправника Вилюйского окружного полицейского управления), дети, слева направо: Костя, Фока, Параскева. Вилюйск, 1914 г.

Николай Григорьевич вспоминал, что во время военных действий, и особенно в условиях ближнего боя, обстановка меняется чрезвычайно быстро. Был такой случай. Обороняя один дом с группой бойцов, он остался один, поскольку многие погибли и валялись тут же, были и раненые, а были и такие, которые просто дали деру в суматохе боя, испугавшись, представив себя как бы в мышеловке.

Группа повстанцев (а по советскому определению - бандиты) с криком приближалась к дому. Мгновенно оценив ситуацию, Иванов упал на пол ближе к стене, бросив рядом свой верный винчестер. Забежавшие первым делом прикончили раненых, подающих признаки жизни, затем собрались поесть. Меж тем красные, собрав силы, пошли в атаку, намереваясь отбить дом, и повстанцы стали стрелять по наступающим. Внимание обороняющихся было приковано к улице, и они стреляли через оконный проем.

И этот удобный момент максимально использовал Иванов, успокоив навсегда почти всех повстанцев, находившихся в этом доме, как говорится, зайдя с тыла. Этим самым он помог переломить ход события, обеспечив в итоге победу.

Мне был интересен и одновременно страшен такой рассказ, особенно в той части, когда все - и белые, и красные - ходили по трупам, им даже некогда было оттащить мертвых в сторону.

Раиса Кокшарская - родственница Ф.Г.Расторгуевой (Кокшарской). Вилюйск, 19 мая 1914 г.
Мария и Христина Расторгуевы - дочки Николая Алексеевича, 12 апреля 1914 г.

Мне, разумеется, хотелось поспрашивать по ходу этого рассказа, но тогда было строгое, хотя и неписаное правило не перебивать рассказ старших и вообще не встревать в разговор взрослых. А жаль...

Второй рассказ я слышал уже о нем в 1956-57 учебном году в университете от студента, уроженца северного района (теперь уже не помню точно, какого). Этот молодой человек рассказ слышал от своего отца. А повествование идет о гражданской войне, и в частности о засаде, устроенной повстанцами остаткам красноармейского отряда под руководством Иванова, уходящего в сторону Якутска. А до этого красноармейский отряд вел трудный бой в условиях окружения, но уцелевшая часть сумела вырваться и стала отступать в Якутск.

Повстанцам хотелось во что бы то ни стало доконать отряд. Но они не решились на открытый бой, а устроили засаду. Засада была устроена умело, организована тщательно. Решено было расправиться с красноармейцами за пределами своего района.

Параскева Николаевна с внучкой Надей.
Москва, 1957 г.

Отряд поздно вечером достиг зимовья, где можно было раздеться, погреться, по-человечески поесть и отдохнуть. Зимовье представляло собой юрту с пристроенным хотоном (коровником), имеющим смежную дверь.

Здесь и была уготовлена остаткам красных верная смерть. Проводник не стал заходить в юрту, а, занимаясь оленями, остался на улице, впоследствии исчез, ибо он был человеком повстанцев или завербованным.

В юрте жарко топился камелек, а на столе горела свеча. Боец, вошедший в жилище первым, сразу подошел к камельку, чтобы погреться. А Иванов, не выпуская из рук свой винчестер, быстро оглядел помещение и подсел около стола, прислонившись к стене, стал расспрашивать хозяина этой юрты и держателя этого зимовья. Иванов спросил, почему он один, сколько до следующего жилья верст и т.д., и за все это время не выпускал винчестер из рук, не раздевался и не подходил к камельку.

Между тем бойцы засады, устроившиеся за стеной смежного коровника, были в затруднении, ибо они, приготовившись к стрельбе, а вернее сказать, к верному убийству, устроив отверстия между вертикальными бревешками, при свете камелька и свечи не видели главную цель - командира, Иванова, которого знали по словесному описанию и который был заметен своим громадным ростом, его-то надлежало, согласно приказу, прикончить прежде всего.

Параскева Николаевна Кондакова со своими внучками - Аидой и Галиной Алексеевыми. Москва, 1965 г.

А Иванов, прислонившийся к стене и разговаривающий с единственным обитателем жилища, оказался в мертвой для стрельбы зоне. У кого-то не выдержали нервы, и прозвучал выстрел, а затем и залп.

Иванов при падении винчестером выбил свечу и, лежа на полу, ориентируясь по выстрелам и крикам команды, вдарил два раза. И после второго выстрела послышался душераздирающий крик. Стрельба прекратилась, послышался шум в хотоне, хлопанье двери с той стороны и выстрелы на улице.

Иванов выскочил на улицу. И он увидел, как боец, оставленный для охраны на стоге сена, стреляет по убегающему противнику. И несколько бедолаг нашли свою смерть на этой вечномерзлой земле. Выяснив количество убитых и убежавших, командир быстро вбежал в юрту и, взяв за шиворот зимовщика, узнал количество участников засады. И выходило, что трое отсутствуют. Он опять выбежал на улицу и приказал бойцу, чтобы тот поднявшись на крышу коровника, стрелял внутрь через потолок, через каждые два шага.

Увидев это, хозяин юрты взмолился, встал на колени, боясь за свой скот. Тогда ему было приказано пойти в хотон и сказать бандитам, чтобы они сдавались. С поднятыми руками в сопровождении хозяина юрты подошли два перепуганных парня, которые стали издали уверять, что они только охотники и промышляют белку. А сами, спрятав винтовки, в спешке забыли снять патронташи с боевыми патронами.

Внуки Н.А.Расторгуева - Кондаковы. Слева направо: Константин (1907 г.р.), Параскева (1905 г.р.), Фока (1904 г.р.). Ф.Г.Кондаков погиб в 1942 г. под Сталинградом. Москва, 1927 год.

В итоге этого инцидента красноармеец, греющийся у камелька, был убит наповал, второй был серьезно ранен, был убит и повстанец за стеной хотона - вторым выстрелом Иванова. Выяснилось, что семья хозяина юрты была взята в качестве заложников, чтобы отец семейства не струсил, не сорвал операцию и как можно чище сыграл свою предательскую роль.

Операция, отлично подготовленная и организованная, провалилась, благодаря сообразительности, предусмотрительности, решительности и мужеству Н.Г.Иванова.

А рассказ о нем сохранился до наших дней, благодаря его человеческим качествам, ибо разъяренный засадой, потерей бойцов, ожесточенной борьбой, ослепленный ненавистью, он вполне мог расстрелять двоих пленных и хозяина юрты, как соучастника повстанцев.

Но Николай Григорьевич, к неудовольствию подчиненных, проявил благородство, глубокое понимание ситуации и положения темных, забитых людей.

Внучка Н.А.Расторгуева - Параскева Гавриловна Кондакова [дочь Параскевы Николаевны, старшей дочери] с отцом - Г.М.Кондаковым и с дочками Аллой и Лидой. Якутск, 1930г.

Я лично склонен считать, что в этом эпизоде проявились те черты характера Николая Григорьевича, именно то хорошее, что было передано наследственно ему от Николая Алексеевича.

Сложная служба, почти постоянная трудная походная жизнь, о чем говорит послужной список, не прошли даром, и он в связи с потерей здоровья перешел работать в гражданскую авиацию. В последние годы своей жизни он работал начальником авиапорта в Вилюйске и Сунтарах.

Мы были удивлены тем обстоятельством, что к нему, тяжелобольному, находящемуся на постельном режиме, специально прилетал, чтобы встретиться и оказать медицинскую помощь сам министр здравоохранения республики Любимов со свитой. Мы, дети, возможно, и взрослые, впервые видели живого министра. Любимов был дядя высокий и очень солидный. И у нас сложилось мнение, что большой по должности начальник должен быть еще для полноты картины обязательно и внушительного вида. В послевоенные годы эффективных средств против туберкулеза легких, видимо, не было, и Николай Григорьевич Иванов скончался летом 1947 года в возрасте 36 лет. Похоронен в Вилюйске с воинскими почестями.

Ф.Г.Расторгуева (в середине) с дочкой Параскевой Николаевной, зятем Г.М.Кондаковым и правнучками. Якутск, 1939 г.

Нет слов, как жаль, что он ушел из жизни в таком молодом возрасте. Он мог еще столько сделать для общества, и родственников. Его прекрасные потенциальные возможности и природная одаренность остались неиспользованными.

Меня, мальчика, в годы войны и после он удивлял своим ростом, статью, сапожищами, пилотским обмундированием и своей собакой по кличке Робинзон. Это был пес громадного роста, пятнисто-пегий с длинными ногами, с большущей головой и висячими ушами, напоминающими зимние рукавицы. Собака, на мой взгляд, не умела только разговаривать. Когда приходили в гости племянники, то Николай Григорьевич любил подшучивать, приказывая собаке принести шапку. Пес, подходя к детям, снимал у одного из них с головы шапку и нес хозяину, а по команде приносил обратно ее владельцу. Иногда, собираясь спать, Николай Григорьевич приказывал собаке не подпускать к нему никого. В этом случае пес категорически выполнял приказ. Никто и ничто не могло склонить его к нарушению приказа. Не помогало в таком случае ничего - ни ласки, ни кормление, ни угроза. Детей он вежливо отстранял от спящего хоккейным приемом, вполне в пределах приличия. Но если дети сильно досаждали, настырничали, то он мог хватануть за мягкое место. А взрослых предупреждал угрожающим, но низким рычаньем, видимо, чтобы не разбудить хозяина. И если этого было мало, то кусал за ноги. При этом псу было не важно, кто покушался на его хозяина - жена, сестра, брат. Для Робинзона другом, хозяином был только он, Николай Григорьевич, хотя, наверно, в нужных случаях защищал бы каждого члена семьи. Уходя из дома, хозяева приказывали собаке сторожить квартиру. И собака оставалась дома, дверь не запиралась, а летом и не закрывалась. Робинзон никуда не уходил, входящего не задерживал, не лаял, но из дома не выпускал. Так что гость, попавший к ним без них, вынужден был дожидаться прихода хозяев.

90-летняя внучка Н.А.Расторгуева - Параскева Гавриловна в кругу родных. Якутск, 14 октября 1995 г.

В день похорон Николая Григорьевича Робинзон шел с нами, с детворой, т.е. в хвосте колонны, опустив до земли свои висячие уши, и тут мы разглядели, что из глаз собаки катятся крупные слезы. Невероятно, но факт - и это я видел лично. После похорон, когда все ушли, то у могильного холмика остался один только Робинзон. Пес устроил углубление рядом с холмиком хозяина и там лежал или спал. Иногда приходил домой, его кормили, и он опять шел на кладбище тяжелой изнуренной походкой, с опущенной головой. Через некоторое время пса вообще не стало. Что же с ним произошло - неизвестно: то ли пропал с тоски, то ли кто пристрелил. Так что Робинзон ненамного пережил своего друга и хозяина.

Николай Григорьевич был удивительно интересным человеком, которого любили, уважали все окружающие - знакомые и незнакомые нам люди, пилоты, техники и работники наземной службы аэропорта. Полагаю, что он в виду своей исключительной одаренности, прекрасных человеческих качеств и своих потенциальных возможностей прославил бы имя Николая Алексеевича, если б не это историческое стечение обстоятельств.

Потомство Н.А.Расторгуева по линии старшей дочери Параскевы. Вторая справа сидит П.Г.Кондакова со вторым мужем, Н.М.Алексеевым в окружении своих родственников (потомство большое и многонациональное, есть даже кубинец). 1974 г.

Таким образом, получилось так, что прямых носителей знаменитой фамилии Расторгуевых, к сожалению, нет. Раньше этот вопрос имел громадное, я бы сказал, принципиальное значение. Люди все хотели, чтобы фамилия сохранилась, и отсутствие сына считалось трагедией, несчастьем. Но в современном мире для многих это обстоятельство не имеет никакого значения, это теперь как бы анахронизм.

Так жили, так умерли братья Расторгуевы. Жизнь старшего поколения продолжается в многочисленных потомках. Будут ли в новом поколении такие мощные фигуры, замечательные и яркие личности, как братья Расторгуевы, покажет будущее.


РАСТОРГУЕВ КАК ЛИЧНОСТЬ


Николай Алексеевич Расторгуев был личностью могучей. Равного ему по силе духа, по глубине души и даже по физическим данным в то время найти было весьма трудно не только в Вилюйске, но и во всей, пожалуй, округе. Для характеристики его личности, прежде всего, следует рассмотреть его духовные качества, являющиеся стержнем всего и вся.

Е.Н.Расторгуева, г.Москва.
Э.Н.Расторгуев (которого всегда звали и писали как Мануил).

Расторгуев в своей жизни решительно отвергал нечестность, ложь, жесткость, непримиримость. Он во многом руководствовался высшими человеческими ценностями, которые дала ему христианская вера. Он был добр к людям, предупредителен к ним, близко к сердцу принимал боли и страдания людей. Остро переживал, видя ежедневную беспросветную, полную всяких тягот жизнь бедных людей, старался помочь им всем тем, что было в его распоряжении, чем снискал глубокое уважение окружавших его людей и пользовался большим авторитетом в своей купеческой среде.

Сказанное приобретает особый смысл в связи с тем, что христианство, через православие и церковь, было тогда едино с государством, а отсюда вытекает, что Расторгуев проявлял столь высокие человеческие качества одновременно как служитель православия и соработник государства. Даже сегодня мало кто из государственных чиновников может похвастаться столь богатой радугой красок подлинно человеческого отношения к рабочим людям. А тогда это было примечательно вдвойне. Как христианин, Расторгуев оказывал непрерывную помощь церкви как морально, так и материально, это выражалось в том, что он поддерживал постоянную, тесную, плодотворную связь с служителями православия, часто с протоиереем, настоятелем Николаевского собора Алексеем Михайловичем Винокуровым. Благодаря усилиям Расторгуева, удалось даже привести к церковной присяге уполномоченных Вилюйска первого созыва. 23 марта 1908 года уполномоченные принародно, в присутствии протоиерея А.М.Винокурова приняли на себя обет заботиться непрестанно о вверенной им территории и людях, на ней живущих. Они дали присягу на верность служению Отечеству, царю и обществу, памятуя об общем благе, не допускать ущемления интересов народа и приложить все силы ради благополучия граждан, жителей Вилюйска и округа[15].

Коллектив Якутской гимназии. В нижнем ряду, четвертая слева, Степанида Расторгуева.

То, что верность Расторгуева христианским ценностям была отнюдь не случайной, не преходящей, не конъюнктурной, а шла из глубин его богатой души, свидетельствует то, что когда церковь отлучили от государства, которое произошло по приказу вождей большевизма, Расторгуев все равно постоянно выделял необходимый запас продуктов для нужд церкви, для благотворительной работы церкви, которая продолжала оказывать посильную помощь больным, инвалидам, людям, оставшимся без попечителей, бездомным, сиротам и другим немощным. В эти годы каждый фунт продуктов всех видов был взят под строгий учет и велся над расходованием тройной контроль. Все делалось с разрешения властей. Но несмотря на это, Николай Алексеевич помогал продуктами церкви. Он отпустил со своего магазина в декабре 1919 года без всякого разрешения властей 5 п. крупчатки на нужды Николаевского собора. Для такого поступка надо было иметь большое гражданское мужество. Он, конечно, понес наказание от новых властей, недаром этот его поступок попал в архив[16]. Церковное дело в Вилюйске занимало достойное, почетное место в общественных делах во многом благодаря могучему духу предводителя купечества Расторгуева, его непредвзятому отношению к людям, доброте его, склонности прощать людям несправедливость, допущенную к нему с их стороны. Церковь, совместно с купцами во главе с Расторгуевым, направляла усилия по поддержанию хотя бы на минимальном уровне нравственных устоев общества, людской морали.

Дети Н.А.Расторгуева с родственниками. Сидят, слева направо: Никола, рядом дочь его Нина, Владимир, Христина, Мария, Екатерина с сыном Гошей. Стоят, слева направо: Александра - жена Николы, Ипатьев - муж Христины, П.И.Дуглас - муж Степаниды, Капитон Потапов - муж Екатерины. Фотография довоенная.

Расторгуев близко к сердцу принимал беды людские и всегда приходил на помощь. Так, он дважды участвовал в тушении пожаров, которые описаны в архивных документах. Несмотря на свое общественное положение, он в этих экстремальных ситуациях не указывал, а принимал самое непосредственное участие, находя самые неожиданные и неординарные решения, показывая решительность и бесстрашие. Он спас дом исправника от уничтожения пожаром, когда многие растерялись, и в том числе сам исправник, и был представлен окружным управлением к награде, получил письменную благодарность от и.о. губернатора. Также он принял самое активное участие при тушении пожара на берегу протоки, где хранились товары купца Харитонова.

О желании Расторгуева делать добро говорят его дела: на свои деньги построил крепкий мост через глубокий овраг, который все время назывался расторгуевским; на свои средства построил высшее начальное училище, сданное в эксплуатацию в 1908 году[17].

Дети Н.А.Расторгуева в пожилом возрасте. В первом ряду сидят Степанида и Николай. Во втором ряду, слева направо: Мануил, Христина, Екатерина и Владимир. Якутск, 1960-е гг.

По его инициативе, на совместные деньги купцов и под его руководством, был построен больничный комплекс в Вилюйске и комплекс лепрозория с церковью в 11 километрах от Вилюйска. Расторгуев был постоянным попечителем казачьего и высшего начального училища, внося материальную помощь, расширяя базу училища, следя за учебным процессом[18].

Когда создалась угроза закрытия Вилюйской казачьей школы, то Николай Алексеевич за короткое лето, используя свой материал, бесплатно произвел весь капитальный ремонт. Когда его племянница Наталья Андреевна Кугаевская овдовела и осталась с шестью малолетками без средств существования, то он уступил ей свой дом, чтобы племянница, живя с детьми, получала бы аренду с остающейся жилой площади.

Всю жизнь он был внимателен к людям, делая приятное, выручая их.

Сейчас мы располагаем фотографиями, которые он дарил друзьям, родственникам, сослуживцам. Очевидно, он дарил много. Есть веские основания думать, что преподносил не только фото, думается, что он делал дорогие подарки. Его в гости приглашали очень часто, его приезд ожидался с большим интересом, трепетом. Хозяева прилагали много усилий в подготовке к приему столь уважаемого гостя. Об этом мне рассказывали Е.Н.Ефимов (зять купца Г.И.Попова), В.Н.Седалищев, И.С.Попов.

В.Н.Расторгуев со старшей сестрой Параскевой.
Н.А.Расторгуев в молодом возрасте, в расцвете сил и здоровья, в период прекрасных помыслов.

Вера Николаевна Седалищева вспоминает, что приезд Расторгуева сам по себе был для хозяев праздником, атмосфера вечера бывала исключительно приподнятой. Было много музыки, танцы, пляски. Девочка заметила, что Расторгуев был высокий мужчина, среднего телосложения, очень приятной внешности и степенного разговора в течение всего вечера[294]. Сохранилось чудом фото 1912 года, которое купец от имени своей семьи подарил имениннице - Татьяне Елиферьевне Кондаковой (Рыбкиной), жене купца Н.М.Кондакова. Николай Алексеевич на обратной стороне фото написал собственноручно следующее: "Поздравляем Татьяну Елиферьевну с днем Ангела, а Николая Михайловича - со строгой именинницей".

На фото 1896 года, подаренном брату и сестрам, молодой, полный сил, преуспевающий купец Н.А.Расторгуев, 36 лет от роду. Фотография эта впечатляет. Сосредоточенный, напряженный и строгий взгляд выдает накал страстей, желание борьбы, неприкрытый огонь жизни этого человека. Густые непокорные волосы, которые буйно тянутся кверху. Кажется, нет такой силы, которая могла бы уложить их. Вся фигура явно показывает готовность к решительным действиям.

Фотография столетней давности
Оборотная сторона фотографии с надписью Н.А.Расторгуева

Но, как всегда, каждый сей портрет увидит своими глазами и найдет в нем что-то иное, ибо каждый понимает и принимает увиденное по-своему. Кто-то, возможно, отметит благородство, приятные черты лица, пропорциональность, отличный костюм и т.д. И все будут, несомненно, правы. Спасибо безвестному фотографу, запечатлевшему более 100 лет тому назад замечательный облик молодого Расторгуева с серебряной медалью на Станиславской ленте. Даруя на память свои фотографии, он хотел выразить свое уважение, любовь людям и хотел надолго остаться в памяти.

Одним из стержневых моментов, характеризующих Расторгуева как личность, является его патриотизм, преданность родине, и прежде всего своей малой родине - Вилюйску. Я сам слышал в детстве от старожилов, что Никола Николаевич, т.е. старший сын, предлагал отцу уехать за границу. Никола Николаевич по поручению отца, как доверенный по своим торговым делам, ездил по всей обширной России, много раз бывал за границей, в частности в Германии. При поездках он видел Россию, как говорят, изнутри. Он видел брожение умов, нарастающее противостояние, накал страстей, непримиримость и, как умный человек, увидел, что правящему режиму угрожает опасность, что события могут выйти за пределы управляемости, что Россия накануне потрясений. По приезду, отчитываясь о делах и рассказывая обо всем увиденном, высказал мнение о необходимости уехать во имя спасения души и богатства. Николай Алексеевич сразу, без всяких колебаний, отмел для себя всякую возможность, но сыну в этом желании не прекословил. Сын Никола один не решился на такой шаг. Таким образом, о шатком положении правящего режима Расторгуев узнал задолго до октябрьского переворота, но уезжать не хотел, а возможность уехать была.

Николай Алексеевич и Фелицата Гавриловна. 1911 г. Фото подарено 12 января 1912 г. в день именин.

Николай Алексеевич не намеревался покинуть Вилюйск даже после ограбления всего его движимого и недвижимого имущества (состояния). Даже в 1919 году, после того, как многое было реквизировано, он жил интересами Вилюйского уезда, написав в местные органы заявление о том, что если увеличат процент товаров, поступающих в его распоряжение, то он обязуется обеспечить уезд (а это был весь Вилюйский регион) всем необходимым. А в 1921 году, когда его полностью оголили, оставив только личные вещи и нательное белье, он открыл в земстве службу проката, чтобы чем-то быть полезным людям и обществу.

Вся жизнь Расторгуева - это служение родному краю, во имя его процветания. И никто из его детей не покинул пределы Якутии и после октябрьских потрясений.

Только старшая дочь умерла в Москве и похоронена там. Параскева Николаевна уехала в Москву, к сыну, в очень преклонном возрасте по его настоятельному требованию. Петр Николаевич погиб под Ленинградом и там же похоронен. А все остальные дети Николая Алексеевича похоронены в Якутии. Он сам был привязан всей душой к своим родным местам, и дети его оказались такими же.

И.С.Попов в своих воспоминаниях рассказывает о том, что его отец, Степан Иванович, пользовался доверием своего хозяина, ибо служил честно. Работа Степана Ивановича хорошо оплачивалась купцом и, кроме зарплаты, в виде поощрения Расторгуев в престольные праздники делал различные подарки.

С.И.Попов, проработавший всю жизнь у Н.А.Расторгуева продавцом и приказчиком.

Николай Алексеевич делал подарки за добросовестный, честный труд и рабочим. Николай Иванов из Харбалааха был исполнительным, преданным и умелым работником, и хозяин это оценил, подарил ему пыжиковую шапку. Этой шапкой Николай Иванов дорожил больше, чем ружьем, ибо она была ему очень дорога своей значимостью. Шапку он почти не надевал, она висела над его кроватью. Когда он ушел со службы и жил в деревне, то эта вещь была основной гордостью его, и он с удовольствием рассказывал эту историю. В свою родную деревню Иванов приезжал во время отпусков, и его приезда все родичи ждали с интересом, ибо знали, что купец всегда отпускает с подарками для всех, никого не забывая. Расторгуев, действительно, знал всех родственников своих работников, и поэтому никто не оказывался обойденным подарком. Купец давал Иванову бумагу, и он с этим документом шел к завскладами, которые отпускали ему по наряду. Мужикам доставался табак, спирт, женщинам - наливка, ситец, детям - конфеты, трикотаж, а в целом семье - чай, печенье, булочки, мануфактура. Кроме этого, Иванов приезжал с деньгами и в своем кругу вполне чувствовал себя хозяином. Зарплата его не оставалось постоянной. Переход на новое место работы отмечался увеличением оплаты или же его усердие вознаграждалось премиями в престольные праздники. В смутные времена Расторгуев уволил его со службы, сделал ему окончательный расчет и одновременно, позвав его на склад, лично вручил пачку литовок (кос), которых в народе прозвали "Бушков". Вероятно, это была фамилия хозяина завода, где изготовляли эти прекрасные косы (литовки).

Вручая Николаю связку литовок, купец сказал, что это ему в хозяйстве пригодится. Иванов, конечно, нашел им применение, ибо за каждую такую литовку тогда давали коня или хорошую дойную корову. Те, кому доводилось, а вернее сказать, посчастливилось работать этим инструментом, знают - какая это прекрасная вещь. Коса идет совершенно легко и свободно, легко сбривая любую, даже очень трудную для срезания траву, как "быалыкта". Косить "Бушковым" - одно удовольствие. К сожалению, в наш век научно-технической революции не выпускают косы такого качества. Вот с десяток таких кос купец просто так на прощание дал своему рядовому работнику. Николай из Харбалааха имел большую родню и он подарил наиболее близким родственникам по одной штуке, к великой радости последних. Автору этих строк пришлось очень короткое время поработать этим замечательным инструментом.

Когда Николай с Харбалааха женился, то Расторгуев дал ему денег и посоветовал ему зажить хозяином. Поняв и приняв совет, Николай Иванов построил хороший дом, обзавелся хозяйством и зажил хорошо. К моменту коллективизации у него было много крупного рогатого скота и два табуна лошадей.

Таким образом, сегодня мы можем сказать, что купец создавал и рабочие места, и помогал созданию среднего класса, говоря современным языком, ибо таких Ивановых вокруг Расторгуева по всей округе было много.

Когда Николай Иванович создал семью, то купец, кроме всего прочего, подарил ему самовар с чайником-заварником белого цвета, тульской работы и большую ценность даже в наше время, и особенно для сельской местности, - сепаратор "Альпа-Лаваль". В те времена это был очень дорогой подарок.

В результате добросовестного труда на купца Иванов в своем селе стал первым человеком. Будучи колхозным пенсионером по старости, в очень преклонном возрасте, он часто вспоминал Расторгуева добрым словом, с благодарностью. Но к этому моменту, в 60-х годах, было уже мало людей, понимающих этого старца и разделяющих его мнение.

В феврале 1998 г. ветеран службы связи, ветеран тыла Анастасия Егоровна Евдокимова, проживающая в Вилюйске, рассказала о добром отношении купца Расторгуева к рядовым и незнакомым гражданам.

Отец этой пенсионерки - Егор Евдокимович Евдокимов, живущий в отдаленном урочище 1 Чочунского родового управления, накануне Рождества посетил магазин Расторгуева, чтобы сделать покупки своей многочисленной семье. Николай Алексеевич, присутствующий в магазине в этот момент, лично вышел в зал, поговорил с ним и, узнав, что у него много детей, предложил голову быка. Многодетный сельчанин, конечно, был рад такому подарку.

Анастасия Егоровна прекрасно помнит этот случай, хотя ей сейчас уже за 80, а тогда она была ростом с эту подаренную голову.

Этот эпизод сейчас может показаться мелочным, не стоящим внимания. А на мой взгляд, это показатель доброго отношения, человеческого внимания к людям, живущим рядом. Спросим себя, посмотрим вокруг - поступают ли подобным образом наши современники, имеющие толстый кошелек?

Приведу пример из современной нашей жизни, для сравнения и для иллюстрации изложенного.

Институт луговодства в 1996 году обратился письменно к 106 адресатам, и в том числе: 24 банкам, 13 министерствам, 11 фондам, 35 акционерным компаниям, 15 коммерческим предприятиям, 11 совместным предприятиям. Практическую помощь оказали этой организации, имеющей большое значение для Якутии, только 6 из 106. Туманно пообещали на возможное в будущем два адресата. В виду финансовых затруднений отказали - 5, и в том числе знаменитый и мощный САПИ, Национальный банк, Фонд будущих поколений. Отмолчались 90 руководителей, а один объяснил свой отказ тем, что спонсорство облагается налогом.

Институт обратился к 138 иностранным фондам США и Англии, но оттуда очень оперативно и деликатно получили отказ от всех 138 адресатов.

В этом же разговоре А.Е.Евдокимова сказала, что работники, служанки часто слышали разговор Фелицаты Гавриловны с мужем. Хозяйка часто ругала Николая Алексеевича за слишком мягкое и либеральное отношение его к якутам. Но хозяин молча выслушивал претензии.

По рассказам современников Расторгуева, работавших у него по найму, выясняется, что купец щедро оплачивал работу. Поэтому люди к нему шли с большой охотой. На работу он брал не каждого, кто заявлялся к нему. По замыслу Николая Алексеевича, были до разумных пределов спущены воды озера Буур харбаабыт, что в переводе означает "место, где плавал олень-самец". Озеро было илистое, и поэтому было решено применить метод вымораживания. Грунт был илистый и торфяной, приходилось работать в сложных условиях, но и оплата была хорошая. Умелые работники, сильные и сноровистые мужики, в день зарабатывали до 3 рублей. А в те времена на эти 3 рубля можно было купить молодую корову. В этой зимней мелиоративной работе участвовали жители ближних сел. К концу дня делался замер и производилась оплата. И рабочий являлся домой с деньгами или же с продуктами. Такая организованность, четкая оговоренность тарифа, ответственность перед работниками, обязательность, верность слову создавали авторитет Николаю Алексеевичу, вызывая чувство уважения и благодарности, распространяя широко славу о нем.

Расторгуева с положительной стороны характеризует и то обстоятельство, что, несмотря на свое богатство, он не был щеголем, не шиковал, одевался скромно, о чем свидетельствуют воспоминания и фотографии. Возможно, это объясняется тем, что он вырос не в роскоши, а в трудовой, мещанской семье. Отец его, хоть и был лавочником во второй половине жизни, но он был плотником.

О том, что купец 2-ой гильдии, а фактически могущий иметь первую, одевался более чем скромно, говорит один случай, имевший место в жизни. Внебрачная дочь Николая Алексеевича - Ульяна - воспитывалась у Максима Ивановича Иванова в селе Харбалаах и она однажды приемным отцом была привезена к Расторгуеву. Иванов, ведя девочку за руку, явился к купцу во время обеда. Прислуга пустила их в обеденный зал. Увидев гостей, Николай Алексеевич поднялся навстречу, угостил их, поговорил с Максимом Ивановичем. А после обеда пошли в кабинет, и там Расторгуев взял девочку и усадил на колени, поцеловал, погладил по голове, подарил ей голубой шерстяной костюм. Сидя на коленях у купца, смущенная всей этой обстановкой, лаской и вниманием, она опустила голову и увидела на коленях брюк заплаты.

Деревенскую девочку при этой поездке, при посещении купца поразило многое, она побывала как бы в сказочном мире.

Она увидела прекрасный, громадный и высокий дом с непривычной для сельского взгляда большой крышей, с высоченными окнами с цветными стеклами, просторные комнаты с высокими потолками, стены, оклеенные яркими обоями, крашеные блестящие полы, на которых были застелены дорожки и половики, столы с накрахмаленными скатертями, стулья с белыми чехлами, зеркала, невиданная фарфоровая, серебряная и иная посуда, разная утварь и, конечно, диковинная для нее еда - щи, пироги и пирожные, воздушная французская булка и т.д. Все это, разумеется, ошеломило девчонку. Но врезалось в память на всю жизнь это особенное обстоятельство - заплатка на коленях такого богатого человека, хозяина всего этого великолепия.

И много лет спустя, будучи многодетной матерью, она в случае каприза или куража ребенка в сердцах говорила о том, что вот он, всего-навсего ученик, позволяет такие выходки, тогда как даже большой купец носил брюки с заплатками. Такое заявление, сказанное искренне, на мой взгляд, было просто убийственным аргументом.

Этот маленький эпизод говорит о многом. Прежде всего - о человечности купца, о том, что он своих внебрачных детей и признавал, и любил. А его брюки с заплатками - это не просто экономичность, а уважение к тому труду, который был вложен в это изделие. Он не мог выбросить вещь из-за небольшого изъяна. Он знал цену копейке, он знал цену праведного труда.

В отношении еды купец не гонялся за изысканностью, предпочитая здоровую крестьянскую пищу. Кухонными работниками у него служили якуты, и, разумеется, им лучше удавались якутские блюда, которые купец любил и ел с удовольствием. Но наравне с этим готовились и русские блюда - щи, пироги разные и многое другое. Сохранились рассказы о том, что готовились и изысканные блюда. Например, начинкой пирога иногда была язык карасевый. По свидетельству Николая из Харбалааха, Ивана Веревкина (Адац), работников кухни, купец был любителем плотно поесть и крепко выпить. Но выпитое на его поведении не отражалось, ибо он был размеренным, степенным, спокойным, устойчивым, немногословным как в трезвом состоянии, так и в состоянии подпития, и даже изрядного. Он часто к себе приглашал в гости, его звали не менее часто. И все эти встречи происходили исключительно, как говорится, в пределах приличия. Я не слышал ни разу о чем-либо напоминающем конфликт или какое-то недоразумение, и в архивных документах не обнаружил какого-либо случая инцидента, куража.

И если бы был какой-нибудь даже маленький фактик, то писатель Н. Золотарев-Якутский не упустил бы случая, ибо он выдумывал даже то, чего никогда не было. Так, Н.Г.Золотарев в своей книжечке, посвященной детскому и юношескому возрасту, названной "Из тьмы", изданной в 1977 году, вывел образ купца Расторгуева, назвав его Рабогатеевым, и обрисовал его как жестокого эксплуататора. В книге повествуется о том, что, ввиду бездарности и нежелания сыновей учиться, купец якобы вынужден был взять на воспитание сына бедняка - якута с Верхневилюйского улуса, в расчете на подготовку того мальчика себе в помощники, и т.д. и т.п.

Расторгуев никого не усыновлял, ибо у него было достаточно сыновей. Старший сын Никола Николаевич окончил реальное училище и был первым помощником, правой рукой отца, был человеком исключительной грамотности, каллиграфичного почерка, документы, которые он заполнял, являясь завскладом "Холбоса", являются образцом ведения деловой документации и в бухгалтерии дела его были в ажуре (есть такой термин), так что даже большевистские комиссары не могли придраться ни к чему и не отпускали его с этой работы, несмотря на его заявление об увольнении. Это было в 1922 году. При всем уважении к писателю Н. Якутскому ныне покойному, должен сказать, что даже ради конъюнктуры не следовало идти на такие очевидные перегибы и очернение.

В последнем своем рассказе "Незабываемый человек", посвященном Руфу Ивановичу Кардашевскому, этот писатель обрисовал Расторгуева почему-то как капиталиста с человеческим лицом, в совершенно диаметрально противоположном стиле, чем в своих произведениях советского периода, отметив человечность купца 2-ой гильдии. Купец помог молодому сельскому парню Руфу, дав ему 200 рублей - по тем временам большие деньги, взяв только расписку, оказав доверие в знак внимания к отцу парня.[335] А когда свергли Совдепию в Вилюйске и уже деятелю окружного масштаба Руфу Ивановичу грозила тюрьма, то по ходатайству Расторгуева Кардашевский гулял на свободе, тогда как его товарищи маялись в Вилюйской тюрьме[336].

Такое описание событий наводит на определенные мысли. Можно предположить, что писатель в конце жизни, перед лицом близкой смерти, все же решил придерживаться правды жизни и показать высокий морально-нравственный уровень купца, его благородство, человеколюбие. Но скорей всего это был хронический синдром закоренелого конъюнктурщика - держать нос по ветру, ибо ко времени написания этого рассказа на дворе был уже 1995 год - не было уже советской власти, столь прославленной писателем...

Следует отметить, что во времена Расторгуева нравственность была на недосягаемом, что называется, для нас уровне. Приведу один пример. Дворянин Д.Д.Синицын подал в суд на учителя Горохова за то, что тот в шутку во время застолья, в состоянии подпития (а выпивши были оба, как, впрочем, и другие гости) назвал его мошенником. Дело рассматривалось у мирового судьи[19]. А у нас сейчас? Даже никто на это слово не обратит внимание, более того - это может быть воспринято как комплимент.

Николай Алексеевич отличался исключительной целеустремленностью, что усиливалась его ответственностью за порученное дело. Когда его избрали старостой, то он сделал очень много для Вилюйска. Он, участвуя на собраниях, видел, что многие не посещают их, часто не получается кворума. И когда его избрали старостой, то он решил покончить с этим, положить конец такому наплевательскому отношению к собранию. Изучив существующее в то время законодательство, он написал в Якутское областное управление о том, чтобы наказывать лиц, не посещающих собрание, через мирового судью, согласно статьи 1436. Письмо написано в апреле 1904 года. Это послание вилюйского старосты оказалось делом совершенно новым и неожиданным для областного управления. И чиновники управления обратились за консультациями в генерал-губернаторство, т.е. в Иркутск. Областному управлению было невдомек: может ли староста сам наказывать не явившегося на собрание или же через суд и, главное, куда же должны зачисляться деньги от штрафа, ибо эта статья предусматривает наказание в виде штрафа20.

Не дождавшись вразумительного ответа от местных чиновников, Расторгуев написал сам в Иркутск 24 ноября 1904 года за №129[21] об использовании ст.1436 в отношении общественников, упорно избегающих собрания. Не дождавшись ответа и от генерал-губернаторства, он ровно через год, т.е. в 1905 году, написал второе письмо за №136. И только в декабре 1906 года получил из Иркутска ответ с положительным решением существа вопроса. И с тех пор Расторгуев мог с полным правом писать в повестке предупреждение о рассмотрении у мирового судьи за отсутствие на собрании без уважительных причин. Он все-таки добился того, чтобы при нем не было случаев небрежного отношения к порядку. Кворум с тех пор был полный. Но последующие старосты не очень-то и стремились пользоваться этим законом и использовать эту статью по отношению к нерадивым. И когда старостой короткое время, в 1917 году, был М.П.Войцехович, то собрания проводились иногда с третьей попытки, ибо шло только письменное увещевание участников. При Расторгуеве был совсем другой разговор, он заставлял уважать закон. И, таким образом, года через два упорных действий он достиг поставленной цели.

Работая старостой, он сделал для Вилюйска то, что никто никогда не замысливал. Почти сразу после избрания старостой он поставил перед общественниками вопрос о получении Вилюйского самоуправления и получил поддержку своего намерения. И поэтому 23 января 1904 года как староста Вилюйска Расторгуев отправил письмо в областное управление с просьбой введения в Вилюйске городского упрощенного самоуправления, согласно ст.22 городского положения издания 1892 г. В сентябре Вилюйск получил ответ[22] от областного управления о том, что область не может решать этот вопрос, что следует обратиться в канцелярию генерал-губернаторства. Написав письмо в Иркутск, Расторгуев получил ответ только через два года, т.е. в 1906 году, и в нем сообщалось, что ходатайство вилюйчан отправлено в МВД с благоприятным заключением, но ответа канцелярией от град-столицы не получено[23]. И только 23 мая 1906 года Якутское губернское управление уведомило Вилюйск о том, что государь император высочайше соизволил на включение Вилюйска в расписание городов с упрощенным городским общественным управлением[24].

Таким образом, различная переписка по получению разрешения вопроса тянулась два с половиной года.

Затем начались подготовительные работы, т.е. составлялись списки домовладельцев, ибо голосовать имел право только тот, кто имел свой дом и участок земли. Составленный список домовладельцев служил одновременно списком избирателей[25]. При этом из одного дома голосовал только один человек, в основном отец семейства. Все эти списки были отправлены в Якутск и они были опубликованы в газете "Якутские ведомости". 27 сентября 1907 года было получено письмо из областного управления о том, что проведение собрания по выбору уполномоченных доверяется и поручается купцу Н.А.Расторгуеву[26]. Всем избирателям были разосланы повестки с приглашением о явке на собрание[27]. 23 ноября 1907 года такое собрание состоялось в г. Вилюйске. Оно избрало на срок с 1 января 1908 года по 1 января 1912 года следующих уполномоченных:

1. Расторгуев Н.А. - вилюйский купец 2-ой гильдии.

2. Харитонов И.Н. - вилюйский купец 2-ой гильдии.

3. Кондаков Г.М. - урядник Вилюйской казачьей команды.

4. Жирков С.И. - отставной пятидесятник.

5. Софронеев П.Д. - казак.

6. Березкин И.С. - казак.

7. Жирков Н.С. - отставной урядник.

8. Шипков А.С. - отставной казак.

9. Кондаков М.М. - урядник.

10. Корякин С.Ф. - казак.

11. Попов Г.И. - казак.

12. Кондаков Н.Л. - отставной казак[28].

Кандидатами в уполномоченные стали:

Кокшарский Тихон Гаврильевич - отставной канцелярский служитель;

Бубякин Тихон Семенович - казак.

23 января 1908 года состоялось первое собрание уполномоченных первого созыва. И в результате выбраны:

1. Старостой - Кондаков Г.М.

2. Помощником старосты - Инн. Березкин.

3. Председателем собрания для решения вопросов по ст.36 инструкций по организации упрощенного общественного управления на 1908-1912 годы - Расторгуев Н.А.[29]

Приказом губернатора И.И.Крафта эти трое были утверждены в вышеназванных должностях[30].

23 января 1908 года уполномоченные утвердили присяжный лист, где излагалось содержание присяги[31]. Присяга была торжественно принята, и под ней поставили свои подписи все уполномоченные.

Так капитально обставлялись дела в те далекие времена. "Якутские ведомости" в № 51 от 20 декабря 1907 года опубликовали на второй странице список уполномоченных г. Вилюйска, состав уполномоченных был утвержден вице-губернатором Ващенко.

Уполномоченные г. Вилюйска II созыва. Сидят, слева направо:
Кондаков Михаил Михайлович - хорунжий Вилюйской команды Якутского казачьего полка;
Корякин Софрон Федорович - казак, приказчик и доверенный купца Н.А.Расторгуева;
Кондаков Гаврил Михайлович - сотник, помощник Вилюйского исправника;
Попов Гаврил Иванович - Вилюйский староста, торгующий казак;
Расторгуев Николай Алексеевич - купец 2-ой гильдии;
Расторгуев Андрей Алексеевич - торгующий мещанин (купец 2-ой гильдии);
Жирков Николай Семенович - отставной урядник;
Стоят, слева направо:
Горохов Иван Саввич - торгующий инородец;
Софронеев Петр Дмитриевич - казак ("Неннэ");
Синицын Дмитрий Дмитриевич - дворянин;
Корякин Никифор Семенович - приказчик ТД "Коковин и Басов";
Кондаков Николай Михайлович - торгующий казак;
Попов Константин Порфирьевич - казак;
Корякин Иван Егорович - казак.

Из этого эпизода жизни Расторгуева мы видим, как настойчиво он добивался поставленной цели. Начав эту работу в 1904 году, Николай Алексеевич завершил ее принятием присяги в 1908 году, т.е. на это дело у него ушло четыре года жизни.

Впечатляющая целеустремленность оказалась у купца Расторгуева. В другом разделе описывалось, как он вернул долг ссыльнопоселенца С. Цейтунга, через 3,5 года различных переписок, судебных разбирательств, чиновничьей волокиты.

Николай Алексеевич понимал значение дорог, за свою жизнь он построил много мостов, много раз производил ремонт. За годы, когда он был старостой, он построил два моста к взвозу. Взвоз - это место, где останавливались все плавучие средства, если уровень воды не позволял заходить в протоку. Взвоз намного ниже Вилюйска по течению реки. Часто в советское время звали это место "Кытай аппата", что означает - "распадок, где обитал китаец". Дорога к этому взвозу была плохая.

По этой дороге возили не только грузы, поступавшие водным путем, но и кирпич, изготовленный там, рядом с взвозом. С самого начала основания Вилюйска там был организован глиняный карьер, т.е. там изготовляли, обжигали кирпич, брали глину для печных работ. Поэтому эта дорога для Вилюйска имела, конечно, очень большое значение и она пролегала через небольшой, но илистый и широкий ручей, через болотистое место. Поэтому Расторгуев решил построить два моста, и они были построены. И как это было хорошо организовано, как устраивался торг на возведение этих мостов - об этом сказано в другой главе.

Расторгуев, несмотря на свое высокое положение, на звание купца 2-ой гильдии, а его считали миллионером, - на самом деле был человеком незамкнутым, невысокомерным. Он имел широкий круг знакомств в различных слоях общества, его знали, уважали, к нему приезжали с пушниной даже кочующие эвенки. Он оставался, несмотря на свое богатство, доступным для рабочих человеком. Благодаря своим человеческим качествам, привлекал к сотрудничеству всех - от неграмотных якутов дальнего улуса до административных поселенцев. Иллюстрацией к этому является то, что, сотрудничая с купцом, отец известного коммуниста Исидора Барахова стал богатеем и был избран затем, как состоятельный человек, главой своего наслега. Как-то Николай Алексеевич заприметил в своем магазине молодого якута, ранее ему незнакомого. Вероятно, хозяин магазина заметил в посетителе энергию и хватку. По инициативе купца (благо дело, он в совершенстве владел якутским) они поговорили, познакомились, и Расторгуев предложил сотрудничество. Вначале Никифору Иванову не верилось в это. Но когда понял, то с радостью согласился, смекнув, что можно извлечь от этого для себя выгоду. На самом деле, сотрудничая с большим купцом, неграмотный якут с Харбалааха извлек большую пользу, научившись работать с людьми. За счет своих родовичей стал он сельским богачом, заимев табуны в сотни голов и много скота. Получая товар от купца, Иванов завышал на каждый вид по 5-10 копеек против цен, установленных Расторгуевым, а при покупке пушнины от населения старался брать намного дешевле, чем принимал от него купец. За счет этих нехитрых, элементарных приемов он вскорости стал состоятельным человеком в своем наслеге. Другим примером является сотрудничество Расторгуева с административно сосланным Самуилом Цейтунгом, который, беря товар у Расторгуева, занимался реализацией его у населения. Таких людей, сотрудничавших с Николаем Алексеевичем, было много и все они извлекали от этого пользу. Благодаря Расторгуеву такие люди и находили занятие для себя. Это можно было бы сказать, переходя на современный язык, что он создавал рабочие места, обеспечивая занятость населения.

Умело организуя дело, Расторгуев находил нестандартные решения вопроса, которые новы даже для нас. И это говорит о том, что, несмотря на информированность, мы все же не достигли уровня купца Расторгуева. Конкретно - вот следующие дела его:

1. Использование статьи существующего законодательства в новой, широкой интерпретации, когда нерадивых участников собрания стали штрафовать через мирового судью. Это совершенно новый подход, который стал возможным благодаря Расторгуеву, его ходатайству в генерал-губернаторство.

2. Получение статуса городского общественного управления через канцелярию МВД Российской империи. Это дело, решенное через государя императора. И это получилось, только благодаря Расторгуеву.

3. Гуртование скота, доставка мяса в золотодобывающие районы, что осуществлял только он. До Расторгуева и после это дело не получалось ни у кого. Попытка комиссаров организовать это дело обернулась большим убытком и, в целом, позором, о котором сказано в разделе о торговле.

4. Получение товаров водным путем в самый засушливый год, когда практически навигации не было. Но пароход, зафрахтованный Расторгуевым, один-единственный достиг Вилюйска, ибо купец нашел профессионалов своего дела.

5. Организация винного погреба под зданием магазина и создание, таким образом, единого технологического процесса, устройство потайной комнаты, о чем сказано в разделе о строительстве. Это его чисто творческий подход к делу, ибо аналогов подобного не было и нет. Это был опыт, не виданный тогда и, по-моему, не услышанный и теперь.

6. Получилось так, что купец Харитонов рекламировал товары Расторгуева, являясь сам коммерсантом и фактически его конкурентом. Такого доселе не приходилось слышать. Это всплеск творческого подхода к делу купца Расторгуева, характеризующего эту личность как исключительную.

Н.А.Расторгуев стал именно таким Расторгуевым - купцом, лидером, человеком, запавшим в души людей и почитаемым до сих пор, благодаря своим личным, человеческим качествам.

Он был умелым организатором, имел подход к людям, раскрывал таланты людей, о которых эти люди и сами иногда не подозревали. Но он был и очень требовательным, хотя не был надоедливым и не стоял над душой. Он быстро и верно оценивал самую суть человека, определял его человеческие достоинства. Он по-отечески заботился о кадрах. Хочется привести один маленький пример. Чтобы уборщицы зимой не застудили ноги, когда мыли полы, или чтобы не промочили обувь, Николай Алексеевич заказал для них специальные галоши, предназначенные только для уборки помещений. Он щедро оплачивал работу, и поэтому к нему работники шли с большой охотой, а подрядчиков в то время было немало. Но он брал только хороших мастеров и отлично оплачивал (согласно договоренности). Многие его обожали, но были такие, которые дрожали перед ним. Это был настоящий руководитель, по-современному - босс или шеф. Но шеф часто может позволить себе действия, выходящие иногда за рамки приличия, - беспардонность, наглость, цинизм. Все эти качества являются показателем низкой культуры. А Расторгуев был культурным человеком в полном смысле этого слова. Культура, как всем известно, очень емкое понятие и включает очень много компонентов. Если взять для начала культуру общения, то Николай Алексеевич был очень сдержанным, спокойным человеком. Письмо можно отнести к разряду общения. Так вот, он всегда писал письма в спокойных, выдержанных тонах, если даже письмо к должнику, который очень долго не оплачивает, и даже в письмах к своим мучителям, терзателям - уездной милиции или ревкому. Его внутренняя культура не позволяла уподобляться комиссарам Октября - выражаться в стиле, оскорбляющем человеческое достоинство. Он писал, не роняя своей чести, своего достоинства, проявляя благородство, несмотря на изменившуюся жизнь, обстановку и расстановку сил. Он всегда поступал согласно законам, действующим в обществе. Он не мог принять двойного стандарта, который утвердился в жизни после октябрьского переворота. Ни одно письмо Расторгуева, ни одно заявление не было воспринято положительно, хотя закон был на его стороне. Закон был, но комиссары его не признавали. Говорилось одно, а делалось противоположное. Декрет Ленина о реквизии говорит о том, что взятые товары у хозяев должны быть оплачены. Но купцы Вилюйска не получили ни копейки, хотя было в целом изъято товаров всего на сумму более 3 млн. руб.

Развивая дальше мысль о письмах Расторгуева, можно сказать, что они отличаются убедительностью, доказательностью, логика писем его такова, что одно положение письма органично вытекает из предыдущего. Удивляет лаконичность писем, т.е. в них ни одного лишнего слова, ни одного слова, не касающегося сути дела. Николай Алексеевич никогда не опускался до уровня дискуссий и диспута даже в письмах к своим грабителям и судьям. Тон писем отличался спокойствием, несмотря на смертельную опасность, угрожающую ему. Он сам был выдержанным человеком, и его письма были таковыми. Подражая ему, много писем, обращений и заявлений написали Г.И.Попов, Н.М.Кондаков. Эти крупные фигуры, не соглашаясь с наездами новых властей, отстаивая свою честь и достоинство, протестовали, что выражалось в этих заявлениях. Иного пути протеста не было, ибо в другом случае они были бы расстреляны хозяевами новой жизни.

Таким образом, через письма Н.А.Расторгуева мы узнаем его внутреннюю суть, его высочайшую культуру. Его письма - показатель ясности и упорядоченности мысли, большого ума, широкого кругозора, доброты души, принципиальности, широты натуры, благородства и неотразимой логики.

Дальше, раскрывая культурную суть Расторгуева, хочу рассказать о том, как он подходил к любому делу. За что бы он ни брался, все делал с душой, красиво. На своей заимке он не срубил деревья в связи со строительством, а наоборот, посадил березы со стороны дороги, ведущей в Вилюйск. Для строительства комплекса заимки была выбрана поляна, где кругом рос смешанный лес. Со стороны озера - березы, а со всех остальных - сосны и лиственницы. И после того как были посажены березы со стороны дороги, фазенда оказалась в полном окружении леса. Удивляет то, что купец в те далекие времена занимался посадкой деревьев, живя в лесу, где кругом деревья. Это, наверно, непонятно, я думаю, современным людям, особенно молодым. Поразительно то, с каким вниманием и заботой он относился к каждому дереву, ухаживая и обхаживая. Сослуживцы рассказывали, что хозяин сам лично аккуратно ножовкой отпиливал нижние ветви берез аллей. И чтобы деревья не болели, чтобы ствол был чистым, красивым, он место среза замазывал смолой, оборачивал лощеной бумагой, а затем войлоком. И аллеи, беседки, по свидетельству старожилов и работников купца, смотрелись просто прекрасно. В результате большой человеческой заботы и труда выросла прекрасная березовая роща.

В результате удачного замысла, кропотливого труда выросла прекрасная заимка, по современному, дача, а фактически фазенда - в окружении леса, в котором с одинаковым удовольствием жили и хозяева, и работники. Об этом подробно и много рассказывал Н.Иванов с Харбалааха.

Автор этих строк в послевоенные годы много раз бывал в тех местах. Тогда многих строений и части аллеи уже не было. Вероятно, их использовали на дрова в трудные военные годы. На заимке располагалась тогда организация, называемая домом инвалидов. В результате отсутствия ремонта, плохого ухода дома ветшали и в конце концов случился пожар, и сейчас ничего не осталось от заимки и даже от березовой рощи, когда-то посаженной собственноручно ее хозяином. Мне доводилось бывать в этой роще. Она была особенно красива в пору золотой осени, в обрамлении вечнозеленых стройных сосен. Дорога в индом пролегала через эту рощу. Это была картина, напоминающая в натуре знаменитое полотно Левитана.

Но этой рощи нет давно, эту красоту загубили по решению горисполкома как являющееся препятствием к посадке Ан-2, на пашне купца Расторгуева была организована сезонная площадка для малой авиации в период распутицы.

Дорога к заимке Расторгуева пролегала между двумя озерами, соединяемыми ручьем, через который был переброшен ажурный двухпролетный мост. Расторгуев устроил систему связи озер с канавами, и вода в озерах заимки была чистой. В озерах было много рыбы и даже речная, ибо через систему канав эти озера соединялись со старым руслом Вилюя. Канавы между озерами были частью естественные, а некоторые были выкопаны.

Строения Расторгуева смотрятся красиво, в целом - из-за гармонии их составляющих частей и пропорциональности. Все это устроено по замыслу хозяина, который являлся в едином лице проектантом, составителем сметы, контролером, руководителем. О строительстве сказано в отдельном разделе. Поэтому скажу лишь, что если бы сегодня эти магазины и дома Расторгуева и других привести в божеский вид, обновить краски, то они были бы украшением Вилюйска. Как бы ни рекламировали себя современные строители, им далеко до объектов Н.А.Расторгуева. Возьмите и сравните пропорциональность составляющих зданий их гармоничность, подгонку стен, теплоту помещений, чистоту окон даже во время лютых морозов. Особняк Расторгуева имел цветные стекла в верхней и нижней частях рам. Этого еще нет ни у одного дома даже в Якутске. То, что эти дома простояли без всякого ремонта более ста лет и чувствуют себя все еще не плохо, говорит само за себя.

Николая Алексеевича отличали пытливость ума, проницательность, и его можно с полным основанием считать хорошим психологом. Он мог предвидеть исход многих событий. В качестве примера я приведу два случая.

На рыбном складе ответственным был якут Иван Алексеевич Алексеев, житель Вилюйска. Он решил к новогоднему столу взять без спроса хорошую рыбу для строганины, загодя приготовив эту рыбу, чтобы унести. Ждал только удобного случая, когда не будет хозяина. В декабре темнеет рано, и он решил воспользоваться этим. Он навел справки про хозяина. Сказали, что его, вероятно, нет. Обрадованный этим, Алексеев решил провернуть операцию, которую он задумал. Схватив заранее приготовленную ношу, он пошел к воротам и, открыв калитку, почти столкнулся со своим шефом. Он сам признавался потом, что от неожиданности и испуга чуть не хлопнулся в обморок. Стоял ни жив ни мертв. Хозяин, как бы любопытствуя, не повышая голоса, спросил, куда же он понес рыбу. Окончательно растерявшись, не найдя никаких подходящих слов, он выпалил, что, мол, покушать. Алексеев, будучи глубоким старцем, признавался, что в эту минуту он думал, что ему пришел конец, что хозяин его с треском и позором выгонит с работы. Расторгуев, немного помолчав, сказал: "Ну что ж, раз взял, неси и поешь". Алексеев рассказывал потом, как он был удивлен, ошарашен, обрадован, растерян, и говорил, что ни разу потом не брал даже самую малость без спросу. Можно предположить, что Николай Алексеевич не случайно появился с другой стороны калитки. Возможно, он по некоторым признакам, по поведению разглядел, понял, что человек созрел для совершения проступка.

Второй случай подтверждает наблюдательность, возможность предвидения событий купцом Расторгуевым. Одним из ночных караульных главного магазина служил Трофим из Верхневилюйского улуса. Несколько раз Расторгуев специально разговаривал с Трофимом о том, что он зря водит дружбу со ссыльными, что за этими людьми шлейф преступлений, что они ничему хорошему его не научат. На что тот говорил, что его новые знакомые люди хорошие. Свидетелем этого разговора был земляк Трофима - Николай Иванов из Харбалааха. При Иванове Расторгуев сказал, что они, эти знакомые, тебе, Трофим, еще покажут. Действительно, эти знакомые караульного Трофима, административно сосланные, скоро показали себя. В ночь с 8 на 9 марта 1909 года магазин Расторгуева был ограблен. Караульного Трофима Петровича Иванова (Боёха Уола), выходца Верхневилюйского улуса, убили[32].

Следствием было установлено, что этот караульный постоянно общался со злоумышленниками, играл в карты и при этом выпивал. Видимо, подвыпившего караульного они расспрашивали и, вероятно, выясняли многое для себя. Тем самым Трофим помог преступникам в разработке плана грабежа, а себе нашел смерть.

Дал показания и сам пострадавший - Расторгуев. Он предложил, что грабителей было трое, что они сильно спешили, ибо вместе с серебряными вещами захватили и алюминиевые, что половина ящиков торгового зала, в которых хранились ценности, осталось нетронутой[33].

Следствие подтвердило предположение Расторгуева относительно количества грабителей.

Вещи и деньги, хотя и по частям, хотя и не в полном объеме, но все же были возвращены хозяину[34]. Часть все же была потеряна, растрачена, испорчена. Опись показывает, что были похищены серебряные и золотые сервизы, сливочницы, рюмки, цепочки, перстни, кресты, кольца, броши, серьги, браслеты на сумму 2910 руб.[35]

Следствие тянулось очень долго, и все делалось так, как полагалось, т.е. исправник написал мировому судье об убийстве и хищении[36]. Мировой судья 11 марта постановил о производстве дела[37]. Затем полицейское управление составило акт обо всем этом. Разбирательство дела показывает, как строго в те времена соблюдали все буквы и запятые закона, как соблюдался закон по части последовательности и технологии. Уголовное дело, заведенное мировым судьей Вилюйского округа, имеет 373 листа, заполненные до декабря 1909 года, и в том числе только различные допросы - 86 листов. Несмотря на то, что были найдены похищенные вещи и ценности, под арест для ведения следствия взяли через 12 дней после совершения ограбления[37]. В результате ознакомления с делом вызывает удивление то, как пунктуально придерживались законов по производству следствия вплоть до поисков переводчиков. Для экспертизы орудие убийства отправлялось в Якутск для химического анализа. И такой анализ был произведен, хотя и на заводе по производству минеральной воды. Вскрытие трупа караульного было произведено в Вилюйске врачом А.В.Водзицким в присутствии казака Ивана Жиркова и урядника Кондакова. Экспертиза подтвердила, что был проломлен череп округлым железным предметом[38].

Этот случай показал, насколько был прав купец Расторгуев, растолковывая своему работнику о сомнительности дружбы с незнакомыми людьми, тем более высланными за уголовные преступления.

Расторгуев вел торговлю не только в самом Вилюйске, где находился его основной торговый центр и центральная база, а по всему Вилюйскому округу, располагая торговыми точками в каждом улусе. Кроме этого, была распространена торговля как бы выносная, т.е. доверенные лица, получив товар от него, ездили по родовым наслегам. Такую миссию часто выполняли выходцы из улусов, которые хорошо зная дорогу и население, успешно реализовывали свой товар. Эти люди попутно выясняли потребность населения в товарах, как в ассортименте, так и в количестве. Эту деятельность мы сейчас определили бы, как изучение спроса покупателей. И не только местные жители занимались этим, в такую работу включались и ссыльнопоселенцы. Одним из коробейников был Павел Веревкин ("Адац"), который умер в Вилюйске в 1960-х годах.

Николай Алексеевич как купец исходил из того, что торговля должна стоять на трех китах: торговый капитал, рабочая сила и оборотная товарная масса, которая накапливается в капитально отстроенных и оборудованных объектах, складах, подвалах и т.д. Изучение материала показывает, что Расторгуев на первое место ставил кадры, людей. У него была собственная, глубоко продуманная система подготовки кадров, носящая опережающий характер. Расторгуев нанимал работников на контрактной основе на три года. В большинстве случаев контракт не перезаключался. В лучшем случае можно было переходить на другую работу, а оставаться на второй срок хозяин не разрешал, хотя и было немало желающих. Хозяин мягко, но неуклонно говорил работникам, чтобы они устраивались в жизни. Многие, на деньги заработанные у него, покупали дом, обзаводились хозяйством и, таким образом, устраивали свою жизнь. И, конечно же, такие люди оставались благодарными купцу за это. Хозяин разрешал увольняющемуся дать рекомендацию на освободившееся место. Разумеется, уходящий работник часто устраивал на свое место своего родственника или доброго знакомого. И таким приемом достигалась преемственность и гарантия хорошей работы. Условия контракта выдерживались сторонами, и от этого выигрывало только дело. И в результате каждый делал спокойно свое дело без принуждения и надзора. И все же негласный контроль существовал, была проверка человека на надежность. И это можно показать на примере работника Николая Ивановича Иванова - уроженца урочища Харбалаах современного Верхневилюйского улуса, начавшего службу у купца молодым человеком.

Когда Иванов ехал на работу в Вилюйск из родных мест, то по пути он заночевал у своей сестры в Кеданде. Разумеется, он рассказал, что едет на работу к большому купцу. Хозяин дома, муж сестры, выслушав Николая, дал советы на правах старшего - служить следует честно, быть исполнительным и не зариться на добро, если даже все это лежит на виду и как будто бы бесхозно. Он же предупредил молодого человека, что у умных людей проверка на честность бывает очень тонкой, что можно попасть в ловушку из-за своей глупости, легкомыслия, что вещи, как бы разбросанные хозяином, на самом деле имеют счет.

Николай из Харбалааха вначале был скотником, конюхом. Через какое-то время был переведен на работу истопником. Новое назначение значительно приблизило его к хозяину, к его собственности. По роду своей работы он заходил в апартаменты хозяина, а там соблазнов для человека, и особенно для сельского, было много. По рассказам Николая, там было много всего и всякого - различные конфеты, еда, часы, папиросы, предметы быта и украшения и т.д. Но Иванов прошел через все эти соблазны достойно. После службы у купца устроился в родном селе, долго работал в колхозе, умер в 60-х годах, в очень преклонном возрасте.

Н.И.Иванов. 1954 г.

Будучи пожилым человеком, он, вспоминая годы работы у купца, честно признавался, что соблазн был большой, хотелось ему взять конфет в качестве гостинцев для племянников, папирос и вина - для брата и т д., но его останавливал совет старшего родственника. Николай Иванов был равнодушен к картежным играм, к спирту. Поверив в его порядочность, купец перевел его через некоторое время сменным ночным караульным своих складов. С каждым новым назначением зарплата Иванова изменялась в сторону увеличения.

Система подготовки кадров, как видно из изложенного, состоит из двух частей. Первая - это непрерывное обновление кадрового состава, приток новых, свежих сил. Такой подход позволял ему сохранить в незыблемости твердый порядок и дисциплину в торговом доме, избежать кумовства, панибратства и основанных на них нездоровых поползновений, как-то: разглашение внутри торговых секретов, которые тщательно оберегались прежде всего от конкурентов, возникновение нездоровых связей и искушений, хоть и малого присвоения благ торговли. Во-вторых, подготовка кадров велась по очень строгой системе, которая представляла собой многоступенчатую лестницу от конюха, дворового работника и до караульного складов, приказчиков и особо доверенных лиц. Пройдя столь сложную школу, после окончания срока контракта человек не мог считаться выброшенным на улицу. Такой человек по существу был готов к перемене труда, к избранию другого вида деятельности. Школа Расторгуева создала предпосылки для увеличения численности хозяйственных, смекалистых, а то и просто грамотных людей. И как результат этого, общий уровень развития общности людей в Вилюйске и округе неизменно повышался. В этом, на мой взгляд, одна из главных заслуг крупного подвижника и, можно сказать, народного деятеля Расторгуева.

Николай Алексеевич относился к своему капиталу как истинный хозяин, глубоко заинтересованный в его непрерывном самовозрастании, но в то же время готовый к большим непроизводительным затратам на благотворительные цели, меценатскую помощь, на пожертвование церкви, а также на значительные отчисления денежных средств на общественные нужды Вилюйска. Он прекрасно знал законы движения денег и товаров, возникновение и удовлетворение спроса людей, чувствовал, как происходит превращение бумажных и золотых денег в капитал, т.е. в ту огромную силу, которая приводит в движение большие товарные массы, денежные ресурсы, людские потоки, т.е. формирование массы своих, расторгуевских, покупателей. Большие траты денег могли создать иллюзию о том, что купец транжирит от избытка их, но на самом деле Расторгуев вел строжайший, не знающий никаких послаблений, учет каждому рублю и копейке. Примером может служить то, с каким упорством и настойчивостью преодолевая бюрократические препоны и рогатки, он добился-таки возмещения суммы денег, некогда отданных в долг. Так, в 1902-1903 годах ссыльнопоселенец Самуил Цейтунг брал товары у Расторгуева и продавал недалеко от Вилюйска. И когда этот Цейтунг покончил жизнь самоубийством, то нужно было возвратить аванс, полученный у Расторгуева. Дело тянулось в общей сложности три с половиной года, ибо нужно было проверять документы получения товаров и сдачи денег, организовать торг вещей, оставшихся от покойного. Два раза вопрос рассматривался у мирового судьи, ибо объявилась жена Цейтунга, подавшая жалобу и предъявившая свои претензии на имущество мужа. Первое свое заявление о возвращении положенной суммы со всеми выкладками Расторгуев написал 11 декабря 1903[39]. Второе заявление написано 18 сентября 1904 года[40], а третье - 1 апреля 1905 года[41]. 6 июля 1906 года купец получил исполнительный лист. Казалось бы, на этом конец делу. Но из-за разных неурядиц он 7 июля опять написал помощнику исправника и только 12 июля 1906 года получил, а вернее вернул, что взяли у него авансом в виде товара. Таким образом, мы видим, что он через множество решений, постановлений, препятствий, проволочек и препонов все же вернул деньги. Он знал цену деньгам и каждой копейке, он не мог бросить на ветер или же остановиться на полпути, не достигнув задуманного.

Как личность разносторонняя и неуемная в своих свершениях, Расторгуев не мог ограничиться узкоторговой деятельностью. Он вел промышленную заготовку продукции местного сельского хозяйства, охотничьего и рыболовного промысла. Он воистину стал главным сельскохозяйственным производителем Вилюйского округа, т. е. именно он вводил в оборот главную продукцию сельскохозяйственного труда - скот, именно он облекал в общественную форму потребления через золотую монету драгоценный дар природы, добытый праведным трудом местных жителей, - пушнину и рыбу. Именно он стал мощным связующим звеном между далекими потребителями этой ценнейшей и полезнейшей для человека продукции и производителями ее, т.е. только благодаря ему на поверхности общественной жизни появилась, буквально говоря, вилюйская рыба, пушнина и скот. При этом просто диву даешься, с какой мудростью, редкой даже для местных старожилов и даже недоступной для многих из них, Расторгуев перегонял скот без потерь веса, без снижения упитанности скота, без потерь времени с наименьшими затратами по самой оптимальной транспортной схеме и, самое главное, по времени перегонял скот к месту и именно в тот момент, когда цена на скот конъюнктурно держалась на высоте. Купец закупал у населения быков-кастратов и содержал их в сборном пункте, в большом загоне. В округе лишних пастбищ не было никогда, и поэтому Расторгуев спустил воду большого озера Буур Харбаабыт, что в переводе означает "Место, которое переплыл олень-самец". Озеро было спущено до определенного уровня, и на этом месте получилось хорошее пастбище, где скот содержался до Петрова дня (12 июля). Затем стадо быков в несколько десятков, а иногда и сотен голов своим ходом, под присмотром опытных гуртовщиков, отлично знающих маршрут, отправлялось в дальний путь. Такая умелая организация дела, разумеется, давала хорошую прибыль.

В связи с этим, вероятно, будет уместно отметить попытку переброса скота коммунистами, предпринятое в подражание купцам. Замысел в целом хороший. Вероятно, комиссары решили переплюнуть купцов, и в частности Расторгуева, и задумали отправить скот пароходом. По продразверстке с улусов на территории недалеко от Вилюйска собрали много скота. А пароход для транспортировки не дали. Наступила осень, затем начались холода, кормить скот было нечем, пастухов не хватало. Начался падеж скота и катастрофическое падение упитанности. Не видя никакого выхода из этого положения, начали забой скота, и в Вилюйске накопилось 50 000 п. мяса, преимущественно третьего сорта. В декабре 1920 года секретарь Вилюйского продотдела Михаил Тимофеев написал своему вышестоящему начальству очень тревожное и озабоченное письмо: мол, чтобы вывезти это мясо в Якутск, нет транспорта, а чтобы солить на месте, нужно очень много соли, которую привезти не на чем. В конце письма он просит обсудить создавшееся архисложное положение и поставить его в известность[42]. Так хозяйничали коммунисты, разогнав действующих купцов. После этого случая даже и разговоров не было о гуртовании, и сейчас мало кто знает о такой переброске мяса к потребителю.

Одной из прибыльных статей торговли была пушнина. С удивительной находчивостью, с глубоким даром предвидения Расторгуев доставлял мягкое золото - пушнину на Иркутскую пушную ярмарку. При этом он рассчитывал на многоходовые комбинации, связанные с сезонным перепадом цен на пушнину, с вершиной динамики спроса на рынке и, опередив даже столичных, якутских купцов, выполнял прекрасно продуманные торговые сделки, возвращаясь домой неизменно с хорошей прибылью.

Вилюйские купцы, и прежде всего Расторгуев, санным путем выходили с пушниной в Нюю, Олекминск. И как только Лена освобождалась ото льда в этом районе, отправлялись в Иркутск, значительно опережая своих коллег из Якутска, и тем самым диктовали цены.

Фортуна не изменяла Николаю Алексеевичу, благодаря его большому уму, сноровке, обостренному чувству опасности и кровной заинтересованности в благополучном исходе дела. Он умело обходил расставленные капканы грабителей, бродячих разбойников, банд беглых каторжников, которые то и дело совершали кровавые набеги на обозы купцов.

Свой пытливый, изучающий взор Расторгуев устремлял и на золотодобычу. Он обратил внимание на то, что хотя отсутствовали разведанные запасы золота, хотя коренное месторождение не было обнаружено, но россыпное золото было, и, что называется, все это на виду. Имелась и рабочая сила, которая могла быть направлена в новую для Вилюйска золотодобывающую отрасль. Требовалась направляющая сила, требовался капитал, требовался широкий, истинно купеческий размах - и все это было у Расторгуева. При таком благоприятном стечении всех факторов, обеспечивающих золотодобычу, дело пошло на лад. По речкам Тонго и Чыбыда к старательскому труду привлекалось от 700 до 1000 человек. Это подтверждается данными краеведа П.Х.Староватова, широко известного в местных кругах, он пешком обошел все старательские прииски того времени, общаясь с рабочими и живя среди них, добывая свое золото, раскрывая историю золотодобычи, одной из главных частей которой была именно численность членов старательских артелей. Огромный материал, накопленный Староватовым, проанализированный им с удивительной последовательностью, способствовал открытию месторождений всех полезных ископаемых Вилюйского региона. Староватов непрерывно писал о своих находках, наблюдениях, предположениях - о наличии газа, нефти, каменного угля, золота, алмазов - в различные инстанции: в императорское географическое общество, в Академию наук СССР, ЦК КПСС, в Совет Министров СССР. Годовая добыча добываемого желтого металла нигде не опубликована. Староватов отмечал, что купцы не давали в государственные органы информацию об этом, а если и давали, то явно заниженную. И он сам выводил теоретически количество добываемого золота, беря низкую и высокую планку старательских результатов. С началом смутных времен старательство было заброшено. В годы гражданской войны никто этим не занимался. Затем в последующие годы, в виду плохой организации работ, материально-технического обеспечения и исчерпания запасов, это дело заглохло, и к тому же открыли Алданское месторождение.

Николая Алексеевича, как отмечалось выше, отличала любовь ко всем людям, людям различного сословия, он был выше различных предрассудков, в нем не было высокомерия, чванливости.

Он дружил с шаманом по имени Омуоча, принимал его в гости. Вполне вероятно, что, бывая по своим делам в наслегах, посещал этого представителя национального верования. Но однажды случился казус. Омуоча, приехав за покупками в Вилюйск, зашел к Расторгуевым домой. Дома была только хозяйка, и между гостем и Фелицатой Гавриловной произошел очень нехороший разговор, который подслушали работники. Хозяйка дома не угостила и выговорила вошедшему о том, что он, пользуясь темнотой неграмотного народа, обманывает его, получая незаслуженные вознаграждения и подношения. При Николае Алексеевиче такого и быть не могло.

Через несколько дней после этого разговора произошло чэпэ, случился ветер ураганной силы, который снес угловую часть кровли новенького магазина Расторгуевых, и с восточной стороны снесло 4 прясла забора из плах толщиной 5 см. Столбы забора устояли, но горизонтальные доски снизу до верху между пятью столбами разрушило как будто это были камышовые заграждения. А вся постройка была новая. Никто не заметил, откуда налетел ветер, но в какую направился сторону, увидели, ибо рядом с трактом Вилюйск - Верхневилюйск лес был сплошь уложен, как будто скошен, как будто легендарный косарь прошел полосу шириной около 10 аршин. Интересно, что других разрушений в Вилюйске не было.

А вскоре случилось большое несчастье - умерла любимица хозяйки, дочь Фелицата, проболев день-два.

Конечно, многие в этом случае усмотрели действия шамана - его злой воли. Коллеги посочувствовали Николаю Алексеевичу, сказав в адрес Омуоча нехорошие слова. Но и здесь купец оказался на высоте, он сказал во всеуслышание, что проявления стихии иногда бывают чрезвычайные, не прогнозируемые, и ни единого слова в адрес шамана.

Тем самым он и себя не унизил, и человека не обидел. А какой был разговор между Николаем Алексеевичем и хозяйкой, мы никогда не узнаем. Можно только строить догадки.

Иногда в жизни человека случается везение, т.е. его посещает просто удача как дар божий, как подарок судьбы.

Такое случилось с Расторгуевым. Госпожа удача посетила его в самом начале его коммерческой деятельности, что само по себе является весьма важным обстоятельством, ибо это ему позволило крутое движение в молодые годы. Ему достался вексель на предъявителя на крупную сумму. С этого момента молодой коммерсант сразу резко пошел вверх, обгоняя многих своих коллег, и для всех остальных утвердился раз и навсегда как Николай Алексеевич.

Сколько же он получил по векселю, не знает никто. А история такова. Груз купцы, торговцы получали обычно водным путем, на разных плавучих средствах. Все баржи, плавсредства после разгрузки разбирались и использовались на различные нужды. К примеру, заплоты Вилюйска устроены из этих досок, имеющих отверстия от центровок. Ввиду отсутствия поковочных изделий соединения конструкций барж осуществлялись с помощью нагелей - деревянных шипов.

После разгрузки баржи двое работников Расторгуева занимались разборкой и при этом на двойном дне нашли пакет, перехваченный тонкой и неширокой лентой. Рабочие были неграмотными и свою находку отдали хозяину. Через некоторое время Расторгуев распорядился выдать этим рабочим побольше различных продуктов и мануфактуры, сказав им при встрече только, что бумага оказалась весьма полезной.

Я слышал и другую версию относительно этого пакета. Пакет, мол, нашел один из рабочих, хотя работали несколько человек. В это время появился Расторгуев, проверяющий ход разборки баржи. Рабочий отдал хозяину пакет, поскольку он был неграмотный. Хозяин, якобы в благодарность за это, построил ему дом. Вот такие были варианты относительно вознаграждения за находку, а факт получения больших денег по векселю не подлежит сомнению.

Были различные предположения относительно хозяина пакета. Большинство "комментаторов" склонялись в пользу того, что некий житель Якутска, возможно, человек приезжий и, несомненно, не имеющий детей, родственников, ближних, мог подбросить, чтобы счастливый случай, удача выпала кому-нибудь. Кстати сказать, эти баржи изготовляли в Качуге (на Лене) и пригоняли на пристань г. Якутска. И прямо на берегу господа коммерсанты, купцы покупали их и в них погружали свои товары. Вот и предполагают, что некий безнадежно больной человек, вдобавок ко всему написанному, мог в одну из барок, под доски настила подбросить свой вексель. Все одинаковые, новенькие порожние баржи стояли рядами, слегка покачиваясь на волнах могучей Лены, в ожидании покупателей. И вот человек наугад кладет свой вексель, который достался Расторгуеву.

Да, Расторгуев дорожил каждой копейкой, он хорошо знал цену деньгам, но в то же время он, в необходимых случаях, шел на большие расходы, не дающие никаких дивидендов. Он считал себя обязанным сделать затраты, чтобы помочь людям в затруднительных случаях.

В 1891 году появилась угроза закрытия Вилюйской казачьей школы из-за технического состояния. Эта школа была открыта в 1855 году, она была фактически первой школой в округе. Учитель этой школы, урядник Н.С.Жирков, написал письмо в областное управление о плачевном состоянии учебного заведения, о том, что состояние школы таково, что следует или ремонтировать, или закрывать. Реакция губернского начальства была очень спокойная, только посоветовали произвести ремонт за счет бюджета округа и что ремонт можно произвести поэтапно[43].

Видя такое положение, Николай Алексеевич за короткое лето за свой счет произвел весь капитальный ремонт. Вилюйское окружное управление доложило в канцелярию губернатора о благотворительности купца Расторгуева и предложило наградить его за это. В ответ на это и.о. губернатора отправил в Вилюйск благодарственное письмо Расторгуеву через управление[44].

Начиная с этого момента, он бессменный блюститель этого училища (школы). Из документов выясняется, что он был почетным блюстителем (попечителем) Вилюйского казачьего училища с 1891 по 1917 год, в течение двадцати лет, имея перерыв с 1897 по 1904 год.

С 1897 и по 1900 год попечителем был избран Николай Лаврентьевич Кондаков, который после трехлетнего пребывания в этой должности категорически отказался, мотивируя это отсутствием соответствующих средств. В самом деле, попечитель вносил обязательный блюстительский взнос, оплачивал учебники и учебные пособия, ремонт и зарплату учителю. В итоге получалась немалая сумма.

Когда от попечительства отказался Н.Л.Кондаков, то временно управляющий Вилюйской казачьей командой Н.С.Жирков 10 июля 1900 г. написал в Якутск письмо с просьбой о выборе почетного блюстителя[301]. В частности, Жирков писал, что в течение шести лет подряд был блюстителем Н.А.Расторгуев, что он много потратился на эту школу, что на новое трехлетие из Вилюйского округа эту должность по своему состоянию могут взять только И.Н.Харитонов и Н.А.Расторгуев. Но первый отказался принять эту должность, заявив при этом, что в течение 6 лет он, не будучи блюстителем по доброй воле, оказывал материальную помощь, но не получил за это никакого поощрения[302], т.е. его пожертвования не были отмечены ни местным, ни областным управлением. А Расторгуев не был утвержден высшим руководством. Можно предположить некоторые трения между купцом и губернским начальством.

В виду создавшейся в 1900 году такой ситуации Вилюйская казачья команда вынуждена была обратиться к богатым из числа инородцев[303]. Но никто не согласился на эту должность. И, вероятно, училище осталось на трехлетие, т.е. в 1901-1904 годах, без блюстителя.

И поэтому в 1904 году казаки, руководство округа, директор Якутского реального училища, курирующий над казачьим училищем, поклонились Расторгуеву и попросили его опять принять на себя хлопотную и связанную с большими финансовыми затратами эту должность.

Н.А.Расторгуев с тех пор и до октябрьского переворота бессменный почетный блюститель этого учебного заведения. Фактически Николай Алексеевич заменял в какой-то мере районо, оплачивая и ремонтируя учебники, учебные пособия, ремонтируя здание, оплачивая зарплату учителю, имея за это иногда благодарное письмо или же в лучшем случае медаль за финансирование и за большой стаж попечительства.

В 1896 году 12 ноября почетный блюститель казачьей школы Н.А.Расторгуев пожертвовал 360 руб. за выдачу жалованья учителю этой школы[304]. А весной этого года на его деньги произведено переплетение книг училища в количестве 70 штук[305]. И, конечно, попечитель вносил обязательно блюстительский взнос, А также платил за учебники[306]. Это примеры благотворительности только на основе архивных данных, и то не полных.

Одновременно с этим Расторгуев был бессменным попечителем Вилюйского высшего начального училища со дня его основания и до 1918 г. В этом учебном заведении в разное время работали знаменитости - А.Е.Кулаковский, П.Х.Староватов.

Попечительство было делом престижным и утверждалось в губернаторстве сроком на три года, оно было сугубо добровольным делом, не дающим никаких материальных выгод. Но к нему допускались люди не просто состоятельные, но и имеющие положительные характеристики, имеющие заслуги перед обществом, образованные, требовательные к себе и другим.

Блюститель должен был делать доброе дело в воспитании молодежи, чтобы внедрить нравственность, чтобы укрепить материальную базу учебного заведения, чтобы выпускники обладали хорошими и отличными знаниями, чтобы поддерживать учебное заведение финансовой помощью. Он мог появиться в этом учебном заведении в любое время, участвовал в педсоветах и на собраниях, преподносил премии и подарки за отличные успехи.

Н.А.Расторгуев без колебаний шел на необратимые затраты для учебных заведений Вилюйска, ради детей и их будущего. Возможно, поэтому ему была вручена серебряная медаль на Станиславской ленте в 1896 году, о чем записано в отчетной ведомости казачьего училища4.

Кроме этого, Николай Алексеевич имел от губернского руководства благодарность за отличие в тушении пожара дома исправника в Вилюйске в 1892 году, был представлен к награде Вилюйским управлением. Начальник 1 отделения Якутского областного управления написал в Вилюйское окружное управление о доставлении наградного списка для представления к награде Расторгуева за отличие в тушении пожара[45].

Как видим, Расторгуев не только оказывал необходимую финансовую помощь, но и лично приходил на помощь в различных жизненных ситуациях. Очень важным фактом, характеризующим Расторгуева как человека, являются воспоминания сослуживцев, современников, старожилов - людей, лично знавших его, общавшихся с ним, видевших его.

Многие сослуживцы Николая Алексеевича умерли в 50-х, 60-х и даже в 70-х годах в Вилюйске. Это - Ефим Николаевич Ефимов, зять Г.И.Попова, Иван Иванович Веревкин (Адац), Игнатий Ксенофонтович Семенов, Иннокентий Александрович Шипков. Уважаемые всеми жителями Вилюйска люди, они очень тепло отзывались о Расторгуеве.

В народе его не забывали никогда - и в войну, и в послевоенные годы. В Вилюйске во время войны, и после, разгрузкой с барж занимались женщины и подрастающие дети, ибо мужчин было мало.

Участница этих работ, пенсионерка Вера Гавриловна Трофимова, вспоминала о том, что бывшие сослуживцы Расторгуева - Игнатий Ксенофонтович Семенов, Иннокентий Александрович Шипков, продолжающие работать в торговле, во время отдыха, у костра рассказывали о былых временах, о прошедших годах, о людях, раньше руководивших торговлей. Ветераны вспоминали четкую организацию работ, хорошую подготовку к разгрузке, о щедрости хозяина. Эти слова, идущие от самого сердца, были самыми искренними. Хозяина этого не было уже давно, но люди помнили о нем, говорили очень уважительно.

Автор этих строк в 50-х, 60-х годах, участвуя в разгрузке барж, видел Гришу Высокого. Это был уже пожилой человек, сухой и жилистый, ростом под метр девяносто. Одет он был "на интересный манер", как потом я понял, - одевался, как бывало в молодости, когда служил у Расторгуева.

А одет он был в широченные шаровары, заправленные в кожаные сапоги, длинная сорочка была перехвачена красным длинным кушаком. Купец перед началом сезона раздавал грузчикам бесплатно такую, как бы специальную форму одежды. По окончании разгрузки организовывал торжественный ужин. Видать, все обставлялось очень красиво, и люди на всю жизнь запомнили этот праздник труда. Обо всем этом Корякин Гриша (Гриша Высокий) рассказывал грузчикам во время обеда, очень хвалил хозяина, ругал плохую организацию работ в советское время, говорил, что при хозяине работалось лучше, было интереснее. Это он очень громко рассказывал, не стесняясь последствий. А публика только слушала, никто не задавал вопросов, некоторые удивлялись такой информации, некоторые воспринимали этот разговор со страхом, садились подальше, чтобы потом, вероятно, в случае чего говорить, что он сидел далеко и не слышал ничего.

Один из сотрудников Расторгуева, один из приближенных ему людей - Иван Иванович Веревкин (Адац) прожил долгую жизнь, умер в 1960-х годах, очень долго сохранял и физическую мощь, и прекрасную память. Он был умелым организатором рыбалки неводом, особенно зимой. Его появление на рыбалке неизменно означало удачу. В хорошем расположении духа, при особо удачной рыбалке, в случае подпития, он любил рассказывать про своего шефа, он говорил про Николая Алексеевича - мой хозяин. Отзывался о Расторгуеве исключительно тепло, находя самые хорошие слова. Иван Иванович часто заходил к внебрачной дочери Расторгуева - к Ульяне, обычно появлялся в состоянии подпития. Сидя за столом, попивая чай, он неотрывно, с нежностью в голубых глазах смотрел на Ульяну, тихо плакал, утирая слезы, часто в ходе чаепития поднимался и целовал ее, просил иногда нагнуться через стол к нему и тоже целовал. Уходя из дому, гладил Ульяну по голове, как маленькую девочку, нагибался и целовал ее в макушку.

Старый человек испытывал сильную ностальгию по молодости, по временам, безвозвратно ушедшим в прошлое.

Долгое время, т.е. около 10 лет, в работниках у Расторгуева был житель села Харбалаах (нынешнего Верхневилюйского улуса) Николай Иванович Иванов по прозвищу Ы5аайа, - о нем я уже упоминал.

Николай с Харбалааха прожил долгую жизнь, умер в очень преклонном возрасте в 60-х годах. Когда он вспоминал годы жизни у купца, отмечал, что Николай Алексеевич был физически очень сильным человеком, хотя внешне особенно не отличался солидностью, хорошего роста, но средней комплекции, но силен был исключительно. Вот какой случай произошел на заимке купца ранней весной.

Двое работников, одним из которых был Николай Иванов, заметили застрявшего в трясине коня. Была уже полынья. Берега озера Хомустаах топкие и илистые. Обнаружив животное, попавшее в беду, они пытались его вытащить, но, несмотря на их усилия и старание, ничего сделать не удалось. Попробовали с помощью веревки и жердей, но безуспешно. Лошадка погружалась еще глубже. Намучившись, работники пришли домой. Хозяин был на заимке. Работники рассказали о своей неудаче. Купец пошел к месту происшествия один. Когда мужики, подкрепившись, подъехали, то увидели, что коняга лежит на косогоре, который в 12-15 шагах от места происшествия. Обессилевшее животное лежало на боку, а хозяина не было. Мужики были поражены увиденным. Стали все рассматривать и высматривать, но так и не поняли, каким манером хозяин вызволил животное. С большим трудом они вдвоем завалили скотину на сани и привезли в конюшню заимки. Спросить хозяина, как это ему удалось, работники не решились. Даже и потом Николай Иванович не мог как-то убедительно объяснить это, ибо он сам не понимал, как это могло произойти, и он просто говорил, что хозяин был большой силач, но никому этого не показывал и не демонстрировал. В подтверждение своих слов он приводил пример, как хозяин при хорошем расположении духа иногда "подшучивал" над работниками. Николай и еще двое огораживали территорию заимки, включая и озеро, а это большая работа - протяженность ограды порядочная. По указанию хозяина, они ставили столбы диаметром не менее 10 дюймов, имеющие отверстия для жердей. Заглублялись столбы на 1,3 - 1,5 метра, а ставились через каждые 2 - 2,5 метра. Хозяин иногда, приходя с прогулки, выговаривал рабочим, что на таком-то участке заглубили столбы мало, что работы выполнены неважно. Рабочие горячо уверяли своего хозяина, что все сделано, согласно указаний. Хозяин им говорил, пойдите и увидите. Рабочие, приходя на место, видели "шутку" хозяина. Расторгуев, взявшись за один столб, тянул его до тех пор, пока он весь не выйдет на поверхность, и тогда он кидал ограду набок от себя. И пока он тянул этот столб, то выходили наверх с двух сторон и другие столбы, ибо они жестко, воедино были соединены толстыми жердями, а фактически тонкими бревнами.

Таким образом поднимались вверх из своих гнезд 10-12 столбов. Делая повторную работу, мужики поругивали своего хозяина про себя, но и дивились его дьявольской силе. И в самом деле, каким же мощным надо быть, чтобы проделать такой номер.

Иван Иванович Веревкин и Гриша Корякин обычно сопровождали своего шефа в его дальних поездках. Можно предположить, что их троих вряд ли мог бы одолеть десяток молодцов. Будучи пожилыми людьми, в 60-х годах Корякин и Веревкин (эти почтенные старики) говорили, что купец превосходил их и физически. Конкретно пример не приводили, но говорили, что в поездах бывало, мол, всякое.

А сами эти старики даже в очень преклонном возрасте выглядели внушительно. Иван Иванович Веревкин даже в возрасте более 80 лет, был высок и статен. Внешне он выглядел настоящим славянином, хотя русских слов, кроме ругательских, не знал. А Григорий Корякин был сухощав, но тоже высок, оправдывая свое прозвище Высокий. Даже в 60-х годах он работал на разгрузке барж, не уступая молодым. Можно себе представить этих двух стариков молодыми.

Октябрьский переворот выявил такие черты Расторгуева, как стойкость, твердость, силу воли, непреклонность, исключительное мужество.

Весь этот произвол, грабеж, издевательство и открытые карательные меры он принял стойко, не согнулся, не встал на колени, как это случилось с некоторыми, а предъявлял встречные заявления, протесты, не шел на поводу, не платил сразу и сполна.

Все, что вытворяли с ним комиссары, описано в соответствующих главах. Преследовали Расторгуева прежде всего потому, что он был самым крупным купцом и самым неподдающимся в округе. После того, как у него уже было отнято все, жители Вилюйска продолжали проявлять к нему почтение. "Местным божествам" такое отношение к Николаю Алексеевичу было просто как соль на свежую рану. Для коммунистов купцы, и особенно Расторгуев, были таинственными личностями, от них ожидали непредсказуемых действий. Их особенно страшило возможное действие пущенных в дело припрятанных ценностей.

Самый страшный удар большевизма в Вилюйске обрушился на Расторгуева. 100 тыс. рублей он должен был представить большевикам в недельный срок. И это в 1920 году, когда буквально все было изъято. Сама сумма эта является астрономической для того времени. А как мог пожилой, больной человек, все состояние которого было отнято, уплатить такие деньги, где он их мог взять? А за невыполнение приказа, по законам военного времени, расстрел на месте.

Повестку милиции о том, что следует уплатить так называемый окладной сбор 5%-й с оборота торговых предприятий за 1919 год, в сумме 100 тысяч рублей, Расторгуев получил в декабре 1920 года. Комиссары, как говорится, потребовали плату за прошлогодний снег[46]. Получив такое требование, Расторгуев написал 14 декабря 1920 года заявление в уездную милицию[48], написал и отправил в Якутск в уфинотдел письмо и отбил телеграмму туда же.

Из Якутска был получен телеграфный ответ о том, что никакого освобождения от сбора или отсрочки быть не может, что только возможна оплата учетными товарами. Деньги не находились, оплата шла медленно, ибо к концу 1919 года и в начале 1920 года все было изъято у купцов. Главарь вилюйских коммунистов С.Аржаков потребовал в категорической форме от уездной милиции окончания сбора денег к концу февраля, угрожая, что в случае неуплаты будут применены наказания, согласно законам военного времени. К концу февраля в поле зрения большевиков остались Н.А.Расторгуев, Г.И.Попов, Н.М.Кондаков, не сумевшие оплатить этот тяжкий кабальный груз. 15 марта 1921 года они опять получили повестки милиции - было выставлено строгое требование оплатить сбор под страхом наказания. После этого в неплательщиках остался только Расторгуев, которому нужно было еще уплатить 27 тыс. рублей. И это несмотря на то, что М.Н.Неустроев внес за него 22 тыс. рублей. 3 апреля 1921 года Николай Алексеевич написал письмо начальнику Вилюйской уездной милиции о том, что оставшуюся сумму он внесет в скором времени.

Хотя комиссары были хозяевами положения и даже самой жизни, но все равно боялись Расторгуева. Боялись Расторгуева и его коллеги - торговцы Вилюйска. Об этом красноречиво свидетельствует протокол продовольственной комиссии от 3 июля 1917 года. По решению военного ведомства, Николай Иванович Игумнов - доверенный торгового дома "Коковин и Басов", должен был быть призванным на военную службу. Местное руководство, ведающее обеспечением населения товарами, не хотело отпускать Игумнова с мирной службы. В ходатайстве об оставлении его на прежней службе в числе других причин называется та, что в результате ухода Игумнова фирма ослабеет и не будет конкурентна Расторгуеву, который станет монополистом и отчего будет тяжело всем остальным. В протоколе отмечалось, что навигацию 1916 года товары водным путем получил только Расторгуев, а всем остальным пришлось вывозить груза санным путем и в результате все, кроме Расторгуева, понесли большие убытки. В протоколе написано прямо, что усиления Расторгуева допускать нельзя[49]. И если б не поворот истории в 1917 году, если б не этот исторический эксперимент, то, наверняка, случилось бы то, чего так боялась торгующая в Вилюйском округе публика.

Касаясь последних дней лидера купечества в Вилюйском округе, хотелось бы несколько прокомментировать его заявление в милицию. Это заявление, прежде всего, свидетельствует о невиданном спокойствии этого человека перед лицом смертельной опасности, о высочайшем уровне его профессионализма, с помощью которого он свел к нулю всю суть большевистских приказов. Несложный арифметический расчет, который предложил Николай Алексеевич своим притеснителям, показывает, что если налог с оборота торгового предприятия, составляющий лишь 5%, был равен 100 тыс. рублей, то весь товарный оборот был бы равен 20 млн. рублей. Цифра получается абсолютно фантастическая, лишенная элементарного смысла. Развивая свою мысль, Расторгуев в простейших выражениях, доступных и неграмотному человеку, объясняет, что у него ничего нет, что все имущество заграбастали комиссии, реквизиторы, которые, вопреки своему же обещанию, не дали ни копейки в обмен на изъятую собственность. Требовать, мол, с него уплату за некогда заготовленную пушнину - это полнейший абсурд. В простейшей форме и очень убедительно купец доказывает, что невозможно что-либо из омертвелых текущих и расчетных счетов в банках, давно закрытых властями с реквизией всех остатков средств вплоть до последней копейки. И недвижимость, по его справедливому утверждению, не могла дать никаких доходов, поскольку была национализирована властями в пользу республики. В заявлении Николай Алексеевич коротко дает сведения о своем социальном положении.

Прослеживая все действия комиссаров, видим, что в отношении лидера купечества в Вилюйске они полностью выполнили программу своих действий. Программа разрушений, стирание с лица земли класса собственников была разработана четко и полно. На "большую дорогу" их выводила идея о классовой враждебности в обществе, о непрестанной борьбе с эксплуататорами, об устранении любыми, дозволенными и недозволенными способами своих врагов.

Просто поразительна та настойчивость, с которой новые власти преследовали бывших купцов, уже не представлявших никакого интереса с экономической точки зрения. Анализ этого и логические построения дают возможность увидеть за всем этим следующие причины:

1. Комиссары относились к окружающим людям с той же моральной и нравственной меркой, которая господствовала в них самих.

2. Они основательно опасались, что купцы припрятали часть своего богатства, что торговые люди вступят в нелегальную связь с людьми своего сословия. Они предполагали, что у купцов по разным каналам и связям могли остаться еще порядочные финансовые ресурсы, которые могут быть силой против режима большевизма.

3. Комиссары не могли не видеть и чувствовать превосходство купцов во всех смыслах (в экономических знаниях, в интеллекте в целом). Купцы имели хорошо отлаженные за многие десятилетия связи и были для большевиков таинственными и потому непредсказуемыми. Они могли с точки зрения комиссаров совершить нечто абсолютно неожиданное, что не укладывалось в сознание новых властей края. Вот поэтому для пущей уверенности созданием глубоко эшелонированной системы запретов и наказаний большевики ограждали себя от любых возможных нежелательных для себя последствий. Чувствуя за собой комплекс неполноценности, уповая на свою абсолютную безнаказанность, комиссары преследовали свою жертву с изощренностью хищника.

Арсенал средств людей с ружьем имел одно коварное средство, которое просто не вписывается в обычное человеческое сознание. Речь идет о прямолинейном, но незаметном с виду вполне благопристойном преследовании, которое не что иначе как убиение человека. Устроители новой жизни при этом использовали меры военного времени, сдобренные экономическим принуждением, которое было облачено, казалось бы, в вполне респектабельную одежду. Обложение данью имело смысл только доконать человека.

Комиссарам, согласно своей программы, нужно было во что бы то ни стало свалить самую мощную фигуру местного купечества, опасного для режима человека - Расторгуева. И это им удалось. Со смертью Николая Алексеевича оставили в покое всех остальных. Н.М.Кондакову и его семье даже позволили уехать, хотя бы и полунагими. Г.И.Попов умер в Вилюйске в преклонном возрасте после Отечественной войны, живя по иронии судьбы в юрте своих рабочих-скотников. В преклонном возрасте, живя в Вилюйске, умерли Н.К.Винокуров, Е.Н.Ефимов, К.Г.Попов, а в г. Якутске также в преклонном возрасте умер А.М.Винокуров.

У читателя может сложиться мнение о том, что Расторгуев был человеком без изъянов или что автор его просто идеализировал. Но в мире нет, наверно, человека положительного во всех отношениях.

Николаю Алексеевичу ничто человеческое не было чуждо. От своей законной супруги он имел 13 детей. А на закате жизни в своем обращении в комиссию по изоляции 17 ноября 1921 года собственноручно пишет, что является отцом 19 детей. Это наводит на размышления. Этим самым Расторгуев признается, что имеет шестерых внебрачных детей. По рассказам старожилов, Расторгуев имел троих детей от Елены Григорьевны Ивановой.

1. Елизавета, 1904 года рождения. Она была замужем за Михаилом Винокуровым, который после развода жил в г. Егорьевске (Подмосковье) и работал в прокуратуре. Дочка умерла в юном возрасте, а сын Георгий имеет двоих детей.

2. Николай, 1912 года рождения. Он был очень одаренной личностью, умер в возрасте 36 лет. Жизнь родных детей сложилась в целом трагически. Внебрачная дочь устроилась в жизни хорошо и у нее трое детей.

3. Ульяна, 1913 года рождения. Оставшись сиротой в недельном возрасте, она воспитывалась в бездетной семье села Харбалаах Верхневилюйского улуса. У нее большое потомство.

По словам старожилов, эти дети были очень похожи на своего родителя. Удивительно, но очевидно, что дети вне брака очень похожи на своих отцов. Наука объяснить такое не в состоянии, однако, следователи и криминалисты пользуются этим давно.

То, что у Расторгуева были внебрачные дети, не являлось секретом для жителей Вилюйска. Отношение к этому было самое разное, но Фелицата Гавриловна и Григорий Степанович Иванов относились к этому в целом спокойно, по крайней мере конфликтов на этой почве не было. Конечно, в те времена только очень немногие могли правильно понять и оценить это, ибо даже в наше "раскованное" время многие не понимают, как это могло случиться, многие недоумевают, есть такие, которые не верят, что такое могло быть.

Н.Г.Иванов - внебрачный сын Н.А.Расторгуева. Ему 23 года, он - член ЯЦИК, и его "шпалы" в современном понимании равнозначны званию подполковника. 1934г.

Но это факт. Сам Николай Алексеевич очень хорошо относился к этим детям, помог получить образование. Купец имел намерение и внебрачным детям выделить доли со своего капитала, наравне со всеми. Такие сведения, по рассказам старожилов, просочились от священника Алексея Михайловича Винокурова, дружившего с Расторгуевым. Купец и священник состояли в большой личной дружбе, находились в родстве, ходили друг к другу в гости, у них были общие интересы, есть совместная фотография. Возможно, в доверительной беседе купец сказал священнику о своем намерении. Но это благое намерение купца перечеркнул октябрьский переворот 1917 года.

Николай Алексеевич был очень масштабным человеком, имел поистине купеческий размах во всем - любил большие дела, крупные обороты, имел большую жизненно-энергетическую емкость, ибо человека можно рассматривать как некий сосуд. Он жил полнокровной жизнью в самом широком смысле слова, не отказывая себе ни в чем, и сексуальная сторона жизни не являлась исключением.

Изучая жизнь Расторгуева, я натолкнулся на еще один интересный и непонятный факт, узнал, что старшая дочь, выходя замуж в 1903 году, не получила никакого приданого или какой-либо доли с отцовского капитала. Архивные материалы не дали ответа на этот немой вопрос. Разговоры, беседы даже со знающими людьми не помогли раскрытию этого.

Между тем, в 1996 году внучке Расторгуева - Параскеве Гавриловне, дочери Параскевы Николаевны, исполнилось 90 лет. И несмотря на такой солидный возраст у нее прекрасная память, но она, явно зная обстоятельства дела относительно отношения своей матери с дедом, не желает открывать завесу, что-то прояснить, отмахивается от такой просьбы самым решительным образом, выставляя несущественные причины.

После долгих раздумий, логических размышлений об отношениях между Николаем Алексеевичем и его дочкой я пришел к определенному выводу о причинах этого.

А дело обстояло следующим образом. Н.А.Расторгуев и И.Н.Харитонов являлись ведущими купцами Вилюйска и округа, хотя были и торговые дома. Они являлись, так сказать, законодателями моды. Находились в дружеских отношениях между собой. Об этом свидетельствует тот факт, что они совместно подарили (или, как тогда говорили, пожертвовали) очень ценный подарок Николаевской церкви - образ Святого Николая и Иоанна Крестителя размерами более аршина в длину и ширину и в серебряной ризе весом 7,5 фунтов (3 кг). Обычно совместный подарок делают люди, состоящие в большой личной дружбе. Как Расторгуев, так и Харитонов имели желание умножить свой капитал, свое состояние. А успешное наращивание капитала было возможно при слиянии оборотных средств этих двух крупных купцов. Открывались широкие возможности для успешной коммерции и создания мощной монополии. И для этого, казалось, не было препятствий, ибо в обеих семьях было много детей, хотя у Харитонова были только сыновья, правда, младшим ребенком была дочь, но есть сведения, что ее удочерили. Надежда была на то, что сын Харитонова Николай может жениться на дочери Расторгуева - Параскеве. Но Параскева, совершенно неожиданно и решительно, убегом, вышла в 17 лет замуж за казака Кондакова.

Выходкой дочери Николай Алексеевич был удручен и подавлен, обижен и оскорблен. Дочка, конечно, если точно не знала, то догадывалась о планах отца, который в деликатной форме, наверняка, давал знать жене и дочке о том, что Харитоновы хорошие люди, что породниться с ними будет означать доброе дело, во благо обеих семей. Дочка пошла наперекор отцу. У Расторгуева еще были дочки, а у Харитонова полный дом сыновей, и все же родство этих двух семей не состоялось и в дальнейшем. Причину мы никогда не узнаем, ибо нет никаких свидетельств. А Николай Алексеевич не простил дочери ее поступок, считая его предательством, изменой делу всей семьи.

В заключительной части этого раздела хотелось бы отметить невозмутимое спокойствие, твердость и чувство собственного достоинства Расторгуева в трудные для него времена большевистского засилья.

О том, как произошла его встреча с представителями новой власти, я знал еще в детстве по рассказам старожилов.

Комиссары, зайдя в рабочий кабинет Николая Алексеевича, приказали, чтобы он открыл и показал склады и магазин для осмотра и описи.

Тот не спеша открыл выдвижные ящики столов и выложил связки ключей. При этом сказал, что власть, мол, ваша, вам нужно, вот вы сами и опишите.

Новые хозяева пробыли в магазине и на складах не долго, поговорив с продавцами и заведующими складами, они поняли, что обманулись в своих ожиданиях, ибо не обнаружили ни золотых, ни серебряных изделий, ни золота, ни ценностей.

Недовольные, они потребовали объяснений.

Расторгуев очень спокойно и коротко объяснил: "Это все, что есть у меня на сегодня". И в ходе дальнейших разговоров, на протяжении многих дней, он продолжал эту линию и не отступился от этих своих слов. А комиссары хотели во что бы то ни стало добиться признания, чтобы купец показал место захоронения своих ценностей - версий относительно этого было предостаточно, им непременно хотелось завладеть этим богатством, доложить о своих достижениях перед начальством. И, кроме того, они боялись, что ценности уйдут на сторону и будут работать против новой власти. Версий относительно этого было предостаточно, вплоть до размещения в швейцарском банке. Однако известно, что милицией была задержана и арестована группа картежников в 30-х годах и было изъято золото.

Расторгуева, разумеется, сажали в тюрьму, велись изнурительные допросы. По рассказам старожилов, его помещали даже в ледник. Комиссары, не жалея ни сил, ни времени, трудились над тем, чтобы расколоть купца. Но Расторгуева невозможно было запугать, вывести из себя, перехитрить, загнать в угол в хитро расставленные ловушки. Он был немногословен, ничего не рассказывал, в дискуссии не вступал, не ругался, а говорил спокойно одно и тоже. Как ни старались следователи, но им не удалось сломить его могучий дух. Мне думается, что Николай Алексеевич как минимум на десяток ходов предугадывал действия своих мучителей, как это делают опытные шахматисты.

В конечном итоге активные действия по выявлению спрятанных ценностей пошли на убыль. Не добившись результатов, комиссары могли пойти на крайние меры, но расстрелять Расторгуева не расстреляли, возможно, в надежде выслеживания, ибо в основном следователями были якуты, у которых были свои манеры и методы выслеживания, не всегда укладываемые в общепринятые стандарты.

Одновременно с допросами началась документальная проверка конторы купца. Эта проверка была проведена тщательным образом, ибо хороших финансистов-ревизоров хватало и в те далекие времена. Но и с этой стороны большевикам не удалось за что-то зацепиться. Ввиду всего этого комиссары как бы отступились от Расторгуева, но тайное наблюдение за ним, вероятно, установили.

Все то, о чем сейчас вот шла речь говорит о большой человеческой устойчивости Николая Алексеевича.

Он внешне спокойно встретил все несчастья, невзгоды, обрушившиеся на его голову, начиная с 1917 года, - конфискации и ультиматумы, аресты и унижения, вызовы в карательные органы и угрозы, огромные по размерам и нелепые по своей сути налоги. В результате большевистского переворота он в одночасье потерял все свое состояние. Все это он создавал с мизера, работая десятилетиями. Весь его результат праведного труда перешел в чужие руки без всякой оплаты, как возвращение ворованного. Это для него была, конечно, трагедия. Да и не могло быть иначе, ибо Расторгуев не разбогател, как "новые" в одночасье, в течение двух-трех лет, как это случилось в результате приватизации, а вернее сказать, прихватизации, когда за символическую оплату все государственное, а фактически национальное богатство, накопленное поколениями, перешло в руки власть имущих, их приближенных, родственников и приспешников. Разбогатев в таком бешеном темпе, новые богатеи даже и не думают поддержать остро нуждающихся, не вносят никаких средств для общего, народного блага, не берут пример со своих предков, которые, накопив праведным трудом десятилетий средства, тратили их на строительство больниц, школ, пансионатов.

О стойком характере Николая Алексеевича говорят письма, заявления, обращения в связи с коммунистическим засильем. Его письма в различные органы нового управления - это протест, это показатель того, что он не сдался, это отстаивание своих прав, попранных новыми властями. Письма его показывают, что, несмотря ни на что, он чувствовал себя полноправным членом общества, не ронял своего человеческого достоинства. В своих заявлениях он писал настолько логично, оперируя неотразимыми доводами, что вилюйские власти, не зная, как быть, как поступить, не решаясь ни на что, переправляли его заявления в область за разрешением. Хотя ни одно его заявление не удовлетворено, но все же это показывает, что он остался непокоренным, не встал на колени.

Об устойчивости Расторгуева говорит и тот факт, что он занялся хлебопашеством, держал скот, открыл службу проката в земстве и это - после того, как все у него было отнято, т.е. он спокойно продолжал трудиться, находя занятие, полезное как для общества, так и для себя. Служба проката, организованная в те далекие времена, была делом прогрессивным, невиданным новшеством, полезным для общества, а предметом проката были: сенокосная техника, литовки, различные приспособления для наладки литовок и т.д.

Времена лично для Расторгуева были угрожающие, порой смертельно опасные. Но он и в такой обстановке позволял себе высмеивать новых вершителей судеб человеческих. В своем заявлении в комиссию по изоляции относительно решения беспартийной конференции Николай Алексеевич слово "беспартийной" написал как "безпортийной"[50]. Тут нет никакой ошибки или случайности, такую неграмотность он просто-напросто не мог допустить, это слово он так написал специально, высмеивая своих мучителей, не имеющих портков и конфискующих их у других. Этого комиссары не разглядели, не заметили...

Представители новой власти, даже полностью завладев ситуацией, после всех конфискаций и чрезмерных сборов, полностью оголив Расторгуева, все равно боялись его. Это выразилось в той характеристике, что была дана бывшему купцу. Там буквально сказано следующее: Расторгуев, бывший купец- миллионер, по сие времени пользуется огромным влиянием среди населения. По большевистским понятиям, такого человека непременно следовало изолировать от общества, ибо он даже своим присутствием представлял опасность для нового порядка. Эти волнующие события тех дней я слышал от старожилов в очень узком кругу, и в моей детской душе была невысказанная гордость, светлая радость из-за того, что купец оказался таким молодцом - умным, твердым, непоколебимым.

Расторгуев, будучи человеком исключительно волевым, целеустремленным, не показывал даже в этих экстремальных условиях своих переживаний, не падал духом, продолжал действовать, думая о деле, о детях, забывая о своем здоровье, не думая о себе, отбрасывая все личное, не показывая своих переживаний даже домашним. Как большой корабль не могут раскачать даже крутые и свирепые волны, так и Расторгуев не вибрировал даже во время революционных бурь, но вот только мотор не выдержал... и отказал.

Это случилось в 1923 году, в день именин старшего сына.


КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ВИЛЮЙСКОГО ОКРУГА И г.ВИЛЮЙСКА


Форпост империи


Историю основания Вилюйска сегодня никто не может изложить точно - ни ученые-историки, ни археологи, ни писатели, хотя ученых мужей в Якутии теперь вполне хватает.

Какие люди заселяли этот озерный край - небольшие аласы, берега множества рек и речек, как они жили? Известные всем труды по истории Якутии, различные другие публикации в итоге говорят о том, что народ, заселявший громадную Якутию, и в частности регион реки Вилюй, до колонизации края был пришлым, и он попутно притеснил жившие до этого аборигенные племена. Получается, что якуты были завоевателями, подобно казакам, но с той лишь разницей, что не собирали ясак.

Я считаю, что все эти публикации, несмотря на высокие ученые звания и громкие имена авторов, неубедительны, носят отрывочный, не комплексный характер, основываются на разрозненных обстоятельствах. Дело доходит до того, что делаются обширные, далеко идущие выводы, обобщения на основе некоторых общих слов в лексиконе саха и других.

Я придерживаюсь той точки зрения, что наши далекие предки не пришельцы, не потомки тюрков, монголов или каких-то иных народов, а исконно местные, северные люди, утвердившие жизнь именно здесь.

Во все времена люди искали для себя места обитания с более лучшими природно-климатическими условиями для жизни. Всем известно о том, что киргизы, некогда жившие на берегах Лены, оказались около озера Иссык-Куль. Это передвижение понятно и вполне объяснимо. А почему осколки племен Прибайкалья, юга Красноярского края должны были заселиться в столь суровом крае, как Якутия, обживать этот огромный край и при этом иметь единый язык. Могли ли приезжие отдельные группы людей расселиться на этой огромной территории и, не имея постоянного общения, располагать общим языком. Не могли - хотя бы потому, что имели различную языковую основу.

На обширных просторах этого региона отдельными группами, но с единым общим языком и культурой жил издревле северный народ, потомками которого являемся мы, современные якуты.

Наш народ оседло жил здесь всегда. Об этом свидетельствуют археологические исследования последних времен на средней Лене под руководством доктора Мочанова. Эти раскопки неопровержимо говорят о том, что с древних времен предки современных саха жили на берегах Лены.

Хвала нашим предкам, обосновавшимся здесь, несмотря на такие условия жизни, сумевшим превратить этот суровый край в ареол своего обитания. Они сумели освоиться, организовать свою жизнь в этом суровом краю, где жесточайшие морозы, короткое лето, обзавелись домашним хозяйством, добились приручения диких оленей, превратив их в домашних, и т.д.

Неограниченные территориальные возможности устройства на жительство исключали военные конфликты на этой почве. И даже приход колонизаторов, облагающих местных жителей ясаком, не породил больших конфликтов, по крайней мере в народных преданиях и сказаниях нет упоминания об этом.

Колонизация Якутии фактически началась с региона Вилюя, ибо первые русские люди появились именно на его берегах. Мангазейские казаки, укрепившиеся на низовьях реки Нижняя Тунгуска, обложили ясаком некоторые племена, жившие там еще в 1607 году. Продвигаясь вверх по реке, они встретились с вилюйскими тунгусами и от них впервые получили смутные сведения о якутах и о Лене. Эти же тунгусы указали казакам самый краткий путь с Нижней Тунгуски на Вилюй. Казаки поднялись по реке Размахнина, по протоке Нижней Тунгуски, и, пройдя небольшой волок, оказались на реке Чона, притоке Вилюя. А дальше было очень просто, т.е., спустившись по Чоне, служивые люди очутились на благословенном, благодатном Вилюе, а не на глухом Вилюе, как это искаженно указано в переводе книги Далана (Яковлева).

Именно этим путем воспользовался казачий отряд под командованием Мартына Васильева, в 1630 году он дошел до Лены. Таким образом впервые появились колонизаторы на якутской земле. Маршрут отряда был самым кратчайшим путем из всех возможных.

К моменту прихода русских людей на берега Вилюя местное население вело туземный образ жизни и было представлено общинно-родовыми племенами, т.е. отношения между людьми были примитивные, а сама собственность была представлена скотоводством, коневодством и оленеводством.

Никакого государственного устройства тогда не было, якуты жили отдельными семьями на отдельных аласах, и только в очень больших аласах умещались несколько семей, состоящих в родстве.

Локальный характер расселения якутов, очаговой вид заселения огромной территории, разрозненность людей, отсутствие элементарной сплоченности, какой-либо структуры управления населения обусловили легкую колонизацию северного края, где пришельцы не встретили никакого сопротивления. Именно в силу этого у них не возникло опасений, и они устроились на жилье у низких берегов Лены в самой середине великой долины для удобства управления и сбора поборов.

Везде, где завоевателей встречали огнем и мечом, они, как правило, строили крепости, опорные пункты на труднодоступных для нападения местах. Так было везде. К примеру, в городе Новокузнецке над кручей Томи, где река делает резкий поворот, высится, как и теперь говорят горожане, старая крепость, и откуда кругом хорошо просматривается местность на десятки километров. И так делалось везде, где было противостояние, в Якутии этого не было.

В 1634 году отрядом Шахова было построено зимовье на левом берегу Вилюя, у впадения речки Тюкээн. И эта дата, т.е. год 1634, считается годом основания Вилюйска, что является ошибочным. Но эту дату вполне можно считать началом колонизации Вилюйского региона.

Между тем, место, где построили зимовье, - у устья речки Тюкээн - оказалось местом неудобным, сырым, затопляемым, и к тому же была необходимость переправы на правый берег. И в силу этих обстоятельств зимовье было перенесено в местечко, названное Средневилюйским, или Танарейским, т.е. по названию речки. Обосновали новое зимовье, названное Средневилюйским, и оно было расположено недалеко от современного поселка Кызыл-Сыр на правом берегу Вилюя у впадения речки Танара.

Но и второе зимовье оказалось расположенным неудачно - из-за отдаленности от трассы, соединяющей вилюйские улусы с Якутским областным центром, и поэтому было выбрано третье место, наиболее удобное с точки зрения транспортной схемы. Зимовье было названо Верхневилюйским, поскольку оно было расположено выше по течению, чем Средневилюйское.

Третье зимовье было выбрано удачно во многих отношениях, т.е. оно расположено примерно в середине Вилюйского региона, на трассе, пронизывающем весь обширный край, не требовалось паромной переправы, место было сухое, где с высокого мыса просматривалась река на десятки километров. Именно третье зимовье, названное Верхневилюйским, впоследствии было переименовано в г. Вилюйск.

С момента колонизации началась перекачка тогдашнего богатства края - пушнины в царскую казну.

Приведу лишь один пример. В 1822 году от ясака, земской повинности, подушной подати по 102-м записям собрано по Вилюйскому округу 64845 руб. 75 коп., а в остатках на 1 января 1823 года значилось 33063 рубля 62 коп. Эти 102 записи, нанесенные в течение года, заняли 48 листов[328]. Вот такие солидные суммы собирались с небольшого количества жителей и шли в государеву казну.

Начиная с тех далеких времен, Якутия - сырьевой придаток Российской империи и продолжает оставаться таковой и по сей день. Более того, "демократическая, суверенная" северная республика является сырьевой базой развитых цивилизованных стран мира.

А как бы взамен этого в Якутию стали ввозить огненную воду, вина и курево, внедрилась и стала практиковаться картежная игра, завезли сифилис и другие заразные болезни, которыми население прежде не страдало. А в период "демократизации" и "рыночной экономики" появились наркотики и СПИД. Словом, все, что вредно и не нужно, завозилось, - завозится, а богатства вывозились и вывозятся.

Но не все было плохо, колонизация края имела и положительное значение, ибо наряду с окружным управлением были организованы местные органы самоуправления, через которые решались житейские вопросы. С приходом хоть какой-то системы управления прекратились межродовые набеги с грабежами, а конфликты стали разрешаться через суд, появилась ссудная касса, дающая возможность получения торгового кредита, началось строительство дорог, появилась возможность торгового обмена своими товарами, обучения детей грамоте и т.д.

А с названием административного центра Вилюйского округа произошла большая путаница, ибо сначала во всех документах значится Оленск, который был фактически и практически Вилюйском.

Историческими документами, освещающими это, являются: Посмертные записки Николая Васильевича Берга (статья в журнале "Русская старина" за 1890 год, т.65, в февральской книге) и Историческая справка "Город Оленск", написанная сотрудником словаря Брокгауза и Эфрона, Францем Шперком (в журнале "Русская старина" в 1892 году, т.75, в июльском номере).

Николай Васильевич Берг написал статью главным образом по воспоминаниям своей матери - госпожи Берг (урожденной Ромадиной), родившейся и проведшей свою молодость в Оленске. В статье довольно подробно описана постройка этого города. Но при этом не было указания на место и на время постройки города, что возбудило сомнения в существовании его. Именно это явилось побудительным моментом Шперку написать историческую справку. Шперка заинтересовало: действительно ли существовал город Оленск, где именно и что с ним сталось, или как выразился сам Н.В.Берг, - что теперь на его месте?

Отнюдь не случайно был построен Оленск. В колонизированном крае нужно было устраивать руководящие, организующие административные центры. И вот, по величайшему повелению государыни Екатерины II, чиновник из Малороссии Ефрем Федорович Ромадин направляется в Якутию для строительства города Оленск руками сосланных уральских казаков и башкир, участников восстания Пугачева.

Е.Ф.Ромадин был, как выяснилось, заседателем земского суда[52], но был умельцем, т.е. он мог практически срубить избу и смастерить телегу. Императрица знала, кого отправить в такую поездку, Ромадин был человеком исключительно энергичным и инициативным. Кроме этих качеств, сослуживцы отмечали его жесткость. Сослуживец и зять Ромадина, В.В.Берг, называет Ефрема Федоровича самодуром и деспотом. Якуты же прозвали заседателя так Уот, что означает при переводе "огонь". Это меткое прозвище он получил за свой взбалмошный, горячий характер, местные жители такого человека страшились, как говорится, "пуще огня". Дочка Ромадина, госпожа Берг, вспоминала, что ее отца боялись все и слушались. Действительно, посланец Екатерины II принадлежал к таким личностям, которых нельзя было не слушать.

Такова характеристика первого строителя, организатора застройки Вилюйска, называемого вначале как Оленск.

Е.Ф.Ромадин прожил в Оленске 15 лет, т.е. прибыл около 1790 года, когда зимовью было семь лет, и уехал в 1805 году. Как видно, его с большой натяжкой можно считать первым строителем, ибо все же зимовье до него существовало. Но главное в этой истории то, что он был направлен высочайшим повелением с определенной целью, которая была в основном выполнена, т.е. были построены основные объекты для управления Вилюйским округом. При Ромадине забегали по Оленску телеги, удивляя аборигенов. Были построены добротные избы в количестве 15 штук, была посажена картошка, и был получен хороший урожай. Эта культура стала насильственно навязываться местному населению для выращивания. Попробовали сеять просо, но это дело не увенчалось успехом.

По воспоминаниям госпожи Берг, зимы были суровые, а лето почти тропическое. Все росло очень быстро: травы, хлеб, ягоды, грибы.

В своей исторической справке Шперк убедительно доказал, что Оленск - это Вилюйск, и выявил дату основания Оленска (Вилюйска), и это уже может служить точкой отсчета для нас. Чтобы не сбить с толку читателя, я приведу высказывания Шперка без комментариев:

"Вся эта путаница с неправильным указанием на место нахождения Оленска произошла от смутного понятия, которое имели об этом отдаленном крае составители статей, пользовавшиеся для своих описаний исключительно появившимися указаниями, которые не всегда были проводимы в исполнение.

Обращаясь к истории XVIII в., т.е. ко времени сильной ломки старого порядка по устройству управления в Сибири, видим, что первоначально и довольно продолжительное время Якутская область составляла отдельное воеводство..."

В 1805 году в Якутске открыто областное правление, и область разделена на комиссарства. Затем, в 1822 году, при разделении Сибири на Восточную и Западную, Якутская область разделена на 5 округов, причем Якутск отнесен к категории средних городов, а остальные города области - к малолюдным, в которых управление соединено в одном звании исправника.

Из всех этих распоряжений для нас наибольший интерес представляет высочайше утвержденный доклад сената от 31 января 1776 г., по которому в тогдашнем Якутском уезде, составляющем часть Иркутской области, велено было учредить: один провинциальный город Якутск, а другой - воеводский, в 329-ти верстах от первого, по Охотскому тракту, на реке Алдан, в 70 верстах ниже впадения реки Белая. Эта воеводская канцелярия должна была назваться по реке - Алданскою... Но ни городу, ни воеводству не суждено было появиться в назначенной местности, вероятно, вследствие встреченных затруднений в приведении этого распоряжения в исполнение; мы дозволяем себе высказать это предположение потому, что в следующих затем преобразованиях нигде не упоминается о городе Алданске и о воеводстве. Точно так же и управление Оленским округом никогда не было в Усть-Оленском, или Оленском селении, а находилось в Верхневилюйске, где, по указу 31 января 1775 г., назначено было открыть комиссарство, а в указе 2 марта 1783 года, об учреждении в Якутской области пяти уездов, в том числе и Оленского, предоставлено: селения в оных уездах, которые к тому способны окажутся, переименовать городами; мы полагаем, что наиболее подходящим селением местным начальством и было признано Верхневилюйское комиссарство, переименованное в г.Оленск. Что это так и было, подтверждают и следующие данные: А.Уклонский в своем медико-топографическим описании Вилюйского округа, указывая на важнейшие реки в округе Вилюй и Оленек, прибавляет: "по названию которых и самый округ удерживает двоякое наименование - Вилюйского и Оленского".

В памятных книжках Якутской области на 1863 и 1867 годы мы находим в статье: "Хронологический перечень различных событий Якутской области" - город Вилюйск (Оленск).

Но наиболее близкое разъяснение высказанного нами предположения о местонахождении Оленска мы имеем в статье о Верхневилюйске, помещенной в Энциклопедическом лексиконе (изд. 1837 г., т.9), где говорится:

"Верхневилюйск или Оленск, город Якутской области, на правой стороне реки Вилюя, в 610 верстах от Якутска; в нем 30 домов и 1 церковь. Власть земская по уезду и полицейская по городу сосредоточены в лице одного исправника... В 1805 году город уничтожен и учреждено комиссарство, которое в 1822 году опять возведено в степень города. Вилюйск назывался Оленском еще потому, что сначала предположено было поместить городское управление в Оленске - местечке, которое лежит по реке Оленске , впадающей в Ледовитое море".

Жаль только, что составителем не указаны источники, на основании которых им сделано это изложение.

Это указание на местонахождение Оленска в Вилюйске находит себе подтверждение в картинном и живом описании господином Бергом в его записках местности постройки Оленска, а именно: богатый травяною растительностью и дремучими хвойными лесами, с континентальным климатом, т.е. суровою зимой, и жарким летом, со значительно развитым скотоводством среди якутского населения - все это указывает на нахождение города в отдалении от Ледовитого океана, у берегов которого, как известно, расстилается голая, болотистая тундра...

И действительно, как могли бы остаться в воспоминаниях госпожи Берг, если бы она провела молодость свою у берегов Ледовитого океана, - дремучие леса, собирание в них ягод и грибов, скачка на диких лошадях..., скорее, остались бы у ней воспоминания о езде на собаках или оленях, незаходящее летом солнце и продолжительная зимняя ночь с чудными северными сияниями...

Существовавшее в то время Оленское (Усть-Оленское) селение русских находилось от Вилюйска не менее как в 2000 верстах, и добраться до него можно было только через Якутск или по рекам Вилюю и Лене, а затем от Булуна перевалить через тундру к устью Оленька[53]. Вот так писал Фр. Шперк.

В приведенном тексте сказано, что Вилюйск в 1805 году уничтожен. Это утверждение не следует понимать буквально. Написанное означает, что был снят статус города и взамен учреждено комиссарство. Таков был стиль изложения в те времена. Такое же изложение было и в связи с закрытием казачьей школы в Вилюйске. Таким образом, Шперк в своей исторической справке устранил путаницу, возникшую с Вилюйском, который в документах значился как Оленск. Отсюда же совершенно точно выясняется, когда же и почему Вилюйск получил статус города.

Таким образом, Вилюйск стал именоваться городом, начиная с 1783 года, и только 2133 году жители должны были отметить 350-летие. Однако, под руководством КПСС, в 1984 году Вилюйск уже отметил широко, с помпезностью 350-летие... за основу принята организация первого зимовья.

Мы должны быть признательны и Николаю Васильевичу Бергу, описавшему строительство Вилюйска Е.Ф.Ромадиным[61].

Итак, мы сегодня с совершенной достоверностью можем сказать, что ранней весной 1783 года на протоке реки Вилюй, где сейчас спуск к реке по улице Мира, появились казаки, первые строители и первые жители Вилюйска.

Берега протоки были местами пологие, заросшие кустарниками и мачтовыми соснами. Служивые люди, поднявшись на высокий берег, везде обнаружили отличный сосновый бор, а земля была устлана ягелем - кормом для северного оленя. Фарватер протоки Вилюя проходил около самого берега и был глубок, что создавало удобство для лодок казаков, а впоследствии - для всех видов плавучих средств.

Спустя 7 лет после высадки русских людей на этот берег появился первый официальный организатор строительства Е.Ф.Ромадин, который с честью выполнил возложенную на него миссию.

Так и было положено начало современному Вилюйску, центру Вилюйского округа, для организованного сбора различных налогов, многочисленных повинностей и, прежде всего, ясака.

Я полагаю, что государевы служители - чиновники Якутской области - оказались достаточно умными людьми и не стали слепо следовать циркулярам центра, т.е. организовали центр Вилюйского округа не в его геометрическом центре, в верхней части среднего течения реки Оленёк, а в среднем течении реки Вилюй.

Чиновники сориентировались и организовали административный центр на Вилюе, учтя скученность населения, природно-климатические условия и транспортную схему, и это было правильным решением. И в виду этого в документах фигурировал Оленск, внося путаницу, являясь фактически Вилюйском.

В 1822 году Вилюйск назначен окружным городом Якутской области, хотя тут же дается пояснение, что он не является даже малолюдным городом и причислен к ним только по месту пребывания в нем окружного управления[54].

А округ был очень велик, об этом свидетельствует карта, составленная в 1825 году, согласно которой округ с востока граничит с Верхоянским округом, начиная с бухты между устьем Яны и губою Буор-Хая, откуда прямая линия к юго-юго-западу по направлению к Лене до впадения в нее Вилюя. Затем граница идет по Лене и затем к озеру Ниджили, потом линия идет к вершине реки Пеледуй под 61° северной широты и 128° восточной долготы и упирается в границу Киренского округа Иркутской губернии, разграничивает Вилюйский округ с Олекминским. Отсюда граница поворачивает на северо-запад через водораздельный хребет, отделяющий воды Вилюйского бассейна от вод Нижней Тунгуски, через эту последнюю реку до среднего течения левого притока ее Илимпея и затем идет по течению последней реки до впадения ее в Нижнюю Тунгуску, приблизительно под 64° с.ш. и 122° в.д. С этого места граница округа направляется к северо-востоку, к вершине реки Анабар и продолжается по этой реке до впадения ее в Ледовитый океан, приблизительно 73° с.ш. и 130° в.д. По среднему течению реки Илимпея до устья Анабара округ граничил с Енисейской губернией. Северную границу округа омывали воды Ледовитого океана[55].

Из описания границы округа мы видим, какую огромную территорию он занимал, в нем размещались теперешние улусы - Анабарский, Оленекский, Жиганский, Мирнинский, вся вилюйская группа, часть Кобяйского, Горного, Олекминского, Булунского - это примерно одна треть Якутской области. На территории Вилюйского округа могли свободно разместиться Франция и Германия, вместе взятые[56].

Административным центром этого огромного округа был Вилюйск, где размещалось окружное полицейское управление. В виду того, что Вилюйск управлял округом, соответственно велось и строительство, о чем и свидетельствует появление посланника императрицы - Е.Ф.Ромадина, который положил начало строительству. Итак, на пустом некогда берегу появилось селение - церковь, различные хозяйственные строения.

Церковь была подлинным украшением Вилюйска, располагаясь на высоком берегу, особенно был красив вид со стороны реки.

Одной из первых заметных построек является комплекс острога, который решено было построить на острове реки Вилюй, расположенном почти напротив впадения реки Тюнг, примерно в полтора километрах от Вилюйска. Острог был построен, обнесен высоким частоколом, т.е. все было устроено, как и положено быть тюрьме. Но ввиду изменения фарватера реки, а такое случалось часто, стало сильно подмывать берег острова. По этой причине весь комплекс был разобран и перевезен в Вилюйск. Была создана, так сказать, база для размещения ссыльных, людей, которые не ладили с существующим режимом. А поскольку каждое заведение требует обслуживающего персонала, то появилась необходимость в караульных, каковыми являлись казаки. Поэтому в Вилюйске поселились казаки, это не считая строителей Вилюйска.

Сведения о ранней жизни Вилюйска можно почерпнуть из различных источников.

Морозной ночью 14 января 1828 года верхом на лошади в Вилюйске появился знаменитый декабрист, полковник Матвей Иванович Муравьев-Апостол, который уехал обратно в июне 1829 года[57].

К моменту его приезда в Вилюйске была одна церковь, 4 дома и много юрт, изб. Почта с областного центра доставлялась один раз в два месяца. Опальный полковник по приезду пожил некоторое время на квартире у комиссара округа, вскоре купил себе юрту и, представьте себе, он хвалил это якутское изобретение. "Устройство это так разумно приспособлено к суровому климату той северной широты, что в своей юрте я не ощущал холода в самые жестокие морозы, тогда как жившие в вышеупомянутых домах жаловались на стужу"[58].

Этот деятельный человек не только купил себе юрту, но и корову, у казака Жиркова (имя и отчество которого не известны). Он построил вторую юрту, чтобы содержать корову и чтобы жили в нем те, которые будут следить за скотиной зимой, ибо казак Жирков, помогающий ему во всем, выезжал на зиму в якутский наслег, чтобы прокормить скотину.

М.И.Муравьев-Апостол легко переносил условия ссылки, возможно, потому, что был военным человеком, привыкшим к походным условиям. Своей гуманностью, дружелюбием, справедливостью, вежливостью, добротой, отзывчивостью расположил к себе многих в Вилюйске. Прожил он в Вилюйске недолго, но успел сделать немало. Он учил детей у себя в юрте, летом посадил картошку и получил хороший урожай. Попробовал он посеять и просо, которое вначале росло хорошо, радуя своего радетеля, но ранние заморозки загубили посев. Под руководством Муравьева, на его средства было огорожено прочным забором кладбище.

Воспоминания М.И.Муравьева-Апостола о годах пребывания в Вилюйске были опубликованы в 1908 году в журнале "Сибирские вопросы", издаваемом в Иркутске. В своих воспоминаниях он исключительно тепло отзывался о якутах, находил хорошие слова в адрес аборигенов Вилюйского края. Матвей Иванович писал: "На аборигенов смотрел я не только как на представителей низшей расы, могущей служить лишь объектом наблюдения и изучения, я сжился с ними. Якутский край сделался для меня второй родиной, а якуты - я их полюбил"[59].

Ссыльный декабрист описывает случаи своего общения с якутами и при этом дает объективные оценки и положительные характеристики, где, казалось бы, можно было дать только негативную оценку.

Один раз в его отсутствие в юрту зашли три якута и, побросав в камелек сухие дрова, грелись у огня. Зашедшего хозяина юрты как будто даже не заметили, не повернули даже головы, а уж о приветствии и разговоре не было и намека. Муравьев удивился вначале, но ничего не сказал. Когда хозяин юрты угостил их хлебом, они с удовольствием, не проронив ни крошки, молча поели. Посидев, погревшись, они поднялись и ушли, не сказав ни слова.

Матвей Иванович был удивлен поведением гостей, но в своей записке находит слова, оправдывающие и поясняющие поведение этих людей, их поступки, манеры поведения. В конце отмечает, что зашедшие в его отсутствие люди даже из-за любопытства не порылись в его бумагах, вещах, не тронули ничего. Ссыльный Муравьев был богатым барином и имел большие по тем временам деньги, которые получил переводом от сестры и которые хранил тут же.

За короткое время пребывания в Вилюйске Муравьев успел многое. Он насобирал полудрагоценные камни по Вилюю, которые подарил заезжему иностранному гостю, вместе с обнаруженной во время стройки юрты головой древнего животного. Он даже смотрел выступление шамана, хотя это в Вилюйске не разрешалось, поскольку была православная церковь. Получилось так, что в это время приехал именитый гость из России, производящий инспекторскую проверку по всей области и имеющий предписание всем местным властям содействовать его поездке и выполнять буквально все распоряжения и просьбы. Коротко сказать, гость имел мандат на всевозможные полномочия. И, ублажая высокого гостя, вилюйские власти решили показать то, что не приходилось видеть никому из заезжих чиновников. И Матвей Иванович любезно предоставил свою юрту для этого "показательного" выступления шамана, который приехал из дальнего наслега. Шаман оказался на высоте и показал такой номер, от которого ахнули все зрители, но гость и Муравьев сочли это за очень ловкий фокус. А номер состоял в том, что на глазах у всех изо рта шамана высунулась натуральная лапа медведя и немного погодя исчезла вовнутрь.

Матвей Иванович, уезжая, подарил казаку Жиркову, своему приятелю, постоянному помощнику и советнику, корову, одну юрту, в которой он жил со всей обстановкой, утварью, и распорядился, чтобы другой юртой пользовались больные. Таков был знаменитый сын России.

Много сведений о Вилюйском округе дает материал экспедиции под руководством Ричарда Карловича Маака. Экспедиция проехала все улусы обширного округа, собрала прекрасный и обширный материал, не потерявший своей актуальности и сегодня. По данным Маака, в 1860-64 годах в Вилюйске было всего несколько торговцев, получающих свой товар из Олекминска и Якутска.

В Вилюйске в 1862 году было 354 души обоего пола[60].

Вилюйск во времена посещения его Мааком не имел герба и утвержденного плана.

Помощником Маака служил топограф Зандгаген, составивший первый официальный топографический план Вилюйска в масштабе 1 английский дюйм: 150 саженей. В плане просматриваются застройки центральной и прибрежной частей Вилюйска, река и протока, протекающая около высокого берега, и не совсем так, как теперь, показаны дороги в Якутск и Хампу, видны кладбища, ручейки и озерки. Оказывается, в то время было два небольших озера, которых теперь нет (недалеко от трассы Вилюйск - Якутск, недалеко от Николаевского собора и недалеко от кладбища). Эти озера были спущены в реку, для этого прорыли канавы. Кладбищ было два, второе было по современной улице Чиряева над Олбутом. Трасса в Хампу, т.е. в Средневилюйск, шла несколько иначе, заворачивая в сторону пристани. Масштаб съемки не позволяет разглядеть подробности. Это был самый первый план, составленный специалистом.

В то время в Вилюйске была одна церковь, 4 улицы, поросшие густой травой, а некоторые были покрыты густыми кустами касатика (iris setosa), придавая улицам вид сада[60]. О том, что из-за этих кустов касатика, имеющих фиолетовую окраску, улицы Вилюйска напоминали сад, писал Ричард Маак. В те годы, когда он посетил округ, большинство местного населения носили кожаную одежду с мехом и обезволошенную собственной выделки, т.е. мануфактуры было очень мало, торговля была в зачаточном состоянии. Также было мало муки и мучных изделий, питание населения составляли продукты животноводства, дары лесов и озер.

Следующей крупной российской фигурой, появившейся в Вилюйске, был Николай Гаврилович Чернышевский, человек, известный цивилизованному миру и российский преступник №1. Он прибыл в Вилюйск 11 января 1872 года и пробыл там более 11 лет.

Сразу по приезду Чернышевский был водворен в Вилюйский тюремный замок. Хотя он и прожил много времени в Вилюйске, но сведений о нем очень мало. Им ничего не написано за 11 с лишним лет. Есть сведения старожилов о том, что он всю ночь иногда писал, но утром все сжигал. Письма его к жене Ольге Сократовне могли бы в какой-то мере раскрыть его жизнь в Вилюйске, но они отличаются противоречивостью, ибо он вначале, желая успокоить жену, писал, вероятно, все приукрашивая, а когда жена серьезно вознамерилась приехать к нему, он, наверно, испугавшись, стал уже писать все в устрашающих тонах - и о том, даже чего не было в его жизни.

Великий демократ вел в Вилюйске жизнь натурального отшельника. Он даже не рыбачил, хотя Вилюй был чрезвычайно богат рыбой, и только отпетый лентяй мог бы не заниматься этим.

Преступник №1 даже не собирал ягод и грибов, хотя в окрестностях города этого добра было в изобилии. Об этом вспоминал старожил Вилюйска - Николай Семенович Жирков, которому в то время было чуть больше 10 лет и которого Николай Гаврилович часто брал с собой на прогулки, благодаря рекомендациям ссыльного Николаева.

Вокруг Вилюйска повсеместно рос шиповник - этот поистине кладезь витаминов, а Чернышевский, страдая цингой, как описывают публицисты, даже не думал его собирать.

Многие старожилы отмечали в своих воспоминаниях, что любимым занятием господина преступника № 1 являлось соединение луж между собой, прорывание канавок, чтобы стоячая вода двигалась, чтобы вода стекала к протоке, или в Вилюй, или же в большое озеро. На любопытствующие вопросы он отвечал, что лужа, стоячая вода - это все равно, что узник, и они должны приобрести свободу.

У Чернышевского в Вилюйске был очень ограниченный круг общения. Постоянно заходил к двум-трем казацким семьям, к священнику Иоанну Винокурову, вдове которого он оставил свои книги при отъезде. Часто заходил к мещанину Алексею Михайловичу Расторгуеву.

Сам он писал: "Я не имею надобности ни разговаривать с людьми, ни видеть их, книга заменяет их мне"[63].

Такие и подобные строчки из писем вилюйского узника к своей жене приводятся по книге Струминского "Н.Г.Чернышевский в Вилюйской ссылке", выпущенной в 1939 году, и по одноименной книге якутского историка И.М.Романова, изданной в 60-х годах и переписанной полностью у первого автора, где говорится о том, что Чернышевский был чуть ли не правозащитником якутов, что он занимался лечением больных аборигенов, хотя не приводится ни одного конкретного случая за все годы жизни в Вилюйске.

Эти авторы в один голос утверждают, что "вилюйский Прометей" не знал ни одного якутского слова, прожив более 11 лет. Страдая различными недугами, Чернышевский даже сам себя не мог лечить и жаловался на отсутствие квалифицированного доктора в Вилюйске. Как же беспомощный человек, с таким настроением и настроем, мог оказывать какие-то услуги, помощь другим людям, ведя замкнутый образ жизни, имея мощный языковой барьер.

Сам Чернышевский про якутов и свое отношение к ним писал: "Что это такое - люди ли это, или хуже забытых собак, животные, которым нет имен? Люди и добрые, и неглупые, даже, может быть, даровитее европейцев (якутские дети учатся в школах лучше русских), но это жалкие, нищие дикари, каких нет жальче на свете, дикари, подобные готтентотам, хуже негров Центральной Африки"[64]; "При всей их темной дикости, они положительно благородные души, но видеть их нищую жизнь мутит мою душу и я не смотрю по возможности"[63].

Как мог человек, пишущий такие строки, заходить в бедные, нищие и грязные халупы местных жителей той поры. Только наши конъюнктурщики, держащие нос по ветру, могли написать о том, что великий демократ общался с рядовыми жителями, оказывал всяческое содействие, тогда как он просто смотреть на них не мог.

Конъюнктурность изложения, приукрашивание реальности Струминским я доказываю элементарно на примере воспоминаний Семена Дмитриевича Томского.

Дело в том, что упомянутый С.Д.Томский являлся жителем Кеданды 1 Чочунского наслега, а представлен автором как житель, старожил Вилюйска, и предусмотрительно не указывается адрес его, хотя у всех остальных старожилов четко указаны адреса. Очень возможно, что неграмотный якут Семен Дмитриевич Томский в год один раз приезжал за покупками в Вилюйск. Но каждому нормальному человеку понятно и ясно, что сельский житель, в данном случае, Томский, не мог быть посвященным в различные подробности и тонкости жизни Чернышевского в Вилюйске вообще, а в тюремном замке в частности.

В воспоминаниях Томского сказано, что Чернышевский жил в Вилюйске скромно, что он отказывался от продуктов и одежды, иногда преподносимых зажиточными жителями, что при встрече с чиновниками, чинами полиции, священниками старался не замечать их и проходил мимо, не здороваясь, но при встрече с батраками, крестьянами, с бедным людом он якобы хлопал по плечу, кланялся и говорил, что наступит конец гнету царя, богатеев, тойонов. Ежу понятно, что это ложь, ибо сельский житель мог бы только видеть Чернышевского случайно на улице Вилюйска с лопатой в руках - и не более того, он не мог знать подробностей жизни узника и не мог общаться с Чернышевским, поскольку не знал ни одного русского слова, а ссыльный - ни слова по-якутски.

Здесь мы, конечно, имеем случай одного из множества конъюнктурных описаний событий, но, понятно, что иначе книги не были бы выпущены.

Чернышевский сам описывает многое мрачно и крайне брезгливо. Когда он описывает свой маршрут Якутск - Вилюйск, то получается, как будто он ехал по тундре. Сохранились строчки, где он очень иронично описывает жизнь местных казаков и зажиточных мещан, вынужденных держать скот и, следовательно, обеспечивающих уход за своей скотиной. А о том, как он описывал Вилюйск, подробно рассказано в другом разделе.

И тут уместно было бы вспомнить слова М.И.Муравьева-Апостола, сказанные перед отъездом. Декабрист жил в Вилюйске намного раньше Чернышевского и, следовательно, жить Муравьеву было еще труднее, чем Чернышевскому, и тем не менее, уезжая, М.И.Муравьев-Апостол в адрес жителей Вилюйска сказал: "Прощай, хороший и мирный Вилюйск!". Этим самым культурнейший человек своего времени, добрая душа, отметил главное, т.е. то, что он в Вилюйске жил хорошо и спокойно.

Во время пребывания Чернышевского Вилюйск был очень маленьким, было мало строений, торговля шла в основном из амбаров и домов, да и самих торговцев еще было мало.

Только к концу ссылки Чернышевского и после его отъезда началось развитие торговли и, следовательно, строительства. В 1871 году в Вилюйске было 45 домов, 11 юрт, в 1875 году - 5 купцов 2-й гильдии. В 1881 году было 60 домов и 29 юрт, в 1887 году - 64 дома и 4 юрты. Эти цифры показывают, что строительство шло, Вилюйск расширялся и застраивался.

Основное население Вилюйска составляли казаки. В 1877 году было трое служителей церкви, 6 мещан - Алексей Михайлович Расторгуев, Андрей Алексеевич Расторгуев, Николай Алексеевич Расторгуев, Михаил Федотович Расторгуев, Николай Константинович Винокуров, иркутский купец Домбровский[65]. Все эти мещане имели собственные дома. В это время всего в Вилюйске проживало три семьи якутов. Более интенсивно якуты стали селиться по мере развития торговли и строительства, с момента появления рабочих мест, когда востребовалась рабочая сила. Они плотничали, изготовляли кирпичи, клали печки, столярничали. Постепенно стали появляться смешанные браки.

Зимовье, вначале однородное в национальном плане, после получения статуса города и центра округа стало многонациональным. Во многом этому способствовал большой приток ссыльных. В Вилюйск прибывали из разных концов Российской империи. Кто только не жил и не побывал в Вилюйске. Вилюйск увидел цвет российской нации - декабристов, народников, участников польского восстания, Чернышевского, Грабовского, каракозовцев, большевиков. В 1915 году в этом маленьком населенном пункте проживало 11 представителей различных национальностей и соответственно различных верований.

Ссыльных было много, и они завозили различные инфекции, очень заразные болезни, которыми коренное население не страдало. Сосланные учиняли разные беспорядки - в виде различных протестов властям, а даже был случай разбойного ограбления магазина с убийством караульного весной 1909 года. И, наверно, по этой причине летом 1909 года пароходом прибыл отряд солдат в 25 человек под начальством подпоручика Жиркова, для содействия гражданским властям в охране спокойствия и порядка[66].

Вилюйск не только строился, не только появлялись новые дома и улицы, жители не только ходили в церковь, но и умели веселиться. Традиционно отмечались все религиозные праздники - масленица, пасха, крестный ход. Но особенно почитаемым был новогодний бал-маскарад, который шел долго, в несколько этапов. Бал-маскарады проходили очень активно, масштабно, широко, в них активное участие принимало все население.

Каждый старался чем-то отличиться и как-то удивить, так облачиться, чтобы не быть опознанным. Часто мужчины обряжались в женское платье, а женщины наоборот. Некоторые ухитрялись изображать героев различных художественных произведений. Это был праздник, любимый и обожаемый всеми. Было много поклонников старинных танцев и национального танца "Осуохай". В моде были различные бальные танцы, и в том числе кадриль. Одна женщина, особенно горячая поклонница этого танца, даже получила прозвище Кадриль. Кое-кто даже забыл, как ее звать. Если говорили "Кадриль", то все знали, о ком же идет речь. И когда у нее родился сын по фамилии Никифоров, то его звали просто - сын Кадрили, и все точно понимали, кто же это. Эта женщина, видимо, была сердечница, забыв про все, увлекшись танцами, она иной раз падала в обморок. Ей давали нашатырный спирт. Приходя в себя после вдоха нашатыря и немного отдохнув, она опять с упоением бросалась в танцевальный водоворот.

Традиции сильны и сейчас, вилюйчане с большим подъемом проводят балы-маскарады, устраивая конкурсы. Традиция продолжается...

Театра как такого не было, но любители сценического искусства, объединив свои усилия, ставили спектакли, в которых участвовали учителя, врачи, члены семей купцов, чиновники, административно сосланные. Вначале спектакли были бесплатные, но затем вырученные деньги передавались на различные нужды Вилюйска.

Даже в 1917-19 годах кружок любителей драматического искусства продолжал работать. Вырученные деньги перечислялись в бесплатную народную библиотеку, в добровольное пожарное общество и т.д. Только в 1917 году кружок этот 6 раз вносил деньги от спектаклей на различную сумму от 11 до 39 рублей. От имени кружка счета заполняли Кондратович и Никола Расторгуев[67].

Начиная с 1890 года, существовала народная бесплатная библиотека, организованная благодаря купцам, и прежде всего Н.А.Расторгуеву, ибо только он и мог привозить книги из центральных городов России. В этой библиотеке можно было почитать произведения различных авторов - Лескова, Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Добролюбова и ряд других, даже "Капитал" Маркса.

Кроме этого, Николай Алексеевич и его сын Никола имели большую личную библиотеку, где каждая книга имела печать хозяев. Эта библиотека была также доступна каждому желающему.

Как видим, культурная жизнь в Вилюйске была обставлена неплохо, но все же этого было мало, и поэтому в общественной жизни образовался определенный вакуум. Не только природа не любит, не допускает пустоты, но, в частности, и жизнь общества. И вот этот вакуум заполняли картежные игры.

В свое свободное время люди играли в карты, это был своего рода вид развлечения, отдыха. Рядовые жители по вечерам играли с соседями, а люди состоятельные развлекались картишками между угощением и танцами. Во время картежных игр происходили знакомства и деловые разговоры. Но была определенная прослойка общества, для которой карты являлись основным занятием, профессией, источником дохода - таким образом, появилось сословие картежников.

Не имея возможности зарабатывать деньги иным путем -торговлей, занимаясь сельским хозяйством, охотой на пушного зверя, извозом и т.д. - эти люди специализировались на картежных играх, некоторые из них выигрывали огромные суммы денег. Таких людей называли фартовыми. Действовал определенный, хотя и не официальный ценз, играли преимущественно по разрядам. Игроки начинающие или средней руки никогда не осмеливались играть с теми, у кого высший разряд, но и последние не позволяли себе этого, считая для себя это унизительным, попранием своего достоинства. В ходе игры допускались различные выдумки, хитрости, умственные находки, - так сказать, домашние заготовки. Цель оправдывала средства, и поэтому в ход пускался весь арсенал человеческого творчества, мысли, изощренной фантазии. Чтобы выиграть, получить большие деньги, игроки шли на всевозможные ухищрения, диапазон которых был очень широк - это использование зеркала, человека-сигнализатора с обусловленными и шифрованными знаками, метка карт иглой, двигающиеся по карте знаки и т.д. Существовал свод устных традиционных правил, нарушение которого не допускалось. В случае нарушения этих неписаных законов возникали различные конфликтные ситуации, сопровождающиеся скандалами, потасовками, а иногда и поножовщиной. Это была действительно азартная игра, которая иногда длилась не один день, когда буквально люди забывали все: еду, сон, отдых, малых детей, больных жен, кормежку скотины и т.д. и т.п. Профессионалы для своих турниров собирались в определенных местах, и поэтому потребовались определенные условия - мебель, тепло, еда и выпивка. Таким образом, на этой почве возникла индустрия обслуживания, когда готовились для участников игр различные блюда и в изобилии были различные напитки на самый различный вкус.

Умные, фартовые игроки держали работников, обслуживающий персонал, сами полностью погружаясь только в эту сферу, оберегая свои руки, особенно пальцы, как это делают музыканты. Некоторые игроки создавали себе стартовый капитал, становились состоятельными людьми, если хватало выдержки и ума расстаться со своим ремеслом, ибо карты есть карты, игра есть игра, в большинстве случаев дело шло с переменным успехом, постоянного успеха не было, как не бывает не тающего льда.

До сих пор сохранились различные рассказы о том, как, увозя свой товар на продажу, горе-торговцы возвращались домой с пустыми руками. Зачастую такие происшествия бывали с сельскими жителями, которые, играя в незнакомой обстановке, часто попадали в различные хитрые ловушки. Азарт был такой, что, идя в игре до последнего, возвращались пешком, неся на себе, как коромысло, дугу коня - передника, т.е. самого лучшего коня. Эта дуга оставлялась как талисман, как надежда на возможное наживание добра.

Известны случаи, когда проигрывали последнюю корову. Хозяйка, естественно, не хотела отдавать свою скотину, часто стояла насмерть, но, подчиняясь правилам, мужик, несмотря на уговоры и слезы жены, детей, собственноручно отдавал сам кормилицу семьи в чужие руки.

Были и другие азартные игры, к примеру, в виде лото. Это была игра на небольшую сумму, игра преимущественно пожилых, домовитых людей, собирающихся по соседству, желающих общения и приятного времяпровождения.

Большой азарт вызывали конные скачки, пари которых часто исчислялись трехзначными цифрами. Скачки отличались массовостью, и даже бабушки, разогретые общей атмосферой, держали меж собой пари, а ставки у них были на молоко вечерней дойки, ибо ничем другим они не располагали.

Азарт был и во время различных торгов. В торгах на различные подряды речь шла, кто же берется сделать дешевле. Курьезы происходили разные. Так, я слышал, на мой взгляд, невероятный случай, когда шел торг на обслуживание различных перевозок между станциями и житель Сыдыбыл 1 Чочунского наслега Николаев до того разгорячился, желая, чтобы последнее слово осталось за ним, что сказал, что, мол, он берется бесплатно. Назвался груздем, полезай в кузов - и всю длинную зиму Николаев на собственных лошадях так и трудился по доставке почты, людей.

В целом, жили люди полнокровной жизнью. Развивалась торговля, строительство, транспорт.

Вместо расшив - больших барж, которые тянули люди по Лене и Вилюю на бечевке, появились пароходы, способные совершить два рейса за короткий период навигации.

Первый пароход причалил в протоке Вилюя в 1894 году. Пароход затапливался дровами, принадлежал он торговому дому купчихи Громовой и назывался "Сынок". Выгрузка проводилась на берегу протоки. В эти годы два рейса такого парохода из Якутска в Вилюйск были большим достижением. Капитан парохода "Соболь" был награжден компанией за два рейса в навигацию, совершенных на осеннее мелководье.

Хотя многие семьи были многодетными, но население увеличивалось медленно. В 1912 году жителей Вилюйска было 877 душ, из коих 433 женского пола. А по сословиям - следующая картина68:

муж.жен.
Духовенство711
Купечество117
Дворянство1715
Мещане1610
Казаки133125
Якутов220217
Тунгусов710
Разночинцев1719

444 + 433 = 877

Тогда было три церкви, три учебных заведения, в которых обучалось 110 детей, и 120 частных домов. Все жители вначале строили юрты и только затем, заготовив, высушив материал, столярку, не спеша строили высокие, добротные дома, сохранившиеся до наших дней.

Строились не только дома жителей, а велось строительство больниц, больничных комплексов. Полицейское управление округа держало постоянно в поле зрения дороги, тракты.

Самым жгучим, жизненно важным вопросом с самых первых дней основания Вилюйска были дороги, транспортная сеть, ибо это означало привоз товара различного назначения, почты, чиновников, ссыльных, вывоз сырья, уезжающих и т.д. И поэтому с самых первых дней этот обширный край стал интенсивно обрастать сетью троп, тропинок, дорог и трактов, действующих впоследствии круглый год. Вилюйск расположен в 710 верстах от Якутска и обслуживался 16-ю станциями (зимовьями). Часто станции меняли свои места, что было связано с выправлением дороги, чтобы укоротить путь. Дороги постоянно ремонтировались, особенно на сложных участках, в заболоченных местах, строились мосты через реки и речки. Все эти пути сообщения были в буквальном смысле слова артериями жизни. Сокращение пути, спрямление дорог имело актуальнейшее значение.

Хоть транспорт и был гужевой, но он работал стабильно, благодаря хорошей организации на контрактной основе и ответственности за выполняемые перевозки. Н.Г.Чернышевского в условиях чернотропа из Вилюйска в Якутск доставили, по одним источникам, за неделю, а по другим - за 10 дней. С позиции наших дней это очень долго, но для тех времен очень даже хорошо, ибо у каждого времени своя мера. Если во все времена пребывания М.И.Муравьева-Апостола почта доставлялась один раз в два месяца, при Чернышевском - в месяц один раз, а в 1916 году - в неделю один раз.

Государственное руководство Якутской области было прямо заинтересовано в развитии транспорта, ибо это было необходимым условием сбора на местах различных податей, многочисленных налогов, ясака, недоимок и доставки всего этого в центр. Государева казна, чем дальше, тем больше требовала средств. О том, что поступали большие деньги, говорит тот факт, что, по данным 1894 года, недоимки 1893 года по налогам и губернской повинности составили 15112 руб. 77 коп[62]. По тем временам это были большие деньги.

Интенсивные работы по всему тракту одновременно проводились от самого Вилюйска до Якутска в 1912-13 годах. Была поставлена задача, чтобы областной центр соединить с окружным колесной дорогой. Вся трасса была разбита на 8 участков и силами жителей округа велась работа по устройству мостов, гатей, по отсыпке дороги. Из каждого наслега для этого мобилизовался один человек из 10 проживающих[69]. Именно поэтому работа велась по всей трассе одновременно.

В 1906 году Вилюйск получил ограниченное самоуправление и соответственно статус.

В 1914 году задействован телеграф, и Вилюйск получил возможность быстрого общения с обширной Россией.

7 марта 1917 года окружной исправник сложил свои полномочия, и власть перешла к КОБу (комитет общественной безопасности).

8 июля 1918 года установилась советская власть, произошел переворот.

Таковы вкратце основные вехи досоветского периода Вилюйска.

Вилюйск купеческий, благодаря отцам города, истинным хозяевам и патриотам, радению самого населения, прекрасно смотрелся, ибо высокие купеческие дома с резными украшениями, церкви с красивыми куполами, зеленые и чистые улицы, богатые магазины поражали гостей Вилюйска и приезжающих за покупками аборигенов.

С установлением советской власти все купеческие постройки служили новому режиму. Вся новая громоздкая администрация, партийное руководство, магазины, больницы, школы, поликлиника, аптека, милиция и т.д. - здания бывших хозяев собственности нещадно ими эксплуатировались, но не было даже элементарного ухода.

Просто поразительно, что эти дома еще живы, еще держатся и многие еще продолжают служить до сего времени, хотя многим зданиям больше 100 лет. Согласно технических норм, даже каменным зданиям полагается капремонт через 20-25 лет. Конечно, некоторые здания из-за варварской эксплуатации теряют вид, ветшают, некоторые снесены, что вполне естественно, ибо дома, равно как и люди, изживают свой век.

Не произведено было даже озеленение - этого элементарного дела, не требующего никакого капитального вложения со стороны государства. А ведь в Вилюйске хорошие условия для этого, не то, что в столице республики. Нужна лишь организованность и уход за насаждениями в первые два года. Но разговоры об озеленении коммунисты вели, начиная с 1930-х годов.

В районной газете "Колхоз суола" ("Путь колхоза") за №24 от 20 мая 1935 года опубликовано постановление горисполкома об озеленении Вилюйска. Как всегда, до всех учреждений, организаций была доведена разнарядка на посадку деревьев и кустарников, общим количеством более 600 штук. Самой малой организации по численности работающих оказалась сберкасса, которой указывалось посадить 11 деревьев, а самой большой организации - школе I ступени - 55 деревьев и кустарников.

С большой уверенностью можно сказать, что при выполнении этого решения было изъято из окружающей тайги весной того года год более 600 деревьев и кустарников, благополучно растущих в лесу. Они были перевезены, перенесены, перетащены в Вилюйск, закопаны и... забыты. Не выжило ни одного.

И так было во все годы правления советской власти: было много постановлений, разговоров, действа и не было только живых, зеленых насаждений.

Та же газета 21 июля 1935 года писала, что результаты насаждений видны только у двух хозяев - у Дмитрия Константиновича Федорова и у Петра Федоровича Аглищина, у остальных нигде не прижились.

Даже некоторые, побывавшие в Вилюйске, к примеру, Р.К.Маак говорил, что Вилюйск напоминает сад своим зеленым видом.

Несмотря на свою отдаленность, а может быть, в силу именно этого в дореволюционный Вилюйск приезжало много разного народа, и в том числе знаменитости российского уровня. В советское время такого не наблюдалось, городок осчастливил своим посещением только А.Т.Твардовский. Жарким летом 1953 года вступил на вилюйскую землю поэт, автор знаменитого "Василия Теркина". Известие об этом жители встретили с восторгом.

Афиши пестрели объявлениями, местное радио с воодушевлением, взахлеб, как при получении солидной и совершенно неожиданной награды, оповещало об этом величайшем для Вилюйска событии. У дикторов радио зуб на зуб не попадал от волнения и счастья. Все вилюйчане чувствовали себя просто осчастливленными. Автор этих строк был свидетелем этого события.

Мы рыбачили неводом на уловистом участке Вилюя по названию "Чуча" в разгаре якутского лета. К нам примчался глиссер респотребсоюза, и в нем работники торговли, которые к нашему бригадиру обратились с просьбой продать рыбу. Эта просьба для нас всех была просто поразительной, ибо никто и никогда не приезжал на рыбацкий песок с подобной просьбой, т.к. каждый мог заняться рыбалкой. Приезжие объявили, что в гости приехал сам Твардовский. Вот только тогда всем стало ясно и понятно. Нашему рыбацкому командиру, почти что генералу в нашем разумении, работники прилавка отвалили различных продуктов, курево и, главное, спирту. Наш шеф на такой широкий жест тоже решил, видимо, ответить достойно, чтоб не ударить лицом в грязь, разрешив взять любую рыбу в потребном количестве. Рыбалка была очень удачной, и было много всякой рыбы. На куканах имелись разнокалиберные, но в основном крупные стерляди, в старом русле, не соединяемом с основным, плавали нельмы, таймени. Живая рыба была и под "тарой" - в баркасе под настилом для невода, где всегда плескалась вода. Была соленая рыба в бочках и бочонках. Приезжие набрали рыбы и укатили. В нашей бригаде было 7 человек, из коих трое были молодыми учителями. Эти представители местной интеллигенции, переговорив между собой, заявили хозяину невода и снастей о том, что надо ехать в Вилюйск сегодня же для встречи с именитым гостем. Рыбацкий генерал возражал, чуть ли не плакал и готов был стать на колени, мотивируя тем, что хорошо идет рыба. Молодые люди на это сказали, что рыбалка на Вилюе была и будет, а поэт второй раз не приедет. Наш руководитель остался один, а мы шестеро сели в свой баркас и в четыре весла отправились на встречу с высоким гостем.

Вечером в парке, т.е. на бывшем кладбище, собралось много народу, и особенно молодая, грамотная часть населения. На трибуну поднялось районное руководство и несколько человек приезжих, но среди них не было Твардовского. Народу объявили, что он заболел. Об истинной причине "болезни" многие, и в том числе я, узнали десятки лет спустя. Митинг все же состоялся.

Встреча жителей с высоким гостем была возможна на следующий день, но властями было решено устроить рыбалку. Для организации этого мероприятия выбор пал на местного учителя - Илью Степановича Попова, как располагающего отличными рыболовными снастями, как человека, умеющего вести застолье и имеющего, по местным меркам, репутацию устойчивого против опьянения. Рыбалки как таковой, конечно, не произошло, а было обильное застолье на лоне прекрасной летней речной природы. Возвратившись после этой специальной миссии, Илья Степанович в узком кругу друзей доверительно, но с горечью и обидой, сказал, что зря его считают добрым выпивохой, что он и в подметки не годится Александру Трифоновичу.

И после "рыбалки" почему-то не состоялись встречи, хотя бы в отдельно взятых коллективах, к примеру, в педучилище имени Н.Г.Чернышевского. В конечном итоге имели счастье лицезреть знаменитого поэта только районное руководство и участники "рыбалки".

Петр Хрисанфович Староватов у дверей организованного им краеведческого музея. 1948 год.

Но все же одна встреча произошла. Это случилось на следующее утро после приезда гостей, которые ночевали в райкоме партии. Твардовский с одним из спутников пошли к реке, чтобы помыться и покупаться. Время было раннее, на улицах не было ни души. Идя наугад по одной из немногочисленных улиц, они увидели седого старика с тросточкой, стоящего на крыльце дома старинной постройки. Твардовский, увидев старика, спросил, кто он такой. А это был П.Х.Староватов, и он сказал, что является директором краеведческого музея. Завязалась беседа, ибо Староватов был занятным человеком и интересным собеседником. Посетители музея пробыли почти до обеда, поэт остался доволен и музеем, и директором. Пока Твардовский, в сопровождении писателя Романенко, знакомился с музеем, районное начальство переживало свои очень нелегкие часы, ибо потерялась знаменитость. При разговоре с руководством района поэт сказал, что встретил директора замечательного музея, который сам как бы является музеем...

Слова знаменитого поэта из книги записей Вилюйского музея.

Знаменитый поэт в книге записей краеведческого музея написал слова благодарности его создателю и руководителю П.Х.Староватову. Эта одна-единственная запись - свидетельство посещения Твардовским Вилюйского района.

У Твардовского, очевидно, была творческая командировка не только в Вилюйск и, видимо, он побывал не только в Вилюйске, но по результатам своей поездки не опубликовал ни одной строчки. Вилюйск не вдохновил поэта. Надо полагать, Твардовский намеревался увидеть старинный город. А на деле увидел настоящую деревню, даже не село, ибо, по российским понятиям, в селе должна быть церковь. А православный собор Вилюйска, превращенный в контору связи, со снесенными куполами не был заметен постороннему глазу. Только старожилы знали, что это бывший Николаевский собор. Вилюйск предстал перед поэтом пыльным, грязным, неухоженным, неблагоустроенным и даже не озелененным. В 50-х годах никакого строительства в Вилюйске не велось, и поэтому старинный населенный пункт, названный городом только из-за того, что он окружной центр, встретил гостя в основном старинными постройками, за которыми не было элементарного догляда.

И все-таки можно сказать, что старый Вилюйск, несмотря ни на что, может гордиться своей историей, и главная гордость Вилюйска - это замечательные люди, которые родились, жили, работали и побывали в нем. Это, прежде всего:

- декабрист Матвей Иванович Муравьев-Апостол;

- философ, мыслитель, публицист Н.Г.Чернышевский;

- украинский поэт П.Грабовский;

- миллионер Апексим Кушнарев;

- Иван и Григорий Кондаковы, сыновья казака Л.Кондакова;

- матрос броненосца "Потемкин Таврический" - П.Ф.Аглищин;

- участник польского восстания С.И.Свидерский;

- композитор М.Н.Жирков;

- основатель якутской литературы А.Е.Кулаковский;

- краевед, герой труда П.Х.Староватов;

- революционер С.М.Аржаков;

- основатель торгового дела, почетный гражданин Вилюйска, попечитель областного народного образования, купец 2-ой гильдии Н.А.Расторгуев;

- первый секретарь Якутского обкома, член ЦК КПСС Г.И.Чиряев и многие другие.

Пусть все эти имена будут всегда почитаемы горожанами, всеми жителями. Вечная память и слава им!


Главный штаб округа


Как было отмечено ранее, Вилюйский округ занимал огромную территорию, руководство им осуществляло окружное полицейское управление. Штат управления состоял из 53 канцелярских чиновников и трех земских заседателей.

В управлении часто несли службу люди далеко не простого происхождения и звания. К примеру, в 1894 году земским заседателем был назначен отставной подполковник Иван Кожевин[324], а помощником исправника - надворный советник, чиновник Якутской области по особым поручениям Степан Битюков[325], земским заседателем - титулярный советник Алексей Сельцов[326]. Продолжительное время Верхневилюйское комиссарство возглавлял титулярный советник Иван Васильевич Заболоцкий. Как видим, очень небольшой штат руководил столь большим регионом. Главный штаб - окружное управление - располагался в Вилюйске. И не было вопросов, которые шли бы мимо внимания, мимо вмешательства этого аппарата управления, во главе которого был окружной исправник.

Округ, несмотря на свою страшную отдаленность, жил жизнью и событиями огромной империи. Все нормативные акты, новые законы, утверждаемые постановления доводились до округа. Информация о жизни России поступала в Вилюйск систематически, по мере доставления почты.

Особенное внимание уделялось сбору различных налогов, особенно недоимок. Если дела с этим обстояли плохо, то бывали очень строгие указания с предупреждением в случае невыполнения.

Четко доводились сведения об иностранных поданных, высылаемых из России безвозвратно за границу. И это делалось на случай появления высланных граждан в данном округе. Записывались при этом анкетные данные с внешней характеристикой и приметы этого человека. Постоянно шли указания и сообщения о событиях по линии МВД, главного тюремного управления, департамента полиции России.

Вилюйск из Якутска получал указания о ловле бродяг и поимке дезертиров. Можно с полной уверенностью сказать, что каждый человек был на учете, включая кочующего эвенка. Вилюйское окружное управление в свою очередь указывало местным управам, которые обязательно отвечали на руководящий циркуляр. И, судя по ответам из местных, якутских, улусных управ в сельской местности, бродяг и дезертиров повсеместно не было.

Фактически вся работа проводилась через инородческие (местные) управы, которые были в каждом наслеге и улусе. Документы архива отразили все многообразие работы, большой спектр вопросов, решаемых на месте и охватывающих все стороны жизни населения.

К примеру, якуты много получали ссуды из местных ссудных касс. Исключительно четко было организовано получение денег в кредит. Дело было поставлено так, что исключалась всяческая возможность бесследного исчезновения выданных денег путем ручательства. При этом платежеспособность ручателей подкреплялась справкой местных властей[295]. Это показывает, что власти были заинтересованы в сохранности государственных средств и что была финансовая дисциплина.

В те времена очень строго обстояло дело в смысле учета людей, граждан. В 1895 году, к примеру, из Олекминского округа препроводили в Вилюйский округ Евдокима и Спиридона Степановых в сопровождении казака за проживание без установленного вида на жительство.

Из округа интенсивно шли строгие указания родовым управлениям относительно уточнения буквально каждого крестьянина, якута, скопца, кочующего тунгуса (эвена и эвенка). Эти директивные указания, кроме поддержания элементарной дисциплины, преследовали главную цель - не упустить изымания различных податей в государеву казну.

Главная задача окружного управления все же была максимальная собираемость налога и минимум недоимок, ибо основную массу налога и тогда, как и теперь, платило население. Согласно статотчету 1854 года по округу было:

жителей всего - 26948 душ[316]

в том числе казаков - 27[317]

тунгусов -3577[318]

лошадей - 14500, коров - 17881, оленей - 3760[319]

По ясаку стекались в российскую казну большие суммы, ибо брали не только пушнину, но и медными, золотыми монетами, даже госассигнациями.

Надо заметить, что предусматривались льготы и послабления. К примеру, по округу из-за бедноты были освобождены от повинностей 614 душ, за земские повинности с тунгусов брали по 0,83 рубля, тогда как со всех остальных - по 2 рубля[327].

Строго и четко был поставлен контроль. Отчетные ведомости о госдоходах (шнуровые книги) из Вилюйска отправлялись ежегодно для ревизии в контрольную палату г. Иркутска, т.е. в генерал-губернаторство.

Под пристальным вниманием окружного управления находились ссыльнопоселенцы, которые могли жить только в местах, указанных документами и властями. Изменение места жительства, и тем паче отъезд, могли быть только с указания и разрешения полицейского управления. Ссыльнопоселенцев было тогда много. Только в Нюрбинском улусе в 1910 году проживало 125 ссыльнопоселенцев, некоторые из которых имели семьи с детьми. Местными властями им разрешался отвод земельного участка от 15 до 40 десятин. Из этих упомянутых 125-ти сосланных 70 человек имели наделы земли, где выращивали картошку, овощи, заготовляли сено, обеспечивали себя продуктами питания. Многие из них жили безбедно, затем становились даже торгующими людьми, переходили в сословие крестьян. В Сюльском наслеге Нюрбинского улуса жил Лейба Фукс, перешедший из ссыльнопоселенцев в сословие крестьян, получивший надел земли и впоследствии ставший коммерсантом. Всяких сосланных в Вилюйске стало так много, что для охраны порядка и спокойствия прибыла осенью 1909 года воинская команда. Вероятно, прибытие отряда было вызвано ограблением главного магазина Н.А.Расторгуева в Вилюйске в марте 1909 года ссыльнопоселенцами.

Из областного управления систематически запрашивали округ о различных сведениях относительно цен на все виды товаров и услуг, об урожае зерновых, овощей, картофеля, о травостое и видах на урожай, о болезнях населения и животных, о прививке оспы, о бродягах, дезертирах, о ходе проводимых следствий, о движении уголовных дел, находящихся в производстве, об арестантах, о водных и сухопутных перевозках, об избрании и утверждении родоначальников и письмоводителей (секретарей), об учете населения и скота, о добываемой пушнине и ее стоимости, о количестве населения и ее миграции и т.д. и т.п.

В подтверждение этого укажу на оспопрививание. Одно архивное дело объемом 258 листов посвящено в 1815 году именно только оспопрививанию[329].

Об оспе: работа шла в течение 3 лет. В упомянутом деле, и вообще в течение этих трех-четырех лет, шли непрерывные указания о необходимости ускорения и всеобщего охвата населения прививкой. А с мест шли отчеты о количестве проводимой прививки с указанием лично фамилий. Ввиду разбросанности населения, отдаленности жительства некоторых родов, нехватки медиков специально обучали людей для этой цели, и эти оспопрививатели ездили и делали свое полезное дело.

Списки в те времена составлялись по родам, т.е. это были люди, состоящие в кровном родстве различных степеней, и примкнувшие к ним люди, которые составляли сообщество.

Надо отметить, что вначале у людей были только прозвища (прозвания) и только потом стали появляться имена, привычные теперь для нас в результате крещения людей священниками. Был промежуточный этап, когда прозвище и имя были рядом, затем впоследствии эти прозвища часто превращались в фамилию.

В результате большой целенаправленной, настойчивой работы оспопрививанием было охвачено все население, включая кочующие племена тунгусов. Этот пример показывает, что забота о здоровье населения со стороны руководства была. Это для нас, воспитанных советскими средствами массовой информации и обработкой общественного мнения, конечно, новость - и немалая.

Хотя Вилюйск располагался на дальней окраине империи, он систематически получал известия о необходимости сбора средств по самым различным поводам - для нужд армии, в случае различных стихийных бедствий, почти систематически происходящих в России - землетрясений, засухи, наводнения, пожаров и т.д., по случаю возведения всевозможных памятников различным деятелям, жертвам войн, различных музеев. Перечень всевозможных пожертвований был бы очень велик.

Нередко организовывались различные сборы и для внутренних нужд округа, решавшихся на месте. Например, в одном только Нюрбинском улусе в январе 1874 г. для оседлости и быта башкир было собрано пожертвование: деньгами - 320 рублей, крупным рогатым скотом - 12 голов, маслом - 5 п. На местах решались многочисленные конфликтные вопросы по части сенокосных угодий, выпасов, переписи населения вплоть до учета кочующих тунгусов. Очень строго, скрупулезно велся учет, несмотря на огромные расстояния и большие сроки, требуемые для переписи.

И вот, согласно статистики[320], в 1855 году в округе родилось:

- мужского пола - 1341, женского - 1338, всего - 2679 душ.

И за это время умерло по округу:

- мужского пола - 287, женского - 413, всего - 700 душ.

Эта статистика интересна тем, что родившихся чуть ли не в четыре раза больше, чем умерших, и это почти 150 лет тому назад, когда не было никаких лечебниц по месту жительства коренного населения и когда не было рекламируемых и расхваливаемых медицинских центров и знаменитых эскулапов.

Это факты той жизни, которая не без основания признается нищенской. А если сравнить эти данные с фактами нашей современной жизни "суверенной" республики и развитой медицины?

Окружное руководство проводило разнообразную работу. По всему округу производилась заготовка конского хвостового волоса, желательно белого цвета, для отправки в северную часть Якутии для нужд рыболовства, чтобы плести рыбацкие сети. Цены были в среднем 8-10 руб. за п.[70]

Из областного центра постоянно обращали внимание на распространение различных болезней, в частности сифилиса.

Озабоченность области можно понять, ибо по Вилюйскому округу в 1878 году было 90 больных сифилисом. Для излечения больных в Вилюйске были открыты две больницы, причем одно здание было специально построено для этой цели на бюджетные средства. Все больные из округа собирались в этих больницах, где работал один врач и два фельдшера[71].

Областное управление требовало усиления контроля и проверки в связи с такой медицинской ситуацией, требовало увеличения количества врачей. Одновременно требовалось строго выявлять лиц, занимающихся блудом, как явно, так и тайно, данных, сколько больных сифилисом, ход излечения, сколько больных вылечено, сколько домов терпимости, а по-современному - публичных домов, в округе.

Окружное управление, выполняя указания вышестоящего начальства, проводило работу и представляло данные по запросу. Из Вилюйска ответили, что публичного дома в округе нет. А это надо понимать однозначно, что эта индустрия не была налажена.

Но тем не менее Вилюйское окружное полицейское управление завело в 1883-1884 годах специальные папки, которые озаглавило: "Проститутки Вилюйска"[72] и "Ведомости проституток"[73]. В этих журналах записано 18, в основном молодых женщин, которые проходили медосмотр в год два раза, отмечались в окружном управлении. В случаях замужества, выезда за пределы округа или просто исчезновения они вычеркивались из списка и делалась приписка об этом.

Заведенные журналы и записи управления свидетельствуют о частичном вмешательстве государства в безнравственное поведение людей того времени, которое означало распутство, сожительство лиц без узаконенных брачных свидетельств. В целом заведение журнала с таковым названием является нарушением этики, существующего делопроизводства, закона и в целом прав человека. Оно было бы правомочным, законным, если бы в округе были публичные дома.

Особую заботу окружное управление проявляло в отношении содержания и ремонта дорог, почтовых станций, организации перевозок, усовершенствования транспортной схемы.

Годовые отчеты, составленные господином окружным исправником, показывают озабоченность состоянием дел и серьезность вопросов, которые следует решить.

Так, в своем отчете за 1896 год вилюйский исправник писал, что якуты живут очень скудно, что просто удивительно, как они не вымирают, потребляя "лыбу" с кислым молоком. "Лыба" - это собранная в ящик зловонная рыба. Исправник отмечал о необходимости увеличения хлебопашества, устройства дорог, увеличения станций (зимовий), строительства больниц и т.д. И на основе этого требовал усиления государственной поддержки.

Самое пристальное внимание уделялось состоянию сельского хозяйства, о чем гласит большой объем переписи. К примеру, переписка относительно сельского хозяйства за 1911 год составила папку, в которой 181 лист[74], а в 1915 году - 159 листов[75]. В переписке говорится о видах на урожай, приводятся отчеты о полученном урожае, о вредителях сельскохозяйственных культур.

Постоянное внимание уделялось школам и учащимся. На капитальные вложения была построена церковно-приходская школа.

В 1911 году Вилюйском было получено указание губернатора Крафта, предписывающее перечень мероприятий в связи с 50-летием освобождения крестьян, - в 1861 году. Губернатор предписывал организовать на местах чтения в школах, гуляния, различные благотворительные миссии (сбор денег на постройки, на стипендию и т.д.)

В связи с этим указанием было организовано совещание в окружном управлении, были приглашены представители интеллигенции и состоятельные люди: М.И.Афонин, П.И.Валь, П.И.Леонов, А.М.Винокуров, А.Е.Кулаковский, А.А.Кугаевский, Г.М.Кондаков, Н.А.Расторгуев, А.А.Расторгуев, А.И.Игумнов, А.Е.Корякин, И.А.Попов, А.И.Немце-Петровский, Г.И.Попов, С.И.Попов, С.Ф.Корякин, И.О.Березкин.

Государство, помимо привлечения внимания общественности к школьным делам, оказывало материальную помощь - кроме положенного жалованья (зарплаты).

31 октября 1898 года выделены единовременные пособия учителям: П.Х.Староватову - 248 руб. 75 коп., Монастыреву - 74 руб. 60 коп., а Сивцеву и Порядину по 59 руб. 69 коп[307]. Это были хорошие деньги. Можно, не погрешив против истины, сказать, что руководство оказывало добрую поддержку школе, учителям и больницам.

Так, к примеру, Его Величество император 20 октября 1863 года высочайше соизволил: "Принимая во внимание значительное число больных инородцев в Якутской области, выделить 3000 руб., из коих 1500 из ясачного сбора, остальные 1500 из госдохода"[308]. И конкретно на содержание больницы в Вилюйске с тех пор отпускалось ежегодно 698 руб[309].

Бывали указания высокого начальства, продиктованные вниманием к рядовому жителю округа. Когда в Якутске губернатором был Иван Иванович Крафт, было получено указание Вилюйскому управлению завести книгу жалоб и записывать устные жалобы, обращения с тем, чтобы принимались меры или же сообщать по инстанции.

Полагаю, что на основании изложенного вполне можно сказать, что окружное управление было действительно штабом обширного Вилюйского края.


Государевы служители


Появление служивых людей на берегах Вилюя и основание зимовья отнюдь не было случайностью. Шло предусмотренное Российской империей освоение далеких и богатых земель, шло интенсивное расширение границ государства, поиски новых территорий. Замысел российского руководства удавался, императорские амбиции удовлетворялись. Очень необходимая для России мягкая рухлядь, т.е. пушнина, шла непрерывным потоком в казну государя российского. Прямыми исполнителями этого архиважного дела государства были казаки - это рядовые труженики, люди, умеющие преодолевать трудности, лишения походной жизни, люди исключительной физической выносливости, находчивости и по-житейски мудрые.

Организовав на берегу Вилюя опорный пункт колонизованного края, они выполняли свою основную миссию - проведение в жизнь планов своего руководства, заключающихся в сборе ясака - этого невиданного для местного населения дела, этой ничем не обоснованной дани. Место зимовья выбрано удачно, почти что в центре обширного Вилюйского края и в относительной близости от административного центра. Весь обширный край по реке Вилюй стал поставщиком пушнины. Пришлые люди, собирающие дань с аборигенов, дело начали с пеших и конных троп, зимних дорог и почтовых трактов. Дело сбора ясака, затем различных налогов, сборов требовало именно разветвленной сети путей сообщения.

Личность казака того времени олицетворяла собой агрессивную сущность царского правительства, его колонизаторскую политику, направленную на подчинение силой оружия малочисленных народов и народностей. Казаки однозначно выполняли жестокую и во многом безнравственную функцию, контролируя сбор налогов, неустоек, взносов и отчислений в царскую казну, что для малообеспеченных коренных жителей имело тяжелые последствия. Казаки вынуждали местных жителей поголовно подчиняться новым, непривычным и противоречащим сложившемуся укладу жизни, порядкам царской администрации, они стихийно роптали против этого, но ничего не могли изменить к лучшему. Если взять историю казачества по всему якутскому краю, то были и трагические, кровавые страницы, связанные с усмирением аборигенов.

Впоследствии функции казачества расширились. Казаки несли охранную службу в полиции, дежурили в арестантском доме, охраняли почту, казначейство, пороховой склад, доставляли почту, возили ясачные деньги, сопровождали ссыльных, арестованных и больных. По-прежнему привлекались к многочисленным поборам (недоимки и т.д.).

За свою нелегкую службу казаки, как служивые люди государя, получали жалованье и различное довольствие, вначале даже солью. В более поздние времена, наряду с денежным, отпускалось и пайковое довольствие, т.е. по ведомости выдавалась мука ржаная и крупа. Паек был положен только мужчинам, а мальчикам до семи лет выдавалась половина пайка. Так что семьям, имеющим много девочек, приходилось нелегко. Юноши по достижению 18-ти лет становились казаками, и служба определялась в 25 лет.

Жизнь казаков была связана с различными поездками по всему округу, а иногда за его пределы. Казаки Вилюйска состояли в команде, были пешими и входили в состав якутского полка. Поэтому они ездили с государевыми ямщиками. Поездки эти были многочисленны, продолжительны, и поэтому, по ходатайству руководства вилюйской команды казаков, губернское начальство выплачивало расходы на командировки. Расходы эти из года в год увеличивались. Областное начальство, хоть и не совсем оперативно, но все же шло на эти расходы, ибо казаки были единственной и самой надежной опорой установления правопорядка. На содержание вилюйской команды казаков, количество которых колебалось от 35 до 45, требовались от казны немалые по тем временам средства.

В 1906 году вторым отделением Якутского областного управления выдано окружной полиции 50 руб. для удовлетворения порционами казаков, командированных для сопровождения пересылаемых граждан в течение года. Сумма отчислений казакам увеличивалась. В 1910 году было получено Вилюйском 326 руб. 25 коп. на удовлетворение казаков порционами в течение 1910 года. На расходование полученных денег составлялся авансовый счет (отчет), который обязательно пересылался в областное управление. В 1911 году на нужды казаков вилюйской команды было израсходовано 2052 руб. 12 коп. Эта сумма предназначалась на жалованье, на обмундирование, на квартирные, на приварочные. В 1910-11 годах управляющим командой вилюйских казаков был хорунжий Г.М.Кондаков, который в год получал в среднем около 297 рублей, включая жалованье и квартирные[76]. Вилюйская команда имела свой фирменный бланк с изображением российского герба.

Казаки хоть и получали жалованье, пайковые и т.д., но в своей основной массе жили бедновато, имели помногу детей. Многие жили в юртах и только по мере взросления детей строили бревенчатые дома. Все казаки держали скот. Были они трудолюбивыми, физически крепкими людьми, не чурались никакой работы. Сенокосных угодий и пастбищ не хватало, и поэтому осушали болота, озера, расчищали молодой лес, тальник, места лесных пожарищ, организовывая новые сенокосные угодья и пастбища. В ходе этого процесса многое переняли от местных жителей - в смысле организации работ и технологии. Дополнительным подспорьем для семьи казака была охота на боровую и водоплавающую дичь, на зайцев. В иные годы бывало целое нашествие зайцев, которых, как говорится, можно было просто бить палками. Зайцы скапливались у реки в момент ледостава, вероятно, собираясь мигрировать. В виду дефицита боеприпасов казаки наловчились охотиться на якутский манер с помощью петель и других простых, но очень эффективных средств.

Казаков выручала матушка река и многочисленные озера в округе. В протоке и в самом Вилюе было обилие различной рыбы - сиговые, окунь, муксун, чир, нельма, тугун, язь, таймень и царь-рыба - стерлядь. При этом рыба была очень крупная. Н.Г.Чернышевский писал своей жене Ольге Сократовне о том, что рыбалка на Вилюе богата, что ловля пудовой стерляди или тайменя явление рядовое[77]. И что при этом предпочтение казаки отдавали нельме, хотя в продаже цена нельмы была все же дешевле, чем осетра. Рыбой не считались - гольян, мелкий карась, щука и т.д. Рыбалка была в течение года, не знали даже что такое - тихий сезон. Казаки зимой на Вилюе ставили "заездки" на участках, где галечник и где река имеет мысок. "Заездка" представляла собой стену из ивовых прутьев, которую ставили с помощью жердей поперек реки. Она перегораживала путь движению рыбы. Рыба, двигаясь вдоль берега, против течения и встретив на пути препятствие, шла вдоль этой стены и, обнаружив ворота, входила в нее и попадала в корчагу из сетей. Берег для устройства "заездов" выбирают каменистый, чтобы не случилось подмыва под стенкой. В такую ловушку попадал главным образом налим, он ценился из-за своей "максы" (печени), которая к осени сильно увеличивается, и с наступлением холодов налим ведет очень активный образ жизни. Ранней весной рыбалка велась с помощью сачка (куйуур), когда рыба начинает задыхаться под толстым слоем льда. Когда прорубаешь лед, то рыба начинает прыгать из проруби из-за кислородного голодания. Начиная с весны и до ледостава, рыбалка шла удочками, сетями, неводом, корчажками. Браконьерства тогда не было. Каждый брал рыбы столько, сколько нужно на сегодня-завтра. Запрещенных методов ловли тоже не применялось, ибо река эта была как бы общей кладовой, из которой можно было взять по своим потребностям. Так было в целом до середины 50-х, а если точнее, то до строительства Вилюйской ГЭС, до ее пуска. Никакого официального рыбного или иного надзора не было. Инспекция рыбнадзора появилась уже тогда, когда по сути дела не стало рыбы и соответственно рыбалки на Вилюе.

Среди казаков были заядлые рыбаки, о которых рассказывают до сих пор. Эти удивительные люди, подергав немного за нить удочки, могли определить, какая же рыба на крючке, или же, придя на берег реки, могли сказать, какую рыбу и сколько можно взять именно с этого участка реки (5 окуньков или 7 язей). Одним из таких был П.Х.Староватов.

Автор этих строк был свидетелем удивительного случая, происшедшего на рыбалке. В 50-х годах рыбачили летом на Вилюе в два невода. Когда подошла очередь нашей бригады, начали заброс. А в это время другая бригада, которым руководил пожилой казак Павел Семенович Бубякин, была у костра, расположенного примерно в середине тони. Закончив заброс, мы, как положено, выдержали значительную паузу, плывя по течению, затем подгребли к берегу и стали, как обычно, выбирать невод. Когда основное крыло невода было еще далеко, о чем свидетельствовал шест в конце невода, к нам спешно подошел казак Бубякин и сказал, чтобы мы действовали не спеша, ибо, мол, в неводе большая рыба. И он стал нам помогать, подсказывать, хотя мы тоже не были новичками. Заявление пожилого человека нас удивило, но высказываться было некогда. Мы очень аккуратно и внимательно выбрали невод, и в мотне, подтверждая слова бывалого рыбака, мощно била хвостом крупная нельма весом более полпуда. Вот такой удивительный случай, который и по происшествию стольких лет я не в состоянии объяснить, очень жалею, что тогда не спросил - каким же образом, находясь около костра, когда невод был далеко от берега, этот человек сумел оценить обстановку. А ведь узнал же каким-то образом.

Но когда вопрос касался подледного лова на озерах, то признанным авторитетом был, таким и остался в памяти горожан, Николай Семенович Жирков, которого звали "черный урядник". Это был внушительного вида казак, возглавлявший подледный лов. Ему всегда не терпелось начать неводьбу, первым ступал на лед, проверяя на прочность, ибо если лед выдерживал его, то и остальные могли ходить. Заходил он на лед всегда с жердью и, порядочно отойдя, проверял ножом толщину льда. А нож носил на якутский манер за голенищем. Всегда сокрушался, если толщина льда не позволяла неводить и говорил: "Ну был бы потолще хоть на палец!", и все над ним подшучивали. Подледный лов проходил своего рода как праздник, собиралось много народу, разводили костры, грелись, молодежь дурачилась в ожидании начала рыбалки. Дележка рыбы была справедливой.

Рыба занимала большое место в меню жителей Вилюйска. Рыбу ели в любом виде: жареной, соленой, вяленой, жареной на костре, в виде строганины, ухи либо в качестве пирога. Она была хороша в любом виде, ибо эта рыба была высшего сорта.

Рыбы в реке и водоемах было много, рыбачили все, кому не лень. Конфликтов на рыбалке не возникало. И, наверно, в ходе такой совместной рыбалки казаки знакомились с местными жителями и с их блюдами. И как результат, казаки переняли многие местные блюда - уху по-якутски, строганину и др. И не только в ходе совместной рыбалки, а в целом казаки жили дружно с якутами, научившись многому. Они просто по-житейски поняли, что в условиях Вилюйска надо жить подобно аборигенам во многих смыслах: в отношении одежды, обуви, питания, производства работ и их сроков. О дружной жизни казаков и инородцев (так писались якуты в документах тех лет) с удивлением писал Н.Г.Чернышевский, описывая случай, когда все дружно спасали скот на переправе.

Постепенно якуты стали селиться в Вилюйске. Сразу по переезду жили совместно с казаками или в юрте хозяина, если тот имел дом или вторую юрту. Эти слова подтверждает перепись жителей Вилюйска, проведенная в конце 1872 года. Именно перепись выявила такую вот дружную, совместную жизнь, взаимодействие людей, в общем-то, разных во многих отношениях, и это делает честь русским людям тех лет.

По данным архива, известны только два случая, когда казаки и местные жители жаловались в областном управлении друг на друга. Первый случай произошел из-за рыбацкого участка реки Вилюй. На Вилюе есть участок реки под названием "Чуча", недалеко от Халбакинского наслега. На этом участке берегового песка длиной около километра издревле уловистое место. Решением вилюйских властей этот участок берега реки был закреплен для рыбалки за казаками вилюйской команды якутского полка. Это решение оспаривали жители Халбакинского наслега на том основании, что этот участок реки примыкает к родовой территории наслега. Поэтому была жалоба на неправедное распределение рыболовных участков. В свою очередь казаки Вилюйска жаловались в область на якутов, живущих около устья Вилюя, за то, что те перегородили реку в районе устья сетями, заездками, мешая тем самым подъему рыбы с Лены вверх по Вилюю[78]. Губернатор дал ход жалобе казаков вилюйской команды, издав соответствующее распоряжение, чтобы не было хищнического лова рыбы в устье Вилюя. Кроме этого, бывали отдельные конфликты на зимовьях, т.е. на почтовых станциях, между держателями станций и проезжающими - на бытовой почве. Суд в подобных случаях виновного подвергал штрафу, согласно существующих в те времена законов.

Казаки и аборигены тесно соприкасались в ходе жизни. В период бескормицы, весной в критические дни, когда не хватало кормов, казаки иногда переселялись в наслеги. Но случалось, в наслеги уходили на постоянное жительство, женившись на якутках, и становились членами инородческой (якутской) родовой общины.

Раньше, когда были живы старожилы, и особенно Григорий Гаврилович Протопопов, отличавшийся хорошей памятью, умением рассказывать, об этом различных разговоров, рассказов было много. Вилюйские казаки, хотя и жили компактно в Вилюйске, очень быстро научились якутскому языку и удивительно хорошо разговаривали, вникая в различные нюансы и тонкости этого нового для них языка. Во всех необходимых житейских случаях казаки выступали в качестве переводчиков, т.е. в судах, при дознаниях во время следствия, в научных экспедициях. Н.Г.Чернышевский отмечал, что караульные казаки на службе разговаривали на очень плохом русском, а дома говорили в основном по-якутски, и при этом получалась иногда удивительная смесь (ассорти) двух языков. До сих пор сохранились смешные рассказы о том, на какой причудливой смеси русского и якутского разговаривали в ту пору жители Вилюйска. Казаки объякутились до такой степени, что имели якутские прозвища и между собой общались на якутском. Например, казак Гаврил Тихонович Бубякин имел прозвище Уобалыыр, что в переводе означает "хватающий полным ртом". Действительно, он отличался резким и неукротимым нравом, вспыльчивостью и темпераментным разговором. Он говорил исключительно быстро, хватая судорожно воздух ртом, при этом отчаянно жестикулируя, делая различные движения головой. При рассказе он сильно добавлял от себя, вероятно, для красочности. Действительно, был горяч, оправдывал свое прозвище, но был отходчив и безвреден.

Казак Софронеев был известен как Кус Тарбах, что буквально означает "утиные лапки". Он имел привычку, особенно в молодости, стучать, доносить начальству, ябедничать. И многие были за это недовольны им. Как-то во время рыбалки один из таких недовольных толкнул его, и он, к несчастью, упал руками в костер. Воспламенившиеся пальцы рук немного срослись меж собой, образуя как бы перепонки, и с тех пор до самой смерти, даже и после отхода в мир иной, его звали и вспоминали по прозвищу, которое заменяло фамилию, имя и отчество.

Более того, во многих случаях прозвище одного человека становилось характеристикой всех его близких и дальних родственников, заменяло им фамилию.

Священниками были русские люди, которые по своим приходским делам ездили по якутским наслегам. Там они крестили новорожденных, отпевали покойников, читали псалтырь. И все служители отлично разговаривали по-якутски, знали многочисленную свою паству по именам, по прозвищам. То же самое и в отношении купечества. Все купцы, и в том числе Н.А.Расторгуев, прекрасно владели якутским языком. К тому же многие работники его, включая кухонных, были якутами.

Факт поголовного перехода русских людей на язык аборигенов - явление удивительное, отрадное и характеризующее приезжих только с положительной стороны, показывающее культурную суть этих людей.

Но высокое областное начальство на соотношение языков смотрело по-иному. Вилюйское окружное полицейское управление получило в январе 1899 года от губернатора Скрыпицина и от исполняющего должность вице-губернатора Виноградова циркуляр за №804, в котором говорилось следующее:

"Члены администрации и судебного ведомства испытывают серьезные затруднения в отношении точной передачи своих распоряжений, встречая в должностных лицах инородческого управления отзывы о полном незнании русского языка, причем, однако, наблюдается, что отзывы эти неискренни, что должностные лица иногда, оказывается, не только не понимают по-русски, но даже способны выражать свою мысль на этом языке. Таким образом, только нежелание и неправильно усвоенная местными чинами полиции привычка самим говорить с должностными лицами из инородцев и этими последними по-якутски препятствует ныне распространению употребления русского языка.

Для устранения этих неблагоприятных условий для деятельности должностных лиц, не имеющих возможности говорить по-якутски, и в интересах распространения и утверждения в инородческом населении русского языка я признаю вполне своевременным и настоятельно необходимым, чтобы родоначальником избирались предпочтительно из знающих по-русски лиц, а чинам полиции вменяю в непременную обязанность требовать от должностных лиц инородческого управления объяснения на русском языке и самим только в исключительных случаях, когда родоначальники или инородцы действительно не понимают по-русски, прибегать к якутскому языку.

В этих же целях обязываю полицейское управление в донесениях, аттестующих избранных должностных лиц сельского управления, непременно включать сведения о знании им русского языка".[79]

Надо полагать, что такой документ появился далеко неспроста. Вероятно, кому-то не нравилось преобладание якутского языка в общении официальных лиц с местным населением.

И надо сказать, что действительно якутский язык, не являясь государственным, был тем не менее, основным разговорным. Даже ссыльные - эти, в общем-то, залетные люди, которые точно знали, что уедут, и то изучали и знали язык местных жителей, даже специально изучали.

Уместно, наверно, в связи с этим вспомнить В.Г.Короленко, который, прожив немного, научился разговаривать по-якутски. Э.К.Пекарский почему-то не научил польскому или русскому языку свою жену-якутку, а сам выучил язык своей супруги, составив словарь, овладев этим чужим для него языком в совершенстве.

В те далекие времена были переведены на якутский язык христианская литература, включая Евангелие. Согласитесь, что это был очень прогрессивный шаг, учитывающий интересы местного населения.

В качестве резюме можно сказать, что, несмотря на официальный язык, показывающий желание усилить русификацию, несмотря на колонизаторскую по своей сути политику, язык аборигенов жил полнокровной жизнью, им пользовались не только местные жители, но и руководство, состоящее из россиян, приезжие ссыльные, достигая при этом значительных результатов.

Народ якутский жил по-всякому, но что касается языка, он полностью владел богатством своего образного родного языка. Октябрьский переворот несколько изменил это положение. Но тем не менее, даже тогда официальные документы издавались на родном языке, применялся латинский шрифт. В 1930-х годах все газеты выходили на якутском языке, хотя уже и началось усиленное поползновение русификации.

А в наши дни, когда республика во всеуслышание объявлена суверенной, положение якутского языка ужасное.

Вы, уважаемый читатель, не увидите документов, написанных на якутском языке, все делопроизводство, как и прежде, ведется по-русски, не услышите объявления на автовокзалах и в аэропортах на якутском языке, на центральном авиавокзале "Туймаада" табло информирует только по-русски и по-английски. Доклады различных руководителей даже улусного уровня, и уж не говоря о республиканских, только по-русски.

Очень мало передач по республиканскому радио ведется на якутском языке. Но если даже они и проводятся, то стыдно слушать такую речь, которая состоит на одну треть из иностранных и русских слов. Не зная языка, вполне можно догадаться, о чем же речь. Винегрет хорош на столе, но когда речь выступающего по радио человека составляет такую мешанину, то это просто глумление над языком. Часто приходится слушать страшную смесь языка, показывающую, до какого уровня опустился некогда чистый словесный родник народа. Как тут не вспомнить слова того же А.Е.Кулаковского, который говорил, что нет в природе непереводимых слов, что к любому слову можно найти аналог. Все это забыто. Забвение своего родного языка привело к такому катастрофическому положению.

Получив суверенитет, республика должна была воспользоваться этим благоприятным обстоятельством, чтобы развивать свою культуру, которая прежде всего выражается через язык. В условиях суверенитета надо было развивать, усовершенствовать, распространять язык коренного народа, давшего имя республике, очищать язык от засорения, чтобы он занял достойное место в обществе.

Но происходит обратный процесс, т.е. язык теряет свою популярность, престижность, уменьшается катастрофически количество разговаривающих и выступающих на нем.

Наводит на большие размышления такой маленький факт, как подписка на газеты, она показывает истинное отношение к родному языку. Обзор подписки на периодическую печать с середины 1997 года и данные газеты Якутска - "Эхо недели" за полугодие:

"Якутия" - 6167 экз.

"Саха Сирэ" - 763 экз.

"Кыым" - 47 экз.

Эти цифры наглядно показывают рейтинг языка на фоне докладов о расцвете национальной культуры.

Слушать современные передачи на якутском языке по радио, телевидению, разговоры в автобусах, в гостях и т.д. - это испытывать физические страдания из-за невообразимого ассорти, немыслимой мешанины языков, страшного искажения языка, свидетельствующего не только об языковой, но и об общечеловеческой культуре нации.

Внешне нация вроде существует, но она фактически вымирает ввиду омертвления языка. Нет языка - нет нации, и с такими людьми никто не считается.

Все это делается теперь не по указке сверху, как это было раньше, а самими представителями саха.

Менталитет, как видим, не меняется, и раб в душе якутского народа сидит уже добровольно и очень крепко, плебейская суть, наверно, уйдет в мир иной вместе с бренной плотью.

Возвращаясь к теме казачества, хочу сказать об изменении характера людей под воздействием жизни и употребляемого им другого языка. Казаки - это натуральные славяне по крови, по своему происхождению, но поразительно и показательно то, что характер казаков становился, как у якутов. Об этом тонко подметил Н.Г.Чернышевский, говоря, что местные русские среди якутов стали очень похожи на них, что в каждом слове подозревают какую-то гибельную для них ложь[63].

Казаки вилюйской команды. Стоят, слева направо: Г.Ф.Корякин (Куба уола), К.С.Жирков (Кухаарыс), М.К.Жирков (Лаадыска уола), И.Я.Попов (Малдаваан), И.И.Корякин (Ма5ан баттах) [По уверению Л.И.Шипковой, это Александр Андреевич Шипков (его сын, Иннокентий, был мужем Людмилы Андреевны, дочери Андрея Алексеевича Расторгуева) - А.Дуглас], Т.Н.Софронеев. В среднем ряду сидят два жандармских офицера, работник почтово-телеграфной службы и две дамы, фамилии которых неизвестны. На полу сидят, справа налево: казак И.Е.Корякин в штатском, Г.С.Добрецов и местный житель, фамилия которого неизвестна.

В целом у казаков жизнь была нелегкой, трудовая жизнь. Это были люди выносливые, способные к большим физическим нагрузкам и стойкие к сильным морозам. Среди них встречались настоящие силачи. Одним из таких был Александр Сергеевич [Андреевич? - А.Дуглас] Шипков. Он жил по улице Полицейской, недалеко от окружного управления. А до этого, в молодые годы, - по улице Кондаковской (напротив дома М.Н.Жиркова), по соседству с Григорием Ивановым (Кокой). Этот Иванов был свидетелем такого случая. Летом, рано утром Шипков - тогда молодой мужчина - вышел из дому, подошел к телеге с бочкой. Ему, видимо, была нужна телега порожняя, чтоб уехать, а бочка была с водой. Он оглянулся по сторонам и, взявшись за торцы, легко, без усилия поднял эту бочку и опустил на землю, а чтобы вода не вылилась, положил чурбачки к бочке с двух сторон. А бочки деревянные, в которых возили тогда воду, были больше современных 200-литровых. Вот с этой бочкой казак поступил подобным образом, он, видимо, проделывал такие номера часто и, наверно, подумал, что и на этот раз не видел никто. Но сосед Григорий Степанович Иванов, выйдя раньше его из дому, в это время находился в дворовом туалете и, находясь там, хорошо увидел это, ибо двор был общий, без забора. Когда казак Шипков напивался и буянил, то к нему собирался наряд казаков не менее из 5 человек с веревкой. По воспоминаниям Григория Гавриловича Протопопова, только впятером можно было его и одолеть.

Выглядел богатырем и очень сильным человеком был урядник Николай Семенович Жирков (упоминавшийся в связи с Чернышевским) и под стать ему были сыновья - Марк, Сергей и Роман. В Вилюйске тех лет не практиковались кулачные бои даже в масленицу, хотя сам праздник весны проводился организованно и весело. Казаки тех лет использовали свою силушку не на праздные кулачные бои, а хорошо и много трудились, объезжали диких табунных коней. Некоторые любили покорять горячих коней верхом, а многие - на санях. К числу таких и относился Роман Николаевич Жирков. Попал как-то к нему дикий, сноровистый конь. Заинтересованный этим отец наблюдал за сыном, не помогал, а изредка подшучивал, стоя на высоком крыльце дома. И вслух выразился, то ли одобряя коня, то ли сына: "Роман так Роман, конь так конь!". А мать Романа, в это время тоже оказавшаяся во дворе и понявшая слова мужа как похвалу сыну, в сердцах сказала: "Нечего его хвалить, он и так глуп и бесстрашен до невозможности". Роману все же удалось запрячь коня, видимо, сила одолела и силу и строптивость. Тут Роман как-то замешкался, и конь устремился к воротам, которые оказались открытыми. В этой критической обстановке казак успел только ухватиться за сани, т.е. за то, что было ему ближе. Конь вырвался на улицу, а на руках у Романа остались стяжки, соединяющие полозья. Действительно, как конь, так и хозяин оказались достойными друг друга. Затем казаки говорили, что если бы выдержали сани и гужи, то Роман удержал бы коня. Были среди казаков и такие, что вообще скрывали свои недюжинные возможности, и только иногда разные случаи позволяли выявить это. Был, к примеру, казак Трофим Николаевич Софронеев. Вообще-то предполагалось, что он не из слабого десятка. Но он удивил всех на рыбалке. Казаки осенью рыбачили неводом на Вилюе. Софронеев сумел ухватить и выбросить на берег удирающую полуторапудовую нельму. Обычно при подходе мотни невода к берегу предпринимают меры, чтобы не упустить рыбу. Для этого люди, перебирающие нижние веревки, опускают их как можно ниже, чтобы грузила шли по дну, а люди, держащие верхние веревки, где поплавки, наоборот, стараются поднять, чтобы поплавки были как можно выше. А один (а это часто бывает самый опытный рыбак), засучив штаны, входит с деревянной лопатой и поднимает ею вверх деревянные поплавки над входом мотни. Трофим Софронеев оказался держащим верхнюю веревку ниже по течению и сумел ухватить эту рыбину, которая, порвав с размаху невод, устремилась в глубину. При осмотре рыбы оказалось, что пальцами одной руки казака были повреждены чешуя и кожа рыбины. А другой рукой казак сумел ухватить рыбу за глаза. Вот такая казацкая хватка. Случай, как говорят, очевидный, хотя и невероятный. Подобный трюк не проделал больше никто, и вряд ли кто-нибудь смог его проделать. С тех пор все молча признали казака Трофима самым сильным в своем сословии. Об этом происшествии казаки рассказывали в семейном кругу своим близким, и поэтому оно стало достоянием вилюйского общества и память о нем сохранилась до наших дней. Сам же Трофим Николаевич был очень степенным, скромным человеком и никогда об этом не рассказывал никому.

Вот такие были казаки Вилюйска, добры молодцы - все вместе и каждый в отдельности. Из числа сфотографированных самым последним ушел из жизни Иннокентий Яковлевич Попов - прекрасный человек, живший по современной улице Муравьева-Апостола. Сам Попов и его супруга Поликсиния Иннокентьевна (урожденная Корякина) были замечательными, культурными, душевными людьми.

Казаки были достойными людьми, являясь олицетворением лучших качеств великоросской нации. И к этому еще добавились некоторые достойные черты характера якутского народа, в результате получился особый тип людей - казаки дореволюционного периода. Их отличала надежность и, как теперь говорят, можно было почти с каждым из них сходить в разведку.

Среди казаков тех лет большой редкостью было пьянство и воровство. Случаев пьяного куража, конфликтов на почве пьянства в документах нет. Но случай нетрезвости во время несения службы и связанный с этим конфликт был. Товары, принадлежащие купцу Харитонову и складированные на берегу протоки, охранял казак Порфирий Попов. Во время дежурства случился пожар между штабелями. Во время суматохи одна женщина хотела что-то утащить, и казак ударил ее. Разъяренный пожаром и поведением нетрезвого казака купец Харитонов ударил П.Попова и пнул. Караульный, считая себя обиженным, подал в суд, в качестве свидетелей назвал казаков К.Жиркова, И.Маныкина, Я.Попова и купца Н.А.Расторгуева Дело рассматривалось у мирового судьи округа[80]. Маныкин сказал, что он ничего не видел, Жирков показал, что он не видел, чтобы купец ударил казака, а заметил, что Харитонов, схватив Попова за рукава, тянул за штабеля. Попов сказал, что караульный был заметно выпивши, что он сам виноват. А Расторгуев выразился в том духе, что он, занятый тушением пожара, не наблюдал, кто с кем дерется. Иск остался без последствий.

Здесь описывается жизнь казаков в период царизма. А в советское время, разумеется, такой трезвости и дисциплины у казачьего племени уже не было. И в результате были отдельные экземпляры, о которых ходили почти легендарные разговоры. К примеру, потомок казаков Володя Жирков, которого все знали как Володю Печника. Он был не только знатным печником, но и удачливым рыбаком, большим любителем спиртного. Он иногда говорил сам, что, наверно, за всю свою жизнь выпил содержимое одной средней баржи. Но, надо сказать, что валяющимся его никто, однако, ни разу не видел.

Фактически потомки казаков, возможно, только в душе признавали это и то, наверно, не все, ибо в советское время осталось только два сословия - рабочий (крестьянин) или служащий. Казачество как сословие было комиссарами вычеркнуто из жизни и даже в краеведческом музее не было экспонатов про казачество, их считали служаками царя.

Да, казаки честно, добросовестно служили тому делу, которому присягали. Они являлись опорой существующего тогда строя. И в годы смуты они играли решающую роль, с ними считались.

18 марта 1918 года состоялось общее собрание казаков Вилюйска при приглашенных представителях из земской управы. Было обсуждено пять вопросов:

1. Обсуждение телеграммы на имя земской управы от Якутского областного совета (ее копия была адресована казакам).

2. О добровольной милиции.

3. Текущий момент и что делать?

4. Выбор делегатов на организацию Совета рабочих депутатов.

5. Выбор комиссии для наказа уездному собранию о нуждах казаков.

Приняты следующие решения:

1. Казаки Вилюйска одобряют действия областного совета, т.е. подавление большевизма.

2. Казаки поддерживают инициативу молодежи о создании добровольной милиции, но чтобы это было в интересах трудового народа.

3. Казаки отрицательно относятся к созданию Советов, которые намерены снести земскую управу. Казаки считают, что Советы - это первая ласточка большевизма, желающего захватить власть.

4. Казаки выражают свое полное подчинение и доверие земству, казаки выражают порицание тем рабочим, которые покушались на захват власти в земстве и в Вилюйском округе.[81]

Казаки веками были воспитаны в духе воинского повиновения начальству, в духе служения Царю и Отечеству. Принятое решение характеризует их именно с этой стороны и делает им честь.

После тех далеких событий утекло много воды, многое изменилось. Старшее поколение казаков - достойнейшие люди своего времени - ушли из жизни. Есть в Вилюйске потомки тех казаков. Хотелось бы, чтобы потомки были достойны своих предков.

Из всего изложенного о казаках получается вроде бы очень противоречивая картина. Казак являлся сторожем нового дома государственности, который царь построил на территории завоеванной им Якутии и низложенного Вилюйского округа, о чем сказано в начале главы. Личность казака под воздействием государства того времени выглядела весьма негативно, он выполнял точный заказ колонизаторского правления, а под воздействием внутренних, т.е. сугубо человеческих черт, казак оказался способным вжиться в якутскую среду, точно так же, как и якут. Казак был принят якутами как хороший сосед, который всегда готов оказать помощь и содействие, и даже как брат. Более того, казак стал в буквальном смысле якутом, сохраняя лишь внешние признаки своей нации, породнившись с местными жителями кровно, т.е. обзаведясь с ними одной семьей и хозяйством, приняв на свои плечи, так же как и якуты, всю тяжесть бремени жителя северного края, к которому на каждом шагу и природа, и общество, и государство ставили очень тяжелые и труднорешаемые задачи.

Утверждая это, я воздаю казакам должное. Человечность казака перевешивала все негативные стороны его жизнедеятельности в Вилюйском округе. Судите сами, кто как не казак основал Вилюйск - административный, хозяйственный и торговый центр огромной территории, называемый теперь регионом с населением более 100 тыс. человек. Кто, как не казак, внес новую свежую струю в жизнь сугубо природного народа - якутов, создав новые ремесла, промыслы, рабочие места, обеспечив занятость якутов в новых, ранее невиданных производствах - возведении бревенчатых домов, усадеб, напоминающих традиционно русские, с огородом и картофельным полем. Кто, как не казак, сын православной веры, привнес в Вилюйский округ христианскую культуру, христианские ценности, которые означают несравненно более высокий уровень развития человека, чем языческое идолослужение. Здесь следует оговориться, имеется в виду в данном случае только социальная сторона христианства и православия, я абсолютно не касаюсь духовной стороны православия. Это вопрос совершенно другого рода.

Казачество, таким образом, приблизило якутов к уровню развития тех районов России, откуда оно прибыло в Вилюйский округ.

Жизнь казаков в Вилюйске и Вилюйском округе является ярким примером консолидирующей силы казачества в установлении гражданского мира и национального взаимоотношения.

Честь и хвала казакам!


У города были отцы-старосты


Начиная с 1899 года, в Вилюйске выбирался городской староста, если сказать по-современному, то администрация, хотя тогда староста был в единственном числе, и эта работа была общественная, т.е. без зарплаты. Староста выбирался общественниками Вилюйска сроком на четыре года, имел печать и являлся официальным органом управления, решая вопросы жизни Вилюйска.

Старостами Вилюйска были:

Корякин Алексей Георгиевич1899-1901 гг.
Расторгуев Федор Алексеевич1901-1904 гг.
Расторгуев Николай Алексеевич1904-1907 гг.
Кондаков Гаврил Михайлович1908-1911 гг.
Попов Гаврил Иванович1914-1917 гг.
Войцехович Михаил Петрович1917 г., до августа
Кондаков Николай Михайлович1917-апрель 1919г.

Каждый староста во время своей службы по мере своих сил и возможностей вносил свою лепту в общее дело.

Во времена А.Г.Корякина было официально определено место свалки, место было огорожено и повешена вывеска. Было строго объявлено, что все нечистоты, мусор, павший скот вывозится только на эту свалку. Все были предупреждены, что в случае нарушения будут применяться штрафные санкции. Место было выбрано правильно - с учетом санитарии и даже господствующего ветра, т.е. свалка была устроена ниже Вилюйска по течению реки и далеко от воды, за кирпичными сараями. В эти же годы принимались меры по к упорядочению улиц, производился замер площадей, занимаемых хозяевами. Если оказывалась излишняя площадь у хозяина и он не платил налог за нее, то эта территория изымалась. Такие случаи бывали.

Работа Ф.А.Расторгуева старостой примечательна тем, что в это время создана впервые противопожарная служба. Благодаря его усилиям, были получены из области средства на эти цели. По настоянию старосты были во всех дворах вырыты колодцы для нужд пожарной безопасности. На полученные целевым назначением средства была изготовлена повозка для пожарной машины и телеги для подвоза воды. Составлен контракт между старостой Ф.А.Расторгуевым (заказчиком) и инородцем Якутского округа Нестором Сергеевичем Кондратьевым (подрядчиком) на изготовление телег и повозки на сумму 307 рублей. В 1903 году было проведено опробование пожарной машины и обучение людей, распределение обязанностей в случае пожара, проведена репетиция. При Федоре Алексеевиче принято решение вывозить на свалку даже навоз, которым на зиму смазывали юрты.

Н.А.Расторгуев, как человек масштабный, за время работы старостой сделал очень много. Впервые при Николае Алексеевиче Вилюйск получил статус и ограниченное самоуправление, о чем детально излагается в другом разделе. Став старостой, он сразу взялся за строительство мостов к кирпичным сараям и взвозу, ибо туда приходилось ездить часто и был большой грузопоток, а дорога была плохая, особенно в распутицу. Со дня основания Вилюйска глину добывали ниже по течению, где кончался песчаный берег. Это место называлось взвоз, т.к. в случае мелководья протоки именно здесь останавливались барки, баржи, пароходы и плоты. И, соответственно, груз вывозился в Вилюйск отсюда, со взвоза. А с другой стороны здесь был глиняный карьер, и изготовленный кирпич вывозился тоже в Вилюйск. Поэтому дорога эта была жизненно важным объектом. Это место впоследствии стали называть "кытай аппата", что означает, при переводе на русский, "распадок, где обитал китаец". И вот для создания условий и удобств транспорту Н.А.Расторгуев решил построить мосты длиной 5 и 45 саженей, при ширине в 2 сажени. При составлении сметы сумма определилась в 100 рублей. Был объявлен торг, и при этом публика, желающая участвовать в нем, оповещалась заранее. В обывательской квартире с 10 до 12 часов можно было ознакомиться с чертежами, сметой, с условиями производства работ. Как видим, чувствуется рука организатора, четкость действия. Затем состоялся торг, который начался со 100 рублей. Участвовали в нем Прокопий Трофимов (Саныйах), Прокопий Попов, Герасим Томский, Семен Ильин. Этот подряд в результате торга взял за 76 рублей Прокопий Николаевич Попов. Затем между Н.А.Расторгуевым (заказчиком) и П.Н.Поповым (подрядчиком) был составлен контракт, где четко оговаривались сроки работ, порядок оплаты, обязательства сторон. В частности, треть суммы выдавалась после подписания контракта, треть отпускалась после изготовления и доставки материала на месте производства работ и окончательный расчет после приемки объекта в эксплуатацию. Контракт был соблюден сторонами, и мосты были сооружены согласно задуманному.

При Г.И.Попове рассматривались вопросы ремонта и расширения, устройства пристроев учебных заведений Вилюйска. Благодаря усилиям Попова, был построен пристрой приходской школы. Через генерал-губернаторство было получено из Иркутска 1000 рублей для этой цели. Хотя этих денег и не хватило, но все же пристрой был закончен. По инициативе Попова, с разрешения областного начальства, оказана помощь малоимущему населению отпуском из запасного магазина 200 п. муки по ценам, как теперь говорят, ниже рыночных, когда создалась сложная ситуация в снабжении населения хлебом.

Каждый староста сделал что-то полезное Вилюйску. Это однозначно. Они были настоящие хозяева и истинные патриоты Вилюйска.


Жили-были улицы и люди


Все дома жителей Вилюйска описывались по улицам в так называемой оценочной ведомости. При этом перечислялись все имеющиеся на усадьбе постройки - дома, флигеля, магазины, амбары, юрты, хозпостройки - и выводилась общая стоимость.

Оценка строений производилась специальной комиссией их трех человек. Председателем этой комиссии постоянно избирался А.А.Расторгуев. И по данным оценочной комиссии взимался налог за землю, за недвижимость. Тариф с каждого квадратного саженя участка был 3 копейки, а налог с недвижимости, начиная с 1901 года, составлял 0,5% от стоимости строений. От налога по недвижимости освобождались те, кто не имел возможности платить, т.е. бедняки, по решению собрания общественников, льготами пользовались и составители оценочной ведомости.


Перечень строений граждан, оцененных в рублях[82]

По данным ведомости 1914 года


1. Полицейская (современная улица им. Чернышевского)


Кондаков Гаврил Михайлович, сотник - дом, амбар, хоз. Постройки250
Шипков Александр Сергеевич, казак - дом, амбары, хоз. Постройки800
Расторгуев Николай Алексеевич, купец - магазины, кладовые7500
Расторгуев Николай Алексеевич, купец - дом, амбары1200
Расторгуев Николай Алексеевич, купец - дом (старый магазин), амбары3100
Корякин Иван Иннокентьевич, казак - дом, амбар600
Попов Василий Яковлевич, урядник - дом, амбар600
Наследники казака Попова Николая Васильевича - дом, флигель, амбар800
Наследники священника Иоана Винокурова-дом, амбары3100
Наследники чиновницы Ольги Плотниковой - дом, амбары200
Неустроева Марфа Дмитриевна, дворянка - дом, амбары600
Попов Прокопий Николаевич, якут-дом, амбары, флигель1000
Наследники Климовского Степана - дом, амбары200

2. Харитоновская (современная улица им. С.Аржакова)


Маныкин Иуда Васильевич, казак - юрта, амбары50
Корякин Иван Егорович, урядник - дом, амбары900
Бубякин Павел Семенович, казак - дом, амбары800
Бубякин Петр Семенович, казак - дом, амбары500
Софронеев Петр Дмитриевич, отставной казак - дом, амбары500
Харитонов Иван Николаевич, купец - магазин, амбары5100
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, амбары2800
Корякин Софрон Федорович, отставной казак - дом, амбары1200
Горохов Иван Саввич, купец - дом, флигель, амбары2400

3. Набережная (над рекой)


Кондаков Николай Михайлович, отставной казак - дом, флигель, амбары600
Кондаков Михаил Михайлович, пятидесятник - дом, амбары400

4. Кладбищенская (теперешняя улица Комсомольская)


Кокшарский Тихон Гаврилович, мещанин - дом, амбары1000
Жирков Константин Иннокентьевич, казак - дом, флигель, амбары1200
Жирков Самуил, пятидесятник - дом, амбары400
Винокуров Николай Константинович, мещанин - дом, амбары6000

5. Расторгуевская (бывшая ул. им. Жданова, современная улица Мира)


Расторгуев Федор Алексеевич, купец - дом, амбары, флигель3500
Протопопов Гаврил Евсеевич, казак - дом, амбары800
Софронеев Трофим Николаевич, казак - юрта, амбары200
Бубякин Митрофан Михайлович, отставной казак - дом, юрта400
Корякин Никифор Семенович, отставной казак - дом, амбары1600
Кондратьев Нестор Сергеевич, якут - дом, амбары500
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, амбары1600
Харитонов Иван Николаевич, купец - магазин, кладовые4800
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, дворовые постройки3000
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, амбары3500
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, хозпостройки800
Расторгуев Николай Алексеевич, купец - дом, амбары6000
Расторгуев Николай Алексеевич, купец - дом, амбары, завозни4500
Березкин Иннокентий Степанович, отставной казак - дом, амбары1100
Синицын Дмитрий Дмитриевич, дворянин - дом, амбары900

6. Улица Якутская (бывшая им. Ленина, современная Октябрьская)


Попов Гаврил Иванович, купец - дом, магазин, амбары5000
Попов Степан Иванович, отставной казак - дом, амбары800
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, амбары1200
Корякин Алексей Егорович, отставной пятидесятник - дом, амбары1300
Попов Иван Василевич, отставной казак - дом, амбары1200

7. Кондаковская (современная ул. им. Е.Ярославского)


Расторгуев Андрей Алексеевич, купец - дом, амбары4500
Жирков Николай Семенович, отставной урядник - дом, хозпостройки800
Жирков Николай Семенович, отставной урядник - дом, флигель, завозни1000
Расторгуев Николай Алексеевич, купец - дом, амбары, хозпостройки2500
Жирков Михаил Семенович, казак - дом, амбары400
Кондаков Михаил Михайлович, пятидесятник - дом, амбары400
Софронеев Андрей Николаевич, казак - дом, амбары600

8. Новая (современная ул. Ленина, бывшая Октябрьская)


Корякин Егор Семенович, урядник - дом, амбары800
Березкин Иннокентий Степанович, отставной казак - дом, амбары200
Харитонов Иван Николаевич, купец - дом, амбары3200
Попов Гаврил Иванович, отставной казак - станционный дом1600
Березкин Николай Семенович, приказчик - юрта200
Ахчанныров Дмитрий Федорович, якут - дом, амбары800
Прокопьев Семен (Тииhэ суох), якут - дом, хозпостройки200
Иванов Петр Александрович, крестьянин - дом, хозпостройки200
Анисимов Иван, якут - дом, хозпостройки400

9. Никольская (современная ул. им. Муравьева-Апостола)


Попов Иннокентий Яковлевич, казак - дом, хозпостройки200
Петров Георгий, якут - дом, амбары400
Наследники Кондаковой Веры Ивановны - дом, амбары1200

10. Переулок Климовского (современная ул. Пионерская)


Трофимов Прокопий - дом, амбары, юрта, хозпостройки400

Ведомость 1914 года состояла из 27 страниц.

Тогда было много участков пустых, незастроенных или же где строительство было только начато, было много участков с недостроенными домами, которые в данный список не включены. Не включены в перечень и юрты, ибо юрта - это как бы обязательный атрибут каждого вилюйского двора. Купцы Харитонов и Расторгуевы имели желание скомплектовать весь квартал своими домами и зданиями, но это не удалось. Так, купец И.Н.Харитонов хотел застроить своими домами квартал, ограниченный улицами Харитоновская, Расторгуевская, Новая и Якутская, но не получилось, т.к. вклинились туда Г.И.Попов со своим домом, Н.С.Корякин - жилым домом, а А.Е.Корякин - с домом и различными строениями. Братья Расторгуевы также не смогли занять квартал, ограниченный улицами Кондаковская, Полицейская, Расторгуевская и Харитоновская. Они не раз предлагали продать Г.Е.Протопопову и Маршинцовой, живущим в этом квартале, свой участок.

Продажа земельных участков была явлением обычным. В качестве примера можно привести участок, принадлежавший торгующему инородцу И.С.Горохову, который являлся четвертым и последним хозяином. Вначале этот клочок земли принадлежал мещанке Елизавете Егоровне Санниковой, которая продала его якуту Федоту Николаевичу Иванову за 35 рублей. Третьим хозяином был крестьянин Иван Андреевич Бернов, купивший этот участок уже за 280 руб. А И.С.Горохову участок достался за 1000 руб., но затем в результате установления советской власти без единой копейки был национализирован.


Ученый-химик с Вилюя


В октябре 1829 года управляющий Вилюйским округом коллежский асессор Валь обратился к жителям Вилюйска с сообщением об открытии школы и предложил отдавать детей на обучение[83].

Открытие школы намечалось 1 ноября 1829 года в приспособленном помещении. Оплата за обучение составляла 25 руб. в год[84]. Учитель был назначен из Якутска. Это был урядник Кесарии Керенский, жалованье которого определилось в 120 руб. в год.[85] Школа эта называлась казачьей, ибо учениками этой школы были в подавляющем большинстве дети казаков. А учителем, как видим, был урядник. И Вилюйская казачья школа была торжественно открыта 3 ноября 1829 года, согласно распоряжения атамана Якутского полка Нарицына. В год открытия школы обучалось 9 детей. И эта школа просуществовала до 1836 года. Затем она по многим причинам была закрыта. Далеко не для всех казаков оплата за обучение оказалась по карману. Другим очень важным обстоятельством явилось то, что многие казаки в зиму уезжали в наслеги, чтобы прокормить скот по причине нехватки сенокосных угодий. Ввиду отъезда в наслеги ученики поневоле оказывались оторванными от школы. В 1836 году атаман Якутского полка писал, что обучающихся осталось всего 7 человек, что школу целесообразно закрыть. Дословно атаман пишет, чтобы "уничтожить школу", но здесь имеется в виду закрытие этого заведения, содержание стало обременительным из-за этих указанных обстоятельств. Школа была закрыта, а помещение было распродано по остаточной стоимости за 20 руб. 60 коп[86]. Это была первая официальная попытка обучения детей грамоте.

Но первым фактическим, но неофициальным учителем, обучавшим детей Вилюйска, был знаменитый декабрист М.И.Муравьев-Апостол.

Этот добрый, отзывчивый, деятельный, образованный и культурный человек не мог сидеть сложа руки долгими зимними вечерами. Он объявил жителям Вилюйска, что берется добровольно и бесплатно обучать детей грамоте. Теперь доподлинно известно, что он учил сына приказчика и внука попа, фамилии которых, к сожалению, неизвестны. Как видим, желающих учиться в этой импровизированной и бесплатной школе было немного. Поскольку часы в те времена были редкостью, то учитель придумал оригинальный метод оповещения начала занятия.

"По неимению в этой глуши часов, пришлось придумать забавный способ для определения классного времени. Я над своей юртой выкидывал флаг, служащий знаком того, что я жду своих учеников", - писал в своих воспоминаниях опальный полковник[87].

Можно предположить, что учитель не только обучал детей грамоте, но и рассказывал про дальние страны, в которых он побывал (Испания, Париж), и про Отечественную войну 1812 года, в которой он участвовал.

Интеллект, совесть, темперамент М.И.Муравьева-Апостола не позволяли ему просто прозябать в далеком, оторванном от цивилизации городке.

Верный сын России, потомственный дворянин в долгую якутскую зиму занимался с детьми. Вилюйск законно может гордиться этим обстоятельством. И можно предположить, что именно под его воздействием был поднят вопрос об открытии школы, что и было сделано после его отъезда, т.е. осенью 1829 года.

В 1855 году, в специально построенном для этого здании, впервые в Вилюйске было открыто церковно-приходское училище министерства народного просвещения. Это училище вилюйчане по инерции называли казачьим. Здание училища было расположено на пересечении улиц Якутской и Кладбищенской. В советское время, а именно в годы войны и послевоенный период, в этом помещении располагался детский дом №2, интернат средней школы, затем оно было перевезено к озерку Уолбут, в нем заменили венцы, и теперь там детский садик. В период работы старостой Вилюйска Г.И.Попов осуществил расширение этого училища, несмотря на недостаточное финансирование, и был увеличен штат учителей. А Николай Алексеевич Расторгуев произвел полный капитальный ремонт, когда в этом появилась острая необходимость (об этом сказано в другом разделе).

Надо отметить, что на дело образования в Вилюйске всегда обращалось большое внимание руководителей округа. Несмотря на отдаленность Вилюйска от культурных центров, одаренные молодые люди обучались в различных городах Сибири, европейской части России - в Иркутске, Томске, Казани, Москве и в Санкт-Петербурге. Так, из Верхневилюйского улуса Егор Чиряев был отправлен для учебы в Казань. По возвращению он работал делопроизводителем в управе и т.д.

А сын казака Лаврентия Кондакова в 1880-84 годах учился на физико-математическом факультете Санкт-Петербургского университета и специализировался по органической химии. Иван Лаврентьевич Кондаков стал автором более 150 различных трудов и впервые в мире, в 1901 году, получил синтетический каучук, став ученым-химиком мировой величины. Оказалось, что вилюйская земля, как, впрочем, и вся Якутия, способна рождать знаменитости мирового масштаба. Иван Лаврентьевич Кондаков родился в 1857 году в Вилюйске, а скончался в 1931 году, похоронен в г. Эльва (Эстония). На его могильной плите высечены слова о том, что он первым открыл синтетический каучук. Но приоритета за ним не числится, ибо Эстония была тогда отдельным, самостоятельным государством. Мы же информированы о том, что впервые получил синтетический каучук Лебедев, о чем, кстати, также высечено на мраморной могильной плите.

А другой сын казака Лаврентия Кондакова - Григорий стал чиновником якутского губернаторства по особо важным поручениям, участвовал в экспедиции И.И.Майкова.

А сколько еще талантов не выявлено, об этом сказать очень затруднительно, ибо в те времена значение образования и грамоты понимали очень немногие. В подтверждение этого один небольшой эпизод. 1 Чочунский наслег Верхневилюйского улуса получил разнарядку - отправить одного мальчика 9-11 лет на учебу в Якутск. Выяснилось, что нет желающих отдать ребенка на обучение. Наслежному голове пришлось созывать сход, чтобы решить это задание вышестоящих руководителей, указание начальства. Сход ничего не решил, ибо никто из родителей не хотел отдавать сына на учение так далеко и так надолго. Родители шли на любые ухищрения, давали различные взятки и подношения, лишь бы оставить сына при себе. Только второй сход принял решение и выполнил задание вышестоящих органов. Решили отдать на учебу Буслаева, являющегося полусиротой. Но когда этот Буслаев, окончив учебу, стал делопроизводителем (по современному, секретарем наслежного и улусного управления), получал хорошее жалованье, когда ему все платили за составление любой бумаги (документа), то только тогда многие поняли, что поступили скверно, отказавшись отдать дите на учебу. Очевидцы этих сходов рассказывали, что волнение, напряжение среди родителей было очень большое, ибо родителям, неграмотным якутам, казалось страшным отправлять ребенка в такую даль, а с другой стороны, - не хотели терять работника, рабочие руки.

В 1907 году в приспособленном здании купца И.Н.Харитонова было открыто трехклассное высшее начальное училище преимущественно для учащихся мужского пола. Первым учителем-инспектором был В.П.Владыченко, почетным попечителем - Н.А.Расторгуев, учителями были А.М.Винокуров и С.С.Шашин[88].

А в 1908 году училище перебралось в новое здание. Как писали тогда, здание построено на пожертвования вилюйского купца 2-ой гильдии Н.А.Расторгуева[88]. С 1912 года в училище стали принимать и девочек, с 1912 года оно преобразовано в четырехклассное. По данным 1913 года, в училище обучались 54 учащихся.

В 1913 году личный состав руководства училища был следующий:[89]

1. Попов Иван Васильевич - исп. должности инспектора училища.

2. Расторгуев Николай Алексеевич - 2-ой гильдии купец, почетный смотритель (попечитель) училища с марта 1908 года.

3. Винокуров А.М. - законоучитель.

4. Кулаковский А.Е. - и.о. учителя.

5. Староватов П.Х. - и.о. учителя.

6. Толоконский Николай Иосифович - и.о. учителя.

7. Жирков Марк Николаевич - и.о. учителя пения.

Таким образом, Н.А.Расторгуев и построил училище, и был попечителем со дня организации этого заведения. Это и есть наглядный пример того, как купец Расторгуев заботился о подрастающем поколении, какое внимание он проявлял школам.

Выпускники Вилюйского высшего начального училища совместно с наставниками в 1910 г. Стоят, справа налево: Е.Н.Ефимов, А.В.Миронов, П.С.Бубякин, С.С.Жиркова, С.Н.Расторгуева, В.Т.Андреева, Р.Т.Кокшарская. Сидят, слева направо: Надеин - преподаватель, И.В.Попов - инспектор (а по-современному директор), А.М.Винокуров - священник, преподаватель закона Божия, Н.А.Расторгуев - почетный блюститель училища, А.Г.Потапов - преподаватель (а по специальности врач).

Ничего подобного мы не видим сегодня со стороны новых богатых, наживших состояние за три-четыре года за счет дележа народной, общегосударственной собственности, в результате прихватизации и других мошенничеств.

Следует заметить, что пожертвования делали не только крупные купцы. Так, житель Орготского наслега Верхневилюйского улуса Филипп Васильевич Кириллин пожертвовал 50 руб. для мебели приходского училища[90]. А житель Торбоховского наслега Сунтарского улуса Лука Федорович Егоров дал для строительства пристроя приходского училища 600 рублей[91]. Это в те времена, т.е. в 1897-98 годах, были крупные суммы. Много писалось о больших пожертвованиях сунтарца Терешкина.

На общественные пожертвования ставились и школьные ёлки, делались индивидуально именные подарки отличникам учебы, подарки нуждающимся в виде материи на костюм и блузки.

Многие старосты Вилюйска обращали свое внимание прежде всего на работу учебных заведений Вилюйска, понимая великое значение знаний. Их усилия были направлены на расширение учебных заведений, на увеличение штата преподавателей, на усиление учебной базы.


Как на берегу продавали арбузы...


Земледелие в нашем крае связано с началом его колонизации. Служивые люди стали сажать картошку на песчаном грунте Вилюйска. Выяснилось, что картошка может расти на такой почве. Из литературных источников известно, что первые опыты по огородничеству показали первый строитель Е.Ф.Ромадин, известный декабрист М.И.Муравьев-Апостол. Хлебопашеством стали заниматься по всему округу, но в силу природных условий наиболее благоприятными были Нюрбинский, Сунтарский и отчасти Верхнеевилюйский улусы. Земледелию мешали ранние заморозки, запоздалая весна, различные вредители сельскохозяйственных культур и засуха. Бывали исключительно засушливые годы, и тогда наступала угроза голода. Такими в Вилюйском округе были 1897-98 годы. По решению губернского управления в связи с голодом 1897 года было израсходовано 2630 руб. казенных денег для закупа муки населению округа. Вероятно, по этой причине организовывались хлебные магазины в улусах, наслегах, которые фактически являются складами неприкосновенного запаса на случай засухи и других бедствий. Создавались запасы не только муки, но и сена, это называлось страховым фондом.

Вначале появились отдельные полосы хлеборобной нивы в Нюрбинском и Сунтарском улусах. Постепенно площадь увеличивалась. По официальным данным в 1871 году в улусах посев ячменя, в десятинах, был следующий:

- в Мархинском - 345 [92];

- в Верхневилюйском - 241 [93];

- в Сунтарском - 2016 [94].

Посев огородных культур в отчетах давался не в площадях, а по весу посеянных семян. В 1871 году[95] собрано следующих огородных культур:

Огурцов - 4,5 п.

Капусты - 1211 п.

Репы - 128 п.

Редьки - 12 п.

Моркови - 39 п.

Свеклы - 1 п.

Брюквы - 174 п.

Хороших результатов добивались и отдельные жители Вилюйска. В 1871 году у горожан были следующие результаты.

1. Евпраксия Корякина (вдова губернского секретаря) осенью 1871 года собрала следующий урожай[96]: ячменя - 50 п., картофеля - 5 п., капусты - 20 п., моркови - 6 п., свеклы - 3 п., тыквы - 4 п., огурцов - 1 п., репы - 1 п., редьки - 1 п., сена для скота - 5000 п. арбузов - 20 ф., гороху - 5 ф.

2. Егор Седалищев собрал: хлеба - 40 п., картофеля - 5 п., моркови - 3 п., капусты - 5 п.

3. Пятидесятник Жирков[94] посеял капусты 10 золотников, снял 10 ведер весом 15 п., картошку посадил 20 ф. снял 2 п., огурцов посадил 12 золотников - получено 20 ф., моркови посеял 12 золотников - снял урожай 1 п., репы - 10 золотников получил 20 ф., редьки - 6 золотников, снял урожай 20 ф.

Все сельхозработы велись в тяжелых условиях рискованного земледелия. И к тому же, особенно в Средневилюйском улусе и в некоторой части Верхневилюйского улуса, не хватало покосных угодий, выпасов и пашен под хлеб. Поэтому жители этих улусов часто спускали воды озер до разумных пределов. Такие угодья нарезались хозяевам во владение сроком на 20-40 лет и облагались налогом за землепользование. Налог составлял со спущенного озера 50 коп. в год за десятину. И кроме этого, чтобы организовать пашню, население очищало лес. В 1873 году Вилюйское окружное полицейское управление доложило в область о том, что осушено для сенокошения 171 дес., под хлебопашество - 1 дес., очищены леса для сенокоса 27 дес., для хлебопашества - 76 дес. Такие вопросы областное начальство всегда держало в поле зрения, оттуда шли требования производить эти работы и докладывать. В 1873 году выкошено, заготовлено 4856250 п. сена[93]. А в 1871 году заготовлено по округу сена 9641155 п.[97] Земледелием занимались не только русские крестьяне, оказавшиеся волею судеб в этом суровом для этого занятия крае, не только аборигены, но и административно-ссыльные, которым выделялся надел.

Исследователь Вилюйского края Р.К.Маак писал, что за год продавали по округу 500 лошадей, 2500 голов крупного рогатого скота на прииски. По его же данным, якутская корова давала ежегодно 30 ф. топленого масла (12 кг) и 10 п. кислого молока (тар).

Жители Вилюйска, несмотря на трудности с выпасом и с сенокосными угодьями, всегда держали какой-нибудь вид скота. Наверно, это было просто житейской необходимостью. Например, в 1916 году казак А.С.Шипков держал 1 коня, ветеринар Малинин - коня и 2 коров, отставной урядник Н.С.Жирков - коня и 3 головы рогатого скота, М.Н.Жирков - 4 головы рогатого скота, Григорий Иванов (Кокой) - 3 головы рогатого скота и т.д.

Десять с лишним и более голов держали следующие граждане:

Иванов Петр Афанасьевич - 4-9

Горохов Иван Саввич - 4-12

Корякин Софрон Федорович - 1-15

Ханды Никита Иннокентьевич - 4-15

Корякин Алексей Егорович - 5-10

Бубякин Макарий Митрофанович - 4-10

Кондаков Николай Михайлович - 4-18 (4)

Харитонов Иван Николаевич - 4-22 (9)

Расторгуев Николай Алексеевич - 3-37(12)

Березкин Иннокентий Степанович - 10-25.

Это было в 1916-17 годах и при этом первая цифра означает количество коней, вторая - крупного рогатого скота, а в скобках - в том числе рабочего крупного скота, т.е. быков.

И большинство хозяев ухаживали за своей скотиной сами. Крупные купцы только впоследствии не стали заниматься этим, а в начале своей деятельности уход за скотом обеспечивали сами. Об этом Н.Г.Чернышевский с большой иронией, с большой брезгливостью, с позиций осуждения писал, что даже состоятельные мужики, чиновники ходили, мол, за коровой. Надо сказать, что торговые люди - выходцы из казаков, мещан и поэтому не чурались, не брезговали любой работой по хозяйству.

А что касается Расторгуева, то он единственный в городе имел пашню на заимке (фазенде) в 6 десятин и обладал соответственно сельхозинвентарем - плугом двухлемешным, бороной железной, жаткой, веялкой, сеялкой, молотилкой.

О состоянии уровня земледелия, наверно, можно судить по тому факту, что в 1911 году была отправлена из округа в Томский университет посылка с образцами культивируемых в округе (2 образца) пшеницы, ржи, овса, ярицы, ячменя, гороха полевого и огородного, конопли, мака, ромашки, подсолнуха, укропа, лука, свеклы, репы, брюквы, редьки, бобов, моркови. При этом указали, что эти образцы выращены под 63° 15" северной широты[100]. Извинились, что ввиду спешки не отправлены выставочные образцы, пояснили что Нюрбинский улус наиболее благоприятный для земледелия.

По данным 1911 года, в Сунтарском улусе дело обстояло следующим образом:

Посеяно (п.)Снято (п.)
Ржи59158
Ярицы61100
Пшеницы2496
Ячменя169264
Картошки140420

Была сделана приписка о том, что 2/3 посева истреблено саранчевыми[101]. В Верхневилюйском улусе в 1911 году посеяно ячменя 2292 п., а снято урожая 9752 п.[100].

В Мархинском улусе:

Посеяно (п.)Снято (п.)
Пшеницы74352
Ячменя503728340
Картошки292535

Накошено в Мархинском улусе 304270 п. сена[103].

Поставка семян огородных культур была организована в централизованном порядке. В 1915 году из Якутска агрономом областного управления были отправлены различные семена огородных культур в Вилюйский округ:[104]

Огурцы грядные мелкоплодные муромские - 3 ф.

Свекла столовая египетская - 1 ф.

Морковь столовая полудлинная нантская - 1/2 ф.

Свекла столовая длинная королевская - 1/2 ф.

Капуста белокочанная - 2 п.

Капуста трауншвейская улучшенная - 3 п.

Лук репчатый острый цитаусский желтый - 1/4 ф.

Репа столовая петровская - 1/4 ф.

Томаты "Король ранний" - 1/4 ф.

Бобы огородные "Северная звезда" - 1/4 ф.

Горох для лущения "Чудо Америки" - 2 п.

Лук Порей - 2 п.

Салат кочанный - 2 п.

В конце извинились, что заявку выполнили не полностью, ибо из центра поступило намного меньше, чем заявлено. Автор полагает, что в перечне есть культуры, о которых современные жители, возможно, и не слыхивали, и не едали.

А осенью на плотах в Вилюйск привозили из Нюрбы капусту и арбузы, выращенные крестьянами и скопцами сел Антоновка и Александровка. Скопцами, или скопческим обществом, называлась очень маленькая прослойка общества, где мужчины были добровольно, по собственному желанию, лишены возможности к продолжению рода человеческого. Было такое в те далекие времена. И это делалось без всякого принуждения, на это шли по собственному глубокому личному убеждению, велению души, как равно в монастырь. По прибытию плотов с овощами и с бахчевыми на берегу протоки устраивалась ярмарка, т.е. продажа. В такие дни к берегу протоки стекалось почти все население Вилюйска. Сообщение об арбузах может вызвать удивление. Но это факт, имевший место в жизни. Не следует представлять эти арбузы типа астраханских. Выращивался скороспелый, мелкоплодовой сорт арбуза диаметром 10-15 см, но мякоть была сочная, сладкая, спелая, а кожура тонкая.

В домах жителей Вилюйска появились многолетние цветы, украшая жизнь людей, особенно в зимние дни. Самым распространенным цветком была герань, цветущая круглый год.

Основным богатством жителей Якутии, показателем благополучия, мерилом жизни во все времена являлось поголовье скота. Посмотрим, каковы цифры официальных документов в начале октябрьского переворота большевиков и в наши дни.[105,106]

1917 год: КРС - 482005, лошадей - 135545

1992 год: КРС - 419191, лошадей - 209134

После 1992 г. идет дальнейший развал жизни, падение производства, и можно только себе представить количество скота. Судя по данным средств массовой информации, повсеместно количество скота, лошадей интенсивно идет на убыль. В северных, оленеводческих улусах, судя по передачам, осталось мизер оленей.

Как видим, ни коммунистическая власть, ни "демократическая" не способствовали повышению уровня жизни населения.


ЗАРОЖДЕНИЕ ЗОЛОТОЙ МОНЕТЫ


Зачатки торговых отношений в Вилюйском округе появились во второй половине XIX века. В более ранние времена в этом крае коренное население вело натуральное хозяйство и, строго говоря, не нуждалось в торговых операциях, поскольку обмен вело исключительно в виде чисто естественных процессов и использования даров природы с последующим непрерывным возобновлением потребительских ресурсов природной среды.

Торговля, точнее сказать, первые ее признаки вовлекли в ограниченный, сначала слабый, очень робкий оборот между людьми, их прошлый труд, овеществленный в продуктах питания, в средствах и предметах труда, в орудиях трудовой деятельности, а позднее - всевозможные мануфактурные изделия. С течением времени территория, где происходила торговля, постепенно расширялась, в обмен стали вовлекаться все новые виды товаров, которые стали завозиться из дальних мест, включая Якутск. В сферу торговых связей стали входить все новые люди - купцы, доверенные лица, работники, обслуживающие эту жизненно важную отрасль хозяйства. Последние обеспечивали перевозки, используя гужевой и речной транспорт. На пароходах, лодках, баркасах и даже на плотах доставлялись различные грузы, включая овощные и даже бахчевые. Появилась необходимость и в работниках, которые вели хотя и примитивный, но учет движения товаров. В хранилища, на склады, в подвалы, амбары, сараи, на площадки хранения потребовались различные подсобные рабочие и сторожа. Весь этот круг работников замыкали те, в чьих руках оказывался плод торговли, ее результат - выручка, торговая прибыль от оборота капитала, различные долговые обязательства.

Торговля вначале была мелочной и велась прямо из амбаров. Затем состоятельные казаки и мещане приспособились торговать прямо с домов, устроив для посетителей другую дверь, часто со стороны улицы, и использовали одну из комнат для этой цели. Такие торговые точки называли лавками. Это благозвучное старинное слово исконно русского происхождения - от понятия "лава", что означало бревно, которое лежало между продавцом и покупателем и на которое раскладывались нехитрые товары. Это слово оказалось настолько емким, настолько глубоко охватило суть торговли, что до сего дня многие пожилые якуты употребляют его вместо слова "магазин".

Самые первые сообщения о торговле и коммерсантах тех лет зафиксированы, начиная с 1863 года, что, однако, не означает, что до этого не было торговых отношений и дел. Просто архивы не сохранились.

Итак, во второй половине 1863 года в Вилюйске имели лавки и торговали[107]:

1. Мещанин Александр Седалищев.

2. Чиновница Ефпраксия Корякина.

3. Мещанин Егор Седалищев.

4. Попова Харитина Петровна.

Все они имели свидетельства купцов 2-ой гильдии, плата за которые составляла 17 рублей.

Удивительно, но факт, одновременно с появлением торговли мы наблюдаем установление хорошего контроля над торговцами в виде проверки работы, соблюдения установленных правил и, конечно, сбор за право торговли.

Иллюстрацией этому может служить такой пример: в 1864 году проверкой было обнаружено много нарушений правил торговли со стороны виноторговцев в Вилюйске, содержащих питейные заведения. Казак Яков Попов, мещанин Егор Седалищев и чиновница Ефпраксия Корякина были уличены Христофором Староватовым и Сухановым, являющимися представителями Иркутского акцизного управления, в нарушении правил торговли.

В марте 1864 года в лавке Ефпраксии Корякиной обнаружилось разбавление вина и снижение крепости на 2,8%. О таком факте был составлен акт надсмотрщиком Иркутского акцизного управления Христофором Староватовым. А хозяйка лавки оказалась очень упрямой женщиной, с твердым характером и не хотела признавать свою вину. Проверяющий вынужден был пригласить помощника окружного исправника господина Кокшарского, который подтвердил факт нарушения и подписал акт. Контролер выдал постановление оштрафовать виновницу на 10 руб. и закрыть это питейное заведение[108].

А казак Яков Попов, торгующий вином, не имел патента и хранил вино в отдельном помещении (в другом), что само по себе тоже было нарушением законов торговли того времени. Акт об этом составил представитель акцизного округа Суханов от 15 апреля 1864 года[109]

13 декабря 1865 года обнаружилось нарушение у торгующего вином мещанина Егора Седалищева, выразившееся в отсутствии свидетельства. Об этом акт был составлен Сухановым[110].

Кроме заезжающих контролеров, проверку производило само Вилюйское окружное управление. В ноябре 1864 года осмотру подвергались лавки и питейные заведения Вилюйска на предмет санитарии. С этой целью комиссия обошла[111]:

1. Лавку и питейное заведение купца 2-ой гильдии Егора Седалищева.

2. Лавку и питейное заведение казака Якова Попова.

3. Питейное заведение торгующей по 2-ой гильдии чиновницы Ефпраксии Корякиной.

4. Лавку торгующего по 2-ой гильдии пятидесятника Лаврентия Кондакова.

5. Лавку мещанина Александра Седалищева.

Генеральная проверка комиссией окружного управления проводилась в декабре 1885 года. Комиссия проверяла наличие соответствующих документов, соответствие товаров сертификату, наличие товаров, запрещенных в торговле, качество товара.

Комиссия обошла лавки торговцев: Ефпраксии Корякиной, торгующей вином; Егора Седалищева, торгующего вином, разными жизненными (съестными) припасами, галантереей; Александра Седалищева, торгующего галантереей, вином, продуктами; Алексея Расторгуева, торгующего галантереей и продуктами; отставного губернского секретаря Степана Климовского, торгующего галантереей, продуктами; отставного пятидесятника Лаврентия Кондакова, торгующего продуктами, галантереей; Якова Попова, торгующего галантереей и продуктами.

По результатам обследования в актах было написано, что у всех торговцев неисправностей (нарушений) не обнаружено[112].

И через месяц была проведена проверка уже по всему округу. Комиссия была организована окружным полицейским управлением[113]. Проверки оказали свое воздействие. Показательно то, что торговцы, нарушившие правила, в последующие годы ушли из сферы торговли, т.е. мы их не находим в списках коммерсантов. Жизнь того времени, строгий контроль, осуждение нарушителей торговой этики - все это отсеивало от торгового дела нечистоплотных коммерсантов. Видимо, и клиенты не шли к тому, кто разбавлял вино или торговал без свидетельств и других документов. Слухи тогда, как и сегодня, распространялись моментально. И этому во многом способствовала еще и конкуренция, ибо ассортимент товаров был идентичен.

Вилюйск был далекой окраиной огромной империи, и тем не менее торговля велась согласно положений постановления о торговле, о гильдиях, подготовленного министерством финансов и утвержденного Александром I в 1824 году, ноября 14 дня[114].

Постановление являлось основополагающим документом, служившим долгие годы руководством в торговом деле. В нем с большой скрупулезностью, со знанием дела разработаны положения о торговле и о торговцах.

В этом документе 207 различных параграфов. Я счел необходимым ознакомить читателей с некоторыми положениями, которые мне показались интересными и заслуживающими внимания:

§ 1. Купцу I гильдии дозволяется:

а) внутренний и заграничный оптовый торг всякими товарами, российскими и иностранными;

б) иметь собственные корабли, суда и отправлять их с товарами за море, из одного порта империи в другой и по внутренним сообщениям;

в) иметь магазины, кладовые, погреба для складки товаров и оптовой торговли оными;

г) иметь фабрики и заводы, кроме винокуренных;

д) заниматься переводом денег на российские и иностранные города, учетом векселей и всякими банкирскими делами;

ж) иметь страховые конторы;

з) входить в казенные подряды и откупа на всякую сумму;

и) заключать частные контракты и маклерские условия на всякую сумму.

§2. Розничная торговля дозволяется купцу 1 гильдии в том городе, где он записан. Если он желает производить ее в другом городе, то обязан взять особое свидетельство по окладу того города купца 3 гильдии.

§4. Дворянам, не находящимся в службе, дозволяется впредь записываться по приличию только в одну гильдию, без чего они не имеют права производить торговлю.

§5. Купцу 2 гильдии[115] дозволяется вся торговля, представленная купцу 1 гильдии, как оптовая, так и розничная со следующими изъятиями:

а) на его счету может быть объявлено в таможне не более как на 50 000 руб. товаров, привезенных в одном корабельном грузе или в одном сухопутном транспорте. В течение года заграничная торговля его не может простираться свыше 300 000 руб.;

б) он может входить в казенные подряды и откупа на сумму только до 50 000 рублей;

в) может заключать частные контракты и маклерские условия не свыше 50 000 руб.;

г) он не может иметь страховые конторы и банкирские дома.

§6. Купцы 2 гильдии могут содержать в городах и уездах гостиницы и другие заведения.

§ 15. Купцы не могут без увольнения от своих городских обществ перечисляться в другие.

§ 17. Переход купцов 1 гильдии во 2 запрещается на два года, но не возбраняется переходить в третью или в торгующие мещане.

§18. 1 и 2 гильдия не могут подавать в таможню объявления за купцов 3 гильдии, не имеющих права заграничного торга и долженствующих покупать иностранные товары от российских купцов 1 и 2 гильдии.

§87. Торгующий мещанин допускается к подрядам и откупам на сумму не свыше 4000 руб. Он может быть допущен к подряду, дозволенному купцу 3 гильдии, но отнюдь не к такому, который представлен купцам 1 и 2 гильдий.

§88. Торгующий мещанин не может заключать частной сделки на сумму свыше 4000 руб.

§89. Торгующему мещанину предоставляется право входить в откупа и казенные подряды и делать частные сделки только до 4000 руб.

Якутия, далекая окраина России, жила и работала в торговле согласно свода всех этих законов.

Коммерция в Вилюйском крае развивалась довольно быстрыми темпами, и в 1873 году лавки в Вилюйске имели следующие граждане:[117]

- Вдова отставного пятидесятника Лаврентия Кондакова, имеющая свидетельство на 2-ую гильдию, патент на торговлю табаком.

- Отставной губернский чиновник Степан Кириллович Климовский, имеющий свидетельство на мелочную торговлю, патент на торговлю табаком.

- Якутский мещанин Алексей Расторгуев, имеющий 2-ую гильдию, патент на табачную торговлю.

- Отставной канцелярист Федот Расторгуев, имеющий свидетельство на мелочную торговлю, патент на табачную торговлю.

- Казак Ефим Богданов, имеющий свидетельство мелочной торговли, патент на торговлю табаком.

- Отставной казак Егор Попов, имеющий свидетельство мелочной торговли, патент на торговлю табаком.

- Иркутский купец Яков Домбровский, имеющий свидетельство на мелочную торговлю при свидетельстве купца 1-ой гильдии. Торговля велась бакалейными товарами. Приказчиком служил Тихонов.

- Иркутский купец Иван Голдобин, держал лавку в доме отставного казака Якова Попова. Доверенной была Федора Жиркова. Торговля велась бакалейными товарами.

- Якутский мещанин Чудинов держал лавку в доме мещанина Седалищева, имея свидетельство на мелочную торговлю, патент на торговлю табаком.

Ни у кого магазина еще не было, шел процесс накопления капитала, оборотных средств. Некоторые из этих торговцев-лавочников не имели образования, были неграмотными. В числе их - Алексей Михайлович Расторгуев, за которого подписывался или прикладывал руку, как говорили тогда, старший сын Андрей. У всех лавочников был одинаковый ассортимент товаров. Исключение составляли иркутские купцы, имеющие бакалею. Почти у всех значились так называемые "колониальные товары". Я пытался уяснить значение этого понятия, слишком уж непривычного для слуха современного человека, но ни в архивах, ни в научной, исторической, торговой литературе ничего не обнаружил. Не удалось получить каких-либо уточнений и от пожилых людей. Поэтому, рассуждая логически, опираясь на информацию первоисточников, использованных мною в ходе работы, пришел к выводу о том, что под колониальными товарами понимали весьма ограниченный круг изделий, предназначенных для реализации только в районах, освоенных колонизаторами. В перечень этих товаров, вероятно, входили предметы сугубо первой необходимости, такие как: соль, табак, спички, мука, алкогольные изделия, грубые тканые изделия и т.д., а также бросовые товары, которые не были реализованы в обжитых местах из-за своего низкого качества и неудовлетворительных потребительских свойств. Проще говоря, это были товары, подлежащие списанию или многократной уценке. В противовес таким товарам завозилась в ограниченном количестве мануфактура, пользовавшаяся широким спросом даже в центральных районах России.

Работа торговцев в лавках подвергалась систематической проверке местными органами. В 1873 году помощником исправника округа проведена проверка правил торговли при присутствующих казаках. В итоговом акте проверки написано, что ни у одного лавочника неисправностей не обнаружено, т.е. нарушений правил торговли замечено не было[117]. Данное обстоятельство говорит не только о честности купцов, но, на мой взгляд, проливает свет на глубокий пласт, на саму основу - то есть на начало, на начавшийся процесс накопления торгового капитала, на то, что купцы имели серьезные намерения продолжать, расширять торговое дело в Вилюйске и округе. Большое, перспективное занятие, такое, как торговля, требовало от купцов основательности, стремления всемерно укреплять свой авторитет среди местного населения, не подрывать его сомнительными действиями, т.е. обвесом, обсчетом людей, обманом покупателей. Торговля расширялась и за короткое время она показала воочию свои преимущества по сравнению с натуральным хозяйством. Это увидели и оценили не только торгующие, но и рядовые люди. Это распознало и государство, которое узрело в ней богатый источник новых доходов для казны. Государственная машина приняла очень активное участие в организации этого дела - в определении статуса купца, в разработках различных инструктивных актов, регулирующих правила ведения торговли, в определении форм взносов в казну, в выделении земельных участков под строительство торговых заведений и ряд других.

Все вышеуказанные торговцы имели соответствующее разрешение на торговлю, платили за использование лавок. Если дело торговли фактически было в начальной стадии развития, то и регламент торговли, установленный государством, был гибким и к тому же предусмотреть все повороты событий в этой развивающейся отрасли было невозможно. К примеру, иркутский купец Яков Домбровский, имея свидетельство купца 1-ой гильдии, вел мелочную торговлю.

Если говорить о гильдиях, то их было 3. И торгующим людям свидетельства купца определенной гильдии выдавались в зависимости от суммы капитала. 1-я гильдия была наивысшей. Свидетельства купца выкупались каждый год согласно существующих тарифов. Но это свидетельство еще не давало право на ведение торговли. Чтобы иметь такое право, требовалось внести в казну довольно значительную сумму. Документ, дающий право на торговлю, назывался промысловым свидетельством и имел 3 разряда. Первый разряд считался наивысшим, и, разумеется, плата за ее приобретение тоже была высокой. Как видим, за все надо было платить и при этом учитывалась каждая мельчайшая деталь. Коммерсант должен был написать заявление окружному полицейскому управлению накануне предстоящего года, не позднее 31 декабря. В заявлении указывался разряд, по которому торговец будет работать, перечислялись все члены семьи с указанием возраста. В начале века купец оплачивал и за каждого члена семьи по 2 руб. 50 коп. Надо отметить, что плата за свидетельства из года в год вырастала. Если в 1863 году за свидетельство купца 2-ой гильдии платили 17 руб., то в 1902 году - 23 руб., а в 1914 году - 44 руб. 50 коп. Это была по тем временам огромная сумма, которая эквивалентна в сегодняшнем измерении, по моей оценке, около 20 млн. руб. по курсу 1997 года. Эта сумма не только велика сама по себе - она свидетельствует о размахе торговли и о роли ее в обеспечении товарами первой необходимости народа, свидетельствуя одновременно о торговле, как об источнике государственных доходов. Все это является убедительным и красноречивым доказательством, насколько велико было воздействие купцов на общество, воздействие облагораживающее, дающее в буквальном смысле поддержку в каждодневной жизни человека.

Мелкие торговцы покупали промысловые свидетельства за право торговлей, состоящей из 7 классов. Седьмой класс был наименьшим.

Промысловые свидетельства были не только относительно прямого права на торговлю, ибо они выдавались на разные случаи жизни, т.е. за использование складочных (складских) помещений, за право торговли в лавке (магазине) другого хозяина, за содержание почтовой станции, бани, отдельно за продажу табака, вина, за место в должности приказчика.

То, что была установлена плата за место приказчика, наводит на размышление, непременно хочется провести параллель с тем, что сейчас введена плата за трудовые ресурсы. Это означает, что жизнь все-таки поворачивается к тому, чтобы взять на вооружение традиции купцов. Но главное, наверно, в другом. Торговое дело тогда в Вилюйске было поставлено с перспективой на будущее, с дальними планами, имелось в виду все более и более оттеснять на задний план натуральное хозяйство и за счет этого расширять границы торговли, захватывая под ее влияние все новые участки жизни людей, вплоть до полного обеспечения торговыми отношениями всех основных процессов жизни, т.е. по существу речь можно вести о том, что именно тогда закладывались основы сегодняшних рыночных отношений, которые, правда, к сожалению, далеки от совершенства, не цивилизованы, стихийны, носят дикий базарно-рыночный характер. Но тем не менее ясно, что рынок ворвался в каждый придвор и подворье, дом. А начало тому заложили в пионерной деятельности купцы Вилюйска. Из вышеупомянутого примечательного факта видно, как высоко ценилось место приказчика. Его место было привлекательно даже просто своим видом, интерьером, т.к. его рабочее место было оснащено весами, предметами измерения количества и качества пищевых продуктов, книгами учета и отчетности, железными кассами для хранения выручки и ответственных документов. Это подлинно интересное рабочее место представляло само по себе значительный капитал и он должен был работать, воспроизводиться, приносить доход и прибыль. Это рабочее место приказчика оживотворялось, т.е. оживало и превращалось в живой работающий организм только в присутствии приказчика, благодаря его работе, энергии, предприимчивости. Приказчик сам по себе так же стоил весьма дорого как для купца, так и для государства, ибо для подготовки приказчика, для его содержания производились немалые затраты. Для домашнего обустройства оказывалась значительная помощь. Таким образом, сам приказчик предстает перед ними как определенный капитал, который должен был функционировать, оправдывать себя, принося доход хозяину и государству. Введение государственной платы за место приказчика служило именно тем кнутом, который заставлял функционировать как рабочее место, так и самого приказчика. В противном случае, дело закончилось бы банкротством, но случаев таких в архивных документах я не обнаружил. Отсюда можно сказать, что рабочее место приказчика работало как надо, полностью окупая себя. Приказчик трудился на славу, удовлетворял своей работой купца, население. И конечно же, оказывался на высоте сам купец, который, удовлетворенно потирая руки, радовался при виде доходов, которые он получал от рабочего места приказчика. Не оставалось в накладе и государство, которое успевало только записывать на счета своих доходов деньги, перечисленные в казну купцом. От такого тройственного союза: рабочее место приказчика - купец - государство выигрывало больше всех, пожалуй, местное население, которое, благодаря торговле, приобщалось к неизмеримо более высоким достижениям культуры, потребляло различные товары, и в том числе мануфактуру. В конечном счете, мы имеем дело с благотворной, прогрессивной функцией торговли, которая была заложена тогда. И не будь страшного исторического эксперимента, дело вилюйских купцов было бы реализовано в несравненно более лучшей картине жизни, в подлинном благополучии народа, торжестве честных простых человеческих отношений, основанных на личном труде и на обмене продуктами его результатов.

В лавках упомянутых выше торговцев перечень товаров был очень ограниченным, ассортимент был невелик. Явный крен в наборе товарных ресурсов торговли принадлежал товарам колониальным Это косвенно подтверждается тем, что в торговле не мог найти удовлетворения своих потребностей представитель центральной части России, каковым являлся Н.Г.Чернышевский. Колониальные товары для него, человека более возвышенных вкусов и более изысканных притязаний, представить интереса не могли. Кроме того, царское правительство, несмотря на то, что Н.Г.Чернышевский был государственным преступником №1, сделало его человеком высокой покупательской способности, ежемесячно представляя только для питания более 17 рублей, что для бедного коренного жителя является почти целым состоянием. В первые годы своей ссылки Н.Г.Чернышевский мучился от того, что не было возможности купить многое из того, что было ему нужно. Он, хотя и не был особенно изысканным, но ему все же хотелось выпить хорошего кофе, помыться душистым мылом, иметь одеколон, носовой платок и т.д. Всего этого торговля не могла тогда предоставить, в ассортименте были самые обиходные товары первой необходимости с учетом потребительских способностей и вкуса местного населения. Из создавшегося положения, которое причиняло Чернышевскому больше неудобства, он нашел вполне доступный выход - недостающие материальные ценности он стал постепенно восполнять посылками, которые прибывали от его родных. На этом маленьком примере с Чернышевским мы видим состояние торговли того времени и противоречивую ситуацию, в которой оказалась торговля, ибо первые признаки перспективы ощущались довольно слабо.

Свидетельством этому то обстоятельство, что в 1875 году в Вилюйске было 5 купцов 2-ой гильдии, торгующих по 5 классу. Эти купцы еще не имели магазинов, и в продаже в основной своей массе были колониальные товары и только немного было мануфактуры. Этими торговцами были:

- отставной пятидесятник Лаврентий Кондаков;

- отставной губернский секретарь Степан Климовский;

- якутский мещанин Егор Чудинов;

- казак Ефим Богданов;

- якутский мещанин Алексей Расторгуев.

То, что они торговали с лавок и по 5 классу, явно говорит, что у них было мало оборотного капитала, хотя они имели звание купца 2-ой гильдии.

И спустя пять лет картина не очень изменилась, в 1880 году работали следующие:[118]

- отставной казак Лаврентий Кондаков;

- отставной казак Ефим Богданов;

- якутский мещанин Алексей Михайлович Расторгуев;

- отставной урядник Андрей Кондаков;

- якутский мещанин Иван Алексеевич Попов;

- иркутский купец 1-ой гильдии Иван Флегонтович Голдобин;

- иркутский купец 1-ой гильдии Яков Иванович Домбровский.

Все они имели свидетельства купца 2-ой гильдии, уплачивая за нее 25 руб. в год. Плата за промысловое свидетельство 5 класса была по 5 руб., а за торговлю табаком - 12 руб. 50 коп. Список сей показывает нам несоответствие между статусом (уровнем квалификации общественного государственного признания купца) и фактически уровнем начатого купцом дела. Занятие купцов мелочной торговлей объяснялось, во-первых, тем, что подготовка ключевых кадров торговли и, в первую очередь, купцов, приказчиков, шла опережающими темпами, а создание рабочих мест, материально-технической базы торговли, устройство путей сообщения и отсюда, как следствие, создание больших, богатых запасов товаров с мануфактурой и с разнообразным ассортиментом, значительно отставало. Это вполне понятно. Сначала должна быть образована двигательная сила, отряд купцов, приказчиков, а все остальное шло следом, и поэтому удивляться такой раскладке не приходится.

Во-вторых, не видимая глазу тайна того, что купец высокой гильдии занимался мелочной торговлей, заключается в том, что высокие затраты на создание инфраструктуры товарных масс - складов, хранилищ и т. д. не позволяли в то время купцам выделить столь большие деньги из своего ограниченного капитала, который находился лишь в стадии накопления. На решение этой крупной задачи, как показали последующие события, купец стал способным лишь впоследствии, пройдя стадию первоначального накопления торгового капитала, когда он из полученной выручки мог выделить средства не только на покрытие текущих затрат, но и на крупное новое строительство, закупку дорогостоящих транспортных средств, включая баржи и пароходы, возведение складских и подвальных помещений, новых магазинов и подсобных объектов. И все же, несмотря на небольшое изменение качества и ассортимента товара, количество торгующих растет, т.е. включаются новые коммерсанты.

С 1886 года начал самостоятельное торговое дело Андрей Алексеевич Расторгуев, получивший свидетельство на торговлю табаком. Это было довольно робким началом деятельности.

Имя Николая Алексеевича Расторгуева появляется в документах, начиная с 1887 года, когда он получил разрешение на открытие оптового винного склада в Вилюйске и свидетельство купца 2-ой гильдии. Одновременно он торговал табаком. Хотя он являлся самым младшим из братьев, но сразу хватко взялся за большое дело - за оптовый винный склад, сразу заявив о себе, показав свой нрав, желание, и стал конкурентом иркутских купцов, содержащих аналогичные оптовые базы.

Примечательно то, что Николай Расторгуев в 27 лет, в начале своей жизни, получил по акту №4 участок земли, по наследству принадлежавшее деду, Михаилу Ивановичу, размером 20x20 сажени по улице Кондаковской. Так что ему удача сопутствовала. И именно там он построил свой первый магазин, являясь держателем оптового склада. В списке владельцев участков, составленных управляющим Вилюйской командой А.Е.Корякиным 28.05.1887 года, числится всего 51 участок, и восьмым по порядковому номеру Н.А.Расторгуев[119]. Это замечательное обстоятельство - полученный в наследство участок было как бы предпосылкой успеха, опорной площадкой.

Доверенными иркутских купцов служили жители Вилюйска - Вера Ивановна Кондакова, Федора Жиркова (вдова казака) и мещанин Николай Константинович Винокуров.

В эти годы лидерами в торговом деле еще оставались иркутские купцы. Работая доверенными у этих коммерсантов, вилюйчане проходили определенную выучку, научившись работать, овладевали профессией.

Общественное и экономическое содержание института доверенных лиц намного богаче того, что изложено выше. Владельцы огромного достояния, т.е. товарных масс, торговых сооружений, иркутские купцы не рискнули бы никогда доверить дело всей своей жизни людям ненадежным, случайным, склонным к несправедливости, нечестности, к утаиванию доходов, присвоению того, что им фактически не принадлежало. Иркутские купцы действовали наверняка и безошибочно. Доверенный человек очень дорожил своим рабочим местом и репутацией.

У него было что беречь, чем дорожить, что лелеять и на чем строить свою жизнь, жизнь своих детей. Такой человек, стоящий на такой благодатной почве, на таком каменном фундаменте, построивший свой дом, не мог допустить, чтобы какая-нибудь крамольная мысль, ухищение другой собственности посетила его голову, чтобы рука его тянулась к другому добру. На такого человека можно было положиться, на него можно было рассчитывать, опереться. Ведь у такого человека была надежнейшая гарантия - его доброе имя, которое осеняло его семью, детей, родственников. Покушаться на это такой человек не мог бы никогда в жизни. На обман, хищения и разные прочие поступки идет человек, у которого мало что за душой, у которого нет твердых устоев в жизни и который, как перекати-поле, перемещается по жизни под дуновением ветров со всех четырех сторон земли. Конец такого человека предвидеть не трудно.

Но ничто не остается на месте. Все в этом мире меняется, растет или гибнет. Доверенные лица иркутских купцов явно "пошли в рост". Под благотворным воздействием своих многоопытных учителей они быстро усвоили азбуку торгового дела, с жаждой впитали все его премудрости, нашли рычаги и способы, с помощью которых эти знания стали ими претворяться на практике. Достигли они на этой ниве впечатляющих успехов. Получив от государства промысловые свидетельства, они начали самостоятельно вести дело. И стали они полноправными конкурентами своих вчерашних учителей. Вся торговля построена на конкуренции, явление это положительное, очень позитивное, и, можно сказать, конструктивная конкуренция - движущая сила торговли. И не надо видеть ничего неожиданного, зазорного, неблагопристойного в том, что местные купцы стали вытеснять своих маститых вчерашних братьев - иркутских купцов, которые быстро поняли, что им нечего делать там, где дело ведет местный купец. К тому же и свободного пространства для ведения параллельной торговли оставалось маловато. Поэтому иркутские купцы сочли за благо отступить, ретироваться в родные пенаты. Их торговый капитал жестко требовал именно такого поведения, ибо возможности к их росту в Вилюйске по сути дела не было, и они вынуждены были искать новые места для приложения своего капитала.

Уходя со службы иркутских купцов, доверенные стали торговать самостоятельно. Таковыми были Вера Ивановна Кондакова, мещанин Николай Винокуров. В.И.Кондакова была неграмотной, и за нее подписывался ее сын Николай.

Начиная с момента появления в сфере торговли Н.А.Расторгуева, в 90-ые годы прошлого века бурно разворачивается торговое дело. В этот период наблюдается резкое увеличение числа коммерсантов, появились люди, занимающиеся этим без свидетельства, сильно увеличился приток капитала. В это время происходят большие изменения на торговом поприще. С одной стороны, увеличивающийся торговый капитал создал благоприятные возможности для расширения зоны своего влияния. Численность купцов растет, повышается уровень их общественного статуса, увеличиваются фактические затраты капитала и на оплату услуг государства и на увеличение расходов, сопутствующих обороту капитала. Это явление - одно из наиболее крупных в истории Вилюйского округа. Речь по существу шла о новой ориентации населения, государственных служащих и отдельных людей, о восприятии ими того, что Вилюйский край оказался лицом к лицу с одной из наиболее примечательных граней цивилизации - торговлей, которая связала в единый интерес людей разных национальностей, разных сословий, различных культур, традиций, обычаев, людей разноязычных, идеологически ориентированных на ценности, которые подчас оказывались диаметрально противоположными и враждебными. По существу был создан новый общественный менталитет, появились первые проблески нового мировоззрения, основанного на равном, паритетном обмене продуктами своего труда, плодами подворья и овеществленным трудом людей, живущих далеко от Вилюйска. В отношения между собой, в равный обмен, опосредованный деньгами, т.е. в абсолютно одинаковую меру, вступили не товары, не материальные ценности, а люди с их разными способностями к труду, потребностями. Что было одинаково у этих людей - так это их текущие потребности, которые диктовались самой жизнью. В этом проявились самые глубокие корни торговли того времени в Вилюйске. Развитие торговли создало и другую потребность. В обществе ощущалось появление новых людей, которым были бы по плечу новые задачи по развитию торговли более ускоренными темпами, по приближению ее к человеку труда вплотную. И вот тут как раз вовремя появился на арене Расторгуев, перед которым стояли заманчивые и вдохновляющие перспективы развития торгового дела. Он был именно той личностью, которая приняла вызов времени и вступила в рискованную, чреватую большими опасностями, но вместе с тем благодатную полосу своей жизни, в которой он достиг недюжинных успехов, восславил свое имя среди современников, оставил неизгладимую память у поколений, которые следовали за ним.

Бурное развитие торговли показывают цифры. В 1880 году по Вилюйскому округу товарооборот составил 221945 руб. Сейчас это покажется смехотворной цифрой, но надо иметь в виду, что это было время, когда рубль был твердо стабильным и действительно золотым, когда в среднем килограмм пшеничной муки стоил 25 коп., а килограмм мяса - 12,5 коп., корова 3-й травы (трехлетка) стоила 3-4 рубля.

В связи с бумом торгового дела государство вынуждено было и решило обратить усиленное внимание на эту горячую отрасль. Особенно усилился контроль торговых точек. Проверки производились не только силами местных властей, но и даже из генерал-губернаторства. В иной год генеральная проверка проводилась два раза. Местные власти опасались подрыва авторитета, усиления негативного отношения населения к государственной власти. При выдаче промыслового свидетельства закреплялись двухсторонние обязательства, торговцев и государства, - соблюдать товарные знаки, потребительские свойства товаров, не допускать их порчи и не допускать преступных действий по преднамеренному ухудшению их качества. Свидетельства недаром назывались промысловыми, ибо выдавались не только людям торговли, а всем остальным, занимающимся производствам - за содержание почтовой станции, бани, питейного заведения, за провоз груза и пассажиров, за аренду помещения и т.д. Эти свидетельства выдавало государство в лице полицейского управления. В случае нарушения обязательств со стороны получившего свидетельство орган, ведающий этим разрешением, мог быть оштрафован за выдачу несостоятельных, не соответствующих фактическому разряду свидетельств. Обстоятельства состояния торгового дела, т. е. повышение активности сфер торговли и неуклонное расширение сферы ее влияния, потребовали усиления регулирующей роли государства.

В результате усиленных мер контроля удавалось обнаружить и грубейшие нарушения правил торговли. 16 августа 1874 года помощником надзирателя третьего акцизного округа Восточной Сибири Константином Берденниковым обнаружено разбавление вина водой[120]. Этот казус случился в Вилюйске на оптовом складе иркутского купца 1-ой гильдии Ивана Голдобина. Берденников взял пробу и, обнаружив разбавление, опечатал эту пробу. В одной из бочек емкостью 12 ведер крепость вина оказалась заниженной на 2,2%. Доверенным купца служила Федора Жиркова, вдова пятидесятника, которую оштрафовали на 25 руб. 12 ноября 1874 года.

Проверке систематически подвергались весы, аршины. Проверка проводилась и на соответствие сертификату на предмет наличия товаров, запрещенных законом.

Ознакомление с архивными материалами, касающимися торговли, показывает, что в те времена не было случаев растрат. Это поневоле наводит на мысли и желание сравнивать.

Время шло неумолимо, начался XIX век, который ознаменовался дальнейшим развитием торговли. Для заинтересованного читателя предлагаю точные и детализированные сведения о развитии торговли. Цифры сами по себе, конечно, сухие, но они весьма выразительны и говорят о многом.


Товарооборот (в руб.) в 1902 году в Вилюйске был следующий[123]:


Спиртные напитки18000Чай кирпичный12000
Мануфактура9000Пух и конский волос1200
Рогатый скот6850Рыба свежая800
Кони6300Табак турецкий680
Табак черкасский и махорка6500Мясо300
Сахар2185Мука пшеничная104
Шерсть и бум. изделия2110Мука ржаная100
Чай байховый1530Бакалея300
Мука крупчатка1100Масло топленое70

Средние цены в 1903-1906 годах были следующие:


Пуд крупчатки6 руб.Пуд стерляди6,5 руб.
Пуд мяса2 руб.20 к.Пуд нельмы6 руб.
Пуд масла топленого12 руб.Пуд чира4,5 руб.
Пуд картошки1,5 руб.Пуд карасей2,5 руб.
Пуд ячменя в зернах80 коп.Пуд мыла10 руб.
Пуд жира скотского7 руб.Пуд свеч стеарин.20 руб.
Фунт чая байхового70 коп.Пуд свеч сальных12 руб.
Фунт сахара30 коп.1 шт. кирп. чая55 коп.
Фунт табака черкасс.50 коп

Средняя цена инструментов:


Топор90 коп.Долото80 коп.
Заступ95 коп.Гвозди (пуд)14 руб.

Средняя цена пушнины в 1909-11 годах:


Соболь25-32 руб.Медведь13-15 руб.
Огневка10-12 руб.Горностай1,8-2 руб.
Сиводушка (кэрэмэс са5ыл)12-13 руб.Белка28-40 коп.
Песец11-20 руб.Зайчина15-20 коп.

Показателем роста торговли можно назвать количество выдаваемых промысловых свидетельств. В 1900 году выдано по округу:


на торговые предприятия 2 разряда на год12 шт. по 50 руб.
то же, на полугодие23 шт. по 25 руб.
на складочные помещения 2 разряда на год18 шт. по 10 руб.
то же, на полугодие22 шт. по 5 руб.
на торговые предприятия 3 разряда на год18 шт. по 10 руб.
то же, на полугодие18 шт. по 5 руб.
на складочные предприятия 3 разряда на год21 шт. по 2 руб.
то же, на полугодие9 шт. по 1 руб.
на развозную торговлю на год2 шт. по 20 руб.
то же, на полугодие7 шт. по 10 рублей
на разносную торговлю10 шт. по 6 руб.
то же, на полугодие10 шт. по 3 руб.
на торговое предприятие 4 разряда9 шт. по 4 руб.
то же, на полугодие9 шт. по 2 руб.
за содержание оптового склада вина и спирта2 шт. по 125 руб.
за винные погреба2 шт. по 88 руб.

Была практика выдачи бесплатных промысловых свидетельств. Таких было выдано по 2 разряду - 8 шт., по 3 разряду - 22 шт.

Согласно статьи 6, п.45, были выданы бесплатные промысловые свидетельства отставным нижним чинам и семьям церковных служащих в количестве 12 шт.

Следует заметить красивое оформление самих этих свидетельств на отличной бумаге, напоминающих госзаем СССР. В левом верхнем углу было изображение двуглавого российского орла. Как видно из вышеназванного перечня, в казну за выдачу промысловых свидетельств шли немалые суммы.

Из изложенного явствует, что государственные органы действовали чрезвычайно слаженно, аккуратно и дотошно доходили до самой сути вопросов, и, главное, четко организовывали выполнение принятых решений, и осуществляли непредвзятый, очень действенный, профессиональный и ответственный контроль. Есть чему поучиться современным чиновникам, курирующим торговлю. Сегодня наблюдается картина, разительно отличающаяся от той, которая приведена. Сегодня продавец по сути не подотчетен государству, творит разные безобразия, груб с покупателями, предлагает испорченный товар и никак не реагирует на замечания, жалобы, а вышестоящее начальство, если не потакает этим вызывающим негодования действиям, то делает вид, что ничего не замечает. Поистине мы получили не восходящее развитие, а тот беспорядок и беспредел, который отбросил нас далеко назад, намного дальше периода, который описывается мной. Для начала поэтому надо непременно восстановить сведения, желательно полную информацию о том историческом отрезке времени в Вилюйске, которую я предложил на усмотрение читателя.

Таким образом, те первоначальные зачатки торговли, которые описаны вскользь, набирая силу, пуская молодую поросль на земле Вилюйской, вступили в критическую полосу, отделяющую две эпохи - в преддверии большевизма в развитом, разветвленном виде.


До октябрьского переворота в Вилюйске были следующие торговые дома (фирмы) и торгующие люди:


1. Торговый дом "Коковин и Басов". Доверенными представителями этой фирмы по очереди служили братья Игумновы, но в основном Николай Иванович.

2. Торговый дом "Макс Вульфсон и Ко" (доверенный Игумнов).

3. Торговый дом Кушнарева. Доверенным представителем этой фирмы в Вилюйске работал Иннокентий Андреевич Расторгуев.

4. Иван Николаевич Харитонов, купец 2-ой гильдии, а с 1910 года - его наследники.

5. Николай Алексеевич Расторгуев, купец 2-ой гильдии.

6. Андрей Алексеевич Расторгуев, торгующий мещанин.

7. Федор Алексеевич Расторгуев, торгующий по 3 разряду.

8. Гаврил Иванович Попов, торгующий казак по 2 разряду.

9. Николай Михайлович Кондаков, торгующий казак по 2 разряду.

10. Алексей Георгиевич Корякин, торгующий казак по 2 разряду.

11. Тихон Гаврилович Кокшарский, торгующий по 3 разряду.

12. Иван Саввич Горохов, торгующий по 3 разряду, инородец.

13. Герасим Николаевич Охлопков, торгующий по 3 разряду, инородец.

14. Нестор Николаевич Кондратьев, торгующий по 3 разряду, инородец.

Люди, внесенные в этот список, образовали новую, ранее невиданную когорту деловых людей - зачинателей лучших идей и практических действий в Вилюйском крае в сфере экономики и торговли.

Г.И.Попов, Н.М.Кондаков, А.Г.Корякин, являясь фактически купцами определенных гильдий, подписывались как казаки или отставные казаки, не указывая свой разряд, хотя они работали в основном по второму. Новая власть после переворота их облагала налогом и производила ревизию у них, именно как у купцов.

В данный список включены торговые дома и купцов, имеющих магазины. Кроме них, было много людей, торговавших по промысловому свидетельству на дому. К числу таких относятся: дворянин Дмитрий Дмитриевич Синицын, бывший ссыльнопоселенец, перешедший в сословие крестьян, Лейба Хаимович Фукс, Исай Абрамович Гольдман, Марфа Денисовна Неустроева, наследники чиновницы Ольги Петровны Плотниковой и Веры Ивановны Кондаковой, мещанин Николай Константинович Винокуров.

Кроме того, приказчики купцов, продавцы магазинов, работники фирм, родственники купцов, выкупая промысловые свидетельства, реализовали свои товары через торговые заведения купцов.

К примеру, через магазин Н.А.Расторгуева вели торговлю следующие: Иннокентий Федорович Расторгуев, Софрон Федорович Корякин, Степан Иванович Попов, Кирилл Алексеевич Седалищев, Василий Иванович Максимов - уроженец Мальджагарского наслега Мархинского улуса.

В перечисленном списке купцов были люди совершенно неграмотные, и за них часто на различных собраниях подписывались знакомые, а в документах они ставили свои печати. Таких было трое: И.С.Горохов, Г.Н.Охлопков и Н.С.Кондратьев, они не являлись коренными жителями Вилюйского округа, но как-то прижились на вилюйской земле. Горохов был эвенком и выходцем северных улусов, а Охлопков и Кондратьев были выходцами из Дюпсинского улуса Якутской области.

И вот эта небольшая кучка купцов руководила торговлей столь обширного края, обеспечивая всем необходимым без большого и раздутого аппарата, как это случилось впоследствии в советское время.

Привлечение к торговой деятельности неграмотных людей - явление примечательное и говорит о двух очень важных обстоятельствах. Во-первых, грамотных на территории Якутии в то время можно было сосчитать едва ли не по пальцам рук. Якутия была известна миру как заснеженный дикий край, населенный неграмотными людьми. Правительство не имело никакого интереса хоть как-то попытаться увеличить число грамотных. Оно отнюдь неспроста называло якутов презрительным словом инородцы, относилось к ним, как людям второго сорта, как к грубой и примитивной рабочей силе, как к хозяйственному инвентарю и в лучшем случае как к плательщикам податей государственных взносов, налогов. Все это возникло и утвердилось с момента введения ясака.

Во-вторых, данное обстоятельство еще раз подтверждает сделанный вывод о миссионерской работе купцов в Вилюйске, отразившейся на укладе и образе жизни местных людей очень благотворно. Купцы в первую очередь обратили внимание на исключительную честность местных людей, незамысловатость их характера, природную прямоту и отсутствие скрытных затаенных замыслов. Это перевесило чашу весов. На другой чаше лежали тяжеловесные требования об обязательной грамотности торговых людей, о их возможности производить расчеты в разнообразных и многосложных цифрах, заполнять книги товарных расходов, представлять купцам в необходимых случаях оперативные сводки о состоянии дел. Эта чаша весов была очень тяжела, и у якута не было возможности, что-либо положить против нее из области грамоты, начитанности. Но коммерсант взял за основу чисто человеческие качества местных людей, поставил их за прилавок и не ошибся. Со стороны купца это был известный риск. Якут компенсировал полностью отсутствие грамоты невиданной старательностью, удивительным усердием, приложением недюжинных усилий, чтобы освоить простейшие азы торговых тайн. Шаг за шагом этот малограмотный работник торговли под действием суровой необходимости учил буквы, учился читать, учился арифметическим действиям, т.е. грамоте, осваивал, насколько мог, русский язык. Таким образом, перед этим возрожденным человеком была открыта настежь дверь в прекрасные дали цивилизации. И это сделал купец. От чистого сердца и всей глубины души воздаю должное первопроходцам, первопрокладывателям, отдаю должное людям, которые создали базу новых отношений, содержащих элемент равенства в северном крае. В меру своих сил купцы оказали влияние на становление нового якута, родившегося в новое время, во время активного труда, продукт которого был предназначен не только для себя, но и для других. В этом революционный переворот в укладе жизни вилюйчан. Только в том случае, если плодами твоего труда мог воспользоваться другой, человек мог участвовать в торговых отношениях в широком смысле слова не только как продавец и покупатель, но прежде всего как производитель изделий, предназначенных для других - в этом глубокая суть преобразующего влияния великой миссии торговых людей в Вилюйском округе.

Выше было отмечено о конкуренции между торговцами. Она была среди торговцев очень сильной, но велась по всем правилам торговли, не принимая искаженные формы, не выходя за рамки писаных и неписаных законов.

Но конкуренция принимала разнообразные оттенки, т.е. выливалась во внутриотраслевую борьбу. В целом в лавках, магазинах были однородные виды товаров, изделия одной укрупненной номенклатуры. Это обстоятельство давало людям возможность выбора. Каждый житель имел возможность выбирать магазин определенного купца или лавочника. Это создавало большую конкуренцию. Каждый старался чем-то привлечь к себе покупателя. Поэтому каждый старался повысить культуру обслуживания, внимание к покупателю, вежливость к клиенту. Были и утонченные приемы, когда привлекалось внимание потенциального покупателя еще до прихода его в магазин. Вспоминается рассказ старожила Тараса Прокопьевича Винокурова, который говорил, что работники купцов утром бывали на улицах, по которым рано приезжали люди из наслегов. Люди купцов утром, как бы выполняя свои хозяйственные дела (очищая снег, транспортируя сено, лед, дрова), как бы невзначай оказывались на улицах и разговаривали с приезжающими в Вилюйск жителями наслегов, которые всегда заходили в магазины и что-то покупали, ибо они, в общем-то для этого, собственно, и приезжали. Во время житейского разговора и расспроса между делом говорили о том, что в их магазине есть нужный товар, и приглашали за покупками. И это давало, видимо, результаты.

Но бывали и очень оригинальные поступки, понять, которые было просто замысловато. Купец Харитонов часто посетителям своего магазина говорил, что у него товар неважный и к тому же дорогой, что посетителю лучше идти в магазин Н.А.Расторгуева, где те же товары значительно дешевле и лучше качеством. Откровенно говоря, такое заявление не укладывается в голове обывателя. Многие считали купца Харитонова за чудака и даже хуже, некоторые считали, что если б не это, то он был бы побогаче Расторгуева и его дела шли бы успешнее, чем у других. Если сказать коротко, то он оставался непонятным, непознанным, загадочным человеком. Да, он действительно поступал вопреки простейшей логике, в открытое нарушение элементарных правил торговли, нормального ведения дела. Заинтересовавшись этим феноменом, я предпринял попытку найти объяснение этому в архивных материалах, в показаниях старожилов. Мне не удалось продвинуться вперед, несмотря на свои усилия. В результате долгих раздумий, логических построений пришел к выводу о том, что в основе поведения купца Харитонова лежит конкурентная борьба, которая в ходе развития торговли все более гибко реагировала на разнообразную и быстро меняющуюся торговую ситуацию и быстро приспосабливалась к ней. Вполне допустимо, с моей точки зрения, что в данном исключительном случае проявился блеск конкурентной способности Н.А.Расторгуева, который нашел новый, нетрадиционный метод направления потоков покупателей к своим торговым точкам, используя для этих целей своего конкурента Харитонова.

Купец Харитонов вполне мог согласиться рекламировать товары Расторгуева, имея, конечно, надежные гарантии покрытия своих убытков Расторгуевым. В пользу такого утверждения служит и тот факт, что они были друзьями. Харитонов и Расторгуев совместно подарили Николаевской церкви образ святого Николая и Иоанна Крестителя - подарок очень ценный, начиненный серебряными украшениями. Это поступок людей, состоящих в большой личной дружбе. Данный исключительный случай говорит о смекалке Расторгуева, о его находчивости, пытливом уме, нестандартном поведении и готовности противостоять любым неожиданным поворотам в торговом деле.

Н.И.Игумнов, проработавший долгие годы доверенным ТД "Коковин и Басов". Москва, 1908 г.

И если дальше от общих вопросов торговли и от конкурентной борьбы между купцами перейти к конкретным делам предпринимателей, к их магазинам, к организации торгового дела в Вилюйске, то до октябрьского переворота была следующая картина:

1. Торговый дом "Коковин и Басов" размещался в арендованных домах купца Гавриила Ивановича Попова по улице Якутской. В одном, очень большом прекрасном доме жили сотрудники, доверенные этой фирмы, имея в те далекие времена теплый туалет. В доме жили в основном братья Игумновы.

А в другом доме, имеющем огромный торговый зал, размещался сам магазин, подсобки и складочные помещения. Эти дома расположены рядом очень компактно. А во дворе было множество складов, амбаров, подсобных помещений. Фирма была процветающей и сильной.

2. Торговый дом Кушнарева имел большой оборот, но в основном держал муку. Это подтверждается тем фактом, что в 1920 году во время учета содержимого магазинов и складов новыми властями оказалось в наличие порядочное количество муки (700 п.), а остальных товаров было в мизере. Вероятно, это обстоятельство объясняется тем, что фирма имела собственный пароход, носящий имя своего хозяина. Очевидно, выгодным товаром для торгового дома была именно мука. Фирма эта отпочковалась от могучего торгового центра одного из крупнейших в Якутии купцов Апексима Кушнарева - миллионера, т.е. владевшего невиданным по тем временам масштабом и редко встречающимся даже сегодня богатством.

3. Фирма "Макс Вульфсон и К°". Хотя она числилась за Вилюйском, но вела торговлю в основном в Сунтарском и Нюрбинском улусах. Сведений об этой фирме мало, хотя она и работала до прихода к власти большевиков.

4. Иван Николаевич Харитонов держал свой магазин в центре Вилюйска, на пересечении улиц Расторгуевской (бывшая Жданова, современная улица Мира) и Харитоновской (современная улица им. Ст. Аржакова). У него была большая семья, т.е. шестеро сыновей и одна дочь. Они жили в большом доме рядом с магазином по улице Расторгуевской. Купец Харитонов строил много домов в Вилюйске и, по данным 1901 года, 4 отдавал в аренду - господину исправнику, помощнику исправника, мировому судье и врачу. Харитонов имел дальний прицел на эти дома, предполагая, что в случае его смерти жена и дети смогли бы жить за счет аренды помещений. Он умер в 1910 году и, действительно, как он и предвидел, предполагал, жена и дети стали жить за счет почти только аренды, так как после его смерти дела торговые практически прекратились и остатки семьи встретили октябрьский переворот без всякого торгового оборота, и новые власти отняли только все дома, а торгового капитала у них фактически уже не было. Кстати сказать, здания были построены добросовестно и они стоят до сего дня, и об этом речь в отделе о строительстве.

5. Андрей Алексеевич Расторгуев. Он вначале подписывался как торгующий мещанин. Построил хороший дом по улице Кондаковской (современная улица Ярославского). Торговлю он вел из того же дома, где он жил сам. Для покупателей дверь была со стороны улицы. Дом имел 3 двери - с улицы для покупателей, одну дверь со двора для семьи, вторая дверь служила для занесения товаров со складов и амбаров. Есть сведения о том, что Андрей Алексеевич часть своего товара реализовывал через брата Николая Алексеевича в его магазине.

6. Федор Алексеевич Расторгуев жил по улице Расторгуевской, напротив младшего брата Николая, и имел смежную территорию со старшим братом Андреем так, что амбары, склады двух братьев были построены удачно внутри квартала. Федор Алексеевич построил высокий и компактный дом и из него же вел торговлю, имея дверь с высоким крыльцом со стороны улицы. Дом Федора Алексеевича был по площади меньше, чем у его братьев. Дом этот хорошо сохранился и поныне, равно как и дом Андрея Алексеевича.

7. Гаврил Иванович Попов построил дом по улице Якутской, в нем жил с семьей, а рядом держал магазин на пересечении улиц Якутской и Полицейской. Он всегда скромно подписывался как казак, как отставной казак. Умер он в преклонном возрасте, живя, как бы по иронии судьбы, в помещении, в котором жили его работники-скотники. Это последнее пристанище Попова нельзя назвать юртой, т.к. оно имело горизонтальные конструкции, закрепленные к столбам типа заплота (забора), и в то же время домом назвать тоже никак нельзя. Автор этих строк, будучи мальчиком, видел лично Г.И.Попова. Он был среднего роста, плечист, волосы седые, из-под лохматых бровей строго и умно смотрели голубые глаза. Но меня удивила его одежда. На голове он носил картуз с блестящим козырьком. Предполагаю, что сам картуз тоже был из хромированной кожи. Надевал он косоворотку, подпоясывался ремешком. На ногах были добротные, тяжелые, блестящие сапоги. В целом он точно напоминал своим внешним видом фабрикантов, коих изображали в большевистских лозунгах и плакатах. Умер Гаврил Иванович в 1950-х годах.

Н.М.Кондаков с супругой Татьяной Елиферьевной, урожденной Рыбкиной. Вилюйск, 1914г.

8. Н.М.Кондаков построил свой комплекс над протокой Вилюя, почти у слияния. Это был человек, больше тяготеющий к сельскому хозяйству, ибо держал много скота. Он построил большой дом, сблокировав торговую часть с основным, из которых сейчас ничего не сохранилось, ибо в 60-х годах, в виду большого износа и предполагаемых ремонтных работ сочли за благо все это разобрать.

Их сын - Н.Н.Кондаков в войну дослужился до гвардии капитана в войсках, руководимых К.К.Рокоссовским. Был тяжело ранен, умер в преклонном возрасте в Иркутске. А их дочь - Вера Николаевна Кондакова (Седалищева) учительствовала, работала в сельхозтехникуме, откуда и ушла на пенсию.

Вера и Николай Кондаковы. 20-30-е гг.

9. Алексей Егорович Корякин. Он подписывался в документах не как торговец, а как казак и отставной казак. Жил по улице Якутской, имел большой дом и торговал, как и многие, со своего дома.

Т.Г.Кокшарский, И.С.Горохов, Г.Н.Охлопков, Н.С.Кондратьев, наподобие А.Г.Корякину, вели торговлю со своего дома.

Главным торговым заведением Вилюйска был магазин Н.А.Расторгуева, расположенный на пересечении улиц Полицейской (ул. Чернышевского) и Расторгуевской (Мира), фактически над самым берегом протоки. Магазин имел два входа, а в советское время оставили только один. Магазин был высок и поэтому имел высокие крыльца с добротными, широкими ступеньками. Между этими крыльцами был фонарный столб, на котором в темное время и ночью горела керосиновая лампа, освещая входы в магазин. На фонарном столбе был термометр, показывающий температуру воздуха. Как видим, все делалось для интереса покупателя. Магазин был подлинным украшением города. Все дороги, улицы и закоулки неминуемо вели к этому торговому центру - магазину Расторгуева. Это было знамением времени. Каждый гость Вилюйска, то ли приезжий из наслега, то ли проезжающий, то ли проверяющий, то ли слуга, то ли господин, считали обязательным для себя посетить магазин, даже если не намеревались что-то покупать, а с целью прикоснуться, приобщиться к прекрасному, к созерцанию великолепия. Посетителей, клиентов, покупателей поражало это заведение. Торговый зал был очень просторный, и все три стены занимали широченные прилавки. Наружные двери были двойные. Это внутренняя, основная, утепленная, добротная четырехугольная дверь, обитая кожей, а наружная дверь, создавая гармонию с высотой здания и высокими окнами, тоже была высокой, овальной в верхней части, чтобы опять-таки гармонировать с проемами окон, которые в верхней части были овальные. Двери наружные были двухстворчатые. Окна и двери на ночь закрывались ставнями и прижимались к колодам полосовой сталью, которая посредством штырей и колец крепкой кузнечной работы закреплялась изнутри помещения. Все было устроено так, что у злоумышленников не оставалось никакого шанса для возможности проникновения в магазин со стороны улицы. В магазине покупателей, посетителей встречали гостеприимные продавцы, искренне заинтересованные в клиенте. Продавцами у Николая Алексеевича работали родственники или добрые знакомые. За прилавками стояли в основном русские люди, а покупателями были в основном неграмотные якуты, не понимающие по-русски. Но, однако, торговля шла очень успешно, ибо продавцы все, без исключения, прекрасно владели якутским языком и старались, чтобы посетители ушли с покупками. При разговоре старались всегда выяснить, что бы хотелось купить зашедшему в магазин человеку. Даже если посетитель ничего не купил, работники магазина все равно приглашали заходить еще. Человеку, сделавшему покупку, продавцы бесплатно давали печенье в упаковке с бумажкой, где было написано: "Спасибо за покупку, заходите еще". Магазин был богатый и можно было практически купить все - от гвоздя до бутылочки хорошего вина. Ассортимент товаров был большой и разнообразный. Это видно частично из материалов уголовного дела по ограблению магазина, которое произошло в 1909 году. В перечне ограбленного различные вещи, украшения из серебра и золота. В магазине был широкий выбор промышленных, хозяйственных, продовольственных товаров, и поэтому его можно назвать с полным правом универмагом для тогдашнего Вилюйска и округа.

Личная печать

Торговый зал поражал посетителей своими размерами, высотой потолка и его украшениями, люстрами, отличным оформлением интерьера, зеркалами, обилием товаров, шириной прилавков, гостеприимством и приветливостью работников. На прилавки клали тюки мануфактуры и разворачивали их, чтобы обмеривать, и поэтому прилавки должны были быть намного шире ширины тюка мануфактуры.

Хозяин магазина учитывал спрос и вкус основного покупателя, т.е. сельского жителя, и поэтому товарные запасы состояли в основном из предметов первой необходимости: простейшей посуды, вещей домашнего обихода, нехитрых фасонов одежды, пальто, шапок, валенок и других видов простейшей обуви, конной упряжи, литовок (кос), лопат и других видов хозяйственного инвентаря.

Словом, местный житель, зайдя в магазин, по сути дела удовлетворял свой спрос, который был очень хорошо известен хозяину заведения. Под магазином был винный погреб, где в определенных температурно-влажностных условиях хранились различные вина, и в том числе мадера, мускатель, кагор густой, тенериф, столовое белое, лиссабонское, портвейн, Шато-д'-Икемъ, мускат Люнель. Как видим из перечня, возможно, еще неполного, выбор винных изделий был широк. Есть даже такие названия, которых не увидишь в современном Вилюйске, когда магазины, всевозможные киоски завалены буквально разными алкогольными напитками, и в том числе импортными. Полагаю, что для некоторых жителей Вилюйска названия некоторых вин, имевших место в те времена, сейчас в диковинку. Вспоминается в связи с этим рассказ моей бабушки о том, что большой купец Николай выделял отпускнику различные продукты, мануфактуру, наливку и т.д. Мы, дети, пытали бабушку, что это такое наливка. Она же, в свою очередь, не могла взять в толк наш вопрос, и мы поэтому так и остались в неведении. И только потом, став взрослыми людьми, поняли, что это такое. Также мальчишками мы видели красивые жестяные коробочки, на крышке которых позолоченными буквами было написано непонятное слово "монпансье". Взрослые объясняли, что это были такие конфеты. Этим маленьким фактом хочу подчеркнуть, что ассортимент магазина был очень богат.

Читатель резонно может взять под сомнение перечень вин, которые я привел. Да, действительно, я бы и сам бы не знал, но помог случай. Комиссары первых лет советской власти, за неимением бумаги, писали свои приказы, распоряжения на чем попало. Писали и на обратной, иногда на лицевой стороне этикеток вин, благо дело, бумага была отличная, обратная сторона была совершенно чистой. Архив, спасибо ему, сохранил эти этикетки, поскольку на ней писались официальные документы. Эти этикетки, маленькие бумажечки, являются прекрасной гарантией качества продукции, отличной рекламой изделия и торгового заведения, ибо там написано имя хозяина и местонахождение магазина. Этикетки печатались в московских типографиях и были цветными. С инициалов, оформленных в виде печати, идут лучи, изображая восход солнца. На мой взгляд, оформление инициалов, их рисунок наводит на различные размышления, неся немалую смысловую нагрузку. Рассматривая инициалы, нахожу, что Расторгуев очень дорожил своей фамилией, оценивал и ставил высоко, уважал свою родословную, ибо инициал "Р" выглядит внушительно и солидно, элементы буквы крупнее, чем у остальных. Инициал "А" сплетается с "Р", показывая, что старшее поколение внесло свою лепту. А инициал "Н" только робко приблизился, еще не обхватив основную, коренную "Р". Видимо, Николай Алексеевич считал, что он еще не сделал того, что нужно, что ему рано показывать себя вросшим в фамилию, что он еще мало внес во имя родословной. Так видится автору этот знак, устроенный в виде печати, в этикетке вин. Эта этикетка могла бы быть нужной в случае претензии, если таковая могла бы иметь место.

Мускатель

Винный погреб фактически был органично, гармонично врезан в магазин, занимая место под торговым залом. И это позволило и магазину быть выше. В данном случае был умело, умно, удачно использован рельеф местности, что позволило фактически спрятать винный погреб под зданием магазина. Очень удачное решение, хорошая находка в смысле компоновки объектов и блокировки помещений. Такое удачное расположение создавало удобство в работе, упрощая технологию. Продавец торгового зала опускал бумагу на потребное количество вина по трубе, как это делается сейчас в современных крупных библиотеках. Работник погреба заявленное ставил на столик, и с помощью ручной лебедки столик подавался в торговый зал. Этот маленький факт показывает, насколько требовательно и взыскательно относился хозяин к своему делу, насколько изощренно, с творческой фантазией осуществлял он свои планы по внедрению передовой, организационно-технической оснастки. Этот погреб, а вернее сказать, остатки - разрушенные полки, вертикальные элементы лифта, в 50-х годах еще были. Сейчас его нет, т.е. разрушив все, закопали песком.

Шато-д'-Икемъ

Поскольку торговый комплекс был на самом берегу протоки, то товар без всякой перевалки прямо с водного транспорта подавался в двухэтажные склады, а оттуда по мере необходимости в складские помещения. Все было устроено компактно. Ледник был под двухэтажным складом. Даже в советское время в якутский летний зной доставали оттуда мясо, которое было в твердомерзлом состоянии. Лед в леднике в 60-70 годах, по свидетельству работников райпо И.А.Шипкова, И.К.Семенова, начавших свою работу в этом комплексе при Н.А.Расторгуеве, был дореволюционный. Погреба и ледники были в Вилюйске почти у каждого хозяина, но сейчас остался только действующий в комплексе Расторгуева.

Из всего изложенного можно сделать вывод о том, что за короткий период, за каких-то 15-20 лет, появились магазины с богатым выбором товаров на хороший вкус, т.е. дело торговли двигалось вперед широкими шагами.

До сих пор говорилось о том, как вели свои торговые дела купцы вилюйские, и прежде всего самый крупный из них, фактический лидер - Н.А.Расторгуев. Но они жили и работали не сами по себе, над ними было государство в лице окружного полицейского управления, которое вмешивалось, контролировало деятельность коммерсантов.

В феврале 1907 года было получено письмо-распоряжение губернатора о том, чтобы упорядочить работу служащих, приказчиков в торговых заведениях, чтобы обеспечить им нормальный отдых. Старостой Вилюйска в это время был Н.А.Расторгуев. 7 февраля 1907 года старостой было созвано совещание городского общества. Было приглашено 48 человек, присутствовало - 45. Приглашались не только, так сказать, первые лица, но и представители от служащих фирм и магазинов. От фирмы "Коковин и Басов" представителем от служащих присутствовал Михаил Николаевич Неустроев, по просьбе приказчиков Иннокентия Расторгуева и Никифора Корякина. Эти молодые приказчики обратились с письменной просьбой к господину Неустроеву, чтобы он представлял фирму на этом совещании. От имени служащих Н.А.Расторгуева был приказчик и доверенный Расторгуева - Софрон Корякин. Представителем от служащих купца Харитонова был Иннокентий Березкин. Явка на это совещание была строго обязательна. Вилюйский городской староста в конце повестки написал следующее: "При этом считаю нелишним предупредить, что в случае неявки на собрание кого бы то ни было из общественников без законных причин, против не явившихся лиц будет возбуждено ходатайство о штрафовании через мирового судью." Поэтому больные представили медицинскую справку, а кто был на дежурстве, тот тоже представил оправдательные документы[125]. Хотя и не было единогласия, совещание постановило[126]:

1. В будние дни магазинам работать с 8 часов утра до 20 часов, независимо от времени года. Занятия служащих в конторах не должны превышать 8 часов. Но до начала распутицы, учитывая наплыв покупателей с наслегов, увеличить работу служащих до 14 часов, в период с 5 апреля и до 5 мая. И начиная с 10 июня и до 1 июля, в виду приближения полевых работ и связанной с этим интенсивной торговлей, с прибытием пароходов и связанной с этим приемкой товаров, также увеличить работу служащих, приказчиков до 14 часов. В эти оговоренные сроки магазины должны начать работу в 7 часов 30 минут, и закрытие в 21 час 30 минут.

2. Торговля всякого рода не дозволяется в день Нового года, в день Богоявления, Сретенья Господня, Благовещенья, Пресвятой Богородицы, в день перемещения мощей Святого Николая (9 мая), Преображенья Господня, Успенья Пресвятой Богородицы, Рождества Пресвятой Богородицы, в день введения во Христе Пресвятой Богородицы, в день Святого Николая, в день Чудотворца (6 декабря), в течение двух первых дней Рождества Христова, три первых дня Святой Пасхи, в день входа Господня в Иерусалим, в день воздвижения креста Господня. В остальные праздники дозволяется после обедни и заканчивать в 17 часов. Накануне Святой Пасхи, Рождества Христова, Благовещения и вербного воскресенья торговлю прекращать в 17 часов.

3. Нигде не дозволяется торговля во время крестного хода.

4. В выходные дни торговать с 12 часов до 17 часов.

И собрание на эту же тему было созвано в сентябре 1909 года.

Упорядочение режима работы работников торговли - дело вроде бы благое. И это понять как-то можно. Но бывали грубые административные приемы со стороны руководства губернии. В 1914 году, когда старостой Вилюйска был Г.И.Попов, было получено указание из Якутска о том, что, в связи с тяжелыми условиями в снабжении продуктами питания, необходимо установить единые для всех коммерсантов цены на некоторые, основные продукты питания. И решением городского собрания, т.е. собрания уполномоченных, были установлены 17 октября 1914 года следующие цены на предметы первой необходимости[127]:

Мясо 1 сорта за 1 п.3 руб. 50 коп.
Мясо 2 сорта за 1 п.3 руб. 20 коп.
Мясо 3 сорта за 1 п.2 руб. 80 коп.
Здесь имеется в виду мясо скотское, т.к. свинины тогда не было.
Масло топленое за 1 п.17 руб. 50 коп.
Соль за 1 ф.3 коп.
Керосин за 1 ф.20 коп.
Сахар за 1 ф.25 коп.
Дрова лиственные за погонный сажень1 руб. 80 коп.
Дрова сосновые за погонный сажень1 руб. 60 коп.

Такое прямое вмешательство государства в дела частного бизнеса было вызвано тем, что государство оказалось неспособным обеспечить достаточный объем торговли в якутском крае и поэтому оно поспешило переложить тяготы создавшейся ситуации на плечи купцов и установить, не считаясь с фактическими затратами, единые цены на определенную группу товаров. Решение это, конечно, ничем не напоминало экономический ход, а означало лишь грубое администрирование самой власти. Основная суть и функция государства не меняется, и в силу этого и сегодня новое государство, которое называет себя демократическим, не прочь перенять не лучшее из арсенала государства, уже отжившего свой век. И сегодня старосты, т.е. главы администраций, по требованию губернаторства, т.е. местного правительства, пытаются продиктовать приказные цены на свободные товары, что, как правило, ведет к быстрому исчезновению этих товаров с торговых площадок, к расширению теневой торговли по более высоким ценам, даже по сравнению с теми, которые существовали до административного пересмотра. Перед нами наглядный пример перекоса, самодеятельности любителей администрирования. Последствия такого произвола одинаково губительны и вчера, и сегодня.

В эти годы был усилен контроль за торговцами. Проводились различные проверки торгово-промышленных заведений, не только на предмет наличия и качества товаров, но и для выяснения суммы оборота.

В 1910 году в этом отношении дело стояло следующим образом[128]:

Ф.И.О. торговцевКол-во приказчиковКол-во складовРеализовано (руб.)Оборот за прошлый год (руб.)
Фукс Л.Х.-15003000
Расторгуев Ф.А.-110001500
Горохов И.С.-160007000
Охлопков Г.Н.-160007000
Расторгуев А.А.-270007000
Корякин А.Е.-1100001000
Кондаков Н.М.-1100005000
Попов Г.И.-1120004000
Харитонов И.Н.324000050000
Расторгуев Н.А.475500038000
Фирма "Коковин и Басов"3520000059000

Проверка производилась не только в центре округа, в Вилюйске, но и по всему обширному краю.

В ходе проверки нарушений правил торговли по округу не обнаружено. В частности, подвергся тщательной проверке магазин Н.А.Расторгуева в Сунтарах в октябре 1911 года[129]. Все нужные документы, дающие право для ведения торговли, оказались на месте и в исправности, весы, аршины оказались в порядке, запрещенных к продаже товаров не обнаружено.

В Якутии торговля пушниной была одной из основных статей торговли, и в начале века она оставалась таковой. Средние цены, в руб., шкуры высшего сорта были следующие[130]:

1912 г.1913 г.1914 г.
Лисица 161719
Песец132122
Белка0,790,370,35
Медведь302015
Заяц0,220,190,19

1916 год был богат на различные происшествия. Из-за засухи сильно обмелела река Вилюй, и в навигацию товары, особенно муку, сумел получить только Н.А.Расторгуев. Остальные купцы оказались на мели как в прямом, так и в переносном смысле. И он оказался в этом случае монополистом и соответственно диктовал цены, согласно закону рынка. Мелкие и средние торговцы боялись усиления позиций Расторгуева и всячески поддерживали торговые дома Кушнарева, Коковина и Басова, чтобы они оказались противовесом Расторгуеву.

В том же 1916 году возникли сложности в обеспечении населения Вилюйска хлебом до начала навигации 1917 года.

В виду этого, по распоряжению губернатора де Витте[131], по особому списку, составленному старостой Вилюйска, было отпущено 200 п. хлеба нуждающимся с запасного хлебного магазина, а фактически - из неприкосновенных запасов муки[132].

Несмотря на то, что ожидалась новая навигация, несмотря на сложности с обеспечением, хлеб был отпущен без всяких наценок, т.е. по цене, полученной в навигацию прошлого года. Семьи, не имеющие детей и иждивенцев, получили по 1 п., малосемейные - по 2 п., многосемейные - по 3 п., по цене 3 руб. 24 коп. за 1 п.

Таким образом, перед установлением советской власти торговля в Вилюйском округе была налажена и существующая система обеспечивала всем необходимым спрос населения. Мирно, размеренно шла жизнь северного края, торговля, процветая, двигалась вперед, золотая монета, набирая себе вес и значимость, не ведая ни сном ни духом, катилась к своей смерти, катастрофе и краху, уготовленному комиссарами Октября.


СЛАВА МАСТЕРАМ


Мы, со слов Н.Г.Чернышевского, имеем довольно четкое представление о Вилюйске тех лет. Во времена пребывания "вилюйского Прометея" торговля была только на заре своего зарождения и, разумеется, строительство тоже не было еще развернуто. Но зато в последующие годы, в связи с бурным развитием индустрии торговли, строительство велось интенсивно.

Сравнительно за короткий срок группой купцов в Вилюйске были построены магазины, склады, подсобные помещения, жилые дома, мосты, больницы, больничные комплексы.

Весь центр Вилюйска застроен отцами города. Крупные купцы Вилюйска - Харитонов, Расторгуев, Попов - и фирмы имели по несколько зданий, множество амбаров, подсобных помещений.

По количеству домов и, соответственно, занимаемой площади, первенствовал Иван Николаевич Харитонов, хотя объекты его не были объединены в единый комплекс.

Харитонов в доверительной беседе говорил о том, что в случае его смерти большая семья сможет жить безбедно, хотя бы только за счет аренды помещений. Так оно и получилось, ибо он в 1910 году умер, и семья, сократив торговлю, жила за счет аренды домов.

На этом снимке 1996 года (декабрь) изображен бывший магазин купца Харитонова на перекрестке бывших улиц Расторгуевской и Харитоновской (нынешних Мира и им. Ст.Аржакова). В этом доме все время и сейчас поликлиника. В советское время дом обшит, и уложен шифер.

А в этом доме жила большая семья Харитонова. Долгое время в нем размещался Вилюйский детдом. Воспитанники здесь спали, готовили уроки, был изолятор, пионерская комната и размещалась контора детдома. Сейчас здесь - детский сад, недаром такой высокий и плотный забор, обычный российский стиль.

У купца Харитонова было семь больших зданий, из которых до наших дней дожили шесть, исправно служащих людям.

Этот высокий статный дом также принадлежал Харитонову и расположен по той же современной улице Мира, рядом с домом, изображенном выше. Дом был долгое время оккупирован райкомом ВКП(б) и КПСС, райисполкомом. Как видно на снимке 1996 года, на его крыше уложен шифер и сделана завалинка, а все остальное - от хозяина.

Дом по бывшей улице Новой (современной им. Ленина) также принадлежал Харитонову. Долгое время в нем размещалась районная типография, а сейчас работает улусный отдел образования. Дом до сих пор прочен.

За все годы советской власти только в одном доме Харитонова произведен капитальный ремонт (в бывшем здании детдома), где заменены верхние и нижние венцы, пол.

Дом Харитонова на пересечении Харитоновской и Якутской (нынешней Октябрьской) использовался долгие годы как столовая и кухня детского дома, а теперь в нем размещается редакция газеты "Олох суола". Дом этот без всякого ремонта со дня строительства неплохо служит до сих пор. Рядом с этим домом, по нынешней улице С. Аржакова, был большой дом Харитонова, который был отведен под народный дом, а по-современному - под клуб. Этот просторный дом перед войной сгорел. В 50-х годах был построен на месте пожарища кинотеатр, и он, спустя 30 лет, сгорел.

Торгующий казак, а впоследствии купец Гаврил Иванович Попов застроился недалеко от реки. На пересечении улиц Полицейской и Якутской построил он высокий, отличающийся особой статью дом с мезонином, который виден на фото.

Г.И.Попов сдавал в аренду этот дом фирме "Коковин и Басов". В нем жили доверенные лица, приказчики, работники этой фирмы. После установления советской власти здесь размещалась школа и, в основном, база для педучилища. В этом доме проходило педагогическую практику не одно поколение учителей. Да и сегодня в нем также обучаются дети. Дом великолепен и сегодня. Здесь располагается музей образования, который основал замечательный человек, прекрасный педагог Геннадий Семенович Донской.

На улице Якутской, рядом с этим домом, Г.И.Попов построил торговый центр, в котором размещался магазин знаменитой фирмы "Коковин и Басов". На территории этих домов было множество амбаров, подсобных помещений, винный погреб. В этом торговом центре, имеющем громадный зал, в советское время был устроен районный дом культуры, где танцевали, устраивали главную елку района, где проходили выборы, устраивались концерты и т.д. вплоть до 70-х годов, до строительства деревянного клуба. Дом сильно обветшал, и был снесен, не осталось ничего и от амбаров, подсобных помещений, винного погреба.

Свою заимку Г.И.Попов построил в местности "Дэкэбэй". В том уютном месте у него был замечательный загородный дом, там было все, что положено иметь хорошему человеку и состоятельному хозяину. Ныне не осталось никаких признаков того, что когда-то там жили люди.

Магазин Г.И.Попова был расположен на пересечении Полицейской (нынешняя улица им. Чернышевского) и Якутской улиц.

Снимок в декабре 1996 года. Стены дома обшиты и на крыше уложен шифер. В нем размещалась милиция, коммунальная контора. Он выглядит прилично и сегодня.

Сам Гаврил Иванович жил по южной стороне улицы Якутской, напротив зданий, отданных в аренду. А сыну своему, Г.Г.Попову, построил дом на пересечении Харитоновской и Якутской. Дом этот хорошо сохранился до наших дней, в нем размещается детский сад.

Г.И.Попов был держателем почтовой станции, которая сохранилась до наших дней. Это, по современным понятиям, был некий вокзал, в нем останавливались ямщики, отдыхали лошади.

Этот дом был торговым заведением казака Алексея Георгиевича Корякина, который и жил в нем. Расположен по южной стороне улицы Октябрьской. Все годы советской власти в нем лечились, да и сейчас лечатся. Вначале это был тубдиспансер, а теперь восстановительное отделение улусной больницы, где такие процедуры, как массаж и грязь. На снимке хорошо видно, каков был раньше вылет карнизов.

Во дворе дома Корякина было много хороших амбаров, ледник, подсобные помещения, которыми пользовались медицинские учреждения Вилюйска с самого момента октябрьского переворота.

Красивый дом в окружении высоких деревьев принадлежал мещанину Тихону Гавриловичу Кокшарскому - шурину Н.А.Расторгуева. Он располагался на пересечении улиц Якутской и Кладбищенской (ул. Комсомольская). В этом доме, вплоть до 80-х годов, работало отделение Госбанка СССР. Различные надворные постройки также использовались финансистами. Сейчас здесь Сбербанк, и сегодня на фоне многоэтажных застроек дом выглядит вполне достойно, а, возможно, и наряднее. За все эти годы никакого ремонта не было, только на крыше уложен шифер.

Через улицу, напротив дома Кокшарского, располагалось здание церковно-приходской школы, которую в 1960-х годах разобрали в виду большого износа и, перевезя к озеру Олбут, собрали для использования под детсад.

Напротив дома Кокшарского по Якутской располагался один из домов Харитонова, в котjром долгое время размещался районный кинопрокат. Дом довольно сносно сохранился и поныне, хотя никакого ремонта не производилось.

Дом Ф.А.Расторгуева, заднее крыльцо. На этом крыльце упал и умер Николай Алексеевич 19 декабря 1923 года.

Дом Ф.А.Расторгуева - брата Николая Алексеевича Расторгуева, построенный по улице Расторгуевской (ул. Мира). Дом этот все годы социалистической Якутии, а теперь уже демократической республики служит в качестве аптеки. Со двора живут аптекари. Как и в былые годы, покупатель входит, поднимаясь по высокому крыльцу. Такое же крыльцо со стороны двора. Дом отличается статью и сегодня.

За все годы эксплуатации в нем заменено крыльцо, обшиты стены, уложен шифер и устроена завалинка. Во дворе дома множество амбаров и подсобных помещений, сблокированных с подобными сооружениями Андрея Алексеевича и Николая Алексеевича Расторгуевых. Образно говоря, братья заняли в целом квартале как бы круговую оборону, ибо по красной линии расположены торговые заведения и жилые дома, а внутри квартала различные вспомогательные и подсобные помещения.

Мещанин Н.К.Винокуров жил в большом доме по улице Кладбищенской. Он был превращен в общежитие, здесь жили работники метеостанции. Этот дом и теперь в приличном состоянии.

Инородец Н.Кондратьев построил большой дом на пересечении улиц Расторгуевской и Новой. В нем располагалась контора "Восток-золото", горпо и т.д. Сейчас этого здания нет, ибо оно снесено ввиду ветхости и организации площади Ленина, согласно генплану.

Совместными усилиями купцов во главе с Расторгуевым и Харитоновым был построен комплекс лепрозория в 11 километрах от Вилюйска, включающий больничные корпуса, дом врача и обслуживающего персонал, баню, склады, хозпостройки и церковь. Вся территория была огорожена высоким забором. Сейчас от комплекса ничего не осталось.

Дом урядника Н.С.Жиркова. Расположен на перекрестке улиц им. Е.Ярославского (бывшая Кондаковская) и Ст.Аржакова (бывшая Харитоновская). В этом доме родился казачий сын, известный композитор М.Н.Жирков. Здесь долго располагалась сберкасса и библиотека. За все эти годы обшиты только стены и устроена завалинка, на крыше даже не уложен шифер.

Над самой протокой реки, недалеко от мыса, на самом берегу Вилюя, построил торговое заведение, совмещенное с жилой частью, казак Николай Михайлович Кондаков. Дом этот давно снесен, и на его месте построен мемориал Чернышевскому. Дом Н.М.Кондакова долгое время использовался под районную столовую. В результате плохой эксплуатации появился грибок, и это послужило причиной сноса. Николай Михайлович имел заимку недалеко от Оттунцев. Сейчас от заимки ничего не осталось, хотя там в свое время было много строений.

Здание высшего начального училища также не сохранено на прежнем, историческом месте. В 50-х годах, в виду плохого технического состояния разобрали и перевезли к педучилищу, были подведены новые венцы. Это здание вначале использовалось педучилищем в качестве физзала, клуба и общежития одновременно. А в наши дни там работает библиотека Вилюйского педучилища имени Н.Г.Чернышевского. Историческим местом расположения этого начального училища является улица Полицейская (Чернышевского), напротив зданий Г.И.Попова.

В просторном здании жил со своей большой семьей и вел торговлю Андрей Алексеевич Расторгуев. Дом располагался по улице Кондаковской (нынешняя им. Е. Ярославского). Продолжительное время использовался под школу, а затем детсад. Дом смотрится молодцом и поныне.

В этом доме ремонта никакого за всю историю существования не было, уложен только шифер. Этот дом является частью единого блока (комплекса) братьев Расторгуевых.

Для окружного полицейского управления было построено специальное здание. Улица, на которой оно было расположено, называлась Полицейская (теперь им. Чернышевского). С давних времен и до сего дня в нем размещается краеведческий музей имени П.Х.Староватова. Музей организован, создан по личной инициативе П.Х.Староватова, который долгие годы и до самой смерти был его директором.

Здание в 70-х годах было подвергнуто ремонту, и при этом выяснилось, что окладные венцы фундамента обрабатывались особым способом и заглублялись в грунт основания на несколько рядов. И именно в этом секрет долговечности дореволюционных строений.

На фото декабря 1996 года перед нами бывший магазин Н.А.Расторгуева, он без дверей и крылец. Две входные двери в советское время были заглушены, а крыльца разобраны. В различные годы в этом здании размещались - горсовет, детская библиотека, музей М.Н.Жиркова и т.д., а теперь здесь общежитие.

По рассказам старожилов, этот компактный, красивый, высокий дом срубил лично молодой Николай Расторгуев с помощью отца.

Прошло более 100 лет, а здание без всякого ремонта выглядит вполне прилично. И если бы покрасить карнизы, элементы оконного проема, прекрасные резные украшения, как это было при хозяине и создателе, навесить недостающие ставни, то дом этот опять был бы украшением Вилюйска и радовал бы людей.

За этим домом по улице Расторгуевской располагался жилой дом Николая Алексеевича, который в 30-х годах сгорел, в нем купец жил до последних своих дней и в 1923 отсюда был похоронен.

На месте этого дома построен двухэтажный 6-квартирный жилой дом из перевезенного двухэтажного склада Н.А.Расторгуева, располагавшегося через улицу.

Главный магазин Н.А.Расторгуева, по состоянию на декабрь 1996 года. Магазин закрыт давно и не работает, снег на высоком крыльце не убирается, напоминая демократический режим и "рыночную экономику".

Магазин со дня октябрьского переворота и до перестройки был главным магазином Вилюйского района. А в период "демократической" Якутии он стоит сам по себе, невостребованным, никому не нужным. У магазина только уложен шифер и обновлены крыльца. Некоторые оконные проемы заглушены, также закрыты окна винного погреба. Раньше с этой стороны была видна надземная часть винного погреба.

На снимке внизу - этот же магазин при жизни хозяина. Как видно, у магазина было два крыльца, а в советское время оставлен только один вход.

Вход в магазин Расторгуева - ближний план. Здесь все, как при хозяине, кроме вывесок. Правда, была надпись о том, что этот магазин теперь им. Н.А.Расторгуева. Надпись не видна, поскольку написана бронзовой краской, которая слилась с фоном.

Хорошо видно, как закрывались двери и окна. Проемы окон и дверей опоясывали железные полосы крепкой кузнечной работы, заанкеренные изнутри с помощью железных штырей. Все было устроено крепко и надежно, не оставляло никаких надежд лихим людям о возможности проникновения снаружи.

Магазин весь был обшит и покрашен. В верхней части, где меньше выветривания, сохранилась еще краска, нанесенная при хозяине.

Этот комплекс располагался через улицу от магазина, о котором сказано раньше. На месте этого комплекса были песчаные дюны, и Николай Алексеевич Расторгуев замыслил эту территорию выровнять и построиться над самой протокой. Эта удачная идея позволила построить магазин в единой технологической цепочке с винным погребом, складами и ледником. Место сухое, без линз и погребенных льдов. Ни одно здание комплекса не имеет деформаций. Удачное расположение исключало перевалку груза, т.е. грузы с баржи прямо доставлялись в склад.

Так выглядят фрагменты оконных и дверных проемов. Я должен заметить, что каждый купеческий дом имел свое индивидуальное обличие.

Высокие, в верхней части овальные, двухстворчатые двери выглядели очень пропорционально. Под карнизами сохранились желоба из цельного дерева для организованного сбора атмосферных осадков. Желоба уложены на поковки кузнечной работы.

Открыв наружную дверь, которая в общем-то закрывалась только ночью, посетитель встречал очень добротную обшитую кожей, толстенную, тяжеленную дверь с точеными длинными деревянными ручками.

Недалеко от магазина и жилого дома Расторгуевых была построена баня по улице Полицейской. Дом хорошо сохранился до наших дней, и здесь все время жили и живут работники военкомата, которым он нравился своими высокими потолками, обилием света, теплом, уютом и тем, что не замерзают и не запотевают стекла рам. В этом доме живут обычно две семьи. Никакого ремонта не было, но тем не менее дом по-прежнему крепок.

За старым магазином за большим жилым домом было множество амбаров, подсобных помещений. Такой склад сохранился во дворе старого магазина. Несмотря на варварское использование склад еще дюжит. В нем даже сохранились номера отсеков, написанные суриком, система водоотведения.

Такими добротными складами пользовалась организация, которая называлась "Заготзерно", заготавливающая зерно со всех колхозов района. В послевоенные годы производство товарного зерна было свернуто, и амбары эти пустовали, ветшали. От всех бед чудом уцелел этот единственный склад в комплексе братьев Расторгуевых.

Декабрь 1996 г. Часть одного из двухэтажных складов в комплексе Н.А.Расторгуева. Видно, что склады в запустении, т.е. в них ничего не хранится, похоже, что "демократическая" Якутия не в состоянии заполнить склады, которые при хозяине и даже при советской власти использовались полностью.

Хорошо видно, что все сработано на века. Простояв, прожив более ста лет, склады не имеют никаких деформаций.

Под одним из таких складов был устроен ледник, где до сих пор хранится лед, погруженный при хозяине.

Фотограф не смог захватить в кадр весь склад, поскольку ворота на замке. Пришлось кадр снять, засунув аппарат меж стальных прутьев ворот.

Уважаемый читатель! Этих замечательных складов больше нет. Они остались теперь только на фотографии, ибо замечательный результат древних мастеровых сгорел в сентябре 1997 года. Склад был неохраняемый, как бы бесхозный.

И еще один дом Н.А.Расторгуева сгорел в первые годы советской власти. На пересечении современных улиц С.Аржакова и Е.Ярославского располагался еще один большой дом Расторгуева. На сегодня сохранились склады, которые до сих пор используются. А на месте сгоревшего дома построен гастроном.

Несмотря на пожары и солидный возраст, купеческие дома сохранились в достаточном количестве. И первый генеральный план Вилюйска предусматривал использование объектов деревянного зодчества в сочетании с вновь возводимыми зданиями, создавая единый ансамбль. Но интересная и оригинальная идея генплана не была воплощена в жизнь во многом благодаря волюнтаризму местных вождей.

Декабрь 1996 года. Северная сторона улицы Мира (бывшая Расторгуевская). Дом, в котором жила большая семья Н.А.Расторгуева до октябрьского переворота.

Видно, что сняты ставни окон, обналичек с резными украшениями, рамы, в которых когда-то были разноцветные стекла. В этом доме очень долго размещался райисполком с его многочисленными отделами, затем общежитие. Слева был раньше пристрой, сделанный в советское время из располагающейся рядом конюшни, ибо громоздкий советский управленческий аппарат требовал просторные служебные помещения.

Свою заимку Николай Алексеевич Расторгуев построил в местности "Хомустаах", и до недавнего времени люди говорили "Хомустаах купеческий". Это действительно была фазенда - в полном смысле слова, в современном понятии. Это был комплекс, где был хороший дом в семь комнат, жилье для прислуги, конюшня, завозня, зерноток, навесы, коровник, беседки, две пашни в 6 десятин. Вся территория была огорожена, включая два больших озера. В пашнях высевали зерновые, чего никто из купцов не практиковал. Вокруг заимки рос смешанный лес. Дорога в заимку пролегала через широкий ручей с мягкими грунтами, и поэтому был устроен ажурный мостик в два пролета, по которому в советское время ездила различная техника, и в том числе тяжелая. Мост, и особенно его рабочая часть, были разрушены. Новые власти в заимке устроили районный дом инвалидов. В годы войны часть построек была использована для топки. Итак, в результате плохой эксплуатации, безответственности и, наконец, пожара все было уничтожено. В настоящее время нет ничего, что бы напоминало о заимке.

Под руководством Николая Алексеевича и на его средства был построен мост через глубокий овраг, который все время звали Расторгуевским. Мост был украшением Вилюйска и был построен на века. Хотя был предназначен для телег и двуколок (телега с двумя колесами), но по нему в советское время ездила всякая современная техника. В 30-х годах по нему протащили локомотив электростанции.

Вот таков был мост Расторгуевский

Мост был построен по всем правилам мостостроения, не были забыты даже колесоотбойники. 6 пролетов, а устои и несущие конструкции были устроены на века. С двух сторон имелись арочные ворота и заградительные стены, прекрасные перила, тротуары для пешеходов.

В результате интенсивного движения в условиях отсутствия ухода и ремонта поизносилась до предела рабочая часть, настил, и фактически стало невозможно ездить. Поэтому забросили мост, устроив земляную дамбу рядом с ним. Несущие конструкции моста по своему техническому состоянию могут еще прослужить верой и правдой столетия.

В Вилюйске было три церкви. Первую пришлось сносить в результате подмыва берега реки, т.к. река постепенно стала подмывать берег, и Божья обитель оказалась над самой рекой.

Вторая церковь была построена на территории кладбища и называлась соборной или кладбищенской, и она была разобрана комсомольцами в 30-х годах, когда кладбище "преобразовывали" в парк культуры и отдыха. По воспоминаниям Анны Кононовны Жирковой, это произошло в теплые дни мая. О том, как это происходило, описано в воспоминаниях И.С.Попова.

Купол церкви был обвязан толстым пеньковым канатом, и толпа, в основном молодежь, тянула канат по команде, раскачивая его. Купол рухнул только после того, как были подрублены несущие стойки. На что были использованы бревна этой церкви, нет сведений. Скорей всего, сожгли на дрова.

Зима 1998 года. Это двухэтажное здание - бывший Николаевский собор. Сейчас это общежитие связистов, а до этого все годы коммунистического руководства этот дом служил районным отделением связи со всеми службами.

На сегодня только немногие в Вилюйске скажут, что это бывшая церковь.

Следует заметить, что улицы дореволюционного Вилюйска отличались чистотой даже в осенне-весеннюю распутицу. Этому во многом способствовало то, что он располагался на песчаных дюнах. К тому же река и протока рядом, являясь стоками паводковых вод. Казалось бы, не стоило беспокоиться об отводе вод, об устройстве каких-то канав и т.д., но тем не менее хозяева Вилюйска, и прежде всего старосты и крупные купцы, заботились, и была устроена ливневая канализация простейшего типа, но надежного в эксплуатации. По северной стороне улицы Расторгуевской и по современной улице Ильи Староватова, продолжающаяся внутри квартала и доходящая до Расторгуевской, была устроена ливневая канализация, которая дождевые и снеговые воды выбрасывала прямо в протоку и через озеро Уолбут также в протоку. Это, в общем, траншея с уклоном в сторону стока, обложенная с трех сторон толстыми досками, а сверху был устроен тротуар для пешеходов. Все очень просто и хорошо. Эта канализация, вернее, остатки ее, просматривалась до 1950-60-х годов. Из-за отсутствия элементарного ухода, поддерживающего ремонта траншеи обвалились, и теперь, в результате отсутствия хотя бы простейшего устройства для стока паводковых вод, на улицах огромные лужи, в которых по уши застревает легкая техника.

Сегодня сохранились, кроме указанных мною старинных построек, следующие дома жителей Вилюйска:

Дом казака Бубякина Павла Семеновича.

Дом казака и приказчика Корякина Софрона Федоровича.

Дом казака Маныкина Иуды Васильевича.

Дом казака Жиркова Константина Иннокентьевича.

Два дома отставного урядника Жиркова Николая Семеновича.

Дом казака Софронеева Трофима Николаевича.

Дом казака Бубякина Митрофана Михайловича.

Дом дворянина Синицына Дмитрия Дмитриевича.

Дом казака Жиркова Константина.

Дом отставного пятидесятника Жиркова Самуила и другие.

Из изложенного очевидно, что дома, здания, магазины, сооружения, построенные до революции хозяевами, отличаются добротностью и долголетием. Многие, пережив советскую власть, без всякого ремонта служат уже другому режиму.

Одна из основных причин этого замечательного явления заключается в том, что люди не спеша, с оглядом на века строили свои дома и сооружения.

Многие жители Вилюйска начинали строительство на своем участке с юрты. И, живя в нем, не спеша готовились к строительству, заготовляя и просушивая материал, подготавливая столярные изделия. Из материалов оценки строений видно, что во всех дворах, казачьих, мещанских и купеческих, обязательно числится юрта как постоянный атрибут.

Указанная долговечность начинается с качества строительного материала. Строительный лес хранился под специальными навесами, чтобы не мочило дождем, во избежание прямых солнечных лучей. Концы бревен закрашивали известковым раствором. Кора бревен ошкуривалась не полностью, а полосами. Штабеля бревен устраивались таким образом, чтобы было пространство для воздуха не только между рядами, но и в самом ряду, что обеспечивало хорошую вентилируемость. Заготовка бревен проводилась зимой, когда дерево содержит минимальную влажность. На поставку строевого леса составлялся договор между заказчиком (застройщиком) и подрядчиком (заготовителем), в качестве которого выступали жители окрестных сел. В договоре совершенно конкретно оговаривали все детали - порода дерева, длина и диаметр бревен в верхнем отрубе, сроки поставки, цена. К примеру, заготовка лиственных бревен длиной 9 аршин, шириной в верхнем отрубе 6 вершков стоила 35 коп. в 1903-1907 годах. Цена менялась в зависимости от длины и диаметра бревна. Лиственничные бревна в 3 сажени и в 7 вершков, привезенные на стройплощадки, стоили 1 руб. 25 коп., а сосновые 1 руб. Доски сосновые в 3 сажени, шириной 7 вершков, толщиной 1 вершок стоили 35 коп.[133] Требования относительно размеров были строгие. Бывали случаи отказа от материала, если он не соответствовал договоренности. Житель 1 Чочунского наслега А.Николаев привез в Вилюйск бревна Г.И.Попову. Это было в апреле, когда оттаявшая днем лужа ночью и рано утром превращается в лед. Пока подрядчик вез бревна за 25 километров, верхние концы бревен, волочась по льду, несколько стесались и оказались нестандартными. Заказчик не принял продукцию из-за этого небольшого изъяна, пришлось подрядчику увозить бревна обратно. Это факт, имевший место в жизни.

Договор, или же устная договоренность, составлялся и на различные виды работ или же на конечный результат, т.е. сдачу под ключ. В любом случае, нанимающийся знал, сколько он получит при случае выполнения работы в срок и соответствующего качества. И уж, конечно, не было сомнения, что оплата будет сразу. Каждый в те времена дорожил своим честным именем и репутацией. В 1903-1907 годах поденная оплата в среднем была следующая: плотник - 1 руб. 25 коп., конопатчик - 1 руб., чернорабочий - 90 коп., поденщик со своей лошадью - 1 руб. 50 коп.[134]

Одним из составляющих долговечности зданий является мастерство и добросовестность плотников и столяров тех лет.

И несмотря на это, существовал очень строгий контроль. Что касается Н.А.Расторгуева, то он сам был хорошим плотником и держал специального человека для контроля, как рассказывали, им был Нестер Сергеевич Кондратьев. И поэтому работники делали свое дело и на совесть, и с подобающей тщательностью.

Секрет долголетия сохранившихся до сих пор зданий кроется в заглублении фундаментов в 3-4 раза. Этот принцип, закладываемый прежними строителями, выявился во время ремонта бывшего здания окружного полицейского управления, теперешнего краеведческого музея. При этом обнаружилось, что бревна, находящиеся в грунте, обрабатывались особым способом, т.е. или обмазывались дегтем или "обжаривались" на костре. И тот и другой метод против гниения дает отличный результат, свидетельством чего является вековой возраст магазинов, складов Расторгуева и других строений тех времен. Показателем здоровья деревянного дома является состояние конька крыши. Двухэтажные склады Расторгуева, равно как и магазины, не имеют деформаций в коньковой части, и это достигается прочностью, устойчивостью фундамента и хорошим отведением вод против переувлажнения грунта основания. Бревна соединялись между собой шипами через каждые 2-2,5 метра. Соединения бревен в стык производились особым фигурным замком, исключающим какое-либо смещение ни вдоль, ни поперек и в виде кручения. Это была работа чрезвычайного качества и многократного запаса прочности. Недаром же по мосту, рассчитанному на телеги, ездили трактора и современная тяжелая техника.

Мастера тех лет обрабатывали бревна таким образом, что внутренние стены домов смотрелись, как современные панельные или каменные стены, т.е. бревна стен не имели обзолов. И это позволяло обклеивать стены обоями, гобеленом и т.д. Такие стены, разумеется, смотрелись красиво, создавали уют, комфорт и, конечно, прекрасное настроение.

Полы стелили из сосновых досок толщиной не менее 50 мм, соединенных между собой в четверть. Практически такой пол не имеет щелей, а фактически пол, устроенный таким образом, представляет собой единый щит или панель, говоря современным языком. Через каждые 1,5-2 метра доски пола соединялись деревянными шипами. И перед самым сплачиванием досок на стыкуемые поверхности наносили слой олифы. В таком случае доски соединялись меж собой, как говорится, намертво. Разбирать такой пол по отдельным доскам невозможно, можно отпиливать квадратами.

Окна купеческих домов никогда не "потели", не замерзали в любой лютый мороз, они были всегда чисты и прозрачны. Секрет заключается в расстоянии между стеклами рамы при двойном остеклении внутренних рам и в расстоянии между рамами в оконном блоке. Просто эмпирическим путем были найдены оптимальные эти размеры. Замазывали рамы мелом на натуральной олифе. При остеклении стекло не ложилось всухую на четвертинку рамы, а на катышек замазки. При вдавливании стекла замазка заполняла четвертинку с внутренней стороны, а снаружи дополнительно наносился слой замазки. В таком случае достигается герметичность, и ремонтировать такое остекление стоит больших трудов, ибо стекло, замазка, рама представляют единое целое.

Колоды окон и дверей обрабатывались из цельного дерева. Можно себе представить, из какого-такого дерева можно обтесать такие мощные колоды купеческих домов. Во всех старинных домах, кроме своего прямого строительного назначения, колоды являются еще и украшением.

Карнизы купеческих и старинных домов несли в себе две функции. С одной стороны, это эстетика, а с другой стороны, большой вылет карниза защищал не только стены, но и фундаменты, отводя атмосферные осадки. Это хорошее техническое решение, которое сейчас игнорируется. Для отвода вод изготовлялись желоба из цельного дерева, воронки и водосточные трубы. Устраивались и выносные водосточные трубы, являющиеся, кроме прочего, и украшением. Водосточные трубы сохранились в домах, магазине и складах Расторгуева. Красивые карнизы с их орнаментами, хорошей подгонкой материала являлись украшением зданий в сочетании с наличниками, имеющими резные украшения. Карниз полностью обшивался досками, которые соединялись между собой на "ус" - как продольной, так и торцовой части. При таком способе сплочения досок они со стороны и снизу смотрятся как единое целое, т.е. щелей не видать.

Очень тщательно, добросовестно, с большим запасом прочности соединялись все элементы кровли, и особенно несущая часть. Все это явилось залогом долголетия объектов.

Н.А.Расторгуевым практиковалась обшивка стен тесом. Это, несомненно, придавало зданию прекрасный вид, и это, несомненно, шаг вперед по сравнению с бревенчатыми стенами. Так, главный магазин и большой дом, где он жил, были именно обшиты. Старая краска обшивки магазина сохранилась до сих пор. Даже в 60-х годах дом этот выглядел настоящим аристократом.

Ледников строилось в Вилюйске множество. Каждый уважающий себя гражданин имел ледник, ибо это была первейшая жизненная необходимость. Но в Вилюйске из всех этих погребов, ледников остался только один - в комплексе Н.А.Расторгуева. Он, благодаря природному дару, смекалке и пытливому уму, устроил ледник по принципу, который сейчас практикуется как использование вечномерзлых грунтов в твердомерзлом состоянии. И на этом деле, о котором просто знали наши предки, многие наши современники сделали себе имя, получили ученые степени кандидатов и докторов наук. А купец 2-ой гильдии из мещан и раньше прекрасно знал, как сделать, чтобы естественная мерзлота сохранялась навечно таковой. Следовало бы нам снять свои шляпы перед его памятью - за его ясный ум и проницательность.

Во время конфискации товаров, имущества в магазине Расторгуева обнаружилась потайная комната, известная только хозяину. Комиссары во время описи товаров проверяли все. Зайдя в бухгалтерию, потребовали открыть все шкафы. А от одного шкафа ключей у бухгалтеров не оказалось. А надо сказать, что шкафы эти были от пола и до потолка, очень крепкой работы. Конфискаторы обратились к хозяину, и он отдал ключ. Открыв ключом шкаф, охотники до чужого богатства оказались перед новой дверью, открыв которую, попали в небольшую комнату без окон. Предполагают, что в этой комнате хранились самые ценные вещи. О существовании этой комнаты не знал никто, кроме хозяина, и, возможно, тайна не раскрылась бы, если бы не октябрьский переворот. Но в комнате той не оказалось ничего. Факт наличия такой комнаты говорит о нестандартных решениях Николая Алексеевича, об его находчивости и оригинальном мышлении.

Качество строительных работ тех лет приятно удивляет. Достойно глубокого уважения и почитания мастерство столяров и плотников. И, конечно, это результат организаторской работы хозяев. Отличительной чертой тех времен является верность слову, данному обязательству. Честь мундира и честь труженика соблюдались. Добротные дома, магазины, склады, простоявшие более ста лет, являются памятниками и мастерам, и хозяевам, заложившим такой запас прочности постройкам. Объекты Расторгуева и других хозяев являются примерами стратегического мышления и образа жизни.


НАЧАЛО КОНЦА


Когда царь Николай II отрекся от престола и его брат, Михаил, не решился занять его место, то наступило время неопределенности. И в такой ситуации управление Россией временно принял на себя КОБ (Комитет общественной безопасности).

Эти события докатились и до далекой Якутии, здесь произошло то же самое, что и во всей империи. Председателем КОБ Якутии стал член Государственной Думы Г.И.Петровский. В Вилюйске председателем КОБ был избран П.Х.Староватов, членами - Муралев, Ушаков, Павловский, Неустроев.

7 марта 1917 года было созвано собрание граждан Вилюйска[135]. Председатель собрания Виленский зачитал телеграмму Якутского КОБ и бывшего управляющего Якутской областью г. Тизенгаузена о том, что старая власть должна подчиниться временному КОБ. Господин Чернышев, исправник округа, был в отлучке, а заменяющий его господин Савицкий, помощник исправника, дал согласие сложить свои полномочия.

В обращении КОБ к населению Вилюйского округа говорилось, что свершилось великое дело освобождения России от гнета бюрократического режима, что правительство оказалось не в состоянии привести Родину к победе над врагом, осознало свое бессилие и уступило народному представительству.

На этом собрании было много выступлений. П.Х.Староватов, критикуя старую власть, указывал на светлое будущее обновленной России, горячо подчеркивая, что теперь-то всякий обыватель является свободным строителем собственного счастья.136

Он выразил надежды, чаяния людей на лучшую жизнь, но эти горячие надежды впоследствии, к сожалению, не оправдались. Но тогда, в 1917 году, многие искренне верили в светлое будущее, в счастливую, мирную, зажиточную жизнь, в прекрасные перспективы. Все были полны счастья, опьянены свободой, ожидали справедливость в будущем.

Когда все пели и плясали, когда произносили возвышенные речи, только кучка людей - купцы, священники, немногие думающие люди - понимали, что это начало конца, что началось уничтожение корней, устоев жизни.

18 марта 1917 года состоялось собрание, которое приветствовало демократическую свободу и постановило построить народный дом имени Чернышевского. Такой дом так и не был построен. Под народный дом, иначе говоря, под клуб, было занято здание торгового заведения фирмы "Коковин и Басов", имеющее большой торговый зал. Зал этот был превращен в танцевальный, ибо в Вилюйске танцевать любили всегда. Это здание так и использовалось в качестве районного Дома культуры до строительства типового клуба в 60-х годах.

Первым решением КОБ явился запрет вывоза товара из Вилюйска, что было опубликовано 21 марта 1917 года. Следующим решением было установление 8-часового рабочего дня, запрещение труда до и после закрытия магазинов, об освобождении в праздничные дни. В конце постановления было предупреждение о том, что виновные будут привлекаться к ответственности, согласно ст.29 уложения о наказании в его новой редакции[137].

29 марта - новое постановление КОБ о порядке и оплате за работу, в частности, в воскресенье и праздничные дни, как за рабочие[138].

Н.А.Расторгуев, Г.И.Попов, А.Е.Корякин, Н.М.Кондаков и Н.С.Корякин отказались подписать такое решение КОБ.

Купцы высказались о своем праве, как работодателей, увольнять, о правилах контракта. Эта группа купцов оказала упорное сопротивление новым властям, не подписываясь под решением, признавая неправомочность такого постановления. Только с третьего захода, спустя три месяца после постановления КОБ, купцы поставили свои подписи. И то - за Н.А.Расторгуева подписался доверенный С.Ф.Корякин, а за Г.И.Попова - Е.Ф.Корякин, ибо что-либо доказать, в чем-либо убедить новые власти было невозможно[139].

Начиная с апреля 1917 года, началось повальное создание различных обществ и профсоюзов.

Почтово-телеграфные работники организовали общество служащих своей конторы для защиты, как они писали, материальных и служебных прав, своих интересов. Председателем был избран Н.Киренский, членами - К.Попов и С.Березкин[140].

Надзиратели тюрьмы создали свой совет. Председателем избран Зинон Иванович Щадрин, заместителем - Петр Федорович Аглищин, матрос с мятежного броненосца "Потемкин-Таврический". Секретарем И.И.Корякин.[141]

Казаки 3 июля 1917 года организовывали совет казачьих депутатов. Председателем избран С.А.Корякин, заместителем - И.С.Березкин, членами - И.Е.Корякин, И.Г.Жирков, Н.Е.Корякин, П.Х.Староватов[142].

Было организовано общество потребителей под председательством фельдшера Михаила Петровича Войцеховича.

30 мая 1917 года образован профсоюз служащих торгово-промышленных предприятий и общественных учреждений, как филиал Якутского Союза, и выбрано исполнительное бюро в составе председателя Иннокентия Федоровича Расторгуева, членов - М.Н.Неустрова, Д.Д.Синицына, А.И.Максимова, Е.Н.Ефимова. Кандидатами избраны И.А.Шипков, К.А.Расторгуева[143].

1 марта 1918 года состоялось собрание представителей Вилюйска по выборам в городскую Думу, председателем которой избран П.Х.Староватов, заместителем - Д.П.Попов, членами - М.М.Бубякин, М.Г.Неустроев, П.Д.Софронеев, секретарем М.Н.Бубякин.

8 марта 1918 года вышло постановление Думы:

- объявить 10 марта выходным днем;

- в день революции всем хозяевам украшать дома флагами, а учреждения - иллюминацией.

27 марта 1918 года состоялось общее собрание рабочих под председательством С.М.Аржакова, принявшее решение о повальном обыске. Земская управа строго предупреждалась, чтобы не было утечки продуктов и предметов первой необходимости. Итак, мы везде замечаем, как только появляется С.Аржаков, там конфронтация, там действия силовые и резкие.

13 апреля 1918 года, выполняя решение КОБ, продовольственная комиссия, на основании постановления КОБ за №499, проверила все помещения фирмы "Коковин и Басов", включая спальни жилого дома доверенных и приказчиков[144]. По этому поводу был протест доверенного этой фирмы - Николая Ивановича Игумнова к власть предержащим за нарушение прав человека, говоря по современным понятиям. Разумеется, этот протест повис в воздухе как глас вопиющего в пустыне. Власти, уведомленные каким-то стукачом, навели шмон в квартирах всех служащих, живущих компактно, в служебном здании фирмы, но не нашли предполагаемые припрятанные вещи и продукты.

Установившаяся в середине 1918 года в Вилюйске советская власть очень скоро обросла огромным управленческим аппаратом, заняв многие большие дома купцов. И тем не менее в 1920 году стал вопрос о розыске новых помещений для комсомола, парткома, библиотеки, читальни. Речь пошла о новых выселениях хозяев, об их уплотнении, о новых притеснениях, ибо с установлением советской власти были заняты под учреждения, больницы, школы и т.д. почти все крупные здания.

Ревком дал задание представителям комсомола, профсоюза и партии Тараярову, Рысакову, Родионцеву - подыскать подходящее помещение. Это трое, получив мандат ревкома, обошли дома, в которых жили семьи Н.А.Расторгуева, Иннокентия Андреевича Расторгуева, К.Г.Потапова, Н.М.Кондакова, Н.И.Харитонова, Д.Е.Дьяконова[145].

После обхода, обмера помещений комиссия представила ревкому большую докладную записку, излагая свои соображения, отмечая размеры домов, указывая количество проживающих[146].

Сия записка интересна некоторыми подробностями, о которых я хотел бы поведать:

1. Конечно, по своим размерам, по качеству дом Н.А.Расторгуева подходит со всех точек зрения, но в этом доме, размерами 10x5 саженей, проживает под одной крышей 28 человек, и в том числе 10 учащихся. В этом доме тогда жила семья П.И.Дугласа (работника почтово-телеграфной службы), семья Г.М.Кондакова (уполномоченного вилюйского отделения "Холбос"), Николы Николаевича Расторгуева (завскладом "Холбос") и собственная семья самого Николая Алексеевича.

Вот так, в одну кучу, были собраны люди ввиду уплотнения, ввиду конфискации домов новой властью. То же самое было в доме покойного Андрея Алексеевича Расторгуева, в нем вместе с семьей Иннокентия Андреевича жили семьи сестер с детьми, и в том числе вдова Наталья Андреевна Кугаевская с шестью малолетками.

2. Злобная и циничная запись в адрес Н.М.Кондакова[146]. В ней дословно сказано следующее: "А Кондаков сам никем не является, а бывший торговец и местный кулак (паразит). У него есть дом на даче, где можно свободно жить или сделать уплотнение у Н.И.Харитонова".

Эта запись к тому, что можно, мол, дом Кондакова забрать для указанной цели, а он может жить на заимке (в Оттунцах), что он теперь никто, поскольку бывший торговец, или же его переселить к Харитонову. Таков был взгляд новых руководителей на бывших торговцев, отраженный в письменном виде.

По результатам работы комиссии ревком 15 ноября выдал постановление №4, в котором сказано следующее[147]:

1. Очистить дом Н.И.Харитонова, где живет учитель Дьяконов, под комсомол, партком, читальню, чтобы 19-го, т.е. через 4 дня, дом был в распоряжении этих органов.

2. Дьяконова переселить к Н.М.Кондакову.

3. Библиотеку и читальню открыть в зале дома Харитонова. Мебель остается на прежних местах.

4. Центральную библиотеку организовать в доме Г.И.Попова. Вот так очень просто принимались решения - одного выселяли, подселяя к другим по личному усмотрению, забирая понравившуюся мебель. Это лишь один небольшой пример беспредела, вседозволенности.

В главе, посвященной торговле, описывалось, как происходила конфискация, национализация собственности торговцев и граждан Вилюйска и округа. В эти годы слово "каратель" произносилось без всякого стеснения и даже с почтением, а также так прямо и писалось. В фонде 215, опись 1, дело №39 так и называется: "Заготовка подвод, теплой одежды под проезд карательного отряда и ревтрибунала". Комиссары это слово считали очень даже этичным, разумея как действие очистительное от скверны. Для проезда и трибунала, и отряда было собрано (отобрано) с состоятельных людей большое количество теплой одежды (дох, рукавиц, меховых чулок - кянч, галош) и 19 подвод.

Не довольствуясь конфискацией у богатых, состоятельных людей, у купцов, когда сумма исчислялась миллионами, ревкомовцы отправляли исполнителей, т.е. милиционеров, буквально к каждому дому, дав им полные полномочия. И служаки с радостью, рвением заходили в любой дом, как к себе домой, обыскивая все и вся, отбирая то, что им нравилось, или то, что было нужно их коллегам и начальникам.

Технология ограбления была отработана очень четко. Была создана специальная комиссия по реквизиции и конфискации по уезду, председателем которой был зам. начальника милиции Пономарев.

Дело №40 фонда 219 (Вилюйская уездная милиция), опись 1 объемом в 91 лист, целиком посвящено обыскам, ревизиям, осмотрам, конфискациям. Это дело охватывает период только за 1 год, т.е. с 10 января 1920 года по 21 января 1921 года. Но это не единственная папка, однако и в другие папки включены далеко не все документы.

Характерным примером является письмо П.П.Харлампиева временно исполняющего обязанности Вилюйского ревкома, написанное 27 января 1920 года за №3. Этот вр.и.д. ревкома комиссару милиции писал следующие страшные диктаторские слова:

"Предлагаю, согласно своего постановления от 27 января с.г. произвести тщательный обыск у лиц, занимающихся и занимавшихся торговлей, и вообще у всех лиц, коих вы найдете необходимым"[151]. Как видим, ревком официально разрешил полный произвол и вседозволенность.

Подписанное 2 февраля 1920 года П.П.Харлампиевым постановление гласит: из конфискованных у Г.И.Попова 86 досок чая отпустить хозяйственному комитету Вилюйской гимназии бесплатно 45 досок за приобретение бревен для постройки гимназии[152]. Но гимназию большевики так и не построили.

31 июля 1920 года Вилюйск получил телеграмму за №24 от уполномоченного Иркутской ЧК Ивана Бочковского об усилении конфискации[153]. Разумеется, получив такое указание, местные отбиратели усилили свои действия.

В августе произошло ряд реквизиций, из коих отмечу два случая:

1. У Иннокентия Андреевича Расторгуева отобрали 18 ф. крупчатки (7,2 кг)[154]. В протоколе сказано, что реквизия произведена на основании телеграммы уполномоченного Бочковского. Но ровно через неделю, т.е. 10 августа, распоряжением того же начальника милиции эти злополучные 18 ф. муки были возвращены хозяину, что подтверждается личной подписью И.А.Расторгуева в получении[155]. Это произошло потому, что тот же И.Бочковский написал начальнику милиции о возврате отобранного.

2. У Г.Н.Охлопкова была реквизирована мука крупчатка, опять же на основании телеграммы Бочковского[156]. И буквально на следующем листе архивного дела приложена расписка некоего Емельянова, инициалы и должность которого не указываются, о том, что он взял у начальника милиции Синцова один мешок (куль) крупчатки, принадлежавший Охлопкову. Совершенно ясно, что реквизия у Охлопкова была произведена по указанию уполномоченного ЧК для начальства или же для самого Бочковского, ибо Емельянов - это подставное лицо.

Приказы комиссаров были лаконичны и понятны. Позволю себе привести один пример.

Временно исполняющий обязанности начальника милиции И.Семенов сделал следующее распоряжение 1 августа 1920 года за №1063 младшему милиционеру Федору Амбросьеву:

"Предлагаю немедленно выехать на дачи для доставления мне крупчатки Туралысова и знаков отличия Н.М.Кондакова, М.М.Кондакова, Г.И.Попова и Михаила "Тата-Ола"[158].

Я думаю, что в данном случае комментарии излишни. Знаменательным, на мой взгляд, является постановление уревкома, что означает уездного, от 22 октября 1920 года под грифом "Секретно". Это, между прочим, почти единственный документ, имеющий такое обозначение из увиденных мною, ибо большевики считали, что то, что они делают, является правым делом.

Постановление буквально следующее: "Принимая во внимание отсутствие мануфактуры в Вилюйском отделении Якутского продкома и отсутствие надежды получить таковую в скором времени, постановили: создать учетную комиссию, председателем Тараярова - представителя уревкома, членами - Тимофеева П.Н. (продотдел), Осипова (совнарком), при участии милиции для учета белья, теплой одежды у зажиточных граждан Вилюйска и окрестностей"[160].

А этот уполномоченный Тараяров 11 ноября 1920 года писал в адрес милиции следующее:

"Во исполнение своего постановления от сего числа за №6 комиссия просит вас предложение о реквизии тех или иных вещей, согласно предыдущим предложениям, исполнить предварительно, т.е. отобрать означенные вещи у подлежащих лиц и учреждений и препровождать в отделение "Холбос" при копиях описей, подлинники передавать нам, в комиссию."

Поражает чеканность распоряжений комиссаров и их информативность, когда вопрос касается конфискаций. Один пример: Степан Максимович Аржаков, уполномоченный военно-революционного штаба 12 января 1920 года написал в милицию следующее: "Предлагаю вам немедленно по получении сего произвести тщательный обыск в квартире Малькова и забрать имеющиеся карманные часы временно под расписку"[159].

Уполномоченный ревкома С. Аржаков писал более чем четко, прекрасно знал, кто чем располагает. Часы, конечно, были изъяты. Обыск произвел сам комиссар милиции Монастырев и ст. милиционер Пономарев.

И этот Мальков через 9 дней, т.е. 21 января, был арестован, признан одним из руководителей повстанческого движения и 25 марта этапирован в кандалах вместе с другими в Якутск[162].

Вероятность того, что часы не возвращены хозяину, очень большая, ибо имущество повстанцев было конфисковано и распродано через торг. Р.И.Кардашевский даже порывался организовать такой торг еще до суда, но из Якутска была получена депеша о необходимости торга только после суда. Очень, возможно, что за бесценок какой-нибудь начальник взял себе часы А.И.Малькова, тем более он был сыном часовых дел мастера.

Дальше приведу пример мелочной конфискации, хотя для владельцев отобранные вещи представляли жизненную необходимость:

1. У фельдшера Войцехович и его жены, тоже, кстати, медика, милиционеры отобрали торбаза (меховые сапоги типа унтов, но с подошвами из обезволошенной кожи) получше, оставив худшие хозяевам на том "основании", что у них было по две пары. Чета Войцехович написали заявление-протест, где указывают, что теперь они не могут обслуживать вызова на дом, располагая дырявой обувью[163].

2. У бухгалтера "Холбоса" Капитона Потапова старший милиционер А.Томский отобрал доху, заявив, что у бухгалтера есть еще кожаная куртка. Потапов написал жалобу в милицию о том, что в условиях зимы в командировках он не может обойтись без дохи, что это для него жизненно важная вещь и поэтому он просит, требует вернуть его собственность[164].

3. Софрон Федорович Корякин жаловался на того же милиционера Томского, который, зайдя к нему на квартиру, взял на учет шубу, принадлежащую ему, С.Ф.Корякину, шубу жены, овчинную куртку и пальто сыновей. Корякин пишет, что у него 6 сыновей и 2 дочери, что в семье 10 человек и они имеют только 5 теплых вещей и что фактически им нужно еще 5[165].

4. Старая неграмотная Евдокия Даниловна Малькова написала прошение в милицию через своего знакомого о конфискованной мясорубке, которая старому, больному человеку без зубов является жизненно важной вещью. Она пишет, что мясорубка старая, как и она сама, слезно просит вернуть эту столь необходимую для нее вещь[166].

5. Жительница Вилюйска Ф.Н.Корякина, купив у Мальковой полмешка муки, оставила ее временно по месту покупки. Во время обыска, обнаружив эту муку, конфисковали и увезли милиционеры. Корякина, имея маленького ребенка, написала трогательное прошение в милицию о возвращении муки, купленной ею, но в просьбе было отказано[167].

6. Пожилая казачка Анна Николаевна Корякина по безграмотности своей попросила написать своего родственника, Егора Корякина, заявление в милицию, в котором она, не претендуя на возврат всех отнятых вещей, просит хотя бы вернуть ей шубу, чтобы перезимовать, ибо оставленная конфискаторами жакетка ввиду изношенности и дряхлости совершенно не годится для зимы. Старая больная одинокая женщина просит милицию дать ей шанс перезимовать, а для этого вернуть хотя бы одну теплую вещичку из отнятых[168].

И в то же время я обнаружил расписку члена уревкома П.П.Харлампиева от 27 октября 1920 года помощнику начальника Пономареву о том, что принято 28 предметов по описи теплой одежды, конфискованных у гражданки А.Н.Корякиной 26 октября 1920 года[169].

Как видим, получается очень ловко, т.е. 26-го октября происходит конфискация, и на следующий день доблестный ревком вручает расписку не менее доблестной милиции о получении конфискованного. В расписке не указано, для каких целей, кому берет ревком Харлампиев эти вещи. Надо полагать, что если бы передавали эти вещи детскому дому или на другие благие цели, то об этом было бы написано или же эти вещи получали бы те, кому они предназначены.

Между тем нельзя сказать, что не было указаний относительно конфискаций. Они были, но не выполнялись.

В телеграмме из Якутска за №01354 в 1920 году сообщается, что реквизиция теплой одежды возможна, если у человека более двух комплектов меховой одежды, и то не в единоличном порядке, а чрезвычайной комиссией[174].

В 1920 году отделом трудсобеса уездного ревкома, в ноябре и декабре, была описана, взята на учет домашняя утварь у всех бывших купцов и состоятельных людей и оставлена под роспись на ответственное хранение с правом пользования.

23 ноября 1920 года была описана домашняя утварь у Н.А.Расторгуева[175].

Для примера приведу то, что написано на первом листе описи: ножей столовых - 12, ножей кухонных - 2, вилок - 21, ложек чайных серебряных - 5, ложек десертных серебряных -15, тарелок разных - 12, тазов - 6, рукомойников - 1, ушатов - 1, бочек разных - 3, эмалированных сковородок - 2, мисок - 2, котлов -2, чайников - 3, в т.ч. медных - 2, сахарниц - 2, ламп - 5, подсвечников - 3, кроватей - 8, чугунов - 2, подносов - 2 и т.д. и т.п.

Список утвари большой, занимает несколько листов. Владелец этих домашних вещей Николай Алексеевич подписался в протоколе, где сказано, что он обязуется принять свои вещи на ответственное хранение с правом пользования.

Новая власть оказалась жестокой и беспощадной не только по отношению к богатым, состоятельным, но и бедным, в том числе многодетным матерям.

Летом 1920 года Наталья Андреевна Кугаевская (дочь А.А.Расторгуева) с шестью несовершеннолетними детьми была выгнана из дома, в котором она жила по улице Кондаковской (напротив дома М.Н.Жиркова). Муж Кугаевской, помощник исправника округа, умер в 1919 году, и вдова жила в доме, подаренном ей дядей - Н.А.Расторгуевым, который любезно уступил ей свой дом, чтобы она жила за счет аренды остающейся жилой площади, ибо у вдовы не было других источников для жизни, для содержания детей.

Ревком положил глаз на дом, в котором жила вдова. Он принадлежал Николаю Алексеевичу, и, следовательно, можно было отобрать, чтобы устроить в нем ревком, а занимаемое здание отдать под клуб.

С этой целью ревком П.П.Харлампиев 6 мая 1920 года постановлением №75 вынес решение: конфисковать дом Расторгуева Н.А. по улице Кондаковской[176].

Выполняя это постановление, заведующий милицией Руф Иванович Кардашевский явился в этот дом, где жила Кугаевская с детьми, и объявил решение местных вождей об освобождении дома[177].

Н.А.Кугаевская 7 мая 1920 года обратилась с обстоятельным заявлением в адрес ревкома с изложением своего бедственного положения во всех смыслах, взывая к совести, человечности, ссылаясь на соответствующие лозунги советской власти, словом, умоляя не лишать последнего источника существования.

Резолюция была краткой. Прямо на заявлении П.П.Харлампиев написал: "Оставить без последствий, через милицию объявить". А милицией руководил Р.И.Кардашевский, являющийся мужем сестры выгоняемой Кугаевской. Руководитель милиции, вероятно, под воздействием своей жены, сделал неуклюжую попытку чем-то помочь Кугаевской, написав заявление в ревком, чтобы ему предоставили этот дом в качестве квартиры. Член ревкома Ксенофонтов на этом заявлении сделал резолюцию о том, что Кардашевский, как советский работник, может взять себе любую квартиру, но этот дом назначен ревкому. В Вилюйске секретов не было никогда, и уж о том, что Наталья и Марфа Андреевны родные сестры, знали все.

И ничего больше не сделал и даже не попытался что-то предпринять герой гражданской войны Р.И.Кардашевский, отличавшийся, по рассказам старожилов и сослуживцев, личной отвагой, принципиальностью, мужеством и решительностью.

Итак, Н.А.Кугаевская и Р.И.Кардашевский получили приказ ревкома: очистить дом Республики в трехдневный срок[178].

Об Руфе Ивановиче Кардашевском я слышал от своего родителя, как говорят в розовом детстве, когда тема о людях, подобных ему, была глухо закрытой. Тем не менее отец, вспоминая годы гражданской войны, рассказывал услышанное от других, народные повествования об исключительной храбрости, о непредсказуемости и неординарности решений, поступков Кардашевского для противника.

Отец почему-то рассказал так же и о том, что Кардашевский не побоялся задать вопрос самому вождю всех времени и народов, когда он в Москве работал в постоянном представительстве. После неудачного своего доклада в присутствии Сталина звезда Кардашевского закатилась. О причине нетрудно догадаться. Видимо, земному Богу выходец с далекой окраины показался слишком независимым, самостоятельным и, возможно, позволившим себе лишнее, по понятиям сложившихся в те времена отношений к вождю.

И у меня, у мальчишки, со слов любимого и уважаемого отца, сложилось отличное мнение о Кардашевском, ибо я, безусловно, верил словам отца. Но это были времена, когда о таких исчезнувших людях если и говорили, то шепотом, и то редко. Но почему-то родитель мой был со мной откровенен до предела. Более того, он совсем меня запутал своим замечанием о том, что в 30-е годы сажали самых лучших. На мой вопрос он ответил, что люди погибли потому, что они были лучшие. Вот это понять было выше всех моих сил.

И таким образом Кардашевский с тех пор остался в моей памяти отличным человеком, в котором меня особенно покоряла его храбрость и решительность. И жил я с таким понятием в душе до тех пор, пока не наткнулся в архиве на дела вилюйской милиции 1921-22 годов, когда Кардашевский руководил уездной милицией, и особенно когда, идя на поводу у ревкома, не встал на защиту многодетной вдовы, лишаемой властями крова и хлеба.

В 1921 году когда у всех бывших собственников было отнято все, когда они были лишены всех форм собственности, новое руководство все равно не оставляло их в покое.

В те времена в результате слома устоявшейся системы обеспечения товарами, неумелого руководства сложилась исключительная обстановка в обеспечении всем необходимым. В этих условиях, пользуясь служебным положением, доблестная милиция одевалась за счет личных вещей бывших торговцев. Они, запросто заходя в дом, забирали простыни, покрывала, чехлы стульев, скатерти, нижнее нательное белье. Иногда оставляли расписки в изъятии.

Доведенные до отчаяния и крайности этим произволом, группа бывших собственников написали не прошение, как раньше, а протест[313] уездному Рабкрину (рабоче-крестьянской инспекции), обязанной, по замыслу В.И.Ленина, бороться с разными нарушениями, перегибами, и в том числе с нарушениями прав человека.

На свой протест они от Рабкрина ответа не получили, но в архиве сохранилось разъяснение А.Иванова, замещающего уполномоченного Рабкрина за №190 от 14.07.1921 года, где дается распоряжение начальнику милиции, на основании разъяснения ревкома, оставить протест бывших собственников без последствий, и только И.Горохову возвратить реквизированные женские платья[334].

Протест не возымел никакого значения для власть предержащих, и осенью 1921 года милиционеры обошли дома и отобрали следующее[170]:

у Н.А.Расторгуева - чехлов стульев 12 шт., простынь - 4, кальсон - 1;

у П.И.Дугласа - 3 простыни;

у Марии Расторгуевой - 2 простыни;

у Христины Расторгуевой - 3 простыни;

у Мануила Расторгуева - 2 простыни, 2 кальсона, 1 рубашку;

у Николы Николаевича - 5 простынь, 2 рубашки (кальсон);

у Владимира Расторгуева - 2 простыни;

у Людмилы Андреевны Расторгуевой - 2 простыни;

у Иннокентия Андреевича Расторгуева - 4 простыни, 1 сорочку;

у Николая Михайловича Кондакова - 3 простыни, 1 пару мужского белья;

у Ефимия Николаевича Ефимова - 2 простыни.

Сохранилась расписка милиционера Андросова, из-за неграмотности которого расписался другой сотрудник, о том, что он взял от Фелицаты Гавриловны Расторгуевой скатерть от стола, кальсоны и мужскую рубашку[171].

Уездный милиционер Лука Андреев 22 ноября 1920 года дал расписку завхозу милиции Шиц о том, что он получил четыре стертые покрывала стульев, чтобы сшить себе рубашку. За неграмотностью Андреева подпись сделал за него Чусов[172]. Между тем, согласно п.6 декрета о реквизиции и конфискации, воспрещалось реквизиция и конфискация вещей домашнего обихода - мебели, одежды, обуви, посуды и др.173

В эти годы стал возможным захват сенокосных угодий. В 1917 году заарендованные Н.А.Расторгуевым сенокосные угодья в Оросутском наслеге были самовольно выкошены жителями этого наслега. Расторгуев подал апелляцию в земуправу. Дело закончилось тем, что хозяева угодий подписали гарантийное письмо о том, что срок аренды продлевается на 1 год. Подобных происшествий в это годы было много.

Наблюдая все эти безобразия, видя всю беспардонность большевиков, передовые люди своего времени - купцы, учителя, священники, врачи - вероятно, поняли всю бесперспективность такой программы новых властей. Об этом были разговоры, и это воспринималось ревкомовцами, как вражеские действия. На самом же деле никто не выступал против новой власти, не проводилось собраний и митингов протеста против фактического произвола и грабежа и даже не было помощи повстанцам изнутри осажденного Вилюйска во время противостояния в годы гражданской войны, когда они взяли Вилюйск в кольцо. Несмотря на мирное поведение бывших собственников, коммунисты были настроены к ним по-прежнему враждебно.

Так, Якутским губревкомом было принято постановление за №52 от 29 сентября 1921 года об изоляции кулаков и контрреволюционных элементов[179].

В нем прямо сказано:

Подвергнуть общественной изоляции и принудительным работам врагов бедноты и трудящихся по следующим видам и категориям, с конфискацией или взятием на учет имущества, лишением активного и пассивного избирательного права.

Предусматривались следующие виды изоляции:

1 категория - активные, злостные враги советской власти. Подвергнуть их принудительным работам с лишением свободы и конфискацией имущества.

2 категория - активные пособники романовской и колчаковской власти, нахождение которых на свободе ставит прямую угрозу советской власти. Подвергнуть их принудительным работам с лишением свободы, с немедленным взятием на учет имущества и использованием их в интересах региона.

3 категория - лица, нахождение которых в данном районе оказывает тлетворное влияние на трудовое население и участие которых в общественных делах подрывает работу местных органов и мешает установлению революционного порядка.

Подвернуть принудительным работам без лишения свободы с высылкой из данного района с немедленным взятием на учет имущества.

4 категория - лица, образ жизни, поведение и участие которых в общественных делах мешает мирному строительству общественной жизни. Воспретить им занятие общественных должностей и посещение общих собраний и сходов по общественным делам[179].

Порядок изоляции был определен такой:

1. Изоляция производится постановлением конференций бедноты по утверждению особой губернской комиссии по изоляции.

2. Изолированные с лишением свободы числятся за губчека.

3. Изолированные без лишения свободы передаются в соответствующие отделы труда (уездных или губернских).

14 ноября 1921 года в Вилюйске состоялась конференция трудящихся, бедноты[180]. Присутствовало 79 представителей от различных организаций и групп населения. Доклад о классовом расслоении общества сделал местный вождь партии по уезду Бровин, не знающий по-якутски, что само по себе очень симптоматично. Доклад переводился на якутский язык. Парадокс заключался в том, что по-якутски не понимал только докладчик. Бровин коротко рассказал об истории человечества, указав, что эксплуатация была всегда, но при новой власти ее не будет, что следует сбросить с плеч паразитов, следует их подавить, искоренить. Большевистский лидер уезда выражался четко, конкретно, коротко. Вопросов к докладчику не было задано ни одного, прений не проводилось. Сразу было оглашено заранее подготовленное решение конференции: подвергнуть изоляции с применением кар, предусмотренных четырьмя категориями. Были оглашены заранее подготовленные списки "врагов", которых следовало изолировать, и их характеристики.

Список по первой категории возглавлял бывший настоятель Николаевского собора, священник А.М.Винокуров.

1 категория: буквально написано следующее:

1. Алексей Михайлович Винокуров - злостный враг советской власти, подпольно ведущий разъедающую советскую власть черносотенную агитацию и имеющий громадное влияние среди темной якутской бедноты. По службе - поп, движимого имущества не имеющий, проживающий в семье один.

2. Н.А.Расторгуев - бывший купец-миллионер, по сие время пользуется огромным влиянием среди населения, до сих пор применяет наемный труд с целью извлечения прибыли, укрывающий свое богатство, уклоняющийся от госповинности, злостный спекулянт. В семье 6 человек[181].

В 1 и 2 категорию, т.е. в высшую категорию, где сказано об изоляции, попало 12 человек. Всем им дана характеристика, содержание которой сводится к тому, что все они враги народа и советской власти, пособники романовщины, колчаковщины, тайные или скрытые сторонники якутского областного совета, тайные или скрытые пособники повстанчества.

Список дальше идет в следующем составе:

3. Никола Расторгуев - сын Расторгуева Н.А.

4. Мануил Расторгуев - сын Расторгуева Н.А.

5. Расторгуев Иннокентий Андреевич - бывший доверенный фирмы "Коковин и Басов".

6. Попов Гаврил Иванович - бывший торговец.

7. Попов Константин Гаврилович - сын Попова Г.И.

8. Ефимов Ефим Николаевич - зять Попова Г.И.

9. Архангельский Иван Федорович - бывший мировой судья.

10. Винокуров Николай Николаевич - сын бывшего виноторговца.

11. Корякин Алексей Егорович - бывший торговец.

12. Березкин Иннокентий Степанович - бывший приказчик Харитоновых.

Дальше был большой список и соответственно характеристика по 3-4 категориям, куда попали купцы помельче, мелкие торговцы, члены семей купцов, некоторые чины казачества, и многие написали заявление в виде просьбы, прошения, объяснения и т.д.

Н.К.Винокуров, М.М.Кондаков написали очень обстоятельное объяснение, убедительное доказательство несправедливости включения в список. И.С.Горохов написал прошение, которое озаглавил как слезное. Н.А.Расторгуев написал короткое, как всегда, очень спокойное, логическое обращение. Многие вообще ничего не написали, видимо, поняв, что ничего доказать нельзя. И действительно, никого не освободили от списка, только в некоторых случаях занижали категорию. Эта конференция показала, что советская власть широко открыла перед обществом возможности для проявления худших сторон человеческой натуры, таких, как злопамятство, мстительность, сведение счетов, зависть. Пользуясь конференцией, многие удовлетворили свое чувство мести и зависти. К оглашенному списку, по предложению участников конференции, было добавлено много новых имен и многим были завышены категории наказания.

Например, дополнительно включены Д.Д.Синицын, М.М.Кондаков, Охлопков, Кондратьев. Так что казалось, что никто не забыт. Но был человек, которого не коснулась эта кара, и им был Гаврил Михайлович Кондаков - зять Н.А.Расторгуева, бывший помощник исправника Вилюйского округа, бывший исправник Колымского округа, казачий сотник, работающий во время описываемых событий директором Вилюйской конторы Якутского областного "Холбоса". Жена Г.М.Кондакова - Параскева Николаевна, как дочь Николая Алексеевича, была включена в список по изоляции по 4 категории. Родной брат Г.М.Кондакова - Михаил Михайлович Кондаков, имевший звание всего-навсего урядника и управлявший когда-то Вилюйской командой казаков, тоже оказался в поле зрения карателей и включен в список по 3 категории изоляции. Не правда ли, удивительно, что Г.М.Кондаков сумел устроиться на хорошую должность, а в такие жесткие времена - избежать наказания. Но в любых жизненных ситуациях есть объяснение. Этот случай не является исключением. Ларчик открывался просто, т.е. Г.М.Кондаков имел высокого покровителя в лице С.М.Аржакова, являющегося его кровным сыном и впоследствии взятого на воспитание им[293]. Зная и по достоинству оценивая, отдавая должное, Степан Максимович Аржаков отводил все кары от своего фактического отца - Гаврила Михайловича Кондакова.

Об этом в Вилюйске говорили и знали все, и об этом написано в воспоминаниях ветерана педагогического труда, старожила Вилюйска, потомственного казака, ветерана и инвалида Великой Отечественной войны Григория Григорьевича Протопопова.

Таким образом, борьба с "врагами советской власти", а впоследствии борьба с "врагами народа", продолжалась, выполнялось программное указание штаба большевизма, выдвинувшего идею о том, что классовая борьба усиливается по мере продвижения идей коммунизма вперед. Так и заправляли всеми делами ревкомовцы. Однако кадров на это работу не хватало, особенно в сельской местности, и поэтому среди этой новой элиты было много неграмотных.

По Вилюйску ходили разговоры о работнике Вилюйского УИК (уездного исполнительного комитета) Иванова (Эриэскэ уола), который, делая вид, что читает документ, держал его перевернутым, а секретарь молча поворачивал лист как надо. Секретарем этим был М.Н.Жирков, впоследствии известный композитор.

Часто в ревкомовцы попадали случайные люди, даже картежники и большие любители спиртного, а труженики, крестьяне, настоящие люди труда во все времена предпочитали работать.

Николай Якутский в своей книжке "Письмо с пером" описал случай, когда в ревкомовцы попали проходимцы и пьяницы, и в результате произошло предательство с их стороны, когда, спасая свою жизнь, ревкомовцы Харбалааха Верхневилюйского улуса пошли на прямое предательство и сдали повстанцам, руководимым штабс-капитаном Каниным, скрывающегося представителя Красной Армии, учителя, потомственного вилюйского казака Макария Митрофановича Бубякина. Замечательный во всех отношениях человек был расстрелян без суда и следствия по пути в штаб бандитов с целью завладения его костюмом и карманными часами.

Хотя сейчас и принято говорить, что это были повстанцы, но многие были, по сути, настоящими бандитами, ибо часто человека не просто убивали, а, распоров живот, кишки вешали на ветки деревьев, некоторых просто забивали насмерть прикладами, некоторых живыми топили в проруби. А по части мародерства и говорить не приходится. Но фактически таковыми оказалась и новая власть - советская.

Для примера выписки из дел №5 и №11 Вилюйской комиссии по реквизиции и конфискации[312], где самими большевиками собственноручно зафиксирована дележка награбленного. Выписки показывают, как борцы за новую жизнь, за народное счастье распоряжались отнятыми у хозяев вещами.

Спасибо архиву за то, что сохранил такие документы, показывающие искренне лицо большевизма, в лозунгах которого утверждалось: прежде всего - забота о трудящихся.

Удивительно то, что в 1921 году, уже после того как все товарные ценности перешли к новым властям, коммунисты вновь вернулись к составлению актов уже оставленной всякой мелочевки. Поистине большевики были рождены для учета. В эту опись были включены - гвозди, сломанные ручки дверей, чернильные приборы, чесло (инструмент для чески скота), гвоздодеры, кисти для красок, кайла, тетради и т.д.[322]

К управлению государством, в результате разгона и уничтожения грамотных кадров, пришли кухарки и табунщики. К чему это привело, мы теперь знаем. В то время, когда совершенно неграмотные занимали различные посты, образованная часть населения оказалась невостребованной.

Для иллюстрации этого приведу лишь несколько примеров. В Вилюйский продотдел поступили заявления о приеме на работу от различных граждан.

1. Заявление в Вилюйский продотдел от Елизаветы Ефремовны Поповой, окончившей 7 классов, об устройстве на работу 26 марта 1920 года.[182]

2. То же самое от Диамида Федоровича Расторгуева[183].

3. Заявление от Николая Ивановича Харитонова о принятии на должность завскладом[184].

Резолюция председателя Вилюйского уездного продотдела Староватова во всех случаях была неизменно стандартной - зачислить кандидатом.

В конце 1921 года был признан необходимым постепенный переход от ревкома к системе Советов (исполкомов), хотя от этого суть не изменилась, ибо курс был один-единственный - насаждать преклонение перед единственной партией, превратив человека в послушный винтик с опустошенной моралью и совестью.

И тем не менее, советская власть дала многим бедным якутам образование, были низведены на нет и практически исчезли из жизни такие широко распространенные болезни, как трахома, туберкулез, оспа и другие. Были построены школы, больницы, проведены электрификация, связь. Многие современные якуты получили специальность и всевозможные звания исключительно благодаря новой власти, и по-человечески должны были бы быть благодарны, что незаметно из многих выступлений и публикаций. Многие нынешние кандидаты, доктора наук, академики вряд ли имели бы то положение, которое они занимают сегодня, если бы не октябрьский переворот.

Но в целом на берега древнего Вилюя пришла огромная трагедия, беда, начало которой положил октябрьский переворот 1917 года.

Не сказать, что раньше жизнь в Якутии была зажиточной, однако было главное - северный край жил спокойной, мирной, стабильной, размеренной жизнью, была уверенность в завтрашнем дне. Но этот социальный взрыв в центре империи резонансом всколыхнул жизнь Якутии.

Октябрьский переворот неизбежно должен был произойти в виду сложившихся обстоятельств, ибо народ был доведен до отчаяния продолжительной, опустошительной войной, ведущейся исключительно бездарно, ввиду прогнившего государственного строя и продажного руководства.

Народ обнищал, устал от войны и наступил такой острокритический момент, когда существующая власть оказалась неспособной руководить, страна стала неуправляемой, достигнув грани нищеты и разрухи. В этой обстановке лозунги большевиков оказались как нельзя кстати: "Землю - крестьянам! Фабрики - рабочим! Власть - советам! Мир - народам!"

В сердцах измученных людей эти лозунги нашли самый благодатный отклик.

Но, как теперь хорошо известно, ничего хорошего не получилось.

Крестьяне землю так и не получили, а были загнаны фактически в агрогулаг, не имея даже паспорта на руках, работая на пустые трудодни. Лучшая передовая часть крестьян была уничтожена, получив ярлык классового врага по имени кулачество. Да и сегодня, при так называемом демократическом режиме, крестьяне не владеют землей.

Рабочим фабрики никогда не принадлежали, рабочие на фабрике были фактически наемными рабами. Сейчас, после приватизации и акционирования, рабочие даже не являются хозяевами промпредприятий.

Что касается маленького якутского народа, то его положение было намного ужаснее, чем по всей обширной России. Это положение усугублялось менталитетом этого народа, который шлифовался в условиях борьбы за выживание в этих природно-климатических условиях. В неравной борьбе с суровой природой создан тип северного народа, который выжил в этих жестоких условиях только благодаря терпению, выдержке, покорности судьбе, став целиком рабом природных сил. Поэтому у якутского народа покорности и терпения на целый порядок выше, чем у российского.

Якутский народ все явления жизни и природы воспринимал одинаково покорно и терпеливо: приход колонизаторов и связанный с этим ясак - первое ярмо на шее некогда свободного природного народа; советскую власть и сопровождающие ее талоны на все, появление перестройки и плюрализм; объявленную "демократизацию" и "рыночную экономику", социальное неравенство, сопровождающееся демагогией.

Сегодня в Республике Саха объявлен суверенитет, т.е. можно организовываться, объединять усилия для того, чтобы государство упрочилось, чтобы нация окрепла, чтобы выросло самосознание.

Сегодня объединению никто и ничто не мешает, но нет общей идеи, а есть только разрозненные, отдельные программы.

И когда, подражая иностранцам, сегодня говорят, что, мол, ваши проблемы решать вам, то это как нельзя лучше подходит к современному саха. Сегодня, разбогатев на прихватизации, никто из "новых" не желает что-то сделать для нуждающихся, терпящих бедствие, имеющих большие семьи, попавших в беду, не желает помогать детским домам, бедным, родственникам, школам, в которых учились.

Представители вырождающегося племени, кичащиеся своим богатством и ученостью, не идут ни в какое сравнение со своими неграмотными предками, которые были меценатами, обладая общечеловеческой культурой и человеколюбием.

Таким образом, начиная с октября 1917 года, идет ломка жизни. Продолжением политики большевиков является объявленная перестройка, переход к "рыночной экономике" и "демократизация", которые привнесли обнищание населения, перегонку богатства за рубеж, уничтожение производства, разгул преступности, развал престижа страны, ибо страной руководит не генералитет, а криминалитет.


ПОХОРОНЫ МОНЕТЫ ЗОЛОТОЙ


Октябрьский государственный переворот, совершенный большевиками в России, отозвался тяжелым эхом в таежных дебрях Вилюйского округа.

Разрушители прежних государственных порядков предприняли ряд неожиданных действий, не вписывающихся ни в какие разумные рамки, ни в какие правила.

Сразу стало ясно, что новоявленные вершители судеб человеческих намерены установить новый порядок на земле, ничего общего не имеющий ни с добрыми традициями жизни, ни с натуральным хозяйством коренных жителей, ни с новыми хозяйственно-торговыми отношениями, которые возвысили натуральный мир якутов.

Создавались по сути дела антиэкономика и антиторговля. Цены, которые прежде отражали стоимость товара, и те затраты, которые несли при его реализации купец и все общество в целом, теперь определялись красным командиром, который восседал с видом Наполеона в отвоеванной у купца канцелярии и с карандашом в руках ставил цены, заблагорассудившиеся ему, либо которые были продиктованы ему вышестоящими товарищами. Так, он определял цену на ситец и парчу, нередко ставя первую выше второй ткани, рисовал цены на спички, махорку и охотничье ружье, добротную работу тульских мастеров, и часто оно - чудотворение рук человеческих - оценивалось ниже, чем мешочек махорки и несколько фунтов муки.

Первым решением новых властей в Вилюйске было установление цен на основные товары первой необходимости. Совместным заседанием Вилюйской окружной продовольственной комиссии и исполнительным бюро окружного комитета общественной безопасности (КОБ) были установлены 4 мая 1917 года следующие цены[185]:

пуд муки - 4 руб., доска чая - 1 руб.50 коп., фунт табаку - 85 коп., пачка спичек - 35 коп., пуд крупчатки 1 сорта - 7 руб., фунт сахару - 41 коп., мыло жировое - 50 коп., пуд железа полосового - 7 руб.50 коп., литовки 6-вершковые - 1 руб.60 коп., лопата - 50 коп., аршин дабы (материал для нательного белья) - 40 коп., самовары желтые - 1 руб. 40 коп., аршин тика широкого (плотный, прочный материал для матрацев) - 70 коп. Особо указывалось, что разрешается выдавать в одни руки - 5 кирпичей чаю, 5 фунтов табаку. Это особое указание является изобретением коммунистов, которое сопровождало жизнь людей все годы советской власти. Без преувеличения можно сказать, что треть всего времени советского человека была затрачена в различных очередях.

Вслед за этим новые хозяева жизни взялись за регламентацию труда, наведение порядка. Решением КОБ (комитет общественной безопасности) от 21 марта 1917 года было установлено:

1. Торговать в день не более 8 часов.

2. Запретить труд в торговле до открытия и после закрытия магазина.

3. Полное освобождение в воскресенье и праздничные дни, с оплатой как в рабочие дни.

Особо и строго указывалось, что это касается всех, пользующихся наемным трудом. В конце постановления была угроза о том, что виновные в нарушении будут привлекаться к ответственности по ст. 29 уложения о наказании в новой ее редакции.

Документ этот для ознакомления и подписи был предъявлен купцам и другим торгующим. Многие подписали беспрекословно, но крупные купцы во главе с Н.А.Расторгуевым отказались поставить подписи на этом первом документе советской власти. Но что-либо доказать и тем более убедить в чем-то комиссаров было бесполезно, и с третьего захода, и только через 5 месяцев, т.е. 18 августа, документ этот был подписан. И то за Николая Алексеевича подписался доверенный С.Ф.Корякин, а за Г.И.Попова - Е.Ф.Корякин.

Как видим, это первое постановление встретило дружное и упорное сопротивление крупных купцов, ими были приведены неотразимые доводы, хотя и без успеха.

Представители новой власти рьяно взялись за распределение собственности купцов. На заседании продовольственной комиссии, состоявшемся 12 мая 1917 года, было решено[186]:

- взять на учет продукты первой необходимости - муку, чай, сахар;

- ввести карточную систему на предметы первой необходимости;

- распределение производить по карточкам.

Удивление вызывает исключительная оперативность введения карточной системы распределения предметов первой необходимости - не только питания, но и промтоваров, мануфактуры. В талонной системе отразилась экономическая суть коммунизма. Талон является исключительно изобретением большевиков. Через талон распределялась собственность купцов, торговых людей, т.е. частная собственность, которая при коммунистах была раздроблена, лишена общественной формы, реквизирована и национализирована и в конце концов объявлена государственной и общенародной. Через талон мизерная часть и худшая по качеству собственность распределялась среди населения. С другой стороны, это было средством держать людей в беспрекословном повиновении. Комиссары нагло обманывали народ, объявляя собственность и государственной, и общенародной, ибо, проходя через большевистские руки, она принадлежала целиком им, т.к. собственность по своей природе всегда пристает и липнет к рукам хозяев. А хозяевами объявили себя именно большевики.

Почти сразу после установления нового режима начались обыски не только в торговых заведениях, но и в жилых домах доверенных и приказчиков. На основании постановления КОБ, 13 апреля 1917 года были осмотрены и обысканы все помещения ТД "Коковин и Басов". По этому поводу доверенный этого торгового дома Н.И.Игумнов написал протест властям[187].

КОБ 13 апреля 1917 года постановил[188]:

- о мерах в случае сокрытия товаров;

- перечень товаров, причисленных к предметам первой необходимости.

Согласно этого постановления, предметами первой необходимости были признаны следующие товары:

- ситец, сарпинка, камлот даба, киргизин, сатин, бумага, обувь, готовое платье, платки, трико, керосин, свечи, дробь, пистон, порох, свинец, чай, сахар, табак, мука ржаная и крупчатка, мясо, масло, мыло, замазка, пакля, скобяные товары - топор, литовка, лопата, подпилки и т.д.

Поступали руководящие указания и из центра - относительно цен и торговых скидок. Так, 20 декабря 1917 года из Якутской областной продуправы поступило решение о начислениях и ценах[191]:

1. Комиссионных 7% за отпуск населению казенной мануфактуры.

2. За отпуск в розницу (аршинами) 10%, на торговые расходы предусматривались 25%.

Чувствуя себя полновластными хозяевами, продовольственная комиссия обязала держателей магазинов отпустить муки 17 мая 1917 года по протоколу №54, т.е. просто так взять и без всякого отпустить. Предлагалось следующее[192]:

Н.А.Расторгуеву - 100 п. ржаной, 100 п. ячменной муки;

А.А.Расторгуеву - 30 п. ржаной муки;

И.С.Горохову - 40 п. ржаной муки.

Г.И.Попов отказался выдать муку, мотивируя отсутствием, а А.Е.Корякин вообще не пришел на собрание. Но впоследствии муку все равно взяли, заставили отпустить.

Продолжая наступление на собственность, большевики прибрали к рукам самый большой куш, захватив запасной магазин муки. Это на самом деле был склад муки на случай различных чрезвычайных происшествий. 18 мая 1917 года господин исправник Вилюйского округа М.Д.Чернышев сдал по акту муку в количестве 1029 п. в 248 мешках, а в современном исчислении это будет более 16 т.[193]

Чем дальше, тем резче становился разговор большевиков с хозяевами частной собственности. В протоколе заседания Вилюйской окружной продовольственной комиссии от 30 мая 1917 года записано: предложить ультимативно Н.А.Расторгуеву отпустить ржаной муки в количестве, необходимом для обеспечения хлебом до прихода парохода, а в случае отказа применить к нему взыскание по ст.29 в новой ее редакции[194].

Новые хозяева очень ретиво, хватко взялись за наведение порядка, учета всего и вся. 2 июля 1917 года были сняты остатки магазинов торговых людей, определено количество оставляемой для личного потребления хозяевам былой собственности. Документ подписал председатель Вилюйской уездной продовольственной управы. В это время в остатках у Н.А.Расторгуева, к примеру, числилось: 300 п. муки ржаной, 95 п. крупчатки, чаю - 47 ящиков, шелку - 1200 аршин, сукна - 110 аршин, одеяло - 40 шт., бархату - 300 аршин, сахару - 35 п., свеч - 21 ящик, было много мануфактуры, предназначенной сельским жителям.

Большевистская власть держала в поле зрения не только содержание магазинов и складов, но и всякое передвижение грузов. Строго запрещалась переброска товаров первой необходимости. Н.А.Расторгуев имел неосторожность, без разрешения властей, отправить 15 кулей муки к Потапову в Верхневилюйский улус за счет взаиморасчета. За это его поступок обсуждали на заседании продовольственной управы, а затем вынесли на рассмотрение мирового судьи. Это случилось 10 июня 1917 года[195].

Между тем продовольственная комиссия выпустила талоны. И введением этого новшества большевики внесли совершенную ясность в учете и контроле, в чем оказались непревзойденными мастерами. Зная количество товара в остатках, количество выпущенных талонов, они могли спокойно, находясь в кабинетах, подсчитать количество остатка товара. Комиссары обязали торговцев отпускать товары, вовремя составлять отчет по остаткам. Купцы и их доверенные выполняли все эти операции точно и профессионально. Вдобавок ко всему, новые власти отправляли своих сотрудников для снятия остатков. Шла двойная проверка.

Большевики действовали без оплошности и наверняка. Они без промедления взяли на учет основное богатство того времени - пушнину. Для этой цели уполномоченный ревкома Вилюйского округа Степан Максимович Аржаков 31 декабря 1917 года отдал милиции распоряжение за №66 о запечатывании складов, амбаров торговцев для учета пушнины и сырья. Одновременно вышло распоряжение о борьбе со спекуляцией и укрывателями товаров. Скрытый товар подлежал конфискации[197].

Исключительно ради установления количества едоков была проведена перепись в самом начале 1918 года. Согласно переписи, в Вилюйске оказалось 1295 душ обоего пола, включая детей. И, отталкиваясь от этого количества населения, начали планирование. Оказалось, что для потребления городского населения нужно было в год:

Муки ржаной - 280 п.;

Крупчатки - 490 п.;

Чаю - 2400 досок.

Это был самый минимум, если не учитывать потребности сезонных рабочих. И с учетом имеющихся на складах торговцев товаров первой необходимости была установлена норма выдачи товаров на одну душу населения.

Согласно этого документа, от 16 июня 1917 года разрешалось в месяц на одну душу взрослого населения крупчатки 8 кг и 800 г сахару. Детям с 7 лет - половина нормы[198].

В связи с этим постановлением первых дней советской власти очень уместным кажется вспомнить пособие узника Вилюйской тюрьмы Н.Г.Чернышевского. Государственному преступнику №1, заклятому врагу правящего режима, в условиях Вилюйска, по подсчету вилюйского исправника Аммосова, утвержденного Якутским губернатором, было разрешено пособие на пропитание в сумме 17 руб. 12 коп. А в натуральном выражении Чернышевскому в месяц полагалось[199]:

Чаю - 1 ф.;

Сахару - 2 ф.;

Муки ржаной - 1 п. 20 ф.;

Муки пшеничной - 1 п.;

Масла коровьего - 10 ф.;

Соли - 10 ф.;

Мяса - 1 п. 20 ф.

Это исторический факт, данные госархива, и тут, как говорится, ни убавить, ни добавить. При переводе на существующие меры получается:

Чаю - 400 г;

Сахару - 800 г;

Муки ржаной - 24 кг;

Муки пшеничной - 16 кг;

Масла сливочного - 4 кг;

Соли - 4 кг;

Мяса - 24 кг.

Каждый читатель наверняка найдет, что узник вилюйской тюрьмы питался недурно, т.е. правительство того времени относилось к своему большому политическому противнику довольно хорошо и по-человечески.

При подсчете этой продовольственной корзины, говоря современным языком, в существующих ценах, по состоянию середины 1996 г. г. Якутска, получилась сумма около 1 млн., а при подсчете по ценам Вилюйского улуса получилось 1 млн. 300 тыс. руб.

Теперь каждый студент, пенсионер и каждый получающий государственное пособие уже в "демократической", "суверенной" Республике Саха, располагающей несметными богатствами, может сравнить его с пособием Николая Гавриловича Чернышевского, а вернее сказать, с пайком заключенного Вилюйской тюрьмы.

Добавим к этому, что было принято постановление - пересмотреть пособие Чернышевскому, доведя сумму до 24 руб. в месяц. Надо заметить, что это была бы значительная добавка. Но вилюйский узник усиленный паек не успел получить, ибо был переведен в европейскую часть России[200].

Новая власть с пристальным вниманием следила за движением товаров и наличными остатками. Несмотря на ежемесячный отчет купцов, проводилась проверка представителями продовольственных комиссий и специальными комиссиями. Так, 17 апреля 1918 года комиссия в составе представителя земской управы, делопроизводителя и двух милиционеров обошли все торговые заведения и склады[201]. При этом в складах обнаружился совершенный мизер. У "Коковина и Басова" - 66 кулей кускового сахара, 85 кулей сахарного песка, 12 ящиков чая, 7 кулей крупчатки, 4 мешка муки ржаной. Для солидной фирмы эти остатки являются мизером. У Н.А.Расторгуева оказалось - 84 куля крупчатки, 40 кулей сахарного песка, 8 ящиков чая[202]. У Кушнарева совсем немного всего, а у всех остальных и того меньше. Отсюда хорошо видно, как, запретив деятельность купцов и не организовав это дело, новые власти создали такую ситуацию, когда стал явной угрозой голод и всякие мало-мальски нужные товары стали острым дефицитом. И в этих условиях, не утруждая себя организацией торгового дела, по-прежнему комиссары занимались только грабежом чужого труда. Наглядным примером этого утверждения является телеграмма за № 826, полученная из Якутска продовольственным комиссаром Вилюйского округа 16 июля 1918 года[203], где сказано, что все грузы на имя купцов должны следовать в адрес совдепа и уездного комиссара и расходоваться под их контролем. Таким образом, купцы организовывали, заказывали, платили, а в приказном порядке и силовыми приемами эти товары переходили в руки советской власти и распределялись комиссарами.

Что касается Н.А.Расторгуева, то он в 1918 году отошел от дел, поручив руководство Николе Николаевичу и Софрону Федоровичу Корякину и предоставив им действовать от его имени, довериk им ведение дела. Доверенные Николая Алексеевича вели дело грамотно, отпускали товары из магазина, отчитывались по всем правилам перед властями, и баланс у них сходился всегда по нулям. Сам Расторгуев иногда вел переписку с представителями советской власти, свои документы заполнял на фирменном бланке, подписывался, как и прежде, как купец, и к нему некоторые иногда обращались, как к господину, даже в официальных документах.

Хотя советская власть с первых дней взялась расходовать, распределять накопленное купцами, но все же на складах еще оставалась пушнина. Некоторые купцы имели запасы пушнины за три года, ожидая конъюнктуры цен, опасаясь смутных времен. Власти, после тщательной подготовки, нагрянули с ревизией. Ревизоры имели точное задание - установить количественный и качественный учет пушнины, вплоть до последней, даже несортовой заячьей шкуры, имея в виду последующую реквизицию, обложение ее огромными налогами.

Для этой цели комиссары придумали систему отчета за каждый месяц, и даже за полмесяца. Это хорошо подтверждает случай, имевший место с Н.А.Расторгуевым.

Оперативная проверка, о которой идет речь, проводилась на основании указания областной производственной управы до 20 февраля 1918[204]. Комиссары четко знали, что эта ценность - пушнина - скоро перейдет в собственность новой власти. Выполняя волю областного управления, земская управа Вилюйского уезда начала требовать отчета по остаткам пушнины в каждый месяц, а иногда в месяц два раза[205]. Доверенный Николая Алексеевича - С.Ф.Корякин в 1918 году отчитывался за пушнину с 16 марта по 1 апреля, с 1 апреля по 1 мая, с 1 мая по 30 сентября[206]. Такая дотошная проверка и контроль проводились со всеми, кто имел пушнину, и в итоге, в конце сентября 1918 года выявилась следующая картина:

1. Наследники торгового дома А.Н.Кушнарева (доверенный Иннокентий Андреевич Расторгуев) имели:

107 песцов белых, 330 лисиц красных, и в том числе клеточного содержания - 135, 11500 белок светлых, 4000 белок темных, 3420 зайчины, 1692 горностая, 385 колонков, 6 лисиц сиводушек (красных лисиц с проседью) - на общую сумму около 83 тыс. руб.

2. Торгующий Г.Н.Охлопков зарегистрировал у властей следующее: белок темных 900, белок светлых - 1850, горностаев - 300, колонков - 101, лисиц красных полевых - 16, лисиц красных домашнего содержания - И, сиводушек - 3, песцов белых - 7, зайчины - 750, кож скотских - 12.

3. У наследников И.Н.Харитонова пушнины практически не оказалось.

4. Г.И.Попов имел пушнины почти на 26 тыс. руб. Это песцов белых - 50, песцов голубых - 15, красных лисиц - 15, горностая - 500, белок темных - 1000, белок светлых - 7250.

5. И.С.Горохов отчитался за следующую пушнину: чернобурок - 8, сиводушек - 3, бурых лисиц - 3, красных лисиц полевых - 55, красных лисиц клеточного содержания - 131, песцов голубых - 50, песцов белых - 90, белок темных - 2700, белок светлых - 5580, горностаев - 674, колонков - 73, зайчины - 700, кож скотских - 21, кож сохатых - 7. Общая сумма получилась около 70 тыс. руб.

6. Н.М.Кондаков имел пушнины немного, в сумме 22 тыс. руб.

7. А.Е.Корякин по состоянию за март месяц располагал следующим: сиводушек - 4, лисиц красных полевых - 216, песцов - 83, белок - 13900, колонков - 79, горностая - 705; на общую сумму около 76 тыс. руб.

Все эти семеро фирм и торгующие собрали указанную пушнину в основном за 1918 год.

А торговый дом "Коковин и Басов", Н.А.Расторгуев накопили пушнины за три года, т.е. за 1916-18 годы.

Торговый дом "Коковин и Басов" (доверенный Николай Иванович Игумнов) располагал, согласно фактуры, пушниной и сырьем на сумму 163 439 руб. В натуре это представляло: волос конских - 9 п., костей мамонтов - 13 п., белок темных - 12630, белок светлых - 26885, белок бракованных - 2845, волчья шкура - 1, росомаха- 1, зайчины - 25375, кож сохатых - 309 (163 п.), кож скотских - 2303 (936 п.). Ценные виды пушнины в перечень не вошли.

За пушнину Расторгуева отчитывался доверенный Софрон Федорович Корякин в следующем количестве и ассортименте: соболей светлых - 18, лисица чернобурая - 1, сиводушек - 35, лисиц красных - 1393, песцов белых - 1313, белок темных - 45797, белок светлых - 102838, горностаев - 4375, колонков - 615, медвежье - 1, зайчины - 4280, кож скотских - 109, кож сохатого - 57. Общая сумма пушнины получилась 206275 руб. 15 коп.[207] Ревизия представителем уездной зем. управы была произведена 22-28 февраля 1918 года. Представитель земства Тимофеев сказал, что вся эта пушнина будет облагаться налогом.

Николай Алексеевич в качестве протеста написал 28 февраля 1918 года заявление о том, что он не согласен с обложением налога за всю пушнину задним числом, за не существовавшим в бытность учреждением[208].

Незаконность налога он обосновывает следующими причинами:

1. Земство введено с 1918 года, и, следовательно, должна быть облагаема только та часть пушнины, которая собрана в текущем году. Расторгуев совершенно справедливо пишет, что земство, собирая налог для своих нужд, неправомочно делать этого за прошлые годы, когда управы не было вообще. Сбор налога с пушнины двухгодичной давности, когда земства не было еще и в помине, является невиданным произволом.

2. Не продавая пушнину, купленную в 1916-17 годах, он рисковал и лишился колоссальных процентов от прибылей, а в 1918 году, как воздержавшийся от продажи, должен еще и заплатить порядочную сумму налога. Расторгуев пишет о несправедливости такого подхода.

3. Купец объясняет, что причиной воздержания от продажи послужило не то, что он ожидал еще большего повышения цен, а понижение курса русского рубля за границей, и поэтому он рассчитывал обменять товар на товар и этим принести пользу всему населению Вилюйского округа.

Излагая это, он просил налог предусмотреть на ту часть пушнины, которая собрана в 1918 году. Заявление написано, как всегда, в деловом стиле, без лишних слов и эмоций, с глубокой силой убедительности и доказательно. Николай Алексеевич продолжал подписываться: вилюйский купец Н.Расторгуев. Уездная земская управа, не зная, что делать, отправила заявление его в Якутск к своим вышестоящим начальникам. Из Якутска пришел ответ от областного земского управления 22 мая 1918 года, в котором сказано: "В просьбе отказать"[209].

Отсюда хорошо видно, как большевистское руководство, прямые исполнители на местах были упорно настроены против имеющих собственность. Налог с пушнины, и особенно собранной в течение трех лет, представлял для новых предводителей большую ценность, и они не могли упустить такой удачный, удобный случай.

Глубоко продумав обстановку, желая получить максимальную прибыль и наполнить казну большевизма, Якутский областной ревком устроил заседание в конце 1919 года. На заседании рассматривался вопрос о сборе налога с пушнины. На заседании было решено содрать налог за пушнину в двойном размере, мотивируя просрочкой оплаты. 3 января 1920 года ревком области (руководитель Гладунов) отправил всем земским управам распоряжение за №184 о том, что им разрешается в срочном порядке собрать удвоенный налог с торговцев закупленной пушнины и не уплативших своевременно налог[210]. И механизм ограбления заработал.

Вилюйская земская управа рада была стараться и через милицию решила собрать 16% в пользу областного земства и 4% для уездного[211].


Список №1 налога за пушнину[212]


Общая сумма пушнины (руб.)Размер налога
Расторгуев Н.А291 62458 324,80
ТД "Коковин и Басов"209 31140 862,20
Корякин А.Е.79 20615 805,12
Кондаков Н.М.22 1724 434,40
Попов И.Г.32 6477 329,40
Кондратьев Н.С.2 660532,00

ВСЕГО:637 620127 287,92

Список №2[213]


Горохов И.С.14195
Охлопков Г.Н.2936
ТД "Кушнарев"16938
Наследники Харитонова286

Каждый купец получил окладной лист комиссара милиции И. Синцова 5 февраля 1920 года, с указанием размера налога и с обязательной уплатой в течение двух дней.

Горохов, Охлопков, Кондратьев, Корякин оплатили в срок. Наследники Харитонова окладной лист №9 вернули в милицию обратно, отписав, что они торговлей и покупкой пушнины не занимались. Но им милиция через земство написала, что в сентябре 1918 года, при общем учете пушнины в Вилюйске, у Харитоновых пушнина имелась, и что в обязательном порядке следует оплатить[214]. Что-либо доказать и тем более убедить комиссаров было бесполезно, и наследникам Харитонова пришлось заплатить за прошлогодний снег.

Остальные купцы, хоть не в срок, не сразу, хоть через своих торговых партнеров, все же заплатили этот удвоенный побор.

Самым последним в неплательщиках остался Н.А.Расторгуев, который окладной лист за №1 получил 5 февраля и расписался в получении. А 6 февраля написал заявление-протест[215] в уездную милицию о том, что требуемую сумму не может оплатить за столь короткий срок, во-первых. А во-вторых, облагаемая налогом пушнина в сентябре отправлена в Иркутск, и где она находится, теперь неизвестно. Поэтому он вносил предложение взыскание налога прекратить и просрочить на 4 месяца. Между прочим, он единственный, написавший заявление. Вилюйские власти, не зная, что делать, связались с Якутском, и из областного центра пришел большевистский ответ телеграфно за №580, где сказано следующее: "Объявить Расторгуеву, отсрочка платежа налога недопустима, можно учетными товарами". Подпись предзем управа Колмогорова[216]. С телеграммой Расторгуев был ознакомлен и 11 февраля через своего доверенного Николу Николаевича написал письмо в милицию о том, что сумма будет вноситься частями[217].

Николай Алексеевич не шел на поводу у комиссаров, он единственный, кто оказывал определенное сопротивление, показывая чувство собственного достоинства и желание постоять за свои права и попранную честь.

Большевистский грабеж с пушнины составил громадную сумму. Не считая Вилюйск, по всему уезду было собрано 393 293 руб.[218]

Что касается Расторгуева, то он, несмотря ни на что, как и подобает лидеру, продолжал свою деятельность. Он думал о своем любимом деле - о торговле. Он не видел себя вне этого занятия, вне служения обществу и народу. Об этом красноречиво свидетельствует его письмо в земельное управление, написанное в ноябре 1918 года на своем фирменном бланке типографского изготовления. Такой бланк к этому времени еще имела фирма "Коковин и Басов". В то же время он подписывался еще как купец, хотя к нему обращались, как к гражданину. В своем письме он сообщает о том, что собирается отправить сына за товарами и что для этого нужно заручиться разрешением властей о предоставлении 40% ввозимых товаров в его распоряжение. В этом случае он обязуется обеспечить уезд (а уезд в это время представлял всю западную часть Якутии) всеми необходимыми товарами. Он убедительно обосновал, что 10-20% разрешаемых в личное распоряжение товаров не дают возможности закупать нужное количество, особенно, когда вопрос касается инофирм. Он просил власть держащих уведомить его о своем решении. Письмо приятно поражает своей логичностью, лаконичностью, деловитостью и желанием быть полезным обществу[219].

Этот факт очень примечателен, ибо добро всегда бессильно перед злом, оно побеждает зло только смиренностью, терпением и повиновением, поиском согласия и мира. Здесь Николай Алексеевич хотел воздействовать на зло, несущее с собой разрушение и унижение, своими методами, которые в прошлом не раз ему оказывали добрую службу. Это метод убеждения, доказательства, расчета, логики выдержанных рассуждений.

Большевики, конечно, не приняли предложений купца, поскольку в их намерения входило не созидание, а полное уничтожение прежнего уклада жизни, устранение частной собственности с лица земли, ликвидация свободной торговли и насаждение новых порядков, которые ставили каждого человека в положение винтика, а живой организм свободной торговли превращали в волеизлияние чиновника.

Новые хозяева - комиссары обладали необъятной властью, они имели полную свободу действий поступать в каждой ситуации по своему усмотрению, принимать любые экстраординарные решения, включая самые крайние. Эти хозяева были по сути новыми рабовладельцами, они смотрели на частных собственников, равно как и на всех рядовых граждан, как на рабов, как на бессловесных исполнителей, по отношению к которым они могли совершить любое насилие, глумление - лишь бы все было в угоду интересам правящей партии и наращивающего свои мускулы тоталитарного государства. Большевики, "растаптывая" законы торговли и ценообразования, творили беспредел. Иллюстрацией к этому является реализация товаров по сниженным ценам. Осенью 1918 года принятый товар особым распоряжением председателя продовольственной комиссии Тимофеева был продан в магазинах по ценам, установленным этой комиссией. К примеру, дюжина полотенец двухаршинных с учетом провоза стоила 21 руб., а реализовали по талонам по 6 руб. 40 коп., дюжина душистого мыла была продана за 1 руб. 55 коп, а обошлась она с учетом транспортных расходов в 9 руб. 20 коп. В 1918 году 1 п. отправляемых из Якутска в Вилюйск товаров водным путем обходился в 6 руб. 85 коп., учитывая все операции, т.е. привоз в речной порт Якутска - 1 руб. 35 коп., погрузка на баржи - 23 коп., фрахт Якутск - Вилюйск - 5 руб., выгрузка с баржи в Вилюйске - 15 коп., перевеска на берегу - 2 коп., вывозка в Вилюйск - 20 коп. Зимний провоз за 1 п. обходился в 10 руб. Торговые расходы составляли 25%, комиссионные - 7%, а при отпуске в розницу, т.е. аршинами, комиссионные составляли 10%. В те времена транспортная схема была несколько иной, т.е. действовала трасса Вилюйск - Сунтары - Олекминск - Нюя. И в смутные времена жители Вилюйска некоторые виды товаров получали, используя эту дорогу, или же отправляли грузы по этой трассе, по распоряжению начальства.

В 1918 году магазин Расторгуева продолжал работать, хозяин был еще жив, но работами руководили старший сын и доверенный С.Ф.Корякин. Магазин отпускал товары, принимал поступающие грузы, но все шло под бдительным оком большевиков. Софрон Фёдорович и Никола Николаевич составляли отчет, подводили полный баланс товаров. Тщательность документов была исключительной, грамотность оформления не давала никакой возможности к каким-либо придиркам со стороны власть имущих.

По инерции в 1917-19 годах продолжалась практика сбора за право торговли, но только с той лишь разницей, что плата значительно возросла, и виды сбора расширились. Свидетельства продавались за использование складских помещений (складочных), за винный погреб, за покупку и перепродажу сырья, пушнины; за мелочную торговлю, за торговлю с парохода, за торговлю через магазины купцов, за содержание почтовых станций, бани, за торговлю вывозную, за обслуживание почтовых перевозок[220].


За 1917-18 годы тариф был следующий:


свидетельство купца 2-ой гильдии44 руб. 50 коп.
промысловое свидетельство 2 разряда116 руб. 25 коп.
то же, 3 разряда22 руб.
свидетельство за покупку сырья, пушнины22 руб. 25 коп.
то же, за использование складов23 руб. 25 коп.
то же, за вывозную торговлю13 руб.
то же, за личное промысловое занятие 5 класса26 руб.
то же, 7 класса5 руб. 25 коп.

За 1917 год выдано 156 различных свидетельств. В 1917 году по 2 разряду работали - фирма "Коковин и Басов", Н.А.Расторгуев, Парасковья Алексеевна Харитонова - вдова И.Н.Харитонова.

В 1918 году картина во многом аналогична 1917 году. Николай Алексеевич платил за магазины в Нюрбе, Сунтарах и Едюгейском наслеге Верхневилюйского улуса. Г.И.Попов, кроме Вилюйска, держал торговое заведение в Далыре Верхневилюйского улуса, Вилюйскую городскую станцию - как бы своеобразный вокзал.

Многие в эти годы торговали только через магазины крупных купцов и фирм. Через фирму "Коковин и Басов" торговали, на основании свидетельств на личное промысловое занятие, следующие: Николай Иванович Игумнов (5 класс), Дий Иванович Игумнов (5), Михаил Николаевич Неустроев (7), Егор Семенович Баишев (7), Ефимий Николаевич Ефимов (7), Афанасий Дмитриевич Томский (7), Никифор Семенович Корякин (7). Через торговое заведение Г.И.Попова занимался торговлей Евгений Федорович Корякин (7).

В эти годы Расторгуев платил за пять складских помещений, а фирма "Коковин и Басов" - за четыре. И они же, имеющие винные погреба, платили по 82 руб. 50 коп.

Анна Ивановна Громова за торговлю с парохода "Соболь" платила 82 руб. 50 коп.

Инородец Никифор Иванов (отец Исидора Барахова) из села Харбалаах Верхневилюйского улуса и Иосиф Иванович Чиряев (отец Г.И.Чиряева), за обслуживание перевозок и за содержание станций, имели свидетельство стоимостью 33 руб. в 1919 году[221].

В 1919 году практика получения промысловых свидетельств продолжалась, разница с предыдущим годом была лишь в возросшей оплате. За торговое заведение 2 разряда стоимость составляла 165 руб. Такое свидетельство получили тогда Кушнаревы, фирма "Коковин и Басов", Г.И.Попов, А.И.Мальков (крестьянин Костромской губернии), Н.М.Кондаков, Н.А.Расторгуев, Вилюйское потребительское общество, Вилюйская казачья команда[221]. Крупные купцы, фирмы купили свидетельства за покупку сырья, пушнины, за перепродажу, за складочные помещения. Представители фирм приобретали свидетельства для торговли своих товаров через заведуемые магазины. В 1919 году, уплатив 44 руб. 50 коп., Николай Алексеевич единственный получил в последний раз свидетельство купца 2-ой гильдии. В 1919 году поступило в казну Вилюйска от продажи свидетельств различного достоинства 4475 руб. 70 коп. Как видим, доход был приличный.

За 1920 год получили промысловые свидетельства:

1. Попов Г.И. по 3 разряду - уплатив 36 руб.;

2. Корякин В.С. за мелочную торговлю (4 разряд) - 14 руб.40 коп.;

3. Иванов П.А. (китаец) за содержание бани - 14 руб.40 коп.

Итого 64 руб. 80 коп.

Это были последние свидетельства, т.е. на этом закончилась практика частного предпринимательства, ибо это противоречило плану и программе большевиков.

Начиная с 1919 года, обстановка в отношении к купцам обостряется - ужесточается контроль и отношение к собственности вообще. 20 декабря 1919 года Вилюйский ревком постановление №2 предлагает земству приступить к капитальному учету товаров торговцев, не только имеющихся в наличии, но отданных в долг, за счет взаиморасчета и т.д., чтобы прояснить картину до предела. Предлагалось немедленно запломбировать склады и магазины за время ведения учета. На выполнение этого очень большого и ответственного дела властями отпускалось всего четыре дня. Одновременно вышло еще раз строгое предупреждение, что за сокрытие товаров или за неверные сведения торговцы будут привлекаться к ответственности, что торговля прекращается до особого распоряжения[222].

Распоряжение комиссаров, конечно же, с помощью милиции было выполнено, но ревком, поняв свою большую оплошность, все же разрешил торговлю.

Получалось так, что продотдел требовал отчета по движению товаров, сведения по остаткам, а в это время амбары, магазины были опломбированы, документы также были под замком. Очень резонно, но конкретно Никола Николаевич отвечал комиссарам, что он не может, ввиду отсутствия системы учета, дать отчет о товарах, отпущенных оптом и рознично, а также об остатках, ибо склады опечатаны[223].

И большевистским руководством в декабре 1919 года был выяснен товарный запас торговых людей Вилюйска, который в рублях оказался таким вот:

1.Мальков Алексей Иванович7 500
2.Кондратьев Нестер Сергеевич21 600
3.Корякин Никифор Семенович26 600
4.Фирма "Кушнарев"13 817
5.Горохов Иван Саввич76 300
6.Неустроев Михаил Николаевич63 823
7.Кондаков Николай Михайлович153 000
8.Попов Гаврил Иванович292 650
9.Фирма "Макс Вульфсон"284 860
10.Фирма "Коковин и Басов"323 000
11.Расторгуев Николай Алексеевич476 000

Расторгуев в 1919 году приобрел товаров на 1,2 млн. руб.

И вот наступал 1920 год, грозный год для людей, имевших частную собственность. Чуть раньше говорилось об обложении двойным налогом. Теперь большевики решили вообще отобрать пушнину, которую успели закупить торговцы.

С этой целью из областного управления, из Иркутска шли срочные, строгие телеграммы с директивными указаниями. 13 марта 1920 года из Якутска поступила телеграмма за №126. В ней говорилось о необходимости доставления сведений в течение трех дней с момента получения телеграммы о количестве наличной пушнины, взятой на учет и реквизированной. Телеграмма адресована была пред, ревкома П.П.Харлампиеву. В конце телеграммы указывалось, что лица и организации, виновные в неисполнении настоящего указания, подвергаются суду трибунала лишением свободы до 1 года[224].

Телеграмма из Иркутска под №4308 от 3 апреля была более лаконична[225]:

"Принимайте меры учету реквизируемой пушнины концентрируйте главных пунктах устраивайте караул складах. Телеграфируйте количество пушнины укажите в каких пунктах". Завгубмех Иркгубсовнархоза.

Строгой деловитостью, озабоченностью полна телеграмма из Якутска за №184 от 6 апреля 1920 года:

"Самом срочном порядке дайте сведения пушнине указывая находящийся в уезде: сколько пушнины реквизировано, принято склады продотдела, сколько намерены реквизировать". Пред. отдела Лебедев.

Как видим, руководство вышестоящее торопило, подстегивало вилюйских реквизиторов.

К этому моменту, по данным января 1920 года (в руб.), было пушнины у купцов[226]:

Кондаков Н.М.31 570
Мальков А.И.480
Попов Г.И.19 711
Расторгуев Н.А.44 425
ТД "Кушнарев"247 800
Горохов И.С.23 415
Фирма М. Вульфсон29 260

ВСЕГО:404 811 руб.

Вилюйские власти, выполняя директивы, старались вовсю, и в 1920 году ускоренно была реквизирована, то есть отобрана у хозяев, пушнина даже без оценки стоимости[227], уж не говоря об оплате, хотя в декрете Ульянова-Ленина прямо сказано, что реквизия - это есть изъятие с последующей оплатой. Вилюйская милиция отобрала у торговцев их пушнину без установления стоимости и свезла все в общую кучу в складе продкома, и только тогда, чтобы дальше сдать в область, была установлена общая стоимость, которая была оценена бухгалтером Корякиным для общей справки в 259 363 руб. А из таблицы видно, что в январе 1920 года у предпринимателей и у фирм было "мягкого золота" на сумму 404 811 руб.

Вся пушнина на складе продкома была отсортирована, упакована и в два приема отправлена в Якутск.

В первый раз партию пушнины представитель продотдела Иннокентий Березкин 24 апреля 1920 года сдал по акту зав. пушным складом кооператива "Холбос" И.И.Дунаеву[228]. Вторую партию отобранной пушнины сдали по акту от 22 июля 1920 года представители продотдела Иннокентий Березкин и Никола Николаевич Расторгуев уполномоченному "Холбоса" Г.М.Кондакову[229].

Этот случай свидетельствует о том, что с самого начала новые власти не собирались что-либо оплатить собственникам мехового товара. Большевистское руководство грабануло собственность вилюйских хозяев на сумму более 400 тыс. руб., и ни одного рубля не было скомпенсировано.

Сложилась обстановка во всех отношениях самая издевательская. Купцам не выдавали талонов, как это получало все население, и в то же время, находясь под контролем властей, они не могли брать и использовать на свое потребление со складов, ибо все было под строжайшим контролем властей и должен был точно сходиться баланс.

Доведенные до крайности купцы написали коллективное заявление о своем положении и потребовали выделить им годовой запас из имеющихся в наличии продуктов с учетом количества членов семьи, согласно существующих норм установленных продотделом. Председатель продкома П.Х.Староватов написал на этом заявлении резолюцию о разрешении трехмесячного запаса[230].

Иннокентий Андреевич Расторгуев, отчитавшись перед властями за дробь, указав поступление, расход и остаток, просил разрешения для использования на собственные нужды 1 п. дроби. Резолюция продотдела на эту просьбу гласит: обсудить. Думается, вряд ли разрешили распорядиться своей собственностью, ибо такое не входило в программу новых правителей, это было против новых правил жизни[231].

Тот же Расторгуев написал заявление в уездную земуправу о том, чтобы имеющиеся остатки продуктов в количестве 4 мешков крупчатки, 60 п. муки ржаной, пол-ящика чая оставили для личного потребления большой семьи и для обеспечения работников[232].

Из этих примеров видно, в какое унизительное положение был поставлен купец и вся его семья, когда им приходилось вымаливать самое необходимое для элементарного поддержания жизни.

Произошла большая метаморфоза, т.е. звание купца, которое совсем недавно представляло собой гордость его носителя, превратилось едва ли не в проклятие, и некоторые купцы, особенно их дети, вынужденно ушли в тень, тщательно скрывая свою сословную принадлежность.

Год 1920 был годом фронтального генерального наступления на купечество, на собственность вообще.

Начиная с первых дней мая 1920 года, новые власти с привлечением милиции начали опись магазинов, амбаров, складов в Вилюйске и на заимках.

В этих описях удивляет мелочная тщательность, когда в список включаются даже деревянные вилы, рваные рыболовные сети, ковшик для воды, количество цыплят, количество окон и дверей домов, магазинов.

4 мая 1920 года произведена опись магазина Н.А.Расторгуева в Вилюйске, которую производил зав. уездной милиции Синцов. Под описью подписался Никола Николаевич, приписав о том, что по описи принято на хранение до особого распоряжения[233].

В течение мая 1920 г. производилась так называемая реквизия мануфактуры и товаров в магазинах торговцев.

У Николая Алексеевича было изъято только мануфактуры 7887 аршин на сумму 386 862 руб., а различных предметов быта, продуктов питания, одежды, посуды, боеприпасов и много другого, вплоть до верблюжьей шерсти, на сумму 202 738 руб. Общая сумма изъятия, а точнее сказать грабежа, составила 589 600 руб. только у Расторгуева.


В целом по Вилюйску изъято в рублях у торговцев[234]:


Неустроев Михаил Николаевич467 762
Горохов Иван Саввич56 430
Корякин Алексей Егорович23 150
Попов Гаврил Иванович84 530
Фирма "Кушнарев" (дов. И.А.Расторгуев)62 362
Фирма "Коковин и Басов" (дов. Н.И.Игумнов112 822
Кондаков Николай Михайлович65 499
Расторгуев Николай Алексеевич589 600

Все эти товары и мануфактура были переданы на склады продкомиссии и приняты заведующим распределительным подотделом продкомиссии С.Березкиным и завскладом Николой Николаевичем Расторгуевым. С.Березкин и Никола Расторгуев составляли документы по поступлению и расходованию всех товаров. Сохранились отчетные документы, составленные завскладом Н.Расторгуевым, являющиеся образцом подобных документов, они поражают аккуратностью, четкостью почерка и точным балансом.

Грабительская комиссия проверила и заимки купцов. 28 июня 1920 года опись произведена в хозяйстве Н.А.Расторгуева в местности Хомустах, по постановлению ревкома за №118[235]. Для этого в Хомустах прибыли ревкомовцы М.В.Ксенофонтов и П.П.Харлампиев, понятыми были И.И.Андросов и Мария Расторгуева. При присутствии самого Николая Алексеевича была произведена опись, включая деревянные вилы и цыплят. В Хомустахе был дом с семью комнатами, кухней, двумя голландскими печами и пекарской печью, с 14 окнами. Было 3 амбара, завозня, юрта, хотон, пашня в 6 десятин, 20 дойных коров, 4 телки, 8 телят, рабочий бык, 2 лошади, корова стельная, куры, цыплята, сани, телега и одноколка. На подножном корму в деревне содержалось 14 рабочих быков, 15 коров яловых и 1 лошадь.

Все действия новых властей были произведены под флагом реквизиции.

Согласно декрета Совнаркома, подписанного председателем Ульяновым-Лениным, управляющим делами Бонч-Бруевичем, секретарем Фотиевой, в Кремле от 16 апреля 1920 года[236] относительно реквизиции сказано буквально следующее:

"Согласно ст. 9 и 10 декрета реквизия означает принудительное отчуждение и изъятие государством имущества, находящегося во владении частных лиц, общества за плату, определяемую надлежащими органами власти"[237]. Все началось под видом реквизиции, было обещание оплаты взятых товаров, а официально срок оплаты устанавливался в течение месяца.

Из Омска, которому некоторое время подчинялась Якутская область, была телеграмма за №1050 от 21 мая[238]. В ней говорилось, что товары фирмы "Макс Вульфсон", реквизированные в сумме 314 576 руб., будут оплачиваться через американское ген. консульство долларами. А задолженность Н.А.Расторгуева и Н.М.Кондакова в сумме 333 286 руб., в случае неполучения денег из центра, будет считаться за продотделом. Как всегда в России, центр не отпустил денег на своих должников, а Вилюйский продотдел, ссылаясь на отсутствие денег на месте и перевода из центра, не оплатил ни рубля за отнятые товары.

И на этом примере также просматривается четко тот двойной стандарт, которым жила страна Россия в советское время, начиная с 1917 года, и который мы видим сейчас, в наши дни, т.е. закон был, но он не исполнялся, говорилось одно, а делалось противоположное.

Большевики, ободрав как липку купцов, взялись за остальных хозяев, которые подозревались в том, что могли иметь некоторое количество товара и продуктов.

Секретный и срочный приказ зам. пред, продотдела С.М.Аржакова начальнику милиции 22 июля 1920 года гласит: "Срочно произвести обыск на заимках (дачах) и в домах следующих граждан Вилюйска: 1. Мальковой, 2. Д.Е.Дьяконова, 3. И.С.Березкина, 4. И.С.Горохова, 5. М.Н.Войцеховича, 6. И.А.Расторгуева, 7. К.Г.Потапова, 8. И.О.Кондратовича, 9. М.М.Бубякина, 10. П.Иванова (китаец), 11. И.Ф.Архангельского, 12. Священника Синицина, 13. Ветеринара Малинина, 14. И.К.Жиркова, 15. Г.И.Попова, 16. С.И.Попова, 17. Н.М.Кондакова, 18. Н.А.Расторгуева".

В этом списке, кроме торговавших, учителя, медики, работники почты, в целом специалисты, живущие на свое жалованье[239]. Указывалось при этом, что при обыске следует использовать карательный взвод, составить акт на предметы первой необходимости и оставить обнаруженные товары на ответственное хранение хозяевам, взяв с них расписки[239].

12 августа была составлена общая сводная ведомость обнаруженных товаров[240] (Из 18-ти хозяев, у которых был произведен обыск, 5 человек вообще не имели никаких запасов). Наибольшее количество пшеничной муки было обнаружено у почтового служащего Ивана Олимпиевича Кондратовича - 15 п., а ржаной - у Капитана Георгиевича Потапова - 12 п. У Дмитрия Евстроповича Дьяконова зернового хлеба оказался 31 п. В целом обыск почти ничего не дал, ибо на заимках у купцов ничего не было. И все же каждого владельца обнаруженного продукта заставили написать расписку об ответственности за хранение своего же продукта до особого распоряжения.

По результатам этого набега появилось постановление продотдела[241]:

1. Пшеничную муку и крупчатку, обнаруженную у хозяев, оставить лишь по норме для детей и больных, предъявивших медицинское свидетельство.

2. Ржаную муку оставить владельцам в счет нормы, высчитав норму потребности по количеству членов семьи.

3. Продукты, мануфактуру сдать немедленно для казенной надобности в склад "Холбоса".

Так была разграблена и та часть населения, которая располагала чем-то для поддержания своей жизни. Пострадали и сельские жители, продукты которых временно хранились у родственников и знакомых.

К концу лета 1920 года вся товарная масса, пушнина, имеющаяся в частном владении, на общую сумму около 3 млн. руб., перешла в руки новых властей. Кроме этого, собственностью государства стали все строения купцов.

Большевикам досталась богатая добыча в виде магазинов, набитых различными товарами, амбары, полные пушнины, хлебный склад с громадным запасом муки, предназначенной на случай различных непредвиденных жизненных ситуаций и обстоятельств, большая сумма денег. Но запасы продуктов были быстро съедены, мануфактура роздана, распродана, пушнина вывезена в Якутск. В результате этого и неумения руководить торговым делом последующие годы оказались исключительно трудными в обеспечении населения Вилюйского округа даже самыми первейшими предметами.

Не создав новую систему обеспечения населения, большевики разгромили существующую, нарушили существующие экономические связи. Такое мы наблюдаем и сегодня при введении "рыночной" экономии.

В 1918-21 годах сложилась исключительно серьезная ситуация со снабжением даже предметами первейшей необходимости.

В Советской России была полнейшая разруха, и ждать снабжения оттуда не приходилось, а богатые и развитые соседи - Япония, Китай - хотели за свои товары и продукты получить богатства якутской земли - пушнину, сырье, золото. Положение по своей сути было таким, как и в наши дни. Разница лишь в ассортименте, т.е. сейчас "суверенная" Якутия поставляет кедровые богатства. Итак, и в 20-х годах и сегодня, к концу века, богатства Якутии уходят за границу только лишь за то, чтобы выжить.

Газета "Автономная Якутия" в №214 от 21 сентября 1926 г. в статье "Американские товары на якутском рынке" писала: "По полученным из Верхнеколымска телеграфным сведениям в навигации текущего года на Колыму пришла американская шхуна Олафа Свенсона, зафрахтованная "Дальгосторгом". На шхуне завезено 12000 пудов разных грузов, в т.ч. 7000 п. крупчатки, 250 п. американская табака, 320 п. маньчжурского табака, 200 п. сахару, 3000 аршин мануфактуры и других товаров. Цены на товары, кроме муки, значительно дешевле наших прежних цен".

В 1920 и 1921 годах бывали случаи, когда дети не имели возможности ходить в школу из-за отсутствия одежды. Иллюстрацией к этому может служить ходатайство казака Константина Семеновича Жиркова, жившего по ул. Кондаковская (южная сторона). Этот казак по прозвищу Кукарыс написал заявление 30 ноября 1920 года председателю школьного совета Вилюйской школы 1 ступени о том, что он не может отправить свою 8-летнюю дочь Антонину в школу - нет одежды. Он резонно замечает, что материалу ни взять, ни купить невозможно, а отправлять маленькую девочку по холоду боязно.[242] В ответ на это заявление председатель школьного совета обратился в ревком, который распорядился обследовать эту семью. К Жиркову ходила специальная представительная комиссия, был составлен опросный лист за №45. Огромный этот лист был исписан полностью с двух сторон. И 27 января 1921 года, т.е. спустя два месяца со дня написания заявления родителем, заведующий нар. образом, т.е. просвещением, обратился в продотдел с просьбой отпустить ученикам Василию и Антонине Жирковым мануфактуры, как неимеющим одежды[243]. И 29 января с разрешения председателя продотдела Староватова детей казака Жиркова "одарили" 8 аршинами мануфактуры[244].

В том же 1921 году в течение полугода, т.е. с июля по декабрь, было выдано 709 ордеров, написанных на 82 листах[245]. Эти ордера - показатель той бедности, что обнаружилась в те годы, и нехватки самых элементарных и необходимых продуктов и вещей. Ордера подписал С.Березкин - зав. уездным распредком. И чего только он не подписывал.

Все ордера сохранились, подшиты аккуратно. Они показывают, на каком нищенском уровне находилось снабжение. Не хватало всего. Практически не было бумаги. Всякие, даже официальные документы писались на чем попало. Часто на газетных листах, на оберточных бумагах, на рекламных проспектах торговых домов и магазинов купцов, на разных клочках, на этикетках вин магазина Расторгуева в Вилюйске. Вилюйский продотдел писал в те дни в Якутск относительно писчей бумаги и доводил до сведения своего руководства, что в волостях работа прекращена по причине отсутствия бумаги, что в округе осталось всего 10 листов[246]. Можно представить себе положение учеников и учителей в эти годы.

В июне-июле 1920 года в течение месяца было написано 89 рецептов фельдшерами К.Припузовым и М.Войцеховичем, врачом Булкиным в Вилюйске. Но эти рецепты были не для получения лекарств, а элементарно для продотдела на предмет отпуска со склада продотдела сахара и крупчатки (белой муки тонкого помола), ставших острым дефицитом. Эти 89 рецептов написаны по разным диагнозам и жизненным обстоятельствам: в виду малокровия, болезни желудочно-кишечного тракта, астмы, туберкулеза, катара желудка и кишок, беременным, кормящим матерям и т.д. и т.п. Один рецепт под №31 написан для Параскевы Алексеевны Харитоновой, вдовы купца И.Н.Харитонова. Жена купца 2-ой гильдии, страдающая чахоткой и болезнью желудочно-кишечным трактом, обратилась к фельдшеру К.Припузову, который написал рецепт на получение крупчатки 5 октября 1920 года за №31[247].

Этот случай показывает, в какое положение была поставлена старая, больная женщина, состояние которой в виде десятка домов власть присвоила без единой копейки.

Видимо, врачебная этика не позволяла Булкину написать рецепт своей больной жене, и фельдшер Войцехович написал больной Булкиной рецепт на получение 3 ф. (1,2 кг) крупчатки. И завраспредком С.Березкин пишет на основе этого рецепта распоряжение на отпуск 3 ф. крупчатки, а завскладом Никола Николаевич Расторгуев отпускает муку больной женщине. Распоряжение об отпуске товаров подписывал в основном главный распределитель Березкин, но иногда и сам главный кормчий - П.Х.Староватов. Продукты расходовались согласно норм, установленных властями, но при этом был литер "А" - для особо нуждающихся.

Но бывали случаи, когда не помогали рецепты, т.е. даже по ним не отпускали продукты, столь необходимые больным людям. Об этом говорит заявление Егора Семеновича Баишева от 30 марта 1920 года в продотдел. В нем написано, что по рецепту Баишев не может получить крупчатку своей больной жене, хотя ему, Баишеву, доподлинно известно, что один мешок (куль) этого добра в складе продотдела имеется[248].

Никита Иванович Ханды, живущий в Вилюйске, просил Вилюйский ревком об отпуске ему 1 п. крупчатки и 20 ф. сахару в виду болезни. Просьба попала в руки Староватова, который вывел резолюцию - выдать ордер на 3 ф. сахару, а крупчатки нет[249].

Особенно плохо обстояло дело с обеспечением теплой одеждой. Даже был организован теплоком, что в переводе на обычный язык означает комиссию по распределению теплых вещей. Председателем теплокома по совместительству был П.Х.Староватов. В виду большого количества заявлений на теплые вещи и их ограниченного количества в наличии, собиралась тройка: ревком, представитель профсоюза и продотдел. Эти три начальника распределяли теплые вещи, которые необходимо было вернуть обратно с наступлением весны. Очень часто врачи, милиционеры, следователи писали, что они не могут выполнить свои служебные обязанности, не могут поехать в командировку в виду отсутствия теплой одежды.

Дело 68 (ф. 81, оп. 1) вместимостью 82 листа состоит из различных постановлений уездного ревкома о конфискации и ревизии, из множества заявлений, просьб об одежде вообще, о теплой в особенности.

На самом первом листе этого дела коллективное заявление ямщиков, а по-современному, работников транспортной конторы, обеспечивающих доставку различного груза, почты и пассажиров. Эти работники, как и в наше время, являлись для общества одними из особо необходимых и от их работы зависело очень многое. 8 мужчин и 1 женщина написали в дорожный отдел ревкома (оказывается, у ревкома был даже такой отдел) 27 октября 1920 г. о том, что они, не имея одежды, не в состоянии продолжать свою работу и обеспечивать транспортные перевозки. На основании этого они просили отпустить им мануфактуры для штанов и рубах.

В марте 1921 г. П.Х.Староватов в своей докладной в Якутск писал: "Произведено распределение населению Вилюйского уезда нормировочных предметов - по 2 аршина мануфактуры, 1/4 кирпичного чая, 1/2 золотника ниток, 1/4 фунта табаку и 3 коробки спичек[250].

В эти годы был выпущен очень любопытный документ - опросный лист, тоже изобретение коммунистов. Если человеку позарез нужна была мануфактура, он должен был заполнить следующее: Ф.И.О., к кому обращается; Ф.И.О. просителя; точный адрес подлежащего обследованию лица (как будто речь идет о больном человеке); краткое изложение просьбы; список лиц, живущих совместно с просителем с указанием возраста, образования, профессии, места работы (учебы), дохода, степени трудоспособности; паспорт; последнее место жительства до переселения в Вилюйск; имеет ли имущество; есть ли родственники или частные лица, не живущие с обследуемым человеком и оказывающие материальную помощь; точная формулировка, что желает получить; причина, побудившая придти за разрешением мануфактуры; если родственник получил мануфактуру, то в каком размере; в каких предметах одежды нуждается; общие замечания и дополнительные сведения, характеризующие просителя.

Подпись обследуемого.

Подпись обследователя[251].

Тут слово "обследователь" применено очень уместно, ибо куда уж дальше. Это даже не опросный лист, а скорее, напоминает протокол следствия.

Также была придумана регистрационная карточка продовольственного работника с приклеиванием фотографии и с характеристикой работника с политической стороны[252]. Я лично видел такую карточку, заведенную на П.Х.Староватова, которую он заполнил собственноручно.

У купцов и состоятельных людей было отнято все состояние, движимое и недвижимое, казалось бы, более нечего и изымать. Но все закрутилось в результате появления нового декрета наркома от 11 декабря 1919 года. На основе этого Якутский налоговый подотдел поручил Вилюйскому ревкому взыскать с купцов 5%-ый сбор с оборота их торговых предприятий 1919 года по окладным листам[253].

Выполняя решение областного начальства, ревком С.М.Аржаков потребовал от милиции означенный сбор выдавить в недельный срок.

Все купцы 10 декабря 1920 года получили повестки уездной милиции с указанием суммы, вносимой в Вилюйскую кассу.

Милицией прелагалось, в руб., уплатить:

1.Расторгуеву Н.А.100 000
2.Попову Г.И.43 100
3.Неустроеву М.Н.42 200
4.Кондакову Н.М.17 850
5.Корякину А.Е.15 805
6.Горохову И.С.14 195
7.Охлопкову Г.Н.2 936
8.Кондратьеву Н.С.532
9.Наследникам Харитонова286
10.Фирма "Коковин и Басов"40 862
11.Фирма "Кушнарев"16 938

Сразу оплатили это наглое вымогательство Горохов, Охлопков, Кондратьев. А.Е.Корякин рассчитался через торгового партнера К.П.Потапова.

Остальные не смогли уплатить в срок, оговоренный милицией. А в феврале 1921 года в неплательщиках осталось трое: Расторгуев, Кондаков и Попов. Новая повестка милиции поступила к этим трем бывшим купцам 15 марта 1920 года.

Николай Алексеевич был поставлен в известность об этом 5%-ом сборе 10 декабря 1920 г. повесткой за №1723[254] уездной милиции на основании окладного листа за №150, поступившего из Якутска. Расторгуев написал 14 декабря 1920 года заявление о неправомочности такого сбора и неприемлемости такого срока для платежа. Заявление обстоятельное, объясняющее суть дела[256]. Г.И.Попов также написал заявление в милицию, указывая, что он сдал по счету мануфактуры и пушнины на сумму 150000 руб. Ввиду этого он просит освободить его от этого 5%-го сбора.

Расторгуев и Попов отбили телеграммы в Якутск, в финотдел относительно освобождения от этого сбора. Из Якутска пришел отказ в их просьбе. Нажим большевиков усиливался, и единственным неплательщиком в апреле 1921 г. остался только Расторгуев, один-единственный оказавший упорное сопротивление наглому силовому нажиму. 3 апреля 1921 г. он написал в милицию о том, что оставшиеся 27 800 руб. обязуется оплатить в скором времени[255].

Этим силовым приемом под страхом смерти взыскали с купцов огромную сумму фактически за прошлогодний снег, ибо к этому моменту ни о каких оборотах с торговых предприятий не могло быть и речи, поскольку все торговые заведения были национализированы еще в 1919 году.

Но это было не все в отношении людей, имевших когда-то частную собственность. Был придуман политический фарс в виде конференции бедности, чтобы довести до конца принцип медленного убиения, стирания с лица земли этих людей.

Все состоятельные люди и те, кто когда-то занимался предпринимательством, работники бывших учреждений подвергались карательным мерам по 4-ступенчатой категории. Н.А.Расторгуев, конечно, числился в первой категории, а в списках вторым после священника А.М.Винокурова, и должен был содержаться под стражей. И только смерть Николая Алексеевича помешала карателям осуществить свой замысел.

Преследование людей, имевших какое-то отношение к частной собственности, не прекращалось и в последующие годы. Газета "Автономная Якутия" в №219 от 29.09.29 г. писала о чистке госаппарата. Сообщалось следующее: "...центральной комиссией по чистке и проверке советского аппарата при народном комиссаре РК (рабоче-крестьянской) инспекции ЯАССР, в порядке реализации постановления ВЦИК СССР от 03.03.1928 г. по якутскому вопросу, отнесены к категории, вычищенной без права поступления на работу в государственный, хозяйственный, торговый аппарат, в аппарат общественно-кооперативных организаций, следующие лица". И дальше идет список "врагов", которых оказалось 35 человек, их вина состояла в том, что они были родственниками состоятельных людей, купцов. Пятым в этом списке числился сын Н.А.Расторгуева - Николай, и о нем дословно отпечатано следующее:

5. Николай Николаевич Расторгуев (торговый агент Якутторга), сын вилюйского купца-миллионера Н.А.Расторгуева. Был совладельцем и доверенным предприятий своего отца. Имел свой торговый капитал, участвовал в ликвидации Советской власти в 1918 году, жертвовал средства для организации белогвардейских отрядов. Выдавал скрывавшихся сов. работников. Во время власти областного совета был одним из организаторов колчаковской добровольной дружины. В 1922 году тайно содействовал банде Алексеева, снабжая ее продовольствием и обмундированием. (Относительно этой характеристики можно сказать только одно, что это фальсификация от начала и до конца. Если бы он действительно совершал такие дела, то карательные органы не тянули бы расправу до 1928 года).

После опубликования списка и соответствующих характеристик напечатано следующее:

"Публикуя настоящий список, Нарком РК инспекции ЯАССР предлагает всем руководителям учреждений, ведомств, а также государственных торговых предприятий и общественных организаций, поименованных здесь лиц на работу не принимать, а учреждениям, в коих они находятся на работе по выходе настоящего списка, в течение недельного срока снять с таковой".

Копию настоящего списка надлежало иметь каждому учреждению и приемы на службу производить по наведению справки в настоящем списке. Бирже труда предлагалось всех поименованных в настоящем списке лиц снять с учета.

Документ подписал председатель Якутской центральной комиссии по чистке и проверке соваппарата вр.и.д. наркома ЯАССР Седушков.

Вот так продолжалась расправа над детьми бывших когда-то собственников частного капитала. Как же должны были жить эти 35 человек, которых выгнали с работы, а на другие работы не брали?!

Если дела в отношении ограбления собственников, ломки устоявшегося, медленного убиения купечества шли очень успешно, то дела с налаживанием жизни, обеспечением населения хотя бы предметами первейшей необходимости были просто плачевными, из рук вон плохо обстояли дела с занятостью населения. Об этом говорит официальный годовой отчет Вилюйского отделения Якутского продкомитета от 31 декабря 1920 года.

В нем сказано, что реквизировано товаров на сумму - 1 435 538 руб., пушнины - 1 189 480 руб., кож - на 35 300 руб. В отчете прямо сказано, что владельцам ничего не уплачено, что, несмотря на неоднократные запросы и отсылки счетов на реквизированные товары, продком авансов не выслал. Все товары торговцев переданы продотделу и реализованы населению за наличный расчет, а пушнина и сырье отправлены в Якутск. Таким образом, официально признано, что произошла конфискация (ограбление)[257]. И никто не понес никакого наказания, хотя в декрете сказано и об этом. Копия декрета Ленина была выслана из Якутска в Вилюйск в начале 1921 года за №1452, ее подписали секретарь губмилиции для руководства, но никто и не думал руководствоваться.

В отчете сказано, что нужда в товарах у населения величайшая, и она не устранена, указывается и признается безалаберность и бессистемность, неорганизованность работы новых органов. Предлагается ввиду трудностей с продуктами использовать в еду различные съедобные травы и коренья - забытый пищевой суррогат (так написано в подлиннике), есть сетования на нехватку грамотных и опытных кадров[259].

Из отчета видно, как плохо обстояло дело снабжения населения всем необходимым, какой резонанс вызвало отсутствие лидера торговли и купцов вообще. Так бывает, когда ломают устоявшееся, действующее, рабочее, не создав взамен ничего нового, и, можно сказать, сегодня мы видим то же самое.

Одна беда обычно тянет другую. Из-за дефицита товаров первой необходимости не было собираемости пушнины. Охотники сбывали мягкое золото частникам, минуя государственную казну. Об этом в те дни очень убедительно писал П.Х.Староватов. Он писал, что огромна нужда в уезде в товарах, в охотничьих припасах, что за неимением их пушнина идет на сторону. Местные власти не имели возможности изменить сложившееся положение.

Комиссары в такой сложной, тревожной ситуации по обеспечению населения принимали только решения по усилению контроля всего над всем. Каждый, кто вывозил или ввозил, будь то продукты или скотину, должен был иметь справку-разрешение местных органов[260]. Например: разрешения, составленные П.Х.Староватовым и С.Березкиным в июле 1920 года:

1. Разрешение на вывоз 5 п. масла в Якутск для Исидора Иванова[261].

2. Разрешение вывезти в Якутск 41 п. масла в счет госразверстки для судоработников[262].

3. Разрешение вывезти из Вилюйска гр. Петру Копылову для личного потребления 1 п. масла[263].

4. Разрешение гр. Анне Георгиевне Яковлевой на вывоз в Якутск 2 коров с теленком[264].

И в эти трудные годы увеличились налоги, т.е. за все расплачивался трудовой народ.

По данным годового отчета уездного продкома за 1921 год поступило по натуральному налогу по Вилюйскому уезду (в п.): мяса - 11820, сала - 547, масла - 547, сена - 340, хлеба - 331[265].

Для сбора налогов, и особенно недоимок, принимались самые решительные меры, вплоть до командирования милиционеров, имеющих широкие и строгие полномочия. В командировочных документах прямо так и записывалось, что милиционер отправлялся для понуждения населения к уплате налогов.

В октябре 1921 года жителей Вилюйска обложили налогами за содержание скота, т.е. граждане, содержащие скот, должны были сдавать масло, мясо, молоко. На 1 января 1922 г. было собрано, в пудах, по Вилюйску: мяса - 142, сала - 7, масла - 8, сена - 70.

Но, несмотря на все эти налоги, поборы, положение не улучшалось, и поэтому на основании указания областного начальства было решено идти на товарообмен.

Такой товарообмен практиковался по всей России и он докатился до якутской земли. Суть его в том, что жители, сдав свою продукцию - рыбу различных видов, молоко, молочные продукты, мясо, картофель, ягоды, зерно, - могли взамен получать продукцию промышленности - мануфактуру, завозные продукты, предметы первой необходимости. При этом процентное соотношение получаемого выражалось в следующих цифрах: мануфактуры - до 50%, чаю - до 5, спичек - до 10, ниток - до 6, соли - до 25, гвоздей - до 3, сельхозпринадлежностей - до 10%.

Трудно жилось в 20-х годах жителям Вилюйска. Они перенесли все тяготы жизни за счет умения выживать в тяжелейших условиях, за счет своих способностей приспосабливаться. Почти каждый житель Вилюйска имел погреб и ледник, а уж об амбарах, складах и кладовых при доме и говорить не приходится. Каждый запасал продуктов настолько, насколько позволяли финансы. Выручал Вилюй, исключительно богатый рыбой. Каждый житель имел огород и садил картошку. И все это выручало вилюйчан. Сельские жители выживали в основном за счет природы - охоты, рыбалки на озерах, полных карасей и гольянов, молочных продуктов летом и мясных - зимой.

Заканчивая эту главу, хочу сказать, что в 1920-21 годах новая власть с помощью крутых мер уничтожила свободную торговлю и самих купцов. Хотя в дальнейшем ни сами оставшиеся немногие из купцов, их жены и дети не представляли никакой опасности для власти, но все равно продолжалось их притеснение и унижение, что выражалось в отказе им в голосовании во время выборов. Фелицата Гавриловна Расторгуева в 1934 году решением Вилюйского райисполкома на основании ст. 14 инструкций о выборах, была лишена избирательного права[266]. В вину ей ставили то, что она была женой крупного купца, у которого был магазин со штатом 6 человек[267]. И все это в 1934 году, по происшествию стольких лет.

Новая власть разогнала, рассеяла, разграбила класс собственников, образованных и культурных людей, являющихся солью земли российской (в том числе якутской), представляющих собой породу. Взамен этим людям на передовые позиции, в руководящую верхушку устремились карьеристы, завистники, уголовники - в целом люди низкого интеллекта.

Новая команда на якутском корабле, отправившись в плавание по жизни, похоронила золотую монету, взлелеянную хозяевами частной собственности.


БЫЛО ВРЕМЯ - ЗВОНИЛИ КОЛОКОЛА


С начала 1921 года большевики, насаждая новый порядок на земле древнего Вилюя, решительно взялись за церкви и их служителей.

Была создана комиссия по отделению церкви от государства. Председателем комиссии был назначен Петр Крюков, человек ранее неизвестный в местных кругах. По акту первым было государству сдано имущество Кочайской (Нюрба) и Нововеденской (Сунтары) церквей.

Видя такое положение, понимая всю важность момента, ясно понимая, что если уникальные вещи, накопленные многими десятилетиями трудом и заботой многих поколений, попадут в руки новых хозяев, то будут превращены в прах, вилюйские прихожане решили встать на защиту имущества.

С этой целью 14 января 1921 года 56 прихожан вилюйских церквей - в основном семьи купцов, казаков, несколько аборигенов - собрались в Николаевском соборе и изъявили желание взять на ответственное хранение имущество церквей. В документах есть список всех этих прихожан[269].

Но коммунисты никогда не могли согласиться с этим, они не могли пойти навстречу верующим, они, наконец, не могли пройти мимо такого богатства, упустить такую добычу, каковым являлось для них имущество церквей. По самым приблизительным подсчетам, проведенным автором, только количества серебра, использованного для украшений образов, на различные принадлежности, на утварь и на кресты, составило более 100 ф., т.е. более 40 кг.

Коммунисты отказали прихожанам в просьбе, они все прибрали к рукам. И поэтому канули в вечность, исчезли навсегда уникальные вещи тонкой художественной работы, отделанные серебром и золотом, работы многих московских умельцев - чудотворение знатных мастеров.

Имущество всех трех церквей Вилюйска было описано членом приходского совета, священником Георгием Архангельским. Опись внушительна, она заполнена в 30 больших листах, исписанных с двух сторон и прошнурованных. Подробно описываются названия вещей, их размеры, количество драгоценного металла, использованного на украшение. Ознакомление с описью показывает, что многие вещи были подарены церквям, а по выражению тех лет - пожертвованы. За долгую жизнь церквям пожертвования делали купцы, казаки, казачьи вдовы, служители окружного управления, чиновники различных рангов, состоятельные аборигены, к примеру, Георгий Петрович Терешкин из Сунтар, и другие.

Купцы Н.А.Расторгуев и И.Н.Харитонов совместно подарили Николаевскому собору образ Святого Николая и Ионна Крестителя размером больше аршина в длину и ширину в серебряной ризе (украшении) весом 7,3 ф. (3 кг)[270]. В 1913 году Николай Алексеевич пожертвовал образ Святого Николая Чудотворца размером 7x6 вершков в серебряной ризе в 35 золотников[271].

Многие образа святых имели серебряные украшения, некоторые из коих были солидными. К примеру, образ Святого Николая работы 1794 года имел серебряную ризу весом 12,3/4 ф., т.е. 5,1 кг, при размерах более аршина в длину и ширину[272]. Были кресты серебряные весом 1 и 2 кг. К каждой вещи, имеющей украшения, указывалось количество драгоценного металла, и поэтому подсчитать количество серебра в церковном имуществе было делом элементарным.

Согласно описи было следующее имущество по церквям:

1. Иннокентьевская (Кладбищенская) церковь. Образов различных было 52 шт., и в том числе позолоченных и отделанных серебром 7 шт.

2. Часовня Иордан. Образов 29, иконостас, колоколов 9, богослужебных книг на славянском языке - 91, богослужебная литература на якутском языке - 10, в том числе 3 евангелия, 2 часослова, литургия, апостольское чтение, псалтырь, 2 канона, нотные сборники - 19 шт.

3. Вилюйский Николаевский собор. Разных образов, писаных картин - 76, из них отделанных драгоценным металлом - 28. Было много богослужебной утвари и сосудов - дарохранилище, потиры, ящики, тепловые серебряные чаши, кадила, крестов различных - 6, кувшинов - 3, евангелия - 7, купели - 3, лампад - 6, хоругвей - 5, свечники, чаши для святой воды и т.д.

4. Старый собор с нижним и верхним храмом. Было много всякого и только образов было 48 шт.

Прекрасные церкви были подлинным украшением тогдашнего Вилюйска. Жители купеческого Вилюйска были свидетелями и участниками различных праздников, организуемых церковью, сопровождающихся красивыми традициями, песнопением, катанием на санях, крестным ходом, звоном колоколов всех трех церквей.

Громкий звон колоколов, их прекрасный перезвон был слышен далеко по округе. Часто жители Кеданды 1 Чочуйского наслега слышали этот звон, хотя расстояние от Вилюйска 22 километра.

Из рассказов старожилов я хорошо запомнил, как глубоко в человеческие души оседало, западало все то красивое, что связано с этими церквями, со службой в них.

Меня в детстве удивляло, да и теперь удивляет то, как пожилые люди хорошо помнят во всех деталях давние времена, когда они еще маленькими детьми посещали церковь. И при этом удивительно то, как они при этом преображались - появлялся молодой блеск в глазах, голос исключительно теплел, и чувствовалась в человеке большая умиротворенность.

Но новые власти не намерены были продолжать традиции, которые сложились до них, ибо они были устроителями новой жизни. И как только поступило распоряжение сверху об отделении церкви от государства и школы от церкви, об изгнании служителей, о передаче собственности церквей государству, начались самые активные действия по разрушению этих заведений, являющихся фактически институтами нравов, органами, обеспечивающими известную стабильность в обществе, вносящими фактор сдерживающих сил. Церковь, служа Христу, втолковывала людям о грехе, о недопущении его в жизни, призывала народ, общество к здоровой, праведной жизни, призывала к выполнению 10 заповедей Христа. А коммунисты во всеуслышание объявили, что Бога нет и что все это обман старого режима и священников.

Пантелеймоновская церковь на территории лепрозория

Это объявление нашло благодатную почву среди якутского населения, которое восприняло все это с душевным подъемом, охотно сняло и сбросило с себя православие, как давно уже надоевший и изрядно обветшавший халат, обнажив все свое языческое нутро, хотя почти все якуты до этого состояли в православии[321].

Лозунги комиссаров открыли широкий простор греховной сути человека, они открыли все шлюзы, краны, вентиля - и неудержимо хлынула грязь, началась вакханалия.

Люди азартно кинулись уничтожать церкви, осквернять их, сбрасывать колокола, рубить купола.

В теплые майские дни 1930 года, по воспоминаниям старожилов, в частности - казачки Анны Кононовны Жирковой, произошло уничтожение купола Иннокентьевской церкви на территории кладбища. Это явление хорошо было видно с окна дома казака Конона Жиркова.

О том, как это происходило, можно узнать, прочитав воспоминание И.С.Попова[274]. Присутствующая при этом публика, в основном молодежь, от души смеялась, но немногие старики в сердцах сказали, что Бог этого не простит.

От большевистского топора уцелела во всем Вилюйском уезде единственная церковь - это Пантелеймоновская церковь Николаевского собора, фотографию которой вы видите. Она уцелела лишь потому, что расположена на территории больничного комплекса лепрозория в 11 километрах от Вилюйска.

Погромщиков, приехавших с целью разрушения куполов, отделанных листовым золотом, встретили больные, вставшие грудью на защиту. Несмотря на всю свою наглость, "храбрость" и глубокую "идейную" убежденность, комсомольцы и активисты все же испугались заразы и отступили. Но церкви этой сейчас нет, ибо пустовавшее помещение постепенно износилось, но окончательно было уничтожено огнем пожара в 60-х годах.

Итак, три церкви Вилюйска, 9 церквей Якутска, да и все остальные по всей Якутии замолкли навсегда... Такое торжество Дьявола, такое довольно легкое поражение православия объясняется несколькими причинами:

1. Православие было привнесено якутам извне, оно навязано. Это было как бы инородное тело, которое хотели привить чужому. Пересадка не удалась, хотя якутское население без сопротивления, равно как и ясак, терпело православие, которое существовало формально и параллельно с язычеством.

Являясь по записи православными, имея образа святых в своем жилище, иногда молясь, якуты всегда оставались язычниками. Об этом тонко подметил М.И.Муравьев-Апостол, несмотря на свое короткое пребывание в Вилюйске. Он писал: "Якуты соблюдают некоторые обряды, сохраняя при этом заветные суеверия предков"[273].

Так было тогда, такое положение и сегодня. И сейчас якуты, носящие крест, иногда молящиеся и крестящиеся, считающие себя христианами, по сути дела являются натуральными язычниками. Такие "христиане" напрасно надеются на спасение души.

Слова знаменитого декабриста актуальны и сегодня, ибо в наши дни это двуличие в современных якутах мы видим по телевизору, слышим об этом по радио, когда даже представители высшего эшелона власти принимают самое активное участие в православных праздниках и устраивают языческие обряды по самым различным и всевозможным поводам. А казалось бы, что эти два понятия диаметрально противоположные и вопрос этот является принципиальным.

2. Легкость поражения существующей веры обусловлена тем, что многие служители церкви являлись нарушителями содержания своих проповедей, призывов. Население, конечно же, знало о прелюбодеяниях, о пьянстве, мздоимстве, о нарушениях поста со стороны некоторых служителей церкви. Такие негативные явления "переносились" часто на самую суть службы этих учреждений, порождая нарекания, упреки - и в итоге недоверие.

До сих пор нет понимания того, что служители являются лишь дорожными знаками, которые могут иметь различные деформации, дефекты, изъяны, ржавчину, но они даже и в таком виде показывают нужное направление. Дорожные знаки, если они и искривленные, кособокие, продырявленные, от этого не перестают быть ими, ибо они все равно выполняют свое предназначение.

К сожалению, в российской жизни всякие негативные факты со стороны служителей православной веры имели и имеют место. Впрочем, это общая характеристика и болезнь страны, называемой Россией, ибо даже руководители самого высокого ранга, выступая с трибуны, говорят одно, думая при этом второе, и тут же по окончании речи творят третье.

3. Самой же главной причиной победы над церковью явилось то, что народ не был посвящен в христианство, не был возрожден духовно, не знал Иисуса Христа как единственного спасителя. Православные в основе своей были неграмотны и слушали только проповеди священников. Библия была только у служителей.

Итак, придя к власти, коммунисты запретили всякое вероисповедание, взамен стали пропагандировать марксистско-ленинское учение. Руководствуясь идеей марксизма-ленинизма, новая власть намеревалась достичь социальной справедливости среди всех членов общества и создать полное равенство между всеми гражданами страны - будь то кухарка или министр, кучер или коммерсант, доярка или космонавт, слесарь или академик, безработный инвалид или писатель, табунщик или артист.

Речь шла о достижении рая на земле, что было полной утопией. Но несмотря на это, обманчивая призрачная идея нашла осуществление в деятельности тоталитарного государства с помощью огромного управленческого аппарата, многочисленных отрядов чиновников, миллионов специалистов и обслуживателей режима, а также 10 млн. вооруженных людей (регулярная армия, погранвойска, ВВ, МВД, КГБ, охрана и т.д.), которые принуждали своих граждан беспрекословно подчиняться требованиям единственной руководящей партии. Такая политика воспевалась в теориях ученых, в стихах поэтов, передачах радио и телевидения, в газетах, славословилась повсюду. Этому вынуждены были поклоняться все.

И это был видимый и внешний фасад жизни и первый стандарт, ибо был и второй стандарт - внутренний, скрытный, не афишируемый, не пропагандируемый, но вместе с тем основной и который можно было разглядеть, оказавшись только внутри этого явления.

Несмотря на общие лозунги, и часто прикрываясь ими как щитом, апологеты этой политики разворовали объявленную общенародной государственную собственность. Шло скрытое, засекреченное распределение всевозможных лимитов, фондов. За счет бюджета содержались различные санаторно-курортные комплексы, больницы, дачи, средства транспорта и т.д. и т.п., т.е. партийная элита для себя действительно устроила коммунистический рай в советской империи.

Система скрытого распределения существовала по всей партийной структуре. В годы Великой Отечественной войны вилюйские райкомовцы ежемесячно у продавца Ионы Федоровича Корякина получали спецпаек, включающий забытый населением такой ассортимент продуктов, как сахар, топленое масло, муку крупчатку.

Сейчас стали достоянием общественности сведения о количестве людей, умерших от голода в годы войны, хотя на складах продукты были, в коровниках был скот, на подножном корму были табуны лошадей. Партийным указанием строго запрещалось распределение продуктов людям, населению. Некоторые руководители в этом отношении так усердствовали, что даже не раздавали рыбу, добытую неводьбой, т.е. продукт, добытый самими работниками и не являющийся учетным товаром. Очень редкие руководители (председатели колхозов и сельских Советов) решались и умудрялись поддерживать жизнь людей, рискуя своей собственной.

В итоге такой политики в годы войны в Вилюйском районе умерло около 2000 чел.[311], их коих основная часть - от голода, но им, понятно, ставились различные диагнозы, хотя медики, производящие вскрытие, в органах пищеварения обнаруживали только лишь воду. А кто же считал тех, которые заболели в результате голодной жизни и в итоге умерли?!

К этому тоже относится переселение чурапчинцев и трагедия, случившаяся с ними.

Страна была превращена в громадную тюрьму. Люди, как заключенные тюрем, получали паек, крестьяне были в агрогулаге, не имея даже паспорта. Крестьяне в прямом и буквальном смысле были рабами. В геноциде, устроенном руководством, были перемолоты лучшие представители нации, его цвет, золотой фонд. Был уничтожен офицерский корпус страны накануне предполагаемой агрессии со стороны сильного противника.

В результате этого Отечественная война обошлась стране в громадную цену. Страна потеряла 20 с лишним миллионов своих граждан, не считая раненых и потерявших здоровье.

После войны пошли трудные годы восстановления, полуголодная жизнь, вскоре затем холодная война, работа на военные цели. Все годы советской власти люди вели борьбу за выживание с различными лозунгами - то о строительстве коммунизма, то о победе над врагом, то о восстановлении народного хозяйства...

По истечении 70 лет марксистско-ленинская идеология забыта, она забыта даже теми, кто ее проповедовал.

Земному "Богу" хватило жизни только около 70 лет, т.е. продолжительность жизни земного, грешного человека. "Бог" оказался фальшивым, надуманным, не состоятельным, и видя это, поняв это, люди растоптали того, кого они боготворили, перед которым кланялись и которому их заставляли поклоняться.

Но годы так называемой "перестройки" ознаменовались дальнейшим торжеством Дьявола, ибо масштабы греховства приняли невиданный размах.

С началом "рыночной" экономики, "демократизации" греховность разлилась по всей стране, буквально все стало позволительным, преступность захлестнула страну, невиданная доселе всяческая грязь хлынула с экранов телевизоров.

И все это стало возможным, когда напрочь забыли Бога.

Историческое поражение советской власти с ее марксистско-ленинской идеологией объясняется многими, главным образом, с экономической точки зрения. Но это только видимая сторона процесса. Настоящей, главной причиной являются более глубинные явления. В основе всего опять-таки лежит духовное начало нации, его суть - говоря по-современному, его менталитет.

Культура - это наша суть, самое существо нашей души. Культура - это стержень личности. Культура - главный показатель нашего менталитета. Какова культура - таков народ, и страна в целом, и наоборот. О значении культуры для российского государства, об ее состоянии все время говорил в своих выступлениях крупнейший авторитет, видный представитель интеллигенции академик Лихачев (С.-Петербург).

Культура объемлет всю нашу жизнь и жизнедеятельность в России, часто даже простая полемика, дискуссия не обходится без оскорблений словом и действием, без хулиганских поползновений.

Депутат Госдумы, человек, избранный народом, господин Жириновский и губернатор Немцов, находясь перед многомиллионной аудиторией телезрителей, не смогли удержаться на достойном уровне. Общение закончилось хулиганскими действиями с обоих сторон после словесных выпадов. Только в России возможно, чтобы женщину, члена парламента, таскали за волосы во время заседания. Нигде в мире нет такого массового воровства, как в России. Крали в России всегда и количество зависело от высоты занимаемой колокольни. Кто-то в меру своих возможностей возил, кто-то носил, получив точное определение - несун. Но никогда ранее свою "добычу" не вывозили за границу - это уже примета "демократической" России, вставшей, вступившей на путь "рыночной" экономики.

Ни в одной стране не пьют столько спиртного, как в России. Алкогольное опьянение все больше распространяется среди молодежи, подростков и женщин. Криминальная хроника полна сообщений о повышающемся росте преступности на почве пьянства. Кажется порой, что вся алкогольная продукция всего остального мира стекается в Россию.

Давно следовало бы понять, что культура - это капитал стратегического значения.

Якутия, как неотъемлемая часть России, страдает всеми пороками, присущими этой стране. Действия же Дьявола в северном краю, ввиду специфики, еще более ощутимы.

Коммунисты, подстегиваемые Дьяволом и сами являясь полным воплощением черной силы, оставили после себя в наследство, на будущее, регион с отсталой экономикой, техникой и технологией, с населением, отученным от праведного и творческого труда, отученного от всякой веры, разрушенную экологию.

Если взять Вилюйский регион, то деятельностью алмазодобывающих, гидроэнергетических, газодобывающих предприятий, геологических организаций Вилюйским улусам нанесен громадный экономический, экологический, моральный урон[300].

Медико-экологическая экспедиция Якутского Научного центра под руководством В.Г.Кривошапкина обнаружила пагубное воздействие на человеческий организм микроэлементоза, источниками которого являются выбросы алмазодобывающей промышленности. Детская смертность в регионе почти в два раза выше, чем по республике, а продолжительность жизни населения на 14-15 лет короче среднереспубликанской[300].

Главная опасность заключается в том, что эти вредные выбросы, стоки подрывают, изменяют, уничтожают нормальные процессы существования биосферы.

После пуска Вилюйской ГЭС практически исчезли ценные породы рыб, река потеряла свое рыбохозяйственное значение. Под водохранилище затоплено 130 000 га охотничьих угодий с потенциальной промысловой производительностью не менее 2,6 млн. руб.[300], пушной промысел практически перестал существовать.

Только лишь на территории Вилюйского района пробурено более 260 скважин, а каждая площадка буровой выводит из строя в среднем 4-5 га тайги. В целом по Вилюйскому региону, на 1 января 1990 года, выведено из землепользования 11406 га[300]. Многочисленные экспедиции вкупе с буровыми площадками, губительные лесные пожары, беспощадная сплошная вырубка довершили картину, и лицо тайги превращено в лунный ландшафт.

В пойме реки Вилюй в связи с уменьшением весеннего половодья произошло осушение 18514 га сельхозугодий[300], которые были большим подспорьем для селян, а в засушливые годы единственным способом выживания крестьян.

Ее бассейн в результате природоразрушающей производственной деятельности промышленных ведомств и 12-ти ядерных подземных взрывов, ряд которых был проведен с аварийными выбросами, превратился в зону экологического бедствия.

Политика промышленного освоения, разрушающая природную среду в регионе, подрывает биологические корни населения. Вилюй, потерявший свое питьевое и рыболовное значение, продолжает загрязняться промышленными, хозяйственно-бытовыми стоками. Социально-экономическое и демографическое развитие, здоровье сельского населения в регионе в критическом положении.

Алмазные трубки - это громадные язвы на теле Вилюйской земли. На дне громадной трубки "Мир", к примеру, из которой несколько десятилетий черпали кристаллы, плещется ядовитая жидкость. Сама глубина этой трубки такова, что огромные "БелАЗы", ползающие внизу, кажутся божьими коровками. Что же в дальнейшем ожидать от этого громадного кратера, созданного человеком, никто не знает. А отходы от обогатительных фабрик являются артериями, уничтожающими все живое в организме земли.

Вот такова оборотная сторона медали, обращенная к жителям региона, аборигенам края. Может ли такое положение быть предметом гордости, как это нам пытаются представить?

В 50-х годах над территорией Мастахского, I и II Кюлятских наслегов Вилюйского района произошла какая-то катастрофа на большой высоте - в виде взрыва. Были очевидцы того взрыва, прогремевшего ранним мартовским утром. Очень оперативно на самолетах АН-2 появились на месте происшествия гости из Москвы, показавшие на очень подробной карте район поиска металлических обломков. Руководители поисков, гости со столицы, объявили об оплате за каждый обломок, независимо от размеров, 25 руб., когда бутылка спирта стоила около 5 руб. Район поиска оказался значительным, поскольку рассеивание получилось порядочным. Местное население приняло самое активное участие, и было собрано много металлолому, который приезжие увезли с собой.

С тех пор в этих наслегах появилась неизвестная доселе болезнь нервно-паралитического действия, названная невропатологом Прокопием Андреевичем Петровым как вилюйский энцефалит. И на этом поприще этот медик районного масштаба стал кандидатом наук и министром здравоохранения республики - именно в результате завуалирования первопричины этой болезни.

Большая беда пришла на мирные берега Вилюя без всяких войн. Эту беду, трагедию привнесли в жизнь края не пришельцы из космоса, не иноземные завоеватели и недруги, а доблестная КПСС, практически осуществив жуткий эксперимент над собственным народом.

Как видим, результаты деятельности устроителей новой жизни плачевные, финал - ужасный. И на память приходят слова стариков - прихожан в день сбрасывания колоколов и куполов церквей. Ничто бесследно не проходит, и вот Бог отвернулся от Якутии, зато тут же появился Антихрист и хорошо поработал. Результат же этого мы видим сейчас ясно. Старики сказали в день разрушения церквей, что Бог не простит этого. Но Бог ничего плохого не сделал, а просто больше не взирал на это место, но зато старался Дьявол - источник греха.

Но Бог поругаем не бывает. Всем, кто это сотворил, предстоит держать ответ, ибо за все надо платить. День ответа и день суда обязательно придет - и, быть может, скоро.




В Вилюйском округе, за всю его долгую историю, торговым промыслом занимались представители разных сословий, даже купцы из далекого Иркутска, тогдашнего центра генерал-губернаторства. Однако в памяти населения остались немногие, и прежде всего Н.А.Расторгуев, благодаря своим добрым делам - благотворительности и попечительству, любви, вниманию, заботливости, щедрости к людям.

Николай Алексеевич отличался деловой хваткой, неожиданными и неординарными решениями в сложных ситуациях, творческим подходом к любому вопросу, которым он занимался, высокой культурой во всем в самом широком и полном смысле этого слова.

Как купец, занимаясь заготовкой пушнины и различного сырья, он привлекал в качестве работников местное население, создавал все новые и новые рабочие места, обеспечивая его занятость. Те, кто находился на службе у Расторгуева, приобретали немалый опыт и самостоятельность в торговых делах и, увольняясь, заводили свое хозяйство.

Николай Алексеевич был консолидирующей силой общества, вел дружбу и сотрудничал с разными сословиями, прекрасно владел якутским языком, хорошо знал обычаи и нужды якутского населения.

Расторгуев был истинным патриотом своего края. Он не покинул Вилюйск после всех притеснений, даже после того, как было отнято все нажитое им состояние. Николай Алексеевич, после полного отстранения от общественных дел, занялся хлебопашеством, содержал скот и открыл службу проката сельхозоборудования - в общем-то, еще доселе невиданное новшество.

Во время посещения Вилюйска первый президент Республики Саха (Якутия) М.Е.Николаев в своем докладе упомянул о Расторгуеве как о лидере купечества, об огромном значении для всего региона его общественной деятельности. Эти слова являются признанием заслуг Николая Алексеевича и свидетельством того, что купец в наши дни востребован. В период внедрения рыночной экономики разговор о лидере купечества более чем актуален.

Сегодня древней якутской земле нужны свои Расторгуевы - деятели, возрождающие добрые традиции купечества, осваивающие новые отрасли и технологии; нужны меценаты, организаторы производства. А это дело молодых. Пусть же их побуждает на добрые свершения светлый, благородный образ Николая Алексеевича Расторгуева - замечательного человека, патриота, купца, попечителя народного образования.


ПРИЛОЖЕНИЯ


Приложение № 1.

Заявление Расторгуева Н.А. в Вилюйскую земскую управу, написанное собственноручно на личном бланке.


Октября 18/31 дня 1918 г.

В Вилюйскую Уездную Земскую Управу


Заявление


Забранный у меня краснормейцами в счет контрибуционного обложения чай кирпичный хранился в амбарах н-ков Харитонова.

По восстановлении Земства, остаток чая в количестве 132 полумест, 53 досок и 69 дос. разделенных в четверти, Земством перевезено в казенный амбар.

Как мне известно, забранные товары и вещи в счет контрибуции, подлежат возвращению владельцам. А потому прошу Вилюйскую Уездную Земскую Управу выдать мне чай, хранящийся в распоряжени Земской Управы.

Кроме упомянутого чая, как мне известно, хранится в распоряжении Вашем 1 касса железная, утащенная красными вместе с деньгами, таковую также прошу возвратить.

Вилюйский купец Николай Расторгуев


Приложение № 2.

Заявление Расторгуева Н.А. в Вилюйскую уездную земскую управу. (на личном бланке, напечатано на пишущей машинке)


Ноября 17/30 дня 1918 г.

В Вилюйскую Уездную Земскую Управу.


Предполагая ныне отправить сына своего за покупкой товаров, предварительно до отъезда его желаю заручиться решением Земуправы.

Получаемое до сего из приобретаемых товаров 10-20% отчисление на личное распоряжение, для обмена на сырьё и пр. считаю не удовлетворительным. Имея ввиду в будущем покупку товаров от иностранных государств, с которыми вообще должна быть производима меновая сделка, существующим % отчисления, расчитывать приобретение достаточного количества сырья не мыслимо.

А потому прошу Земскую Управу, из ввозимых мною товаров в будущем в Вилюйск, установить отчисление в моё распоряжение 40%.

Покупку товаров, если препятствий на это не встретится, намерен по силе возможности произвести с рассчетом, чтобы можно было удовлетворить насление уезда.

О последующем Вашем постановлении, прошу поставить меня в известность.

Вилюйский купец Николай Расторгуев


Приложение № 3.

Заявление в уездную милицию от 14 декабря 1920 года, написанное собственноручно Расторгуевым Н.А.


В Вилюйскую Уездную Милицию

Граж. Николая Алексеевича Расторгуева

Заявление


На предложение повесткою, от 10 сего Декабря за №1723 об уплате окладного 5% сбора, с оборота торговых предприятий за 1919 год, в сумме Сто тысяч руб., заявляю, что товары и пушнина, с которых взыскивается означенный сбор, полностью взяты правительством в своё ведение. Пушнина, собраная в течении 3х лет и отправленная в Иркутск, в Декабре м/г взята в Иркутск, пушнина итовары какие имелись здесь взяты мстным продотделом, кроме того деньги какие имелись в банке и у меня вырученные от продажи товаров анулированы, вместе с тем по декрету анулированы и долги, как казённые, так и частные, наконец дома и торговое заведение национализированы в пользу Республики, таким образом тот предмет, с котоого причитается сбор за 1919 год в том же году полностью перешел в ведение Продорганов и мне по настоящее время за таковой ничего не уплочено.

Сам я, как человек старый, больной на службе не состою и какого либо жалования не получаю, следовательно и денег не имею.

На основании изложенного прошу Уездную Милицию от взыскания означенного сбора меня освободить, обратив взыскание на товары и пушнину, взятые Продорганами, если взыскание не подлежит ануляции, по случаю ануляции денег.

При этом добавляю, что по означенному вопросу мною 18 ноября с/г послано заявление в Якутск Уфинотдел, на каковые ответа ещё не имею.

14 Декабря 1920 г. Николай Расторгуев.


Ещё имею добавить мною возбуждено ходатайство по телеграфу от 13-го сего Декабря в Якутск Уфинотделу и Райпродком, а потому прошу взыскание приостановить. Николай Расторгуев.


Приложение № 4.

Собственноручное заявление Расторгуева Н.А. от 17 ноября 1921 г. в Вилюйскую уездную комиссию по изоляции.


В Вилюйскую Уездную Комиссию по изоляции

Гр. Николая Алексеев. Расторгуева

Прошение


Городская безпортийная конференция вынесла постановление признать меня подлежащим к изоляции по первой категории. Да, я действительно ранее был, по здешней местности, крупным торгующим, но всё, что было прикоплено, перешло в Советскую власть - товары, часть пушнины - в продовольственный комитет, пушнина, находившаяся в Иркутске конфискована там, недвижимость национализирована здесь. Теперь же средством суествования служит небольшое количество скота и хлебопашество. Это во-первых. Во-вторых, ни в чем и никогда я не проявлял котрреволюционные действия. Напротив, несмотря на свой старческий возраст - 62 года, болезнь, с апреля с/г состою в Земотделе на службе по своей специальности Заведующим прокатным пунктом. Всё это дат мне смелость думать, что по названной категории к изоляции я подвергаться не должен.

А потому прошу войти в моё старческое болезненное состояние и то, что я отец 19 человек детей, и смягчить мою участь. Время для каких-либо агитаций выступлений у меня прошло, лиш бы несколько оставшихся дней своей жизни прожить при помощи маленького своего хозяйства, в то же время принося пользу Советскому хозяйству, заведуя прокатным пунктом в пределах своего знания и опыта.


17 ноября 1921 г. Николай Алексеев Расторгуев


Приложение № 5.


ОТЧЕТНАЯ ВЕДОМОСТЬ о состоянии Вилюйского гороского казачьего училища Вилюйского округа Якутской области к 1 января 1905 года.

1. О ЛИЧНОМ СОСТАВЕ СЛУЖАЩИХ
Должность, чин, имя, отчество и фамилия; знаки отличия или награды. Год, месяц и день рожде-ния. Из какого звания проис-ходит. Где обучался и окончил ли курс. Имя отчество жены; имена и время рождения детей. С какого времени. Когда и какую получил последнюю награду. Годовое содержание.
В учебной службе. В этом училище.
Почетный блюститель
Николай Алексеевич Расторгуев
4-го мая 1860 г. Якутс-кий меща-нин Окончил курс в вилюй-ском каза-чьем учи-лище Фелицата Гавриловна   Два трёхлетия с 1891-го по 1897-ой и 3-е трёхлетие с 4-го октября 1904-го г. В 1896-м году серебряную медаль на станиславской ленте  
Законоучитель
Священник Алексей Михайлович Винокуров
16-го марта 1871-го г. Из духов-ного Окончил курс Якут-ской Семина-рии Вдов.
Поликсиния 23-го сент 1896 г.
Мария 29-го марта 1898 г.
С 1895 г. С 1900 г. В 1900-м г. скуфью 60
Учитель обязательных предметов
Приказный Якутского Полка Пётр Хрисанфович Староватов
1873-го года Июня 29-го дня Казак Окончил курс Якут-ского Реаль-ного Учи-лища Надежда Алексеевна. Дочь Сусанна 3 июня 1901 г. Сын Николай 29 апреля 1903 г. Сын Илья 16 июля 1904 г. С 1892-го г. С 1893-го г. В 1897-м году серебр. часы от г-на Иркутсого Генерал-Губернатора 420
Учитель необязательных предметов - - - - - - - -
2. О ПОМЕЩЕНИИ
Наименование зданий. Стоимость собств. здания. Собственных зданий. Наемных зданий. Есть ли квартира для учителя. Есть ли общежитие и сколько учеников им пользуется. Что стоит ремонт собств. зданий. Что стоит в год наем помещения. Страхуется здание (в какой сумме) или нет.
Удоб-ных. Неудо-бных. Испра-вных. Требу-ющ. ремонта Удоб-ных. Неудо-бных. Испра-вных. Требу-ющ. ремонта
Здание училища. 300 1                        
Другие здания:

Квартира для учителя и амбар при ней.
550   2   2         Квартира для учителя имеется, но очень старое и холодное здание        

Приложение № 6.

Воспоминания Протопопова Григория Григорьевича, старожила Вилюйска, участника и инвалида ВОВ, ветерана педагогического труда, о Вилюйске и Расторгуеве Н.А.


Воспоминания о купце Расторгуеве и о Вилюйске дореволюционном.


Я лично много раз видел купца Расторгуева, ибо у меня год рождения 1905. Он и брат Андрей были высокого роста крепкого вида. Одевался он для богатого человека скромно, я бы сказал. Я много раз наблюдал, как люди с ним здоровались, было видно, что его уважали и относились к нему с почтением, что не изменилось и с приходом Советской власти.

В магазине Расторгуева я бывал часто, он бы очень богатый и самый большой в Вилюйске, практически это был для Вилюйска универмаг, ибо в нём можно было купить от пряника до чайника, от гвоздя до шампанского.

Детей у Н.А.Расторгуева было много, не всех я помню по именам. Были разговоры в Вилюйске и все знали, что он имеет побочных, т.е. внебрачных детей - это Елизавета, Николай и Ульяна Григорьевны, которые родились у Ивановой. Внешне они были похожи на Николая Алексеевича.

Внебрачных детей имелии и другие. К примеру, все знали, что отцом известного революционера С.М.Аржакова является казак Г.М.Кондаков, который впоследствии взял Степана Максимовича на воспитание и дал образование. Мать С.М.Аржакова была известна больше по прозвищу "Бэс пойдём", что означает "Пошли в сосняк". Этот случай описан в книге Н.Якутского "Письмо с пером". Таким образом Гаврил Михайлович дал будущему революционеру образование, а в доме Аржаковых в виду нищеты обучаться в школе было невозможно.

Вилюйск дореволюционный отличался чистотой, звоном колоколов, различными православными праздниками. Проходил крестный ход, звонили все колокола, было весело.

Скончался Расторгуев в день именин своего старшего сына и, видимо, похоронен на кладбище около соборной церкви.

Расторгуеву в самом начале жизни сильно повезло, вышла удача, ибо он на своей барже нашел вексель на предъявителя.


Старожил г.Вилюйска, участник и инвалид ВОВ, ветеран педагогического труда Г.Г.Протопопов: [подпись]

Подпись своего отца удостоверяю. Его дочь Д.Г.Протопопова: [подпись]

7 декабря 1996 г.


Приложение № 7.

Воспоминания Седалищевой Веры Николаевны, уроженки Вилюйска, о купце Расторгуеве Н.А.


Воспоминания о купце Расторгуеве.


Мои родители, Кондаков Николай Михайлович и Татьяна Елиферьевна, хорошо знали Расторгуевых Николая Алексеевича и Фелицату Гавриловну. Они дружили семьями, ходили друг к другу в гости.

Я впервые услышала от своих родителей о купце Расторгуеве и была свидетельницей приготовления в связи с ожидаемым приходом семьи Расторгуева. Я видела хлопоты в связи с этим визитом, разговоры родителей по этому поводу. Гости ожидались с большим трепетом.

Я сама лично несколько раз видела Николая Алексеевича и особенно запомнила, когда он был у нас в гостях. Это был дядя высокого роста, представительный и красивый, с густой рыжеватой шевелюрой и бородой. Одет он был хорошо, но просто по сравнению с Фелицатой Гавриловной, ибо на ней были различные украшения, видимо золотые. Запомнилось, что он говори негромко и степенно даже после хорошего гостевания. Разговор, несмотря на горячительные напитки, шёл чинно и благородно, не принимая формы развязности.

Отчетливо помню какие опечаленные вернулись мои родители зимой 1922 года с именин Николы Николаевича Расторгуева, поскольку в этот день, направляясь к сыну в день ангела, поднимаясь по лестнице, упал и умер купец Расторгуев. На похороны родители нас не взяли, поскольку было холодно.

Таким образом, остались приятные впечатления от Н.А.Расторгуева, и я помню почтенное отношение к нему со стороны жителей Вилюйска, и в частности моих родителей.

Возможно, дружба моих родителей с Расторгуевым объясняется тем, что мой дядя, Гаврил Михайлович Кондаков, был зятем Расторгуева, женившись на Параскеве, старшей дочери известного купца.


Сие сказанное подтвержаю. Вера Николаевна Седалищева (Кондакова), родившаяся в Вилюйске в 1911 году. [подпись]

Подпись В.Н.Седалищевой подтверждаем.
Зять: [подпись] (Смирнов В.Ф.)
Дочь: [подпись] (Смирнова Г.С.)

30 сентября 1996 года, г.Якутск.


Приложение № 8.

Воспоминания ветерана банковской системы И.С.Попова


Воспоминания о Н.А.Расторгуеве и о Вилюйске.


Мои родители в Вилюйске жили по улице Якутской (по-теперешнему по ул.Октябрьской) почти напротив базовой школы. Отец мой, Попов Степан Иванович, почти всю жизнь служил продавцом в главном магазине Расторгуева Н.А. в Вилюйске.

Будучи очень пожилым человеком, он много рассказывал о своей работе у купца. Я немного помню из этих многочисленных его повествований. Отложилась в памяти характеристика, даваемая им своему хозяину. Отец считал, что купец был отличным организатором производства, прекрасным человеком; серъёзным, справедливым, требовательным руководителем.

Оказывается, на месте комплекса Расторгуева был большой песчаный бугор (курган). Под руководством Расторгуева этот бугор был срезан и засыпан в сторону протоки. На его месте были выстроены склады и магазин. Для окладника своих объектов купец заказывал специально лиственничный лес, который выдерживался несколько лет. Естественный спуск к протоке был расширен, и теперь в нём свободно организовано двустороннее движение современного транспорта. Все работы строго контроировал сам хозяин, несмотря на то, что был специальный десятник, следящий за работами. К тому же Расторгуев сам был прекрасным плотником и потому держал только отличных мастеров, которые, дорожа своим именем и честью, трудились сключительно добросовестно.

Отец рассказывал, что он работал у хозяина с 6 ч. утра до 20 часов. Кроме своих основных обязанностей выполнял различные работы - затапливал утром печи, производил первичную обработку шкурок; т.е. очищал мездру от жира, остатов мяса и сухожилий, обезжиривал глиной, расправлял согласно требований стандарта тех времен; жал зерновые на пашнях заимки в Хомустахе и т.д. Хозяин так организовывал дело, что каждый знал своё дело и всё продвигалось как бы само по себе даже в отсутствии хозяина. Короче говоря, хозяйство было налажено, согрето и пущено в ход и работало ритмично.

Мой отец был честным человеком и добросовестным работником. Он говорил, что за время своей долго службы ничего не взял без спросу, а между тем он с Николой Николаевичем часто считали золотые монеты и составляли документы. Отец полагал, что можно было бы взять. Веротно, хозяин ему доверял, ибо давал поручения очень деликатного свойства. Когда вопрос касался проверки человеческой порядочности кого либо из фирмы. Расторгуев подарил отцу свое фото, что является признаком уважения и признательности за долгую службу.

Одной из причин такой продолжительной службы моего отца, наверное, является его общительный, весёлый нрав. Его часто приглашали в гости, где он обычно бывал тамадой, веселил людей. В какой-то мере мой отец был живой рекламой магазина Расторгуева. Он выдумывал и шил новогодние маски и костюмы для вилюйчан, делая это под завесой секретности. Новогодние балы-маскарады были самым любимым праздником и в них учавствовало почти всё население. Задача состояла в том, чтобы поразить зрителей оригинальностью, расцветкой костюмов и масок. И главное - остаться при этом неузнанным. Хозяева костюмов и масок были всегда благодарны отцу. При этом были такие, которые хотели бы выяснить у отца, кто же под той или иной маской, но отец никогда не рассекречивал. На именинах, крестинах, свадьбах он был заводилой, душой праздника, гвоздем программы. Такой человек, вероятно, был нужен большому купцу, и он держал его на службе долго - в противовес своим правилам, видимо, в качестве исключения.

Отец получал зарплату в 15 рублей, тогда как корова стоила 6 рублей. Кроме этого, Расторгуев в начале зимы в качестве премии выдавал ему 30 рублей, корову яловую на мясо, мешок хорошей рыбы на строганину. Всё это делалось официально, с доставкой на дом в православный праздник Святого Покрова.

Отец рассказывал, что скончался Расторгуев в день именин своего старшего сына. Зайдя в прихожую, он стал раздеваться и в этот момент упал и почти тут же скончался. Говорили, что это произошло в 1922 году.

А мой отец умер в 1957 году, в возрасте 87 лет. Таковы мои воспоминания о рассказах моего отца относительно купца Расторгуева.

Я сам лично хорошо помню момент снятия купола церкви на территории кладбища, где впоследствии был организован парк культуры и отдыха. Толстый пеньковый канат привязали к куполу и стали по комане тянуть, раскачивая. Купол рухнул только после того, как были подрублены опоры, и в этот момент выскочили из церкви двое, переодетые под попа и дьячка, и стали изображать картину освящения церкви. В общем, получился как спектакль. Толпа смеялась, а старики говорили, что бог им этого не простит. Попа изображал начальник пожарной команды Лобанов, который вскорости уехал, он вообще был приезжий, не местный. А второго, который обряжался в дьячка, не помню. Колоколов уже не было. Вероятно, они были сняты до этого. Это, видимо, произошло в 1930 году.

Таковы мои личные наблюдения


За достоверность написанного подписываюсь. Иннокентий Степанович Попов, рождения 1920 года, уроженец Вилюйска, пенсионер, ветеран банковской системы Якутской республики. [подпись] 29 октября 1996 года, г.Якутск.

Подпись Попова И.С. подтверждаю. Его жена Т.А.Попова. [подпись]


Приложение № 9.


Выписка из дела № 11 Вилюйской комиссии по реквизии и конфискации. [НА РС(Я) Ф.66, Оп.1, Д.21, л.62]


Число месяц У кого реквизировано Что реквизировано Коли-чество Кому выдано №№ стр. Приме-чание
3/XII
-"-
-"-
Ж.Кондакова
И.А.Расторгуева
Н.А.Расторгуева
шпагат
стен.часы
больш.самовар
1½к
1
1
Корякину

С.Донскому
10
12
12

не взяты

-"-
-"-
-"-
11/XII
Н.Винокурова
Мальковой
Н.Кондакова
И.А.Расторгуева
разб.гиря
стол.часы
железн.печь
доха белеч.м

1
1
1
Милиции
Милиции
Трудсобезу
Павлову
14
14
18
24
 
3/XII
11/XII
14/XII


17/XII
Прон.Тимофеева
Г.Попова
Попова, Расторгуева,
Кондакова и
Архангельского
Н.А.Расторгуева
грамофон и 25 пл.
грамофон
грамофон
и пластинок

дорожн.одеяло
1
1
1
58

1
Наробразу
Наробразу
Наробразу


Тарасову
26
27
36


43
 
3/XII И.А.Расторгуева самовар 1 Политбюро 45  
11/XII Н.Кондакова самовар 1 Шицу 47  
18/XII Н-ков Харитоновых доха 1 Кондратовичу 52  
20/XII

20/XII
27/XII

Н.А.Расторгуева

Харитоновы
И.А.Расторгуева

дохи
дорож.одеяло
доха
дор.одеяло
баран.шуба
2
1
1
1
1
Дорожн. отделу
Дорожн. отделу
Дорожн. отделу
Дорожн. отделу
Санникову
55
55
55
55
57
 
13/XII
-"-
8/XII
-"-
И.С.Березкина
И.А.Расторгуева
Харитонова
Игумнова
дох
руковиц
зим.повозка
-"- повозка
2
2
1
1
Коммисии по реквиз.
Коммисии по реквиз.

Мил. Томскому
58
58
58
60
 
28/XII С.Ф.Корякина енотовую шубу 1 А.Томскому 66  
28/XII
29/XII
А.Е.Корякина
Н.А.Расторгуева
дубовая бочка
оленьих кож
1
8
Управ.Милиции
Мил. Шицу
68
71
 
-"- Н.А.Расторгуева оленьих кож 4 Мил. Шицу 71  
5/I
21
года
Расторгуев
Г.Ф.Корякина

И.Горохова
Харитоновых
Ник.Расторгуева

утюг
машинка для
стрижки волос
то-же
утюг паров.
машинка для
стрижки вол.
1
1

1
1
1

Комиссии от реквизиции получ.
Войцеховичем - 2 машинки для стрижки волос,
1 паровой утюг, 2 дохи, 1 таз, 1 ведро.
Алексееву - 1 доха и 1 шарф.
Ф[...]ву - 1 доха
74
75
79
 
3/XII
20
года
Н.А.Расторгуева


Н.Кондакова
И.Жиркова
Харитонова



И.Жиркова
К.Потапова

оленья шкура
хомут старый
дуга крашен.
кошево
кожан. вер.
вилок
ножей
мисок
тарелок
столовых
стаканов
блюдец
1
1
1
1
200
6
6
1
12
6
6
6

Милиции

Милиции




Политбюро




84

86
87



9



 

Приложение № 10.


Выписка из дела № 5 на отпущенные предметы по распискам комиссии по реквизии и конфискации. [НА РС(Я) Ф.66, Оп.1, Д.21, л.62об]


Когда Кому выдано Наименование предметов Кол-во №№ стр. Примечание
20 и 21 гг.
28/I
31/I



Черноборову[?]
Собезу



повозку
блюдо
большой котел
малый котел

1
1
1
1

1

2

 
27/XII Рысакову Камусы 1 10  
31/I
Войцеховичу
Эмал. блюдо
Медная кастр.
2
1
4  
27/I Дадопсову[?] песцовая шуба 1 6  
26/I Наробраз доха
шапка
торбоз
руковицы пришитых к рукавам
1
1
1
1
7  
1/II П.Харламп. доха
брюки
одеяло
шарф
1
1
1
1
11  
29/VII Монастыреву шуба песцовая 1 18  
19/IV Тарасову волч. дор. одеяло 1 20  
2/II Зав Инвалид. Дома торб. оленья 2 21  
4/II Отделу Собеза кофта в беличьем мехе
камус
шапок
брюк
бязи суровой
1
1
1
1
3 арш.
22  

Приложение № 11.

Протест группы собственников уездному Рабкрину 13.07.1921 г.
[НА РС(Я) Ф.66, Оп.1, Д.9, л.13 и об]


Вилюйскому уездному Рабкрину
протест


[...]ра от нас, нижеподписавшихся, и слышно, и от других конфисковали нижнее бельё и постельное бельё для снабжения милиционеров. Эта мера противоречит [не] только закону: декрету 16/IV - 1920 г. о реквиз. и конфискац., партийным циркулярам НКВД: 1) реквизиция должна производтся с ведома и согласия Москвы, ... Губревком; 2) реквизиция белья должна производиться в случае острых общественных бедствий, поражающих не определенную группу населения, а все общество. Ничего подобного (согласия Москвы и общественного бедствия) в данном случае нет. Так называемая "местная точка зрения" заменять закон не может. И долг, и обязанность Рабкрина встать на защиту закона от посягательств, чей бы рукой они не производились. Пр[авитель]ство такия беззакония немедленно пресекает. Поэтому просим вас срочно отменить конфискацию нижнего и постельного белья. 13-VIII-1921 г.


[Подписи:] Евф.Евфимов, Расторгуева Христина, Иннокентий Расторгуев, Николай Кондаков, Никола Расторгуев.


Приложение № 12.

Резолюция уполн. Рабкрина от 14.07.1921 г.
[НА РС(Я) Ф.66, Оп.1, Д.9, л.17]


Настоящая переписка препровождается Начальнику уездной милиции для объявления просителям, за исключением И.С.Горохова, что заявления их оставлены без последствий, согласно разъяснения члена Управления [Г]абышева. Горохову возвратить реквизированные платья женские. По исполнении возвратить переписку мне. 1921 г. 14/VII №790


За Уполрабкрина А.Иванов [подпись]

Секретарь [подпись нрзб]




СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ


1. Ф.22-И, оп.1 д.594. По указу Якутского областного управления о причислении приказно-служительского сына Алексея Расторгуева в крестьяне Вилюйского округа (1848-1857 гг.), л.4.

2. Там же, л. 30.

3. М.Я.Струминский. Н.Г.Чернышевский в вилюйской ссылке. Якгиз, 1939, с. 103.

4. Приложение №5. - Отчетная ведомость о состоянии Вилюйского казачьего училища. 1 января 1905 г.

5. Ф.879, оп.1, д.92. - Личное дело Расторгуева Диомида Федоровича, л.З.

6. Ф.220-И, оп.1, д.212. - О краже 80 рублей из амбара Ф.А.Расторгуева со взломом.

7. Там же, л. 36.

8. Там же, л. 40.

9. Ф.220-И, оп.1, д. 1458. - Об охране имущества умершего купца Ф.А.Расторгуева, л.1.

10. Там же, л. 9-12. И. Там же, л. 13-14.

12. Ф.220-И, оп.1, д. 1460.- Иск Иннокентия Федоровича Расторгуева к Семену Егорову ("Бэчиэт") на сумму 15 руб., л.З.

13. Ф.245, оп.2, д.34. - Дело по обвинению гр. Степаниды Николаевны Дуглас в саботаже, 4-5 декабря 1920 г., л.З.

14. Приложение №8. - Воспоминания ветерана банковской системы И.С.Попова.

15. Ф. 170-и, оп. 1, д. 10. - Предписание и переписка о создании в Вилюйске упрощенного горуправления и выбора уполномоченных, 23.01.1904-1.01.1916, 67 листов - всего, л.51.

16. Ф.26, оп.2, д. 126. - Акты, протоколы об учете предметов 1-ой необходимости у торговцев (24-29 дек. 1919 г.), л. 10.

17. Ф.288-И, оп.1, д.497. - Отчет по Вилюйскому высшему начальному училищу в 1913 г., л. 136.

18. Ф.288-И, оп.1, д.60. - Вилюйская казачья школа, л.64.

19. Ф.220-и, оп.1, д.225. - Об оскорблении Гороховым Иннокентием Михайловичем на словах дворянина Синицына Д.Д.

20. Ф. 170-и, оп. 1, д. 11. - Предписания о применении наказания к общественникам, не являющимся на сходы без уважительных причин, л. 1-2.

21. Там же, л. 5.

22. Ф. 170-и, оп. 1, д. 10. - Предписание и переписка о создании в Вилюйске упрощенного горуправления и выборе уполномоченных, л.9.

23. Там же, л. 14.

24. Там же, л. 15.

25. Там же, л. 36.

26. Там же, л. 34.

27. Там же, л. 35.

28. Там же, л. 49.

29. Там же, л. 46.

30. Там же, л. 48.

31. Там же, л. 51.

32. Ф.220-И, оп.1, д. 362. - Разбойное нападение на магазин Расторгуева с убийством караульного, 1909 г., 373 л.

33. Там же,л. 116-118.

34. Там же, л. 110-115, 196.

35. Там же, л. 12-14.

36. Там же, л. 1.

37. Там же, л. 48.

38. Там же, л. 81.

39. Ф.220-и, оп.1, д. 1102. - Иск купца Расторгуева Н.А. к имуществу Самуила Цейтунга на 599 руб., л. 1-2.

40. Там же, л. 7.

41. Там же, л. 11.

42. Ф.251, оп. 1, д. 14. - Наряд Вилюйского уездного продотдела 4.04.-12.12.1920,л.28.

43. Ф.22-И, оп.1, д. 1743. - О благотворительных деяниях и заслугах якутского мещанина Н.А.Расторгуева по ремонту казачьей школы и при пожаре в квартире исправника 25 апреля (1891-1893), л.З.

44. Там же, л. 14.

45. Там же, л. 15.

46. Ф.219, оп.1, д.35 - Взыскание с бывших торговцев окладного 5%-го сбора их торговых предприятий, 9.12.1920 - 1.01.1922г.

47. Там же, л. 33.

48. Приложение №3. - Заявление в уездную милицию от 14 декабря 1920 года, написанное собственноручно Расторгуевым Н.А.

49. Ф.26,оп.2, д.26. - Постановления уездной прод. комиссии (36 листов), 1917 г., л. 19 и на об.

50. Приложение №4. - Собственноручное заявление Расторгуева Н.А. от 17 ноября 1921 г. в Вилюйскую уездную комиссию по изоляции.

51. Г.Ф.Миллер. История Сибири, т. 2. Изд. 1937, с.24.

52. Журнал "Русская старина", 1892, т.75, июль СПБ. Историческая справка, "Город Оленек", написанная Ф. Шперком, с. 244.

53. Там же, с. 240-243.

54. Р.К.Маак. "Вилюйский округ". М., 1994, с. 62.

55. Там же, с. 19.

56. Там же, с. 19-21

57. Ф.Г.Сафронов. Декабристы в якутской ссылке. Якутск, 1955, с.13.

58. Там же, с. 92.

59. В.Ф.Афанасьев. Культурно-просветительская, педагогическая и общественная деятельность ссыльных декабристов в Сибири. Якутск, 1982, с. 39.

60. Р.К.Маак. Вилюйский округ. 1994 г., с. 62.

61. Журнал "Русская старина", 1890, т. 65, февраль, СПб. Посмертные записи Н.В.Берга.

62. Ф. 23-и, оп. 1, д. 1600. - Налог с недвижимости, л. 95.

63. М.Я.Струминский. Указ, соч., с. 33.

64. Там же, с. 31-32.

65. Ф. 23-и, оп. 1, д. 5293. - Список домовладельцев г. Вилюйска.

66. Ф. 176-и, оп. 1, д. 32. - Журнал заседаний уполномоченных Вилюйского городского общества, л.8 и на об.

67. Ф. 2, оп. 1, д. 71. - Различные сборы за торговые помещения, налоги и т.д., л. 38,41-43, 78, 86.

68. Ф. 176-и, оп. 1, д. 46. - Сведения о числе населения по сословиям, посев хлебов, л.7.

69. Ф. 22-и, оп. 4, д. 32 - О соединении колесной дорогой Якутска с Вилюйском.

70. Ф. 23-и, оп. 1, д. 613 - Заготовка конского волоса, л. 10-13.

71. Ф. 23-и, оп. 1, д. 675. - Борьба с сифилисом, л. 20, 27-28.

72. Ф. 23-и, оп. 1, д. 976. - Проститутки Вилюйска.

73. Ф. 23-и, оп. 1, д. 904. - Ведомости проституток.

74. Ф. 22-и, оп. 1, д. 2960. - Земледелие в Вилюйском округе.

75. Ф. 22-и, оп. 1, д. 3150. - О земледелии в Вилюйском округе.

76. Ф. 170-и, оп. 1, д. 10. - Предписания и переписка о создании в Вилюйске упрощенного горуправления и выбора уполномоченных, л. 3-5.

77. М.Я.Струминский. Указ, соч., с. 27-30.

78. Ф. 22-и, оп. 4, д. 14. - О воспрещении хищнического лова рыбы в устье Вилюя (1910г.).

79. Ф. 110-и, оп. 1, д. 28. - Циркуляры Минфина, Якутского губернатора, окружного исправника. О разговоре на русском языке должностных лиц. 21 октября 1898-15 декабря 1899г., л. 2 и на об.

80. Ф. 220-и, оп. 1, д. 138. - По обвинению купца Харитонова И.Н. в оскорблении действием казака Порфирия Попова, л. 1.

81. Ф. 26, оп. 9, д. 25. - Протокол общего собрания казаков Вилюйской команды (1918 г.), л. 1-2.

82. Ф. 170-и, оп. 1, д. 21. - Окладная книга по переписке комиссией недвижимости Вилюйска за 1914 г., на 27 листах.

83. Ф. 22-и, оп. 1, д. 110. - Вилюйская казачья школа, л. 7-9.

84. Там же, л. 3-4.

85. Там же, л. 1-2.

86. Там же, л. 25-26.

87. В.Ф.Афанасьев. Указ, соч., с. 35.

88. Ф. 288-и, оп. 1, д. 497. - Отчет по Вилюйскому высшему начальному училищу, л. 136.

89. Там же, л. 135.

90. Ф. 22-и, оп. 1, д. 2060. - О школах министерства нар. просвещения в Вилюйском округе, учителях, попечителях, л. 18.

91. Там же, л. 42-43.

92. Ф. 23-и, оп. 1, д. 163. - Огородные овощи, урожай, л. 20.

93. Там же, л. 26.

94. Там же, л. 54.

95. Там же, л. 128.

96. Там же, л. 54.

97. Там же, л. 129.

98. Ф. 23-и, оп. 1, д. 210. - Сушка озер, расчистка лесов для хлебопашества, л. 68.

99. Ф. 219, оп. 1, д. 19. - Список граждан, имеющих скот, с/х инвентарь, л. 5-9.

100. Ф. 22-и, оп. 1, д. 2960. - Земледелие в Вилюйском округе, л. 2.

101. Там же, л. 174.

102. Там же, л. 143.

103. Там же, л. 153.

104. Ф.22-И, оп. 1, д. 3150. - О земледелии в Вилюйском округе, л. 1.

105. С.В.Атласов. История развития скотоводства и коневодства 1917-1928 гг. Якутск, 1992, с. 39, табл. 5; с. 42, табл. 8.

106. Якутия в цифрах. Госкомстат, 1992 г., с. 117-118.

107. Ф. 22-и, оп. 1, д. 1650. - О выдаче торговых свидетельств (1862-1863), л. 10.

108. Ф. 22-и, оп. 4, д. 7. - О взыскании с виноторговцев за нарушение правил положения питейных сборов (1864-1866), л. 3-5.

109. Там же, л. 7, 11-12.

110. Там же, л. 48.

111. Ф.22-И, оп. 4, д. 4. - О проверке торговли в Вилюйске (1864-1865 гг.), л. 6.

112. Там же, л. 22-24.

113. Там же, л. 14 и на об.

114. Ф. 22-и, оп. 1, д. 1657. - По указу Якутского областного правления и устройства гильдии по торговле прочих состояний (1825-1826), л. 4.

115. Там же, л. 5.

116. Там же, л. 11 и на об.

117. Ф. 23-и, оп. 1, д. 316. - О генеральной проверке торгово-промышленных заведений (1873 г.), л. 4-9.

118. Ф. 23-и, оп. 1, д. 776. - Книга записей торговых свидетельств и билетов 1886 г., л. 2.

119. Ф. 23-и, оп. 1, д. 5293. - Список домовладельцев г. Вилюйска, л. 1.

120. Ф. 23-и, оп. 1,д. 395. - Разбавление вина у Голдобина, л. 1.

121.Там же, л.З.

122. Там же, л. 7.

123. Ф. 170-и, оп. 1, д. 9. - Цены на продукты, строительный материал, оплату рабочим, в 1903 г., л. 30.

124. Ф. 176-и, оп. 1, д. 27. - Постановление общих собраний Вилюйска о торговле, л. 9.

125. Там же, л. 9-10.

126. Там же, л. 17-18.

127. Ф. 176-и, оп. 1, д. 45. - Постановление собрания Вилюйского городского общества о регулировании цен первой необходимости, л. 3.

128. Ф. 22-и, оп. 4, д. 24. - Проверка торгово-промышленного заведения Вилюйска (1910г.), л. 61-69.

129. Ф. 22-и, оп. 1, д. 2961. - Проверка торговых заведений в Вилюйском округе, 1911-1912 г., л. 2.

130. Ф. 22-и, оп. 1, д. 3112. - Со сведениями о ценах на рухлядь в 1914 г., л. 15.

131. Ф. 176-и, оп. 1, д. 54. - Правила на выдачу ссуды, именные списки жителей Вилюйска, л. 7.

132. Там же, л. 16-20.

133. Ф. 170-и, оп. 1, д. 9. - Цены на строительный материал и оплату рабочим, л. 1.

134. Там же, л. 28.

135. Ф. 2, оп. 1, д. 58. - Протокол собрания граждан Вилюйска от 7 марта 1917 г., л. 1-2.

136. Там же, л. 1.

137. Ф. 2, оп. 1, д. 3. - Обращение КОБ к населению о передаче власти в округе в его руки. 21 марта 1917 г. - 17 августа 1917 г., л. 5.

138. Там же, л. 7 и на об.

139. Там же, л. 14 и на об.

140. Ф. 2, оп. 1, д. 33. - Сведения об организации Совета казачьих депутатов, торгово-промышленных предприятий, почтово-телеграфных работников, л. 8.

141. Там же, л. 5.

142. Там же, л. 4.

143. Там же, л. 1-2.

144. Ф. 2, оп. 1, д. 58. - Протокол собрания граждан Вилюйска 7 марта 1917г., л. 5.

145. Ф. 81, оп. 1, д. 61. - Протоколы, постановления по подысканию помещений для Вилюйских учреждений, л. 1,6.

146. Там же, л. 8.

147. Там же, л. И.

148. Ф. 219, оп. 1, д. 11. - Постановление Якутского ревтрибунала от 19. 02. 1920 г. по делу о повстанцах, с указанием лиц и степени участия, л. 8.

149. Там же, л. 9.

150. Там же, л. 8-9.

151. Ф. 219, оп. 1, д. 40. - Материалы об обысках, реквизиях, конфискациях и осмотрах (10 янв. 1920-21 янв. 1921 г.). - 91 лист всего, л. 29.

152.Там же, л.31.

153. Там же, л. 70-74.

154. Там же, л. 75.

155. Там же, л. 76 и на об.

156. Там же, л. 77.

157. Там же, л. 78.

158. Там же, л. 73.

159. Там же, л. 75 и на об.

160. Ф. 81, оп. 1, д. 68. - Реквизия и конфискация, л. 5.

161. Там же, л. 13.

162. Ф. 219, оп. 1, д. 41. - Книга о лицах, состоящих под надзором милиции, л. 1.

163. Ф. 81, оп. 1, д. 68. - Реквизия и конфискация, л. 13.

164. Там же, л. 51.

165. Там же, л. 55.

166. Там же, л. 65.

167. Ф. 251, оп. 1, д. 13. - Заявления продотделу, выдача продовольственной нормы, март-июнь 1920 г., л. 6.

168. Ф. 251, оп. 1, д. 112. - Дело о реквизированных вещах, л. 2.

169. Ф. 219, оп. 1, д. 40. - Материалы об обысках, реквизиях, конфискациях...., л. 87.

170. Ф. 219, оп. 1, д. 55. - Протокол обследования имущества

бывших купцов и переписка по снабжению обмундированием милиционеров (октябрь 1920 г.-ноябрь 1921 г.), л. 8.

171. Там же, л. 2.

172. Там же, л. 24.

173. Ф. 219, оп. 1, д. 2. - Копия декрета Совнаркома о реквизии и конфискации (июль 1920 г. - апрель 1921 г.), л. 28-29.

174. Ф. 251, оп. 1, д. 28. - Продотдел-декреты, инструкции, формы, л. 43 и на об.

175. Ф. 914, оп. 1, д. 1. Протоколы учета домашней утвари, конфискованной у жителей Вилюйска отделом трудсобеса Вилюйско-го уездного ревкома 23 ноября 1921 г. - 2 марта 1921 г., л. 1.

176. Ф. 81, оп. 1, д. 67. - Национализация магазинов, л. 1.

177. Там же, л. 7.

178. Там же, л. 23 и на об.

179. Ф. 81, оп. 1, д. 145. - Постановление Якутского губревкома об изоляции кулаков и контрреволюционных элементов от 2 августа 1921 г. - 9 ноября 1921 г., л. 3.

180. Ф. 81, оп. 1, д. 198. - Изоляция врагов советской власти 1921 г., л. 1.

181. Там же, л. 4 и на об.

182. Ф. 251, оп. 1, д. 13. - Заявления продотделу, л. 82.

183. Там же, л. 88.

184. Там же, л. 115.

185. Ф. 26, оп. 2, д. 26. - Постановления уездной продовольственной комиссии. Апрель 1917 г. - июнь 1917 г., л. 10-11.

186. Там же, л. 12 и на об.

187. Там же, л. 2.

188. Там же, л. 7.

189. Ф. 2, оп. 1, д. 3. - Обращение КОБ к населению, л. 7.

190. Там же, л. 7 и на об.

191. Ф. 26, оп. 2, д. 50. - Переписка с Расторгуевым Н.А. (янв. 1918 - 31 дек. 1918 г.) - 48 листов, л. 35.

192. Ф. 26, оп. 2, д. 26. - Постановления уездной продовольственной комиссии, л. 13 и на об.

193. Там же, л. 14.

194. Там же, л. 18.

195. Там же, л. 22-33.

196. Там же, л. 28 и на об.

197. Ф. 219, оп. 1, д. 40. - Материалы об обысках, ревизиях, конфискациях, л. 1.

198. Ф. 26, оп. 2, д. 26. - Постановление уездной прод. комиссии, л. 28.

199. М.Я.Струминский. Указ, соч., с. 21.

200. Там же, с. 76.

201. Ф. 26, оп. 2, д. 69. - Акты осмотра и проверки складов вилюйских купцов и торгующих. 17 апр. 1917 - 31 дек. 1918 г., 7 л.

202. Там же, л. 7.

203. Ф. 26, оп. 2, д. 74. - Дело на поступившие товары в распоряжение продотдела, л. 10 и на об.

204. Ф. 26, оп. 5, д. 35. - Об обложении пушнины налогом в пользу областного и уездного земства, л. 26.

205. Там же, л. 30.

206. Ф. 26, оп. 5, д. 5. - Ведомость пушных товаров, принадлежавших вилюйскому купцу Н.А.Расторгуеву. 1918 г., л. 5-8.

207. Там же, л. 8.

208. Там же, л. 3-4.

209. Ф. 26, оп. 5, д. 35. - Об обложении пушнины налогом, л. 61.

210. Там же, л. 44.

211. Там же, л. 46.

212. Ф. 219, оп. 1, д. 33. - Взыскание налога за пушнину (5.02.1920-24.06.1920), л. 6.

213. Там же, л. 9.

214. Там же, л. 23-24.

215. Там же, л. 28.

216. Там же, л. 29.

217. Ф. 26, оп. 5, д. 35. - Обложение пушнины налогом, л. 51.

218. Там же, л. 48 и на об.

219. Приложение № 2. - Заявление Расторгуева Н.А. в Вилюйскую уездную земскую управу от 17 ноября 1918г.

220. Ф. 26, оп. 7, д. 31. - О выдаче промысловых свидетельств.

221. Там же, л. 11-12.

222. Ф. 26, оп. 2, д. 126. - Акты, протоколы об учете предметов первой необходимости, л. 1.

223. Там же, л. 22.

224. Ф. 26, оп. 1, д. 11. - Телеграммы, л. 2-3.

225. Там же, л. 8.

226. Ф. 26, оп. 2, д. 130. - По учету пушнины и сырья (1.01.1920-20.03.1920), л. 19-26.

227. Ф. 251, оп. 1, д. 3. - Распродком со сведениями о реквизированной пушнине за февраль-июль 1920 г., л. 1-2.

228. Там же, л. 2 и на об.

229. Там же, л. 4 и на об.

230. Ф. 251, оп. 1, д. 13. - Заявление продотделу, л. 21.

231. Ф. 26, оп. 2, д. 59. - Переписка с наследниками Расторгуева А.А., л. 2 и на об.

232. Там же, л. 1.

233. Ф. 81, оп. 1, д. 67. - Национализация магазинов, л. 2-4.

234. Ф. 251, оп. 1, д. 17. - Приход и расход реквизированных товаров (май 1920-февраль 1928 г.), л. 15-17.

235. Ф. 81, оп. 1, д. 70. - Конфискация у Расторгуева Н.А. в "Хомустахе". 28.06.1920 г., л. 1.

236. Ф. 251, оп. 1, д. 28. - Продотдел - декреты, инструкции, формы, л. 10-11.

237. Ф. 219, оп. 1, д. 2. - Копия декрета Совнаркома о реквизии и конфискации (июль 1920-апрель 1921 г.), л. 28-29.

238. Ф. 251, оп. 1, д. 11. - Телеграммы от Якутского продкома о реквизии, 13.03.1920 г.-24.04.1920 г., л. 35 и на об.

239. Ф. 251, оп. 1, д. 38. - Учет предметов первой необходимости у жителей Вилюйска. Реквизия за июль-август 1920 г., л. 1.

240. Там же, л. 44-46.

241. Там же, л. 43.

242. Ф. 251, оп. 1, д. 64. - Ходатайство К.С.Жиркова (Кукаа-рыс) о выдаче его детям мануфактуры, л. 2.

243. Там же, л. 5.

244. Там же, л. 5 и на об.

245. Ф. 251, оп. 1, д. 363. - Ордера на выдачу товаров, продуктов гражданам и учреждениям.

246. Ф. 251, оп. 1, д. 14. - Наряд Вилюйского уездного продотдела, л. 1.

247. Ф.251,оп. 1, д. 55. - Рецепты (2.11.1920-7.12.1920 г.), 51 лист, л. 31.

248. Ф. 251, оп. 1, д. 13. - Заявления продотделу, л. 25.

249. Там же, л. 109.

250. Ф. 81, оп. 1, д. 182. - Отчет продкома за 1921 г., л. 14.

251. Ф. 81, оп. 1, д. 39. - Отчет продкомитета, л. 5 и на об.

252. Ф. 251, оп. 1, д. 28. - Продотдел-декреты, инструкции, формы, л. 66 и на об.

253. Ф. 219, оп. 1, д. 35. - Взыскание с бывших торговцев Вилюйска окладного 5 %-го сбора с оборота их торговых предприятий (33 листа). 9.12.1920-1.10.1922 гг., л. 7-18.

254. Там же, л. 7.

255. Там же, л. 33.

256. Приложение № 3 - заявление в уездную милицию.

257. Ф. 81, оп. 1, д. 39. - Отчет продкомитета, л. 1.

258. Ф. 219, оп. 1, д. 2. - Копия декрета Совнаркома о реквизии и конфискации, л. 28-29.

259. Ф. 81, оп. 1, д. 39. - Отчет продкома, л. 9.

260. Ф. 251, оп. 1, д. 14. - Наряд Вилюйского уездного продотдела.

261. Там же, л. 9.

262. Там же, л. 10.

263. Там же, л. 11.

264. Там же, л. 14.

265. Ф. 251, оп. 1, д. 390. - Натуральный налог 1 января 1922 г., л. 1.

266. Ф. 87, оп. 2, д. 90. - Личное дело Расторгуевой Фелицаты Гаврильевны, л. 2.

267. Там же, л. 6.

268. Ф. 81, оп. 1, д. 254. - Поиски имущества Николаевского собора.

269. Там же, л. 1.

270. Там же, л. 3. 271.Там же,л.4.

272. Там же, л. 3 и на об.

273. Ф.Г.Сафронов. Указ, соч., с. 46.

274. Приложение № 8.- Воспоминания Попова Иннокентия Степановича.

275. М.Я.Струминский. Указ, соч., с. 23.

276. Ф. 23-и, оп. 1, д. 150. - Права на торговлю и промыслы, 1870г.

277. Ф. 170-и, оп. 1, д. 5. - Прошение о зачислении в купеческое звание и циркуляры Минфина о промысловом налоге. 1902 - 1914гг.

278. Ф. 26, оп. 2, д. 75. - По ордерам, дающимся по особому распоряжению.

279. Ф. 26, оп. 2, д. 98. - Книга по снабжению предметами первой необходимости.

280. Ф. 26, оп. 2, д. 106. - По разверстке товаров первой и второй необходимости на 1919 г.

281. Ф. 26, оп. 2, д. 119. - Список граждан Вилюйска.

282. Ф. 251, оп. 1, д. 2. - Отчетность местных торговцев Вилюйска за февраль 1920 г.

283. Ф. 251, оп. 1, д. 303. - Квитанционная книжка о приеме учтенных товаров у торгующих Вилюйска (март 1920- июнь 1920 гг.).

284. Ф. 251, оп. 1, д. 318. - Сведения зав. складом продотдела Н.Н.Расторгуева (1920 г.)

285. Ф. 251, оп. 1, д. 95. - Заготовка и распределение теплой одежды (22.03.1921-24.12.1921 гг.).

286. Ф. 219, оп. 1, д. 26. - Дело с бумагами относящимися переворота 19.02.1920г.

287. Ф. 219, оп. 1, д. 39. - По заготовке подвод под проезд карательного отряда и рев. трибунала на станциях по тракту Вилюйск- Якутск и снабжение одеждой. 6.03.1920-20.04.1920 гг.

288. Н. Якутский. Имя на алмазе. Якутск, 1983.

289. Он же. Письмо с пером. Якутск, 1993.

290. Г.В.Ксеноофонтов. Ураангхай-сахалар. Якутск, т. 1, кн. 1, 2.

291. М. А. Кротов. Вилюйский краевед. Якутск, 1966.

292. Приложение № 1. - Заявление Расторгуева Н.А., 18 октября 1918 г., в Вилюйскую земскую управу, написанное собственноручно на фирменном бланке.

293. Приложение № 6. - Воспоминания Протопопова Григория Григорьевича, старожила Вилюйска, участника и инвалида ВОВ, ветерана педагогического труда, о Вилюйске и Расторгуеве Н.А.

294. Приложение № 7. - Воспоминания Седалищевой Веры Николаевны, уроженки Вилюйска, о купце Расторгуеве Н.А.

295. Ф. 23-и, оп. 1, д. 4538. - Выдача ссуды Петрову из ссудной кассы якутов.

296. "Якутские ведомости", 1907-1908 гг.

297. Газ. "Путь колхоза". 1935-1936 гг.

298. Газ. "Путь Октября". 1989-1993 гг.

299. Газ. "Путь жизни". 1996 г.

300. П.С.Максимов. Вилюй: знак беды?! Якутск, 1992.

301. Ф. 22-и, оп. 1, д. 2266. - По ремонту Вилюйской казачьей школы и выборе почетного блюстителя, л. 1.

302. Там же, л. 3.

303. Там же, л. 6.

304. Ф. 22-и, оп. 1, д. 1925. - О школах МНП, учителях, попечителях, л. 47.

305. Там же, л. 17.

306. Ф. 22-и, оп. 1, д. 2045. - О школах, учителях, попечителях округа, 1898 г., л. 39.

307. Там же, л. 65.

308. Ф. 22-и, оп. 1, д. 1630. - Об устройстве больницы в Вилюйске, л. 26.

309. Там же, л. 41.

310. Ф. 216, оп. 1, д. 1, л. 27. - Заседание Якутского губернского рев. трибунала.

311. Книга памяти Вилюйского района, т. 2.

312. Ф. 66, оп. 1, д. 21, л. 62 и на об. - Выписка из дела № 11 Вилюйской комиссии по реквизии и конфискации.

313. Ф. 66, оп. 1, д. 9, л. 13 и на об. - Протест Рабкрину.

314. Там же, л. 17. - Ответ Рабкрина.

315. Ф. 343-и, оп. 1, д. 191, л. 198 и на об. - Списки населения Якутской области по городам, 1872 г.

316. Ф. 343-и, оп. 1, д. 8, л. 92. - Статистические сведения, 1854 г.

317. То же, л. 93.

318. То же, л. 94.

319. То же, л. 99.

320. Ф. 343-и, оп. 1, д. 14, л. 60. - Отчет Вилюйского округа.

321. Ф. 343-и, оп. 1, д. 8, л. 92, 89. - Статистические сведения, 1854г.

322. Ф. 66, оп. 1, д. 21, л. 27-30. - Приемо-сдаточные и ревизионные акты, списки реквизируемых предметов у бывших купцов, 1921 г., май-декабрь.

323. Л.В.Черепнин. Русская метрология, М., 1944.

324. Ф. 94-и, оп. 1,д. 3, л. 23.

325. То же, л. 24.

326. То же, л. 25.

327. Ф. 7-и, оп. 1, д. 142, л. 357-359.

328. Ф. 7-и, оп. 1, д. 421. - Повинности и подати.

329. Ф. 7-и, оп. 1, д. 231. - Об оспопрививании.

330. Ф. 343-и, оп. 6, д. 43. - Отчет Вилюйского исправника за 1896г.

331. Приложение № 9. - Выписка из дела № 11 Вилюйской комиссии по реквизии и конфискации.

332. Приложение № 10. - Выписка из дела № 5 на отпущенные предметы по распискам комиссии по реквизии и конфискации.

333. Приложение № 11. - Протест группы собственников 13.07.1921 г. уездному Рабкрину.

334. Приложение № 12. - Резолюция уполн. Рабкрина от 14.07.1921 г.

335. Н. Якутский. Незабываемый человек. Якутск, 1997, с. 20.

336. Там же, с. 28.



Томский Николай Елисеевич


ВИЛЮЙСКИЙ РОТШИЛЬД


Редактор В.И.Шеметов

Художник И.Н.Жергин

Техн. редактор У.Т.Гордеева

Комп. верстка Е.В.Егорова

Подписано в печать 22.05.2002 Формат 84x108 1/32.

Бумага офс. Гарнитура Таймс. Печать офс.

Усл. п.л. 14,28+0,21. Усл. кр.-отт. 15,12. Уч.-изд. л. 13,37.

Тираж 1000 экз. Заказ № 19. Лицензия серии ИД № 01989 от 08.06.2000 г.

Национальное книжное издательство "Бичик"

Республики Саха (Якутия)

677000, г. Якутск, ул. Орджоникидзе, 31

тел. 24-30-98, 24-30-58

www.ykt.ru/bichik

E-mail: bichik@sakha.ru

ГП НИПК "Сахаполиграфиздат"

677007, г. Якутск, ул. Орджоникидзе, 28


Выражаю благодарность Председателю Комитета государственной архивной службы при Правительстве РС(Я) Н.Р.Константинову и главе администрации г.Вилюйска С.И.Афанасьеву за помощь в издании книги.

Автор

УДК 957.156.929 Расторгуев

ББК 63.3 (2 Рос. Яку)-8 Расторгуев Т 56


Томский Н.Е.

Т 56 Вилюйский Ротшильд/ Н.Е.Томский. - Якутск: Бичик, 2002. - 272 с. ISBN 5-7696-1634-2 (в пер.)

Книга о жизни и деятельности вилюйского купца 2-ой гильдии Николая Алексеевича Расторгуева, в ней рассказывается об истории основания г. Вилюйска, о возрождении, расцвете торгового дела и об уничтожении класса собственников в результате установления власти большевиков. Для широкого круга читателей.


© НКИ "Бичик", 2002 ISBN 5-7696-1634-2

© Томский Николай Елисеевич, 2002



Томский Николай Елисеевич - уроженец Вилюйска, выпускник Новосибирской инженерно-строительной академии им. В.В.Куйбышева. Ветеран тыла. Продолжительное время работал архитектором Вилюйского района и за это время, впервые за долгую историю Вилюйска, разработан СибЗНИИЭП (г.Новосибирск) генплан и запроектирован современный авиапорт, единственный среди сельских районов республики.